Перевод: Энди
Обычно, когда затянувшийся завтрак подходит к концу и всё убрано, каждый, само собой, погружается в свои дела. Однако…
— Ну–у-у, для начала, госпожа Эмилия, прошу вас следовать вашему обычному расписанию. Рам, поручаю тебе провести ему экскурсию по особняку. Рем, ты как обычно… и перед этим…
Розвааль, чётко отдававший распоряжения, выглядел действительно по-хозяйски, полным достоинства. Хотя огромный воротник несколько омрачал это величие, но, словно прочитав мысли Субару, он широко улыбнулся и продолжил: — Но пре-е-е-ежде, нам ну-у-ужно представиться. К сча-а-астью, все обитатели особняка сейчас здесь.
— Очень кстати, очень кстати… Да тут же всего ничего народу! Все обитатели особняка — не считая меня, это всего пятеро человек и одна зверушка!
— Братика зверушкой считать — это уж слишком невежливо, в самом деле.
Субару, с видом, будто ему всё это порядком надоело, махнул рукой на её слова: — Не считая меня, тут четверо людей, один пушистик и одно «сверло»… Так сойдёт?
— Я уже несколько раз слышала это слово, но что ты имеешь в виду под «сверло», я полагаю?
— Сверло — это душа мужчины, его романтика!
— Какой же дурой была Бетти, что спросила, в самом деле. Розвааль, Бетти может вернуться? Я хочу побыть с братиком наедине, в самом деле.
С усталым видом Беатрис потерла переносицу — жест, мало свойственный маленькой девочке, — и повернулась к Розваалю. Перед ней на столе всё ещё сидел Пак, гордо уперев лапки в бока и выпятив грудь, будто заявляя: «Один пушистик!». Какая умилительная картина.
— Я понима-а-аю, что вы не о-о-очень-то ладите. Но вам же предстои-и-ит жить дружно и работать вместе, так что, прошу-у-у, постарайтесь найти общий язык.
— Бетти считает, что уже пошла на все возможные уступки, в самом деле. Если требуешь большего, то даже главе дома Мейзерс следует быть готовым к последствиям, я полагаю.
Голос Беатрис внезапно стал тихим, но в нём прозвучала откровенная угроза. Субару почувствовал, как от этой резкой перемены атмосфера в комнате мгновенно потяжелела. Причиной, конечно, была Беатрис, но само это «конечно» было чем-то ненормальным.
Как и при их первой встрече, эта девочка с кремовыми волосами, несмотря на свою юную внешность, была уж слишком… «не от мира сего».
Дело было не просто в её дерзкой манере речи или в том, что она пила алкоголь. Это было нечто иного порядка. Какие-то фундаментальные «шестерёнки» не совпадали. Поэтому…
— Извини, что прерываю твоё грозное выступление, но кто ты вообще такая? Ты тут как будто само собой разумеющееся явление, но я совершенно не понимаю, какова твоя роль.
— Бетти сейчас не в духе, в самом деле. Следил бы за языком, человечишка, я полагаю. Захочу — и обращу тебя в камень, а потом разобью вдребезги, в самом деле.
На слова Субару, который «сознательно проигнорировал» тяжёлую атмосферу, Беатрис ответила, нахмурив брови. От маленькой девочки исходила такая давящая аура, что Субару невольно затаил дыхание, готовый к защите.
— Бетти — хранительница Запретной Библиотеки в особняке Розвааля!
— Братик?!
Но вся эта напряжённая атмосфера тут же развеялась от беззаботного замечания серого кота. Котик грыз кончик чего-то, что точнее всего можно было бы назвать сухариком, приготовленным, похоже, из хлебных корочек, обвалянных в чём-то вроде сахара и поджаренных.
— Сла-а-адко, вку-у-усно, мр-р-р!
— Извини, что отвлекаю тебя в момент потери разума от сладкого, но не мог бы ты поподробнее… м-м-мох-мох-мох-мох!
Подойдя, чтобы задать вопрос, он невольно протянул руку, коснулся ушек Пака, и началось тисканье. Пак, позволяя себя вволю тискать, стремительно уплетал сухарик.
