Перевод: Энди
Изображённое со всем старанием «тэхэпэро»¹ Субару оказалось грандиозным провалом, причём совершенно независимо от эпохи, культурных различий иного мира и всех прочих проблем.
¹ Тэхэпэро (テヘペロ) — японский жест и выражение, изображающее смущённую шаловливость: человек слегка высовывает язык и касается им уголка губ, при этом чуть наклоняя голову и иногда стукая себя по ней кулачком. Обычно используется девушками, чтобы показать свою неловкость после какой-нибудь мелкой оплошности.
Нависла убийственно неловкая тишина, в которой, казалось, исчезли все звуки, а само время замедлило свой ход.
И всё же, реальность такова, что время не остановилось: сердце его по-прежнему бесстыдно гнало кровь по жилам, а лицо Эмилии перед ним с каждой секундой мрачнело всё сильнее.
Было бы куда проще, если бы он мог умереть от стыда прямо сейчас, но для Субару, который до сих пор выживал в этом ином мире исключительно благодаря любви к собственной шкуре, смерть от негодования или мучительного смущения была чем-то из разряда фантастики.
Ему оставалось лишь упорно молчать в этой невыносимо неловкой ситуации, продолжая изображать «тэхэпэро» и ожидая реакции с другой стороны.
Это битва, да, самая настоящая битва.
За время, проведённое в ином мире, он уже не раз попадал в подобные рискованные моменты, когда приходилось идти ва-банк. Так было и в доме краденого, и в лесу зверодемонов… и сейчас, в тронном зале, перед Эмилией, когда он так эпично оплошал.
Он не мог пошевелиться. Он твёрдо решил не двигаться ни на миллиметр, пока Эмилия не отреагирует, — и эта решимость была достойна восхищения.
В ответ та лишь дрожащими губами пыталась что-то сказать, её взгляд блуждал, словно она силилась собраться с мыслями.
Наконец, её губы сжались, аметистовые глаза, казалось, найдя какое-то решение, устремились прямо в чёрные зрачки Субару. Ощущая, будто его затягивает в этот взгляд, Субару приготовился смиренно принять любые её первые слова…
— Чего уставилась на моего слугу, приблуда? Что-то случилось?
— Уф!
— А?
Удар сзади обрушился на ожидавшего слов Эмилии Субару.
Что-то невероятно мягкое вжалось ему в спину, а затем чьи-то руки обвили его грудь и шею в довольно соблазнительной манере.
Стоявшая за его спиной и чуть привставшая на цыпочки девушка с рыжими волосами — её подбородок теперь покоился у него на плече, — расположила своё лицо рядом с его, так что они вместе оказались лицом к лицу с Эмилией.
От такого положения Субару мгновенно сообразил, что именно так приятно давит ему в спину, и покраснел до ушей, но тут же отбросил эти мысли и попытался вывернуться.
— Какой ещё слуга?! Эмилия-тан поймёт непра…
— Хо-о? Так значит, ты не мой слуга? Интересно, а кем же ты тогда являешься, раз так вольготно разгуливаешь по королевскому замку?
— …
Его запоздалое возражение было прервано злорадной усмешкой.
Нельзя было отрицать, что в данный момент Субару находился в крайне невыгодном положении. То, что его позиция здесь вообще как-то гарантирована, было исключительно её милостью и его зависимостью от неё — это неоспоримый факт.
Учитывая капризный характер этой девушки, если бы Субару сейчас выбрал слова или действия, идущие вразрез с её желаниями, он тут же был бы обвинён и брошен в темницу — GAME OVER. В худшем случае, его могли прикончить на месте.
И всё же, любезничать с другой девушкой на глазах у Эмилии было совершенно недопустимо. Дело было даже не в том, что подумает Эмилия, а в его собственных мужских принципах.
Таким образом, Субару оказался в безвыходной ситуации. Если бы он не был полным идиотом, то по логике вещей должен был бы подчиниться девушке и выкрутиться из этого положения.
Однако, как и в случае с его проникновением сюда, Нацуки Субару был полным идиотом.
— На глазах у Эмилии-тан я ни перед кем склонять голову не стану.
— Хо-о, любопытно… Кем же ты тогда себя возомнил?
Выражение лица девушки, до этого явно намеревавшейся его подразнить, резко изменилось, и она спросила уже ледяным тоном.
