Перевод/редактура: Винсент
Усталость и палящая жара мгновенно отступили, и Нацуки Субару вновь вернулся.
— ………
Сказать по правде, за то, что он не заорал, увидев всё это, ему бы точно стоило дать медаль.
Пережив второе «Посмертное Возвращение», юноша вновь оказался на цветочном поле, в окружении зверодемонов. Спешно зажав рот ладонью, он порадовался, что сдержал крик.
— Ццц, ццц, ццц, — в пропитанном удушающим цветочным ароматом пространстве раздавался звук щёлкающих губ Мейли.
Цветочный Медведь, преграждающий путь драконьей повозке, заворожено следил за ритмичными щелчками и плавными движениями её пальцев. Все затаили дыхание, наблюдая за ситуацией.
Не прошло и нескольких минут, как его снова вернуло в место, где он уже побывал дважды.
«Да что за…», — В голове у Субару со скоростью света проносились мысли, он пытался понять, что происходит.
Нужно было немедленно переключиться. Забыть о недавней мясорубке, спасении бегством от полчища зверодемонов, и сосредоточиться на проблеме здесь и сейчас.
Но какая, чёрт возьми, проблема на этот раз?
Снова эти кошачьи «Ц-ц-ц», вроде бы безобидные, но тревожные, да ещё в сочетании с пьянящим цветочным запахом. От этих ароматов голова шла кругом.
Запах, сладость, шум, назойливость, зуд, боль, жара — что из этого самое важное?
— ……?
В голове все кипело, но никаких решений на ум не приходило.
Мозг просто не успевал справляться с противоречием между тем, что происходило мгновение назад, и тем, что происходит сейчас. Он изо всех сил пытался адаптироваться к «сейчас»… И тут он почувствовал легкий толчок в груди.
— ………
Опустив взгляд, он увидел Беатрис, которая прижалась к нему. Она уютно устроилась на его груди и легонько приподняла его руку с поводьями, словно показывая их. Видимо, подобрала, когда он выронил их от шока после «Посмертного Возвращения».
Юноша вспомнил свой недавний «конец», всплыло заплаканное лицо Беатрис и ее дрожащий от слез голос.
— ……!
Точно, так и было!
Он уже в третий раз оказывался в этой ситуации.
Он умирал здесь дважды. В первый раз — непонятно от чего, а во второй — уже понимая, что происходит. Только муки смерти были неясными.
«Ощущение, что твои внутренности расплавились, а мысли в мозгу словно кипят в котле…» — размышлял юноша. — «Нет, сейчас не об этом думать надо»
Сейчас нужно было…
— Ццц… ццц… — как только Субару осознал свою вторую «конец», провокация Мейли к Цветочному Медведю окончилась. Под щелканье ее языка и движения пальцев, зверодемон медленно отвлекся от драконьей повозки и перевел взгляд в сторону.
Если бы Медведь просто ушёл, никаких проблем не было бы. Но юноша знал, что так не случится.
— ………
Медведь, казалось, отходил, но земляной дракон, Джайан, перед носом которого стоял зверодемон, тяжело дышал.
Напряжение от близости зверодемона и удушающий сладкий запах меда — оба эти фактора терзали психику дракона, и натянутая струна вот-вот могла оборваться.
Как только дракон начинал беситься, стая зверодемонов, раздраженная этим, тут же набрасывалась. И тогда две предыдущие «смерти» становились неизбежными.
— ………
Но никто, кроме юноши, не замечал волнения Джаяна.
Все смотрели только на зверодемона.Даже Юлиус, державший поводья, отвлекся от дракона. Получается, исправить ситуацию мог только Субару.
Но как? Кричать нельзя. Подойти и дотронуться — тоже. Позвать Юлиуса и попросить успокоить дракона — слишком опасно. А если он сейчас не примет решение, будет поздно. Что же ему делать?
— ………
Собравшись с мыслями, Субару на миг прикрыл глаза.
Если ему не придет в голову дельная мысль, он, возможно, закричит Юлиусу. В памяти всплыли прошлые «смерти», зверодемоны и свет Сторожевой Башни.
Когда он умирал во второй раз, плачущая Беатрис так крепко обнимала его. Её просьба не оставлять ее одну так сильно тронула его... тут он и понял.
— Беатрис, я люблю тебя, — прошептал он ей на ухо, приобняв маленькую девочку. Беатрис отшатнулась от неожиданности, но Субару тут же закрыл ей рот ладонью.
— ……!?
Юноша протянул свою руку Джайану, стоящему прямо перед ним. Руку, такую же нежную, как та, которой он вытирал слезы Беатрис перед «концом».
— Невидимое Провидение, — прошептал он слова любви, из-за чего название способности прозвучало только в голове.
В ту же секунду, внутри его тела, не так, как во время поглощения маны через связь с Беатрис, начало формироваться нечто иное. Раздался торжествующий крик о том, что тёмная сущность была призвана.
Этот крик — это была незримая рука, существовавшая только для того, чтобы выполнить цель вместо ленивого Нацуки Субару.
— ………..
Чёрная ладонь, растущая из груди Субару, медленно проявилась в мире. Конечно же, никто, кроме Субару, не мог её видеть. Обнимая Беатрис, "невидимая рука" будто проходила сквозь неё, но это на нее не влияло.