— Розвааль ведь у нас маг «что надо», понимаешь? У дома Мейзерс богатая история, так что тут хранятся разные книги, которые нежелательно показывать посторонним. А Бетти по контракту охраняет Запретную Библиотеку, чтобы эти книги не попались никому на глаза. Так ведь?
— Да, всё так, в самом деле. Что бы братик ни сказал — это всегда правда, я полагаю.
— Значит, через Пака общение налаживается, мох. Всё-таки перед пушистиками все равны, да, мох?
— У тебя в конце предложений «мох» появилось, — заметила Эмилия, наградив его скептическим взглядом.
Услышав это замечание от Эмилии, Субару в панике отдёрнул руки. Сам того не желая, он на собственном примере доказал всю «зависимость», вызываемую тисканьем пушистиков. Трагедия, порождённая любовью к «мох-мох», — какая ирония.
— Высокая степень «пушистой» зависимости сыграла со мной злую шутку… Эй!
Перед Субару, который разыгрывал из себя трагического героя, Беатрис робко протянула руку и коснулась ушка Пака. Она с опаской, но с любопытством ощупывала его пальчиками, и от вернувшегося ей на кончики пальцев блаженного ощущения её миловидное личико расплылось в довольной улыбке.
Субару невольно затаил дыхание, увидев в ней эту детскую непосредственность, соответствующую её внешности. А Пак, совершенно не обращая внимания на то, как его тискают, продолжал уплетать сухарик. Субару, скрестив руки на груди и отвернувшись, лишь искоса поглядывал на них двоих.
— Хм, ну и пожалуйста! Я вовсе не расстроен, что Пак мне «изменяет», вовсе нет!
— Ну что ты так холодно, Субару? Мы же с тобой друзья, мяу! А эта девчонка… как только выманит все подношения, так и бросит, мяу!
— Братик такой жестокий, в самом деле… Мох-мох, — пробормотала Беатрис, продолжая тискать Пака.
— Ой, прости, прости, милашка Бетти! Конечно, я пошутил. Для меня ты самая важная, конечно же, ты одна такая особенная!
Кот размером с ладонь, этакий карманный питомец, вёл себя как заправский интриган, играя чувствами двух «влюблённых». Эмилия, уперев руки в бока, вклинилась между этими двумя, чьи сладкие эмоции были взбудоражены таким его «слегка порочным» поведением.
Она двумя пальцами схватила Пака за голову и приподняла. Тот издал жалобное «Мяу-у-у!», способное растопить сердце любого кошатника.
— Пак, не балуйся так. И сладкого слишком много не ешь. А то растолстеешь, и я больше не буду сажать тебя на плечо.
— Хе-хе-хе, ревнуешь? Лия не любит быть не на первом месте, да? Всё в порядке, успокойся. Моё сердце всегда возвращается к тебе. Даже если я буду качаться на ветру, как лёгкое облачко, место, куда я вернусь, всегда… мяу-у-у-у!
Посреди этой слащавой тирады хватка пальцев, сжимавших его голову, усилилась, и Пак сдался. Эмилия со вздохом посмотрела на обмякшего, неподвижного Пака, а затем с укоризной взглянула на Субару.
— Плохое влияние Субару распространяется на моего питомца…
— Неужели это моя вина? По-моему, он и сам по себе такой, нет?! А усмирять его «железным когтем»… Я тут прямо увидел тёмную сторону семейной жизни в духе «Путешествия на Запад»!
Ощущение было такое, будто он наблюдает со стороны за перепалкой монаха Сюаньцзана и Сунь Укуна. Хотя, судя по их предыдущему общению, ему казалось, что их «родительско-детские» роли были распределены наоборот. Ну да ладно, если не считать серьёзных моментов, Пак, видимо, всегда так себя ведёт. Главное, чтобы в решающие моменты он был на высоте.
— Ну, если говорить о вчерашнем дне, то в решающий момент ты оказался бесполезен, так что не очень-то ты «на высоте» был… Эй, если так пойдёт и дальше, ты так и останешься болтливым котом с длинным языком.
— Моему братику и так хорошо, в самом деле! Достаточно того, что он просто есть, я полагаю! Всё остальное — лишь малая часть его достоинств, в самом деле!