Ответ на этот вопрос определит ценность головы Субару. Он не видел выражения лица Эмилии за своей спиной, но стоявший позади девушки Ал отчаянно мотал головой, скрытой шлемом, словно пытаясь сказать: «Эта девчонка сейчас не в настроении для шуток!»
Субару было жаль так пренебрегать его любезностью, но он спокойно вдохнул и решил чётко обозначить свою позицию.
— Я в этом замке…
— А-ха-ха, это ж сама госпожа Присци-и-илла! Приношу глубоча-а-айшие извинения за столь досадное недоразумение, причинённое моим слуго-о-ой. Крайне прискорбно, что он умудрился заблудиться в стенах замка. Прошу простить его невежество-о-о.
Эту бессмысленную демонстрацию мужского упрямства прервал знакомый вкрадчивый голос.
Справа от Субару, который уже слишком настроился на решительные действия, возникла фигура с длинными иссиня-чёрными волосами. Это был Розвааль, облачённый в парадную форму придворного мага, с неизменной глумливой улыбкой на лице.
Он указал на Субару с нарочито шутовской, едва прикрытой внешней почтительностью позой: — За это я непреме-е-енно вас отблагодарю позже. Ещё раз приношу извинения за неучтивость моего слуги.
— Так это главный придворный мошенник собственной персоной пожаловал? Что ж, пусть будет так. Благодаря этому шуту и приблуде я неплохо развлеклась… К тому же, это была и просьба моего спутника.
На бесцеремонное, но формально вежливое поведение Розвааля девушка великодушно кивнула, демонстрируя снисходительность. Стоявший позади неё Ал выразил облегчение, слегка шевельнувшись.
Он, похоже, здорово перепугался из-за того, что его земляк, найденный спустя восемнадцать лет, так быстро оказался на волосок от гибели.
— Ну ты даёшь, Принцесса! Моя свеча жизни таяла быстрее, чем мороженое летом…
— Твои сравнения совершенно невразумительны. Как бы то ни было, вы оба должны быть благодарны моей широте души. Почитайте же меня, почитайте!
— Да-да, удивительно, потрясающе, какая вы великая, какая великая.
Ал небрежно потрепал девушку одной рукой по голове, отчего та тревожно замотала ею из стороны в сторону, — такое вот проявление симпатии. Их перепалка была такой, что хотелось вмешаться и остановить его, но, несмотря на столь грубое обращение, настроение девушки, похоже, не испортилось. Видимо, это и впрямь входило в категорию «проявления симпатии».
Как бы то ни было…
— Я был на волосок от смерти, серьёзно. Спас ты меня, Роз-чи.
— Ну-у-у, в конце ко-о-онцов, и на мне ведь есть часть вины, не-е-ет? Но что-о-обы вот та-а-ак…
Розвааль смерил Субару, облегчённо вздохнувшего, задумчивым взглядом своего жёлтого глаза. Почувствовав себя неуютно под этим взглядом, Субару спросил: «Чего тебе?»
— Я, признаться, и не ду-у-умал, что ты и впрямь сумеешь пробраться в замок. До чего же ты мо-о-ожешь выходить за рамки ожиданий… Впрочем, это, пожалуй, уже нева-а-ажно.
Пробормотав это, Розвааль кивнул, словно придя к какому-то внутреннему согласию.
Эта его загадочная манера заставила Субару приготовиться к дальнейшим расспросам, но тут краем глаза он заметил ту, перед кем ему нужно было объясниться в первую очередь.
— А-а, прости, что так вышло. Мне многое нужно тебе сказать, но…
— Почему…
— М-м?
Пока Субару прикидывал, в каком порядке выложить все свои оправдания, Эмилия прошептала что-то так тихо, что слова почти растворились у неё во рту.
В ответ на вопросительный взгляд Субару она покачала головой, а затем снова посмотрела на него.
— Не «как»… а «почему». Почему ты здесь, Субару?
— Если начать объяснять это, то окажется, что причина одновременно и глубокая, и поверхностная, и серьёзная, и совершенно легкомысленная, а может, и вовсе её нет…
— Не отшучивайся. Я ведь говорила тебе, помнишь? Неужели забыл?
От её повторного, проверяющего вопроса у Субару перехватило горло.