Он чувствовал, пока он удивлялся, что что-то внутри него исчезает. Душа это или разум, он не знал. Ясно было одно — медлить нельзя. Да и не хотелось.
Черная ладонь быстро потянулась к шее Джайана, готового вот-вот сорваться. Медленно и нежно ладонь провела по толстой чешуйчатой шее.
Огромное тело дракона задрожало, но, похоже, инстинкт сказал ему, что рука не несет угрозы. Дыхание дракона успокоилось, а напряжение в конечностях спало.
— Хм?
Заметив это едва уловимое движение, Юлиус, видимо, понял, что что-то с Джайаном не так. Он натянул поводья и начал успокаивать дракона. Он был явно профессионалом в этом деле, и пока он им занимался, дракон, готовый вот-вот взбеситься, успокоился.
Убедившись в этом, Субару немедленно отпустил «Невидимое Провидение». Черная ладонь сразу рассеялась, словно растворилась в ветре, не оставив и следа.
— Ха-а, фу-ух… — облегченно выдохнул юноша, избежав нависшей угрозы.
В то же время ему хотелось выдохнуть и всю тяжесть, клубившуюся внутри. Но, разумеется, ничего не вышло. Чувство потери, расплата за «Невидимое Провидение», всё еще терзало его.
Однако, даже раненный, Субару понял: ощущение удушья и утраты после использования силы были явно «легче», чем в прошлый раз.
В первый раз он использовал её в Святилище, во время битвы с Гарфиэлем.
Тогда, выпустив силу на эмоциях, он ощутил такую потерю, что казалось, будто оторвали полтела. Его разум словно помутился, впав в какое-то безумие.
Он почувствовал, будто превращается в того, кого ненавидит. И это явно не была та странность, которой можно было бы оправдаться, сказав, что он просто слишком сильно пострадал от Гарфиэля.
Именно из-за этого, и из-за того, как он получил эту силу, ему постоянно напоминали о её опасности. Поэтому до этого момента он даже не думал ей пользоваться.
Сила «Невидимого Провидения» парня была ничем по сравнению с «Незримыми Дланями» того безумца. В лучшем случае, им можно было вытереть слезы или погладить по голове.
Слишком высокая цена за то, чтобы потерять часть своей души. Поэтому он почти что запечатал его глубоко внутри себя.
— Неужели оно… прижилось ко мне?
От уменьшения чувства потери и отвращения ему стало больше тревожно, чем спокойно.
Субару считал, что чем больше карт на руках, тем лучше, но с джокерами, которых нельзя выстроить в ряд, нечего было и связываться.
Конечно, если забыть о подкидном дураке, это были явно мощные карты, но...
— Ууу, ууу, ууу,
— …И чем это вы всё время занимаетесь?
— А? Что именно…
Пока Субару ворчал и размышлял, раздался раздраженный голос. Он открыл глаза и встретился взглядом с сердитой Беатрис.
Но на этот раз она выглядела как-то странно.
— Беатрис, что у тебя с волосами и одеждой?
— …Это ты всё время мял мои волосы и одежду, — недовольно выпалила она, не переставая дуться. — За что мне такое унижение?!
— Э-э, это я?
Беатрис тихо, но гневно злилась на беспечного Субару.
Её прекрасные локоны превратились в спутанную массу, а платье и белый плащ были небрежно подвернуты, словно последний писк моды. Впрочем, за такой модой никто бы не последовал.
— …Я думала, тебе страшно, и не мешала тебе, а ты всё наглел и наглел… То есть, ты не помнишь о любви, которую мне говорил до этого?
— Нет, помню. Любовь к Беатрис — это чистосердечное признание.
— Нья! — Беатрис, покрасневшая от его слов, скрылась под плащом. Ее милый растерянный вид был очарователен, но постоянно забавляться с ней тоже не получалось.
Благодаря стараниям Субару, Джайан не взбесился, и шествие драконьей повозки, зависимое от умений Мейли, должно было возобновиться. Однако юноша, вырвавшись из цветущей толпы медведей, подвел Патраш к повозке и обратился к двоим:
— Юлиус, Мейли, отступаем.
Он объяснил это тем, что иначе ситуация дойдёт до чего-то непоправимого.
— Разочаровываешь, братец. Стоило тебе хоть немного испугаться, как ты тут же дал деру.
— Да Барусу, он и есть Барусу. Думала, что хоть немного лучше стал, раз теперь рыцарь Эмилии, но нет. Вечно куда-то спешит.
— Я всего лишь хотел подстраховаться, а меня уже вон как отчитывают!
Сделав пару нелегких разворотов по цветочному полю, они вернулись на место сбора для обсуждения плана после «песчаного времени». Там юноша выслушал море суровой критики за решение отступить.
Мейли, задобрившая медведей, и Рам, выглядывавшая из повозки, чтобы помочь в случае опасности — все они были недовольны.
Повозку остановили на песке. Теперь, когда все сидели лицом к лицу, Субару, чей план был провален, почувствовал себя мелочным и никчёмным.
— Но я думаю, Субару правильно поступил, — сказала Эмилия. — Даже если мы попытаемся пройти напролом, нас может ждать то же самое. Вдруг в этот раз у нас не получится так хорошо?
— Сомневаешься в моих силах, сестрёнка? Ты веришь этому братцу больше, чем мне?
