Перевод: Энди
Горло дрогнуло, и в тёмной чаще леса эхом разнёсся боевой клич.
Ни «а», ни «о» — просто бессмысленный взрыв звука, не несущий никакого значения.
Хотя этот крик вырвался из его собственного горла, даже Субару не мог найти ему ни причины, ни смысла.
Красные точки света разом ринулись на него.
По мере приближения они постепенно обретали очертания, и стало видно, что это зверодемоны, облачённые в непроглядную тьму, скалят клыки, готовясь к атаке.
Времени осознать дрожь в ногах, леденящий душу страх, вопль души — не было.
В этот миг разум Субару занимали не чувства перед лицом неотвратимой, подавляющей материализации «cмерти», а лишь безопасность девочки, лежавшей прямо за его спиной.
Он расставил ноги шире, вытянул руки, становясь живым щитом, чтобы когти и клыки зверодемонов не достали до той, что позади. Это не было сознательным решением — тело просто среагировало само.
Если бы противник оценил его порыв и отступил, быть может, он был бы спасён. Но наступающая реальность была безжалостна, и перед лицом дикой, исполненной звериной похоти силы, подобные сантименты не имели никакого значения.
Неужели конец? Столько прошёл, и вот, когда наконец-то начала вырисовываться вся картина…
Снова не хватает сил. Снова не дотянуться.
Сколько бы душа ни сопротивлялась, ни билась в агонии, элементарная нехватка сил лишала Субару выбора. Неужели и эта ситуация — лишь очередное тому подтверждение?
— ...!!!
Он взревел, не желая мириться с поражением.
Только в этом он не собирался уступать ни одной из мельтешащих перед глазами красных точек — он будет источать боевой дух до конца. Буквально, пустое запугивание, дешёвый блеф бумажного тигра... Клыки уже готовы были впиться ему в горло, когда…
…он увидел, как прямо перед ним голова зверодемона лопнула, словно перезрелый фрукт.
От удара в упор брызнула кровь, и Субару, стоявший прямо напротив, был облит ею с головы до ног. Сразу после этого обезглавленное тело, не потеряв инерции, врезалось в него. Его отбросило назад, он покатился по земле и, стряхивая с себя боль и отвращение от крови, поднялся на ноги.
Что, чёрт возьми, происходит?
И тут...
— Прошу прощения за опоздание… Рада, что успела.
Изящно взмахнув подолом юбки, одной рукой слегка придерживая белый передник, а в другой сжимая ужасающий шипастый шар на цепи, голубоволосая девушка ступила в бездну тьмы.
Она развернулась, сделала плавный шаг, и в тишине раздался лязг цепи.
— Разговор ведь был о том, чтобы ты просто тянул время.
— Я старался! И время тянул изо всех сил! Так тянул, что чуть всех не перебил! И вот результат, большое вам спасибочки!
Рем резким движением заставила цепь своего моргенштерна издать серию пронзительных звуков, а Субару буквально пал ниц в благодарности.
Краем глаза отметив его реакцию, Рем медленно повернулась к тому, что было перед ней, — к стае зверодемонов, которые, облизываясь, выжидали, следя за появлением новой добычи.
Те, кто так агрессивно нападал на одного Субару, с появлением хрупкой на вид девушки вдруг перешли к осторожной тактике. Они определённо не собирались недооценивать тот факт, что один из стаи был уничтожен в одно мгновение.
Из стычки с предыдущим зверодемоном уже было ясно: вопреки своей звериной внешности, они были весьма хитры и расчётливы.
— Рем…
Он обратился к её спине, к её фигуре, застывшей в позе грозного стража¹, пытаясь предупредить об опасности.
¹ Поза Нио (仁王立ち) – поза двух гневных и мускулистых стражей Будды, стоящих у входа во многие японские буддийские храмы. Символизирует несокрушимую решимость и готовность к бою.
На голос Субару, прозвучавший чуть тише обычного, Рем не обернулась, лишь выдохнула: — Я шла на ужасный запах тела Субару, а потом ещё и на твои дикие вопли, не стесняющие никого вокруг, и вот что обнаружила. Состояние у тебя, прямо скажем, плачевное.
— «Ужасный запах тела» — это немного обидно. И ещё, я сам не помню, но хотел бы узнать поподробнее, что же я там такое орал?
— Если у Рем будет настроение, и если они позволят, я расскажу тебе во всех подробностях.