Эмилия, без сомнения, имела в виду обещание, которое они дали друг другу в гостинице. Он ведь сказал, что подождёт, а сам уже через несколько минут нарушил слово и ушёл — у Субару просто не было слов, чтобы оправдать такое легкомысленное отношение к обещанию.
Чувство вины за нарушенное обещание было невыносимым. Но, с другой стороны, тот факт, что он бросился сюда, беспокоясь о безопасности Эмилии, тоже был правдой.
Как бы так смешать всё это, чтобы итог выглядел более-менее выгодно для Субару? Он изо всех сил напрягал мозги, пытаясь что-то придумать.
И тут…
— Итак, все собрались. Сейчас войдут члены Совета Мудрецов.
Слова, прервавшие разговор Субару и Эмилии, прозвучали одновременно с открытием дверей тронного зала.
Субару обернулся на звук. Впереди, через распахнутые массивные двери, первым вошёл рыцарь, с которым до этого разговаривала та высокомерная девушка — кажется, его звали Маркос.
Под шлемом, который он снова надел, скрывалось суровое, мужественное лицо. Он шагал с достоинством и уверенностью. Его вид был точь-в-точь как у рыцарей из сказок, и даже Субару почувствовал некую робость, отчего невольно выпрямился.
За ним следовала группа из нескольких пожилых людей.
Все они были одеты в соответствии с местом и своим положением, а их манеры и осанка выдавали в них весьма высокопоставленных особ. На лицах каждого глубокими морщинами были выгравированы долгие годы тяжёлого опыта, и во всём их облике сквозило достоинство.
Среди этой группы особенно выделялся седовласый старик, шедший в центре.
Спина его, похоже, не была согнута, но ростом он был на целую голову ниже Субару. Абсолютно белые волосы были отпущены до плеч, и такой же длины была ухоженная борода, будто соревновавшаяся с волосами. Из-за низкого роста казалось, что он вот-вот начнёт подметать ими пол, но это впечатление рассеивал его взгляд, острый, как лезвие клинка.
— Это глава Совета Мудрецо-о-ов… То есть, человек, обладающий наибольшим влиянием в Лугунике в отсутствие короля. Его зову-у-ут господин Миклотов.
Пока Субару стоял, лишившись дара речи, Розвааль, стоявший рядом, тихо прокомментировал.
Вот оно что.
Человек, от которого с первого взгляда веяло незаурядностью, и впрямь оказался непростой фигурой.
Представитель Лугуники в отсутствие короля… да и название организации «Совет Мудрецов» ему тоже было знакомо.
— Кажется, это орган, который управляет страной вместо короля, да?
— Номинально они лишь помо-о-ощники. Но сейчас фактическое управление тоже на ни-и-их… Впрочем, и при живой короле-е-евской семье в этом плане мало что меня-я-ялось.
Розвааль пожал плечами в ответ на бормотание Субару. По сути, это означало, что ещё со времён предыдущего короля, которому недоставало способностей к управлению государством, Совет Мудрецов практически взял на себя бразды правления — таков, видимо, был их послужной список.
Возможно, это и было правдой, но так запросто выболтать это практически постороннему Субару, да ещё и в тронном зале, — иначе как дерзостью не назовёшь.
Хотя он и догадывался об этом раньше, похоже, у его нанимателя были некоторые проблемы с лояльностью к государству. Для человека, имеющего отношение к верхушке власти, это весьма сомнительное качество, но…
— Если начать об этом рассуждать, то вообще встаёт вопрос о моей роли здесь. Всё нормально? Я ведь могу играть только опорника.
— Если бы ты мог играть опорника, то той предыдущей ситуации бы не возникло, как по мне, — отозвался Ал, чутко уловивший его бормотание. — Кстати, нам вон туда, брат.
Субару проследил за его взглядом. У стены тронного зала начали выстраиваться рыцари, и среди них, выделяясь на фоне людей в одинаковых доспехах, виднелись три фигуры.
— О, а вон там, это же…
Естественно, его взгляд привлекли эти трое, выделявшиеся из толпы. И, к его удивлению, всех их он уже видел раньше.
Ал хлопнул Субару по плечу, направляя его к ним.
Субару вопросительно посмотрел на стоявшего рядом Розвааля.
— Ну вот, как-то так, а мне туда можно?