— Мы так далеко продвинулись, и я доверяю вам обоим. Но Субару я всё же верю больше. Прости меня.
— E-M-M*…
*В расшифровке с англ. — «Эмилия-тан — настоящая богиня». Не путать с «E-M-M», которую говорит Субару, когда активирует заклинание вместе с Беатрис.
Эмилия была непреклонна, стоя за Субару против детских возражений Мейли. Юноша благоговейно поклонился ей. Беатрис же, сидевшая рядом, поправляла свои растрёпанные волосы.
— Ну, и что в итоге ты хочешь? — пробурчала она. — Если эта девчонка со своими зверодемонами сомнительна, прорываться через поле нет смысла… Эх, был бы здесь братик, он бы с ними мигом разобрался.
— Если бы здесь был Пак, то всё было бы хорошо, — мечтательно проговорила Эмилия. — Может, мне самой попробовать?
— Это уже крайний случай, — ответил Субару. — Тем более, что если мы уничтожим всех Цветочных Медведей, другие зверодемоны придут, и всё снова пойдет по кругу. Что скажешь, Мейли?
Мейли, как бы дуясь, отвернулась. Подперев подбородок рукой, она устроила себе опору из коленей и продолжила капризничать.
— Ну что? — буркнула она.
— Вокруг этого цветочного поля есть не только Цветочные Медведи. После того как мы с ними разделаемся, здесь поселятся другие зверодемоны, разве нет? — спросил юноша.
— Ну, не то чтобы прям неправда, но, может быть, это так и есть.
— Ну что за ответ?
— Ты же всё правильно говоришь, братец. Но что тогда нам делать? — парировала она.
Пожав плечами, Юлиус ответил на недовольное лицо парня:
— Мейли права. Субару, ты, конечно, осторожничаешь, но если будешь только сидеть, то ничего не добьешься. Если ты можешь предугадать и справиться, то ситуация уже не будет непредвиденной.
— Но мы же не станем просто идти напролом. А если ты так предлагаешь, то это уже совсем на тебя не похоже. Это задание скорее для Гарфиэля, чем для тебя.
— Конечно, я не прошу вас просто бежать напролом. Нужно решить, как нам лучше поступить. Идти вперед или назад. Обдумайте еще раз.
Как и перед входом в цветочные поля, Юлиус опять поднял два пальца.
Юноша недовольно хмыкнул и все опять погрузились в обсуждение.
— Может Барусу будет приманкой для зверодемонов, а мы в это время прорвёмся?
— Да будьте же командой.
— Тогда Рам спасётся, и можно будет отвязаться от всякой погани. Хорошая идея.
— Я что — корм для зверодемонов?!
— Или я изо всех сил попытаюсь победить...
— Эмилия, ты на удивление часто выбираешь банальные решения.
— Я… хотела… эй, что это я? Как-то неловко…
— Это я впервые тебя просто так хвалю, Эмилия. Это совсем другое, поняла?
— Можно понадеяться на силу Мейли и пройти по цветочному полю как можно дальше... И прорваться в Сторожевую Башню, как только дойдём до конца. Но риска слишком много, — сделал вывод Юлиус.
— Не могу объяснить, но так не выйдет. Вообще никак, это точно не получится, — как-то обреченно сказал юноша.
— Хм… и откуда такая уверенность?
— Э…? Не могу объяснить.
«Надо как-то отбросить их план, не упоминая о „Посмертном Возвращении“», — размышлял он.
В разгаре этого бесполезного спора, юноша вспомнил кое-что и хлопнул кулаком по ладони.
Из-за спешки после суматохи с Джайаном и бегством из цветочного поля, он совсем забыл о том, что послужило причиной его смерти два раза.
В первый раз все случилось быстро, а во второй он слишком много паниковал. Юноша не мог ничего сказать наверняка, но его смерть в обоих случаях была связана со светом из Башни.
— Кто-нибудь видел, как Башня светилась?
— Сторожевая Башня светилась? — хором недоуменно спросили все.
После этого ответа ему стало ясно, что никто ничего не видел. Что в общем-то и логично. Субару видел свет только когда, честно говоря, был на пороге смерти. Если бы этот свет был опасен, увидевшие его, просто не выжили бы.
Атака, не оставляющая свидетелей. Вот в чем может быть дело.
— Нацуки, ты сказал, что видел, как Башня светилась?
— Да. Конечно, могло и показаться, но думаю, там был какой-то свет.
— И когда это было?
— …Когда мы были в цветочном поле? — ответил неуверенно Субару, из-за пристального взгляда Анастасии.
К тому же он не мог сказать им, находясь внутри цветочного поля, но никто, похоже, не заподозрил его в лживости. Свет от Башни, который видел Субару, оба раза был связан со «Посмертным Возвращением», так что, как ни крути, это можно было расценить как табу.
И чтобы хоть как-то себя оправдать, Субару пришлось всё перевернуть.
— Если Башня светится, значит, Мудрец за нами следит?
— А иначе зачем им по ночам какое-то освещение?
— Понятно. Если «Мудрец» знает, что мы здесь, то нам надо дать понять, что мы пришли с миром.
Из-за размытых слов юноши, Эмилия и остальные посчитали, что исходящее из Башни свечение было знаком того, что Мудрец хочет наладить контакт, а вовсе не убить. Они отбросили вариант нападения.
Но для Субару, который знал, что этот свет не такой уж и дружелюбный, все это было самоубийственной авантюрой.