Рем указала металлической рукоятью моргенштерна вперёд, и в её глазах вспыхнул опасный огонёк, словно она дразнила их. У Субару от этого похолодело внутри, а вот зверодемоны, на которых была направлена эта враждебность, похоже, не собирались оставаться спокойными. В глазах тех, кто до этого молчаливо взирал на них сверху вниз, явно читалась готовность к бою и предвкушение жестокой расправы.
— Похоже, это невозможно.
— Рем!
Не выдержав, Субару вскрикнул её имя почти паническим фальцетом.
Прямо перед ней внезапно два зверодемона ринулись в яростную атаку, расходясь в стороны. Сократив дистанцию до нескольких шагов, бежавшие бок о бок твари одновременно метнулись влево и вправо.
Будь на её месте Субару, он бы не успел сообразить, на кого обратить внимание, и его бы тут же растерзали ядовитые клыки.
Но…
— Тц!
Правая рука, сжимавшая металлическую рукоять, взметнулась, словно небрежно отгоняя назойливое насекомое. Вместе с рукоятью пришла в движение прикреплённая к ней цепь, а за цепью последовал шипастый шар.
Неповоротливое, казалось бы, орудие разрушения завертелось с чудовищной скоростью, следуя за движением руки и сметая всё на своём пути. Удар пришёлся точно в туловище зверодемона, оказавшегося на траектории, и буквально разнёс его пополам. Кости и внутренности разлетелись во все стороны, незаметно удобряя лесную почву.
Второй же зверодемон, чей напарник был убит в одно мгновение, вложил всю свою ярость в клыки и нанёс бы острый удар по незащищённой левой стороне Рем… но за мгновение до этого её левый кулак обрушился на морду твари сверху. Сила удара проломила череп, и зверодемон, чья голова буквально впечаталась в землю, умер на месте.
Это было невероятно искусное исполнение. Однако его жестокость была далека от какого-либо «изящества».
Слов восхищения не находилось; Субару, широко раскрыв глаза, мог лишь ошеломлённо взирать на развернувшуюся перед ним бойню.
Он думал, что на собственном опыте познал разрушительную силу Рем. Теперь стало совершенно очевидно, что это было всего лишь «думал».
— С-сильна-а-а-а-а-а!!!
— Сомневаюсь, что девушке подобает слышать такие слова.
— С моим-то скудным словарным запасом других слов, чтобы описать происходящее, и не подберёшь! Ты реально сильна!
Поражённый невероятной надёжностью Рем, превзошедшей все его ожидания, Субару вскочил и вернулся на прежнее место.
Отползая назад, Субару проверил состояние лежащей девочки. Несмотря на смертельную опасность, как в тот самый критический момент, так и сейчас, спящая девочка ничего не замечала и продолжала глубоко спать.
— Ну что за беззаботность и спокойствие! Наверняка вырастет здоровым и очень терпеливым ребёнком!
Восхитившись её крепким сном, он, превозмогая боль в руке, поднял хрупкое тельце. Аккуратно перехватил, чтобы не уронить лёгкую ношу, и крикнул:
— Рем, а ты, случаем, не можешь в одиночку всех их тут перебить?!
— Их слишком много, мы в меньшинстве. Постепенно силы иссякнут.
— Так я и думал… В таком случае…
Держа девочку на руках, он встал рядом с Рем.
Зверодемоны, потерявшие ещё двоих из стаи, замедлились. Они припали к земле, выжидая, что предпримут их противники; их взгляды сверкали угрозой, но повода для атаки не находилось. Если бы они, положившись на численное превосходство, начали операцию по просачиванию, Субару и Рем, уступающие им в силе, не продержались бы и мгновения.
Однако они спутали осторожность с трусостью и сами упустили наилучший вариант действий.
Поэтому они почти одновременно заметили одно и то же место.
— Туда!
Крик Субару и удар Рем прозвучали в унисон.
С воем, пронзающим воздух и словно приветствующим бойню, железный шар обрушился точно в цель — прямо перед тем местом, где сгрудились зверодемоны, он взорвал землю. Комья грязи и пыль взметнулись вверх, и поток земли на несколько секунд закрыл обзор отступающим тварям.
— Сейчас!
На следующий крик Рем Субару рванулся вперёд, словно его подтолкнули.
Он нёсся к той точке в плотном скоплении врагов, где только что этим ударом была пробита брешь в окружении — единственному шансу на прорыв.
Когда Субару ринулся в прореху, зверодемон, уступивший ему дорогу, взревел. Тварь, издав рык, снова прыгнула, пытаясь преградить ему путь, но…
— У-о-о-о-о, звук из моих кошмаров!!!