— Твоё поклонение ему просто за гранью добра и зла! Но это ладно, а вот «хранительница Запретной Библиотеки» сильно щекочет мою душу восьмиклассника¹, расскажи-ка поподробнее!
¹ Отсылка к «тюнибё» (厨二病) – японскому термину, описывающему подростков (часто учеников второго класса средней школы, что примерно соответствует 8-му классу), которые идеализируют вымышленные силы, тайные знания и ведут себя претенциозно.
Субару сложил руки в виде пистолетов и «выстрелил» из обоих указательных пальцев. Беатрис, с откровенной неприязнью на лице потеребив свои «сверлоконы», нехотя, запинаясь, начала рассказывать.
— Братик уже почти всё объяснил, в самом деле. Если говорить понятнее… та комната, в которую ты вошёл, — это она и есть, я полагаю.
— А-а-а, та, что завалена книгами.
Он вспомнил такое количество книг, что всерьёз забеспокоился, не провалится ли пол.
Да, не зря её называют Запретной Библиотекой.
С другой стороны, если всё это — запрещённые к распространению книги, то не пахнет ли тут уже чем-то слегка криминальным?
Запретные книги — эти два слова пленяют и будоражат мужские сердца.
Вспомнились школьные годы, золотое время расцвета «голубого цветка»² юности, когда такие вот сокровища, помогающие выплеснуть эти самые «голубые» порывы, с благоговением называли «запретными книгами». Особенно почему-то клуб фехтования, в котором состоял Субару, гордился просто ошеломляющим собранием «запретных книг»; в подвале их клубной комнаты в здании для секций даже было оборудовано специальное хранилище. Были там и распри с извечными соперниками из бейсбольного клуба, и утечка информации во время культурного фестиваля из-за контактов с другими школами… а под самый выпуск – о Боги! – пожар в хранилище запретных книг. После этого инцидента клубную комнату упразднили, а уцелевшие, но лишившиеся пристанища сокровища, по слухам, разошлись по разным уголкам…
² Здесь «голубой цветок» (性の青い花) — эвфемизм, намекающий на сексуальное созревание подростков. «Голубой» (青い) в японском также может означать незрелый, юный.
— Сейчас вспоминаю, и так неловко перед младшими… История Запретной Библиотеки клуба фехтования, передававшаяся из поколения в поколение… Этот идеальный порядок, всё рассортировано по эпохам и жанрам… такая ностальгия сейчас…
— Бетти тебе на вопрос ответила, а от тебя сейчас исходит аура того, что ты думаешь о самых дурацких вещах на свете, и это меня просто до смерти бесит, в самом деле!
— Да не кипятись ты так, съешь лучше рыбёшки мелкой. Кальций успокаивает, да и подрасти можешь. Мне вот кажется, что разница в росте, как у меня с Эмилией-тан, — идеальна для обнимашек и романтических комедий…
Делая вид, что даёт возмущённой Беатрис добрый совет, Субару украдкой бросал взгляды на Эмилию, как бы намекая на свои чувства. Однако она, похоже, решительно отмахнулась от его нынешних бредовых высказываний и вместо этого подняла палец, как будто её зацепило нечто другое.
— Погоди-ка, Субару. Ты только что сказал, что входил в Запретную Библиотеку?
— Входил. Хотел вернуться в свою комнату и завалиться спать от обиды, а эта сверлоли взяла и переделала её под своё рабочее место. А вдобавок потом ещё и вытянула из меня кучу жизненной силы… Ты что, методами якудза работаешь, а?!
В ответ на ворчание Субару, чьи санпаковые³ глаза сверкнули ещё острее, Беатрис отвернулась, демонстративно его игнорируя. Эмилия же теперь обратилась с вопросом к ней: — Беатрис… неужели ты пригласила Субару в библиотеку?
— Да быть того не может, в самом деле! С какой стати Бетти стала бы намеренно приглашать такого мерзкого типа, я полагаю? Он сам, по чистой случайности, угадал правильную дверь для «Дверного Перехода», в самом деле!
— Ваша речь теряет изящество, леди. О-хо-хо-хо, — съязвил Субару, прикрыв рот тыльной стороной ладони и изобразив аристократический смешок.