— Стоп, надо сначала всё выяснить, а уже потом думать, прорываться к Мудрецу или нет.
— Выяснить?
— Да, выяснить. Ну, этот свет может и не просто так светит. Может, это свет что-то вроде… ну, прожектора?
— «Сёрчлайт»*…
*Searchlight (с англ.) — прожектор
— То есть Нацуки подозревает, что свет, который он видел, был частью механизма защиты «Мудреца»? — догадалась до сути Анастасия, показав свою догадливость. Выслушав ее, Юлиус задумался. Рыцарь пробормотал: «Вот оно что».
— Непонятно, сколько лет прожил Мудрец. Возможно, это своеобразное наследие, которое он оставил, работающее как защитный механизм.
— А, ну да… а я и не думал, но так оно и есть.
— Тогда понятно, почему они не пропускают не только подозрительных субъектов, готовящих воскрешение «Ведьмы Зависти», но и посланников Королевства. Всегда думал, почему Мудрец, который должен быть другом, творит такое насилие, но тут все логично.
Слова Юлиуса немного успокоили Субару.
«Интересно, а ведь и такое вполне может быть» — подумал он с восхищением.
Разумеется, вполне вероятно, что механизм защиты, разработанный великими людьми в прошлом, мог продолжать работать и после их смерти, не пуская нарушителей. И в мире магии такая система имела место быть.
— Но тогда всё, что мы делаем, — бессмысленно. Надеюсь, этого не произойдёт…
— Даже если Мудрец мёртв, пока будут хоть какие-то его записи, этого будет достаточно. Не стоит так рано сдаваться, Барусу, — отрезала Рам.
— Манере грабить руины у сестры нет предела, — сказал Субару.
— Ну, если подумать, то нет ничего странного, если кто-то спит сотню лет, а потом просыпается, — сказала Анастасия, теребя белый шарф. — Не так уж обидно думать о смерти Шаулы как о неизбежном. Разве нет?
— А? Это почему?
— Ну, есть же долгожители, что тут удивляться. Даже наша Ехидна родилась несколько веков назад.
Услышав это, Эмилия замешкалась, а затем коснулась кристалла, висящего на её шее.
— У-у меня Пак тоже долгожитель. И он ничем не уступает твоей Ехидне.
— Да зачем ты этим меряешься, Эмилия? Ну да ладно, моя Беатрис тоже неплохая старушенция. А что скажешь ты, а?
— Думаешь, Бетти хорошо отнесётся к твоим шуткам? Меня от них тошнит, я полагаю, — выдавила она, рассердившись и желая одновременно рассмеяться.
Юноша поежился от ее слов.
И вот тут Рам хлопнула в ладоши, чтобы вернуться к теме.
— Жив Мудрец или нет, не это главное. Сейчас важнее, что за свет видел Барусу. Пока мы не поймем, опасен он или нет, мы никуда не сдвинемся.
— Может, нам уже стоит доверять друг другу?
— Я сужу по фактам, непредвзято. По крайней мере, как Рам, я всегда говорю правду, надеюсь, мы все в этом согласны, — отрезала она.
— С таким настроем вы еще долго ничего не добьетесь.
Как бы то ни было, спор опять зашел о природе света.
— Мне кажется… что он был опасен. Явно не что-то хорошее, — уверенно заявил юноша.
— Ты только на своё чутьё полагаешься?
— …Ну, что-то типа того.
— Ясно. Это всё усложняет.
Субару, уверенный, что свет Сторожевой Башни убил его, с трудом пытался передать свои опасения. Поэтому он и давил на своё "чутьё". Ему казалось, что в этом нет особого смысла. Но Рэм, на удивление, серьёзно восприняла это.
И не только Рам. Эмилия и Юлиус тоже обдумывали его слова.
— Что? Это же просто интуиция. Вы что, не можете быть более критичными?
— Если бы это была просто интуиция, я бы согласилась с тобой, но это же интуиция Субару. Нужно как минимум к этому прислушаться.
— Ты себя недооцениваешь. Ты столько всего пережил. Интуиция срабатывает только у таких людей, как ты. Пусть это опыт, но пренебрегать им не стоит.
— Говорят, крысы бегут из дома перед дождём. Интуицию Барусу недооценивать тоже не стоит.
— Да я и не… ну да, наверное.
Как-то подсознательно он тут же перестал нервничать, юноша почувствовал облегчение.
Правду не скрыть, когда не можешь назвать источник информации. Вот это был парадокс: приходилось ее скрывать даже от близких людей. Субару это проходил не раз, но каждый раз полагался на их доброту и доверие.
Рем в Королевской столице, Отто и Рам в Святилище, Эмилия и Беатрис в Пристелле. Все они верили, что Субару — это Субару. И снова всё повторяется.
— Если мы хотим с ним связаться, у нас нет вариантов. Крикнуть — это глупо, так как вместо Мудреца прибегут к нам Цветочные Медведи.
— Да, кричать нельзя. Поэтому единственным вариантом будет магия Эмилии… верно? — сказал Юлиус, рассматривая Сторожевую Башню и вытянув правую руку. Прищурившись, как художник, измеряющий расстояние, он через несколько секунд пробормотал: — Кажется, отсюда до Сторожевой Башни не больше десяти километров. Использовать магию госпожи Эмилии от начала цветочного поля — идея так себе.