Мимо его ушей, пока он бежал, пронёсся лёгкий, нежный звон цепи.
При этом звуке, словно повторяющемся из прошлого, по спине Субару пробежал озноб. Прямо рядом с ним взорвался «привет» от железного шара, и в ночном лесу пышно расцвёл кровавый цветок.
Оставляя позади брызги свежей крови, он ступал по неверной земле, ощущая на себе волны враждебности, и углублялся в лес. Перепрыгивая через корни, получая удары ветками по щекам…
— Рем, я не вижу дороги!
— Прямо перед тобой! Как только пройдём барьер, всё будет решено! До тех пор не теряй направления!
«Прямо», — сказала она, но это «прямо» было совершенно неразличимо.
Он не думал, что тьма, в которой видно лишь на несколько шагов вперёд, может настолько сбивать с толку. Пытаться нащупать путь было невозможно — обе руки были заняты девочкой.
Естественно, внимательно следя за препятствиями впереди, Субару был вынужден бежать, сгруппировавшись, чтобы максимально защитить девочку.
Дыхание сбивалось.
Не сбился ли я с пути? Не догонят ли? Не обойдут ли спереди, не окружат ли?
Тревоги не унимались, и нарастающий ужас неумолимо истощал его душевные силы.
Левая рука онемела, непрекращающееся кровотечение пропитывало ткань куртки, и капли крови, падающие на землю, создавали иллюзию, будто он оставляет след для преследователей.
Бежать, мчаться, продолжать бежать.
Пейзаж вокруг не менялся, и ему казалось, будто он вообще не сдвинулся с места. Этого не могло быть, но растущее нетерпение лишь подстёгивало это воображение.
И каждый раз, когда в груди разрасталось отчаяние, а колени были готовы подогнуться…
…сзади раздавался свистящий звук цепи, подстёгивающий его.
Каждый раз, слыша этот звук, он стискивал зубы и смотрел вперёд.
То, что он сейчас может бежать, — целиком заслуга Рем. Лишь потому, что она устраняет врагов и защищает его спину, он может продолжать влачить это постыдное существование.
Раз уж он и так опозорился, то можно заодно наплевать и на репутацию, и попытаться выжить, пусть даже самым жалким образом.
— А-а-а, чёрт! В боку колет!
Он подбадривал себя отчаянным криком и переставлял ноги.
Вперёд, вперёд!
И вдруг тьма перед глазами Субару расступилась.
Обзор расширился, и от неожиданности он невольно прищурился: вдалеке виднелся искусственный свет.
— Рем! Свет! Там люди… Мы добрались до барьера!
Увидев свет в конце тоннеля в буквальном смысле, Субару повернул голову назад, чтобы поделиться радостью.
Но в следующую секунду он застыл, широко раскрыв глаза.
Вид Рем, сражавшейся за его спиной, защищая его, был слишком ужасен.
Её идеально отглаженное, хорошо сшитое платье горничной было во многих местах разорвано когтями или клыками. На обнажённой белой коже виднелось множество неглубоких ран, а ярко-голубые волосы были спутаны и настолько пропитаны кровью врагов, что их первоначальный цвет было уже не разобрать.
— Рем!
— Беги! Пока Рем… пока Рем ещё остаётся Рем!
Тревожный голос Субару был прерван твёрдыми словами, донёсшимися сзади.
Он не мог с этим смириться. Но её крик заставил его отбросить сомнения и бежать к барьера.
Все сантименты на потом, главное — добраться до него, только бы пройти через него — и всё…
— Что это?
Но едва он так решил, как его решимость тут же разбилась о непредвиденное зрелище.
Ошарашенный взгляд Субару был направлен… на сияние кристалла, управляющего барьером, рядом с огромным деревом, в которое тот был вмурован. Взгляд был устремлён низко, почти параллельно земле. Там, на этом месте, притаилась маленькая, крошечная тень.
По мере приближения, по мере того как её очертания становились всё чётче, глаза Субару расширялись.
Это было крошечное существо. Такое маленькое, что его можно было целиком обхватить двумя руками, с шёрсткой мягкой, как пух, — он знал, что оно несравнимо с теми, большими.
Это был тот самый щенок-зверодемон, что привёл Субару в деревню.
— А я-то думал, куда ты пропал… Но такого, как ты, даже я смогу пнуть!
Если он собирался преградить путь, то весовая категория у него явно не та.
Если он намеревался стать последним препятствием в этой погоне, то нельзя не признать, что это довольно недальновидная мысль.
Эти мысли Субару…
— Не может быть…
...были сметены обрушившимся прямо перед ним потоком грязи и камней, который заполнил всё поле зрения.