— Правильным реше-е-ением было бы сейчас же тихонько выпроводить тебя наружу… но, поско-о-ольку это забавно, ступай за тем парнем в шлеме.
— Постой, Розвааль!
На неизменную манеру Розвааля Эмилия отреагировала так же, как и в особняке — с едва скрываемым раздражением. Она шагнула к нему, собираясь возразить на его легкомысленные слова, но…
— К сожале-е-ению, сейчас у нас нет времени следовать вашим правильным дово-о-одам, госпожа Эмилия. Если говорить начистоту-у-у, то Субару здесь придётся исчезнуть… в очень, очень до-о-олгосрочном смысле.
— Но даже если так, если он останется здесь, Субару ведь…
— Споры тоже придётся отложи-и-ить. Госпожа Эмилия, другие кандидаты уже собрались. Прошу вас туда.
Рука Розвааля указала вглубь тронного зала, где и сгруппировались эти «выделяющиеся фигуры».
Трон в зале оставался пустым, а стулья вокруг него занимали старцы из Совета Мудрецов. На стене за ними был огромный рисунок крыльев Дракона, и фигуры мудрецов под ним выглядели как верные вассалы, следующие за королём, чьей опорой был Дракон.
А перед этими старцами Совета Мудрецов ровными рядами стояли те, кто, в отличие от умудрённых опытом и потому обладающих давящей аурой стариков, излучали врождённое сияние, способное влиять на других.
В центре, подбоченившись и гордо выпятив грудь, стояла девушка в платье цвета солнца. Кажется, перед входом её назвали «Присцилла». Даже под многочисленными взглядами тех, кто вершит судьбы страны, её непоколебимая высокомерность ничуть не дрогнула.
Справа от неё стояла женщина с длинными тёмно-зелёными волосами. Насыщенный цвет волос был близок к чёрному, но при ближайшем рассмотрении становилось видно, что это зелёный, отливающий глянцевым блеском. Для женщины она была высокой, её взгляд был чуть ниже уровня глаз Субару. Однако разница в высоте их бёдер была значительной.
Волосы, собранные в один хвост, доставали до пояса. Её женственное, фигуристое тело было облачено в тёмно-синий мундир. Он напоминал форму стражников, которых он видел в столице, но был гораздо дороже и отличался покроем. Это был брючный костюм, и её можно было бы назвать красавицей с волевым лицом, которой очень шло определение «прекрасная дама в мужском обличье».
Слева от Присциллы, в отличие от женщины с атмосферой, подобной острому мечу, стояла дама с фиолетовыми волосами, производившая впечатление скорее жизнерадостное.
Её волосы также достигали пояса, но были от природы или от завивки волнистыми и тонкими, отчего напоминали мягкую сахарную вату. Эта женщина была немного ниже двух других и имела менее пышные формы, её тело было облачено в белое платье.
Но больше всего в её наряде внимание Субару привлёк белый пушистый воротник из меха какого-то животного, обёрнутый вокруг её шеи. Этот шедевр с первого взгляда поразил в самое сердце его мохнатофила; сила этого «мохнизма» была такова, что у него потекли слюнки.
В отличие от Субару, который предавался таким отвлечённым мыслям, Эмилия досадливо прикусила губу и, словно убеждая его, сказала: — Мы обязательно поговорим серьёзно обо всём потом.
И с этими словами она подбежала к трём девушкам.
Когда Эмилия, взмахнув серебряными волосами, встала рядом с ними, Субару, хоть и несколько предвзято, решил, что хотя она и уступает им в плане нарядов, но по внутренней прелести определённо на голову выше.
Как бы то ни было…
— Значит, это и есть участницы Королевского Отбора… будущие кандидатки на престол, так?
Судя по тому, что Эмилия присоединилась к ним, и по всему предыдущему разговору, Субару пришёл именно к такому выводу. Честно говоря, он был удивлён, что все кандидаты оказались женщинами, но с другой стороны, если бы среди них был мужчина, то, вероятно, всё решилось бы в его пользу без особых проблем. Так что, возможно, ему стоило предположить это ещё тогда, когда Эмилия стала кандидаткой.
Внутренне вздохнув от нахлынувших чувств, Субару заметил, что люди вокруг него тоже пришли в движение, и поспешно присоединился к ним. Розвааль направился не к строю рыцарей, а к группе из нескольких мужчин явно чиновничьего вида