³ Санпаку или Санпакуган (三白眼) — японский термин, обозначающий глаза, у которых белок виден с трёх сторон радужки (обычно снизу или сверху). Часто ассоциируется с дисбалансом, несчастьем или бунтарским характером.
На этот издевательский смех Беатрис ответила безмолвной яростью. За спиной этой «трогательной» перепалки, согревающей душу лишь одному из участников, Розвааль, до сих пор молчавший, дотронулся до кончика своего носа и произнёс: — Даже я не всегда могу попасть в Запретную Библиотеку, просто пробуя все двери подряд, а ты сумел соединиться с ней без разрешения Беатрис… Похоже, вы о-о-очень совместимы.
— А-а-а?! — одновременно, скривившись, воскликнули они и повернулись к Розваалю. Затем они так же синхронно повернулись обратно друг к другу, сверля друг друга взглядами, и одинаково поджали губы в форме перевёрнутой буквы «V».
— У вас на лицах всё написано.
— Сравнить прелестную, прелестную Бетти с… этим? Несмешная шутка, в самом деле!
— Поддерживаю предыдущего оратора! Я не лоли-фетишист! Если мне такое говорят, я смеяться больше не могу. Совсем не могу… — Субару драматично прикрыл лицо.
— Зачем так драматизировать, я полагаю?! Всё, мне это надоело, в самом деле! Делайте дальше что хотите!
Субару с таким артистизмом изобразил тень, упавшую на его лицо, что у Беатрис наконец лопнуло терпение, и она взорвалась. Вскочив с места, она решительно направилась к двери столовой и резко распахнула её. И тут…
— А? А где коридор?
Такой вопрос был вполне закономерен. Ведь за дверью, которая должна была вести в коридор, ведущий в центральную часть особняка, теперь простиралась та самая библиотека, в которой Субару уже однажды побывал.
Лес книжных полок, забитых так плотно, что, казалось, больше уже не влезет, — войдя в эту комнату, Беатрис с каким-то торжествующим видом посмотрела на Субару.
— Вот это и есть «Дверной Переход», в самом деле! Запомни это возвышенное искусство и трепещи, я полагаю! И вообще… видеть твою физиономию я в ближайшее время не желаю, в самом деле!
Дверь с силой захлопнулась, скрыв за собой миниатюрную фигурку девочки. Субару ошарашенно хлопал глазами. Но ещё больше его удивило то, что Рам, которую никто не просил, снова открыла только что закрытую дверь.
Только что грубо захлопнутая дверь медленно отворилась, и за ней показался обычный коридор, по которому Субару сам недавно шёл. Невероятно, но всего мгновение назад эта же дверь вела в библиотеку.
— Понятно. То есть, это магия, которая позволяет соединить любую дверь в особняке со своей комнатой. Просто мечта хикикомори!
— Как бы-ы-ыстро ты всё понял. Хотя что за «хикикомори», я не очень по-о-онял.
— Это паразит, который сидит в своей комнате и не выходит, кроме как поесть или помыться, когда уж совсем припрёт.
— Я-я-ясне-е-енько. Угу, тогда Беатрис у нас хикикомори, да-а-а.
— Я всё слышу, вы двое, в самом деле!
Дверь, которую только что закрыла Рам, снова приоткрылась с той стороны, и оттуда, высунув только голову, на них смотрела Беатрис. И это сразу после заявления, что она и видеть его не хочет! Субару упёр руки в бока и принялся мелко семенить на месте, изображая взмахи крыльев.
— Ой-ой-ой? Что случилось? Что такое? Вы же только что так решительно вышли, что-то произошло? Что-то забыли? Вот же незадача. Ну-ка, ну-ка, какие ощущения? Какие сейчас ощущения?
Взрывной танец «НКО». Ответная реакция была простой, но мощной: Беатрис высунула из-за двери ладонь и магическим ударом отправила его в полёт.
— Бонджорно-о-о!
Невидимый сгусток воздуха с силой врезал ему, и тело Субару, которое отнюдь не было лёгким, взмыло в воздух. Теряя ориентацию в пространстве, он перелетел через обеденный стол и врезался в стену. Картины и предметы обстановки на стене затряслись, но тут же подбежавшие горничные-близняшки ловко их удержали. Затем они безжалостно пнули упавшего к их ногам Субару. Отличная поддержка.