Зрелище, которое заставило его осознать, чьи мысли на самом деле были поверхностными, — его собственные.
Мир замедлился, стал тягучим. Субару по собственному опыту знал: это та отсрочка, что даётся перед лицом смертельной опасности.
В этом замедлившемся мире он с опозданием кое-что осознал.
Перед тем, как войти в лес, Рем сказала ему.
Что зверодемоны — это враги человечества, обладающие магической силой.
Не «умеющие насылать проклятия». Она сказала «обладающие магической силой». Означало ли это, что они также способны использовать вот такую магию?
— О-о-о-о-о-о!!!
Он выставил ногу вбок, пытаясь резко затормозить на полном бегу. Но это было бессмысленно. Тело потеряло равновесие, а грязекаменный поток был уже прямо перед ним. Пути к отступлению не было. Если его захлестнёт, этот карнавал песка и камней в мгновение ока разорвёт его на куски.
Всё кончено.
В тот самый миг, когда эта мысль промелькнула у него в голове, Субару приготовился отбросить в сторону хотя бы девочку, которую держал на руках… и тут же был сбит с ног мощным ударом сбоку, отлетев вместе с вырванными с корнем деревьями.
— Ог-го-а-а-а-а!?
Удар пришёлся в правый бок, такой силы, что казалось, внутренности вот-вот вывалятся. Он взвыл от боли и отлетел. В ощущении, где верх и низ смешались, игнорируя гравитацию, он лишь сгруппировался, чтобы защитить девочку, и со всей силы врезался спиной в толстый ствол дерева. Дыхание перехватило, и он рухнул на землю.
— Гха… ах… а-а-а… Больно!
С постанывая от боли, он поднял голову, потирая ушибленный бок.
И увидел прямо перед собой Рем, которую прямым попаданием грязекаменного потока подбросило выше деревьев.
Встреченная этим жестоким «приветом» из земли и камней, хрупкое тело Рем взлетело в воздух легко, словно осенний лист. Разбрызгивая кровь, её вид разительно отличался от того, какой она была, испачканная кровью врагов; даже непрофессионалу было ясно, что она получила очень серьёзные повреждения.
Тело Рем без какой-либо группировки тяжело рухнуло на землю. Единственной удачей было то, что развороченная грязекаменным потоком земля не позволила голове упавшей девушки разбиться.
Когда всё дошло до такого, даже не слишком сообразительный Субару понял, что произошло.
Рем, пожертвовав временем на собственное уклонение, оттолкнула Субару, застывшего перед потоком. И в итоге сама приняла на себя всю мощь удара.
Конечно, такой удар Субару бы тоже не выдержал. Но если из-за этого погибла Рем, то всё это не имело смысла.
— Рем, дура! Ты… так… Я же… так не…!
В тот момент, когда он хотел закричать «Зачем?!», по его спине пробежал ледяной холод.
Вероятно, они испытали то же самое. И сам зверодемон, вызвавший грязекаменный поток, и догнавшая их стая преследователей — все разом замерли.
Было предчувствие. Была уверенность. В воздухе витал лишь густой, плотный запах «смерти».
Медленно, лежавшее на земле тело Рем начало подниматься.
Несмотря на столь мощную атаку, в её движениях, когда она поднималась, не было и намёка на ранения. Более того, раны, которые она должна была получить, затягивались прямо на глазах. Потрясающая регенерация вызывала такой сильный жар, что кровь испарялась, создавая даже красную дымку.
И он увидел. Субару увидел.
Оглядывающую окрестности сверху вниз Рем… и её глаза, в которых исчез всякий разум.
Её лицо, перепачканное кровью врагов, исказилось в экстатической улыбке, и, самое главное, — из её головы, с которой слетело украшение для волос, рос белый рог.
— Аха, ха-ха-ха…
Смех. Это был смех, похожий на детский, смех, исполненный неприкрытой жестокости.
Развернувшись, тело Рем, словно подхваченное ветром, ринулось на стаю. Прежде чем передний зверодемон, застывший на месте, успел среагировать, его затылок был раздавлен её пяткой. Зверодемон, которому переломали горло ударом сверху, испустил дух. Рем со всей силы пнула его тело, отбросив его на других зверодемонов, державшихся позади, чтобы сдержать их. Затем она принялась одного за другим уничтожать тех, кто замешкался, обрушивая на них свой моргенштерн, который, с убранной в рукоять цепью, превратился в булаву, — она била и била, производя всё новые и новые кровавые цветы и горы трупов.