— А Эмилия вообще на каком расстоянии может пользоваться магией?
— Дистанция? Э-э, я не проверяла. Не знаю, но боюсь, что не дотяну до Башни. До того, как дойдёт, магия уже угаснет.
Силуэт башни был явно ближе, чем до «Песчаного Времени». И пройдя по цветочному полю кругами, они были довольно близко к ней.
Тем не менее, использовать магию, находясь на границе цветочного поля, — было плохой идеей.
— Если бы был шанс дать знать и убедить его нас пропустить, то Райнхард бы точно справился. Уверен, он мог бы как-нибудь атаковать цель на таком расстоянии.
— Не знаю, возможно ли это, не спросив Райнхарда, но его попытки, кажется, оканчивались тем, что он так и не вышел за «Песчаное Время». Мы здесь лишь благодаря тому, что Анастасия, то есть, Ехидна, об этом знала.
— Понятно. ...Ах, чёрт. Ничего ещё? — обратился юноша, ворча, к Ехидне. Но Кокетка, игравшая роль Анастасии, с ловкостью пошевелила шарфом и сказала:
— Эй, ну чего ты? Мы первыми смогли пройти «Песчаное Время», поэтому меня бы надо хвалить, а не злиться, — подражая тону Анастасии, сказала Кокетка.
— Ты идешь вперёд как проводник, ты же впервые этим занимаешься, верно? Раз вы так хорошо знаете дорогу, можно уже всё это запомнить. Ты как разносчик газет, который всё вечно путает. Я и сам неплохо вижу, разберусь.
— Хм, верно.
Хоть слова Субару и прозвучали грубо, Кокетка не стала спорить. Ехидна замолчала, и эта задумчивая поза передалась Анастасии. А потом она подняла голову и выдала:
— Похоже, нам надо обдумать уже известные нам факты.
— В смысле, что нам уже известно…
— Нацуки говорил об опасном свете. Это раз. Цветочное поле зверодемонов перед башней — это два. И уже прошло три «Песчаных Времени» — это три. Что еще?
Соединив факты воедино, нужно было сделать хоть какие-то выводы. Скрестив руки, Субару мысленно прокрутил весь свой поход и конечно, опасности, которые были по пути.
— Мы выбрали ночь для прохода через «Песчаное Время», раз. Пересечение цветочного поля слишком утомляет дракона, два. Ну и, вдобавок, Мейли привела с собой несколько зверодемонов, не сказав нам — три.
— Э-э! — Мейли дернулась от слов Субару. Увидев ее реакцию и побледневшее лицо, все обратили на нее свои взгляды.
Увидев это, она заметалась из стороны в сторону, всем видом показывая, что нервничает.
— П-постойте, постойте. Да, братец, ты прав. Но… откуда ты об этом узнал?
— Я просто предположил. Наугад ткнул пальцем.
— Но кажется, предположение Субару оказалось верным, — Юлиус, понизив голос, задал вопрос, как им реагировать на предательство Мейли. Девочка сразу побледнела, как лист бумаги. Но юноша не собирался обострять ситуацию.
Подняв руку, чтобы остановить Юлиуса, он посмотрел на Мейли.
— Не бойся. Ругать тебя не буду. Понимаю, что это было что-то вроде страховки. Но поэтому на тебя и обрушились все подозрения, так?
— М-мне нужно отпустить их…? Тогда ты не станешь ругаться?
— Нет, необязательно. В любом случае, если они понадобятся, используем их. Они будут полезны, если за нами, например, погонятся Цветочные Медведи.
— ………
Мейли явно подумала, что он шутит, но всё же неуверенно кивнула. Проследив за этим, Субару повернулся к Юлиусу, который по-прежнему не спускал глаз с Мейли.
— Она просто ребенок. Давай просто закроем глаза.
— Я был бы только рад, если бы она не была такой опасной. Её сила, прямо скажем, чрезмерна. Особенно здесь, в этих Дюнах Аугрии, кишащих зверодемонами.
— Тем более. Если едем в одной повозке, тебе стоит подружиться с ней, — ответил юноша.
Юлиус на мгновение заколебался, но всё же опустил свой меч.
За Юлиусом подняла руку молчавшая до этого Эмилия.
— Э-э, что теперь делать, Субару? — спросила она.
— А, точно, и что теперь? — вернулся к обсуждению юноша.
— То есть, мы не сможем пройти через цветочное поле… что дальше? Попробовать войти в следующее «Песчаное Время» и выйти в другом месте?
— Такой вариант есть. Но... я бы хотел кое-что проверить.
— Проверить? — наклонила в недоумении Эмилия голову, в то время как юноша скопировал её жест. Затем он посмотрел на цветочное поле — океан из цветов до самой Сторожевой Башни.
Правда, её границу видно не было.
— Если у поля будет хоть какая-то граница, тогда можно не бояться, что на нас нападут со всех сторон. Может, нам проверить, есть ли она вообще? — предложил Субару.
…Решение проверить границу цветочного поля поддержали все.
— Нельзя быть поодиночке. Разделиться сейчас — то же самое, что похоронить себя. И как-то неспокойно идти со зверодемонами без госпожи Мейли, — сказал Юлиус, заручившись поддержкой остальных.
В этом Субару был с ним солидарен, поэтому ради безопасности он не собирался идти куда-то один.
— Ладно, кажется, мы все готовы.
Каждый приготовился, после чего все снова забрались в драконью повозку и на земляного дракона.
Двигаться нужно было налево. Силуэт Сторожевой Башни должен был быть виден с правой стороны, и если повезет, они пойдут на север.
Но это же пустыня, и всё не так просто, даже со сторонами света в конечном счете могло оказаться всё по-другому.
— Если подумать, какое-то странное здесь пространство-время. Как мы вообще из «Песчаного Времени» вышли? Словно телепортировались сюда…
— Субару не глупость сказал. Время и пространство искажены, а размытие расстояния — это своего рода телепортация. Бетти как-то уже делала это с Субару, — вставила Беатрис.
— Ты делала это со мной? Когда?
— …Я не забуду день, когда мы с тобой впервые встретились.
— Впервые встретились… А-а! В поместье Розвааля, когда я прошел тот закольцованный коридор! Извини. Ты ведь старалась, а я всё испортил…
— Меня бесит то, как ты это серьёзно говоришь! Ты этого никогда не забудешь?
— Так это ты сейчас напомнила…
— Нья! — воскликнула Беатрис.
У юноши ничего не оставалось, как недоумевать над загадкой, как жить с девушками. Для начала он просто обнял ее, а затем дал знак Патраш двигаться к драконьей повозке.
— У вас там всё готово?
— Да. Всё что нужно, это магия госпожи Эмилии.
— Понял, — отозвался юноша.
Кивнув Юлиусу, сидящему у поводьев повозки, Субару взглянул наверх. Эмилия, как и тогда, когда они пересекали цветочное поле, была на крыше повозки.
Жестом показывая, что у него всё в порядке, парень помахал ей, а после попросил поставить свой «маяк».
— Эмилия-тан, пожалуйста, сделай его здесь. Пусть это место будет нашим лагерем. И постарайся сделать тихо… чтобы зверодемоны не сошли с ума.
— Хорошо, поняла. Если здесь натворю много шума, то все шансы проскочить пропадут. Тихо-тихо, тихо…
Как только Субару слегка махнул рукой, Эмилия в ответ на его жест стала возводить ледяную башню прямо на песке.
Процесс прошел так же тихо, как и задумывалось. Постройка вышла достаточно плавной и размеренной, без привычных скрежетов. Хоть и немного хлипкой, так как Эмилия нервничала, башня была на своём месте.
— Вроде бы всё в порядке? — спросила она.
— Да, всё отлично. Как всегда, Эмилия-тан.
Подав знак «окей», который сделал ещё раз, он всмотрелся в сторону цветочного поля.
Если зверодемоны и были бы особо чувствительными к мане, на постройку башни должна была быть хоть какая-то реакция. Но кроме приторного сладкого запаха, напоминающего мёд, ничего не произошло.
Видимо, они слишком обленились, чтобы реагировать на происходящее.
— Интересно, а зачем они вообще прячутся в этом поле? Чтобы замаскироваться? Разве, маскируясь в пустыне, они не понимают, что это как минимум странно? — задался вопросом в пустоту юноша.
— От зверодемонов такого не жди. Они просто следуют тому, что в них заложено, не более того. Такие вот они, — отрезала Беатрис.
— И то правда. Очень странно это всё.
Согласившись с ее резким выводом, Субару отвёл взгляд от цветочного поля и уже собирался скомандовать начало движения, как вдруг, на краю его зрения, за пределами цветочного поля, что-то изменилось…
Сторожевая Башня Плеяд засветилась.
— ЭМИЛИЯ!! — закричал юноша, неожиданно для всех, глядя на девушку на крыше повозки.
От столь громкого крика Эмилия напряглась. Однако тот свет оказался сильнее.
— ……!?
С резким пронзительным звуком недавно возведённая ледяная башня тут же раскололась на куски.
Высокая, около десяти метров, башня никак не могла быть хрупкой. Но атака безжалостно расколола её в щепки, словно песчаный замок, вернув всё обратно в ману.
«Опять ничего не видно. Но в этот раз я всё понял», — тут же подумал он.
— Это… этот свет — атака, — прохрипел юноша.
— Субару! Сейчас полетит следующая! — крикнула Беатрис.
Обломки разлетевшегося льда посыпались на Субару, и он тут же посмотрел на малышку-дуъа. В этот самый момент Сторожевая Башня снова засветилась. Инстинкт сказал ему всё:
«Следующий выстрел нацелен прямо в меня».
Свет с огромной скоростью, не давая ему даже моргнуть, нанёс пронзающий удар.
Ужасающая мощь, с которой это произошло, была уже знакома ему, который раньше из-за неё умирал.
Поэтому в тот момент, когда его мозг осознал, что свет целит в него, его «конец» был уже предрешён.
— ………
Свет без промедления тут же направился в лоб юноши.
Его скорость превышала даже скорость ветра. Атака была бесшумной и должна была, словно шип, убить свою цель. Нацуки Субару снова, без шанса что-либо противопоставить, будет зверски убит.
— E-M-M!
— Сейчас!
«Если бы Нацуки Субару был был сейчас один…»
Раздался звон, и атака, которая должна была убить парня, была отбита.
Причиной тому было то, что юноша оказался куда сильнее, чем эта атака.
«E-M-M» — это три оригинальных заклинания, которые разработали Беатрис и Субару.
Одним из них было «абсолютное отражение магии».
Во время использования E-M-M Субару терял возможность двигаться, но становился неуязвимым для любого внешнего воздействия. Беатрис использовала все свои знания и техники тайной магии и частично контролировала временем и пространством вокруг юноши.
— Я знаю, наш эффект похож на то, что был у того ублюдка, поэтому нехотя использую эту технику… но буа!?
У Архиепископа Греха «Жадности», Регулуса, благодаря переносу сердца время тела было остановлено.
В какой-то степени, заклинание E-M-M было версией этой силы в меньшем масштабе. При этом не было таких побочных эффектов, как остановка сердца, и, пока не закончится мана, можно было оставаться неуязвимым.
Но в данной ситуации это была всего лишь временная задержка противника.
— Почему ты всё время ноешь, Субару?! С тобой всё в порядке?! — с беспокойством обратилась к нему Беатрис, стоявшая за его спиной, прикрывая его своим телом. И еще бы она не беспокоилась! Удар был таким мощным, что даже будучи защищённым заклинанием, шум и дрожь ощущались.
После активации E-M-M, свет от Сторожевой Башни бил по Субару, словно проверяя, а вдруг тот не умер, и поэтому атаковал снова и снова.
— Да что!? А-а!? Что за!??
Скорость и точность атаки были крайне неестественными.
Юноша не чувствовал боли и повреждений, но как это обычно бывает с людьми, инстинкт заставлял его стонать.
— Субару!! Я уже… ай! — Эмилия, не вытерпев, попыталась его как-то прикрыть.
В мгновение ока, огромные ледяные стены выросли из песка, чтобы защитить Субару от атак башни. Это была лучшая защита, которую девушка могла создать.
Стены точно должны были остановить атаки, однако...
— Не может быть!
— Ледяные стены их не останавливают?! — удивился Юлиус.
Стены тут же разрушались, как будто их не было.
Это была не просто мощь, не дающая атакам пробиться. Это были атаки, которые плавили лёд, словно прожигая его насквозь. И только немного растеряв силу, они врезались в Субару, отбрасывающий их. На песке оставались белые следы, похожие на дым.
Вместо защитных стен, которые создала Эмилия, оставались оплавленные следы.
— Тепло? Это тепло плавит лёд?!
— А то, что упало на песок… это же игла?!
Увидев всё это, Эмилия и Юлиус пришли к двум выводам.
Но атаки всё это время не прекращались. Юноша подвергался нападению в невообразимом масштабе. И даже неуязвимость имела свой предел.
— Субару! Что-то не так, я полагаю! — крикнула Беатрис.
— Как-будто меня т-тря… Ничего не п-понятно… — прохрипел в ответ парень.
— Сейчас из-за этого всё пойдет прахом, а мана на исходе, я полагаю!
— Уже!? — удивился он.
— Её почти не осталось!
От крика Беатрис Субару закусил губу от ярости.
Конечно же, Беатрис хотела сказать не «Мана на исходе, время расплачиваться!», а «Мана на исходе, время бить в ответ!».
— Сможешь? — спросил Субару.
— Не задавай такие глупые вопросы, я полагаю!
На его вопрос девочка не могла ответить отказом.
Услышав ответ своей надежной спутницы, юноша сжал зубы и решился.
— Третья форма — недоделанная… используем вторую! — закричал он.
— Как только закончится E-M-M, сразу руби!
Времени не оставалось.
Субару подал знак глазами Эмилии, на что она кивнула в ответ. У них не было времени на обсуждение плана. Однако они всё равно поняли друг друга.
— А!?
Снова произошёл удар, отбросивший его назад. Благодаря E-M-M атака его не поранила, однако вот-вот она должна была закончиться.
Все оригинальные заклинания можно было использовать только один раз в день. Если действие E-M-M закончится, Субару лишится защиты.
И до того, как придет следующий удар, нужно было дать отпор, но…
— Свет… — успел сказать лишь это он.
Свет будто предугадал действия юноши, и его скорость выросла.
Мощь и скорость, по сравнению с прошлыми выстрелами, явно были направлены на уничтожение юноши. Разумеется, его слабенькая защита выдержала бы только прямой удар, и этого хватило бы, чтобы отправить его в ад.
И тут…
— Остановись!
Множество магических вихрей встали на пути света, а после тут же появилось шесть ледяных щитов. Этого должно было хватить.
Свет врезался прямо в щит. Первый исчез, как будто его и не было. Второй также тут же пал. Затем и третий.
И только, начиная с четвёртого щита, защита наконец смогла противостоять выстрелам. На пятом щите выстрел на долю секунды остановился, а уже на шестом его скорость заметно упала. Однако даже его выстрел смог преодолеть.
Вырвавшись из-за последнего ледяного щита, свет вот-вот вонзился бы в лоб Субару, как тут…
…В последнее мгновение рыцарский меч перехватил удар и, развернувшись, перерубил ослабевший свет.
— Прошу прощения, но если с ним что-то случится, многие девушки расстроятся, — сказал Юлиус.
Сделав это, он вырвался из повозки, даже не подумав об опасности, и взмахом меча разрубил свет.
Эмилия ослабила свет своей защитой, а Юлиус остановил его.
«Теперь наша очередь», — подумал юноша, немного завидуя их согласованной атаке.
— Второй ход! Абсолютное аннулирование магии — E-M-T! — закричал во весь голос Субару, отбросив капюшон, который закрывал его от песка.
И тут, Беатрис, прятавшаяся за его спиной, начала выкачивать ману из юноши, накладывая свою магию на свою, и создавая нечто новое.
— ………
В следующее мгновение, вокруг них разлилось бледное свечение, образовавшее сферическую область радиусом в пару метров, в которой оказалась и драконья повозка.
Это поле было похоже на прозрачную светящуюся сферу.
При этом, его эффективность была очень высокой.
— Это…
На удивленный взгляд Юлиуса, Сторожевая Башня снова выстрелила светом. Краем глаза он заметил это и поднял меч, но затем удивленно открыл глаза.
Свет, летящий прямо в Субару, как будто врезался в это светлое поле и потерял свою силу. В итоге от чудовищной скорости, обгоняющей даже пулю, не осталось и следа, а на месте света висела странная белая полоса.
Юлиус спокойно махнул мечом, и тот сразу, бесследно, исчез в воздухе. Тихонько упав на песок, игла сразу испарилась.
— Игла?
— Похоже, — ответил юноша, а затем сказал ему: — А, ладно, неважно. Потом разберемся! Сейчас главное — свалить отсюда! Скорее залезай в повозку! Я не просто так это всё затеял!
— …! Понял! Отступаем! — ответил Рыцарь.
По призыву Юлиуса, тот тут же запрыгнул в драконью повозку, моментально схватившись за поводья. Повозка рванула с места и понеслась в сторону выхода из «Песчаного Времени».
Двигаться в сторону Башни Плеяд сейчас было самоубийством. И ему надо было просто довериться этому решению.
— Быстрее! Не отставайте! Держитесь внутри поля! — крикнул парень.
— В-вау, Субару! Это так круто! Сколько бы света в нас не летело...
Эмилия с удивлением смотрела на юношу, вцепившись в крышу повозки.
И, видимо, осознавая бесполезность атак, свет всё продолжал нападать на Субару. Однако, сколько бы раз он не врезался в поле E-M-M, он тут же терял свою мощь и, упав на землю, исчезал. Полное обезвреживание цели.
— Всё же, это просто невероятная сила. Неужели это твой с госпожой Беатрис последний козырь? — поинтересовался Юлиус.
— Это только один из козырей! Заметь, я не собираюсь раскрывать все карты! Сейчас главное, убраться подальше от башни! И да, это всё серьёзно!
— Пусть это и похоже на магию, но почему ты не нейтрализуешь воздействие маны на этой территории? Если так, то маги, использующие усиление маны, должны бояться тебя.
— Да, возможно со стороны это кажется крутым, но не значит, что я стал сильнее. Я обычный слабак, которому дали хорошего пинка. И к тому же, это всё я натренировал, чтобы когда-нибудь дать отпор Розваалю. Так что, это больше я стараюсь для себя.
Видя, как Юлиус восхищенно задыхается, юноша начал немного хвастаться.
И в то же время, он был в безопасности от атак Сторожевой Башни. Но всё это было всего лишь «самонадеянностью».
Никто не знал, что именно из-за этой самонадеянности произойдет сейчас, даже сам парень.
— Субару! Получается, что мы вернемся к Песчаным Дюнам, которые были до цветочного поля?
— Да, довольно сложно, но похоже на то. Но нам нужно время, чтобы разработать план…
Когда они приблизились к кружащим песчаным бурям и их накрыло действие E-M-M, мир дал трещину.
— А…?
— Плохо дело, я полагаю! — закричала Беатрис, до этого в благоговейном спокойствии пребывавшая в после-штурмовом облегчении.
Дрожащим голосом она смотрела вперед на Песчаные Дюны ночи, которые все сильнее расползались.
— Искажение пространства должно быть развеяно под действием E-M-M!
— В смысле?
— Я же сказала! Это искажение похоже на тот коридор, который я тебе показывала в поместье! Это значит, что пространство исказилось и возвращается в свою нормальную форму, я полагаю!
— А если это всё свернётся...
Вопрос Субару остался без ответа. Его ответа ждала лишь Беатрис.
Мир, словно рассыпаясь на осколки, треснул и разорвался, и вместе с Патраш, Эмилией и остальными, Субару тоже исчез в нём.
— Чёрт… Эмилия-тан?! — проваливаясь во тьму и потеряв ориентацию в пространстве, закричал юноша.
— Субару!!
Не было ни верха, ни низа, и драконьей повозки нигде не было видно. Только крик Эмилии, звучавший всё тише в ответ на крик Субару, доносился до него во тьме.
— Это…
— Опасно, я полагаю, — сказала малышка-дух. Но до того как она успела договорить, его отбросило на ту сторону разлома.
— ………
Было видно, как граница между цветочным полем и песчаной пустыней разрывалась и расползалась. Маленькую группу затягивало в неё.
— ………
Чей-то взгляд издалека, очень издалека, смотрел на это и продолжал своё шествие в глубины Башни.
Взгляд оторвался от окна и стал спускаться по винтовой лестнице.
Сначала медленные шаги ускорились, становясь все более поспешными.
— …Нашла, — прохрипел голос, как будто не произносивший слова много лет.
И голос был явно радостным…
— Нашла…
…Несомненно радостным.