— Зверодемон, зверодемон, зверодемон… Ведьма!!!
Самым ужасным было то, что Рем, с её обезумевшим взглядом, не потеряла рассудка.
Отдавшись бушующей в ней звериной ярости, она тем не менее не теряла контроля над ситуацией. Этой подавляющей силой она словно извергала из себя какую-то застарелую, тлеющую внутри злобу.
Кровь хлестала, черепа раскалывались, кишки и мозги с невероятной скоростью разлетались по лесу.
Стоя на коленях, забыв о боли, Субару заворожённо смотрел на это зрелище.
Сейчас у него не хватало смелости издать и звука. Если бы он это сделал, если бы привлёк внимание бушующей Рем, ему казалось — хотя это и не должно было быть так — что она его убьёт.
А может, это было и не заблуждение. Настолько вышедшей из-под контроля казалась сейчас Рем.
Этот её облик, перепачканный кровью врагов, с безумным смехом, разносящимся по лесу, это чудовищное преображение было поистине…
— Демон.
Сколько бы крови врагов на неё ни брызгало, её белый рог оставался незапятнанным.
Он сверкал острым кончиком на её макушке, словно громогласно заявляя о своём существовании.
Он был поглощён происходящим.
Но, в отличие от оцепеневшего Субару, зверодемоны не собирались просто ждать, пока их перебьют. Те, кто оправился от ступора, один за другим окружали Рем и, хотя с каждым её ударом число трупов росло, понемногу им удавалось дотянуться до её тела когтями и клыками.
Изначально их было гораздо больше. Число зверодемонов, к которому по пути через лес присоединялись всё новые, было неисчислимо. Наверняка уже было уничтожено столько же, сколько было в первоначальной стае, но красные точки света, мелькавшие в ночной тьме, не иссякали, появляясь снова и снова.
— Сколько бы силён ни был её «режим берсерка», против бесконечного потока врагов она вечно не продержится…
Ситуация менялась стремительно, но суть оставалась неизменной: Субару и Рем были в крайне невыгодном положении.
Осознав это объективно, Субару оборвал себя на полуслове, снова почувствовав нарастание магической силы.
Мана снова начала концентрироваться вокруг того щенка.
Вся Мана из атмосферы устремилась туда, и само пространство, казалось, исказилось и поплыло. Вероятно, почувствовав этот вихрь магической силы, Рем обернулась и, готовясь отразить угрозу, занесла руку-нож, которой только что вырвала внутренности у зверодемона, в сторону щенка… Но…
…стая зверодемонов, не упустив момента, когда она собиралась броситься вперёд, разом накинулась ей на спину.
— …!
В ней читалось смятение. Даже Рем, находящаяся в состоянии берсерка, похоже, была ошеломлена этой ситуацией, выходящей за рамки её понимания.
В глазах, где исчез разум, снова появились эмоции; её кровавая, безумная улыбка внезапно дрогнула, и из-под неё проступило лицо девочки, охваченной горем.
Ах, так она и такое лицо может делать.
— А-А-А-А-А-А-А-А!!!
От чудовищной боли в прокушенной левой руке из горла Субару вырвался душераздирающий вопль.
Сразу после этого клыки одновременно вонзились в его правую ногу, левый бок, спину. Перед глазами всё окрасилось в красный. Боль уже не ощущалась как боль. Лодыжка была раздроблена. Огромный кусок плоти вырван из бока. Кровь, внутренности — вытекали, вываливались. Жалко. Плоть и кровь…
— Субару!!!
Раздался крик, похожий на вопль.
Он попытался поднять голову на звук, но тело уже не слушалось. Равновесие было потеряно. Вторая лодыжка, противоположная раздробленной, тоже была почти оторвана — теперь состояние ран было «в самый раз». Он рухнул на землю. Прямо перед глазами приближалась пасть с рядами клыков. Клыки метили в горло. И тут же эти клыки были раздавлены между железным шаром и землёй. Брызнула кровь. Его кровь или чья-то ещё?
Сознание угасало. Он не знал, что будет, когда оно исчезнет.
Жизнь утекала.
Какой же я дурак. Смысл возвращения исчезнет… Я слишком зациклился на этом, и вот результат — всё пошло прахом.
Больно, мучительно, всё далеко, ничего не видно, не слышно, жизнь тает.
Из дыры в боку жизнь утекала, как песок из песочных часов.
Исчезнуть, закончиться, всё… я…
— Не умирай, не умирай, не умирай!
Голос, готовый разрыдаться.
Плач.
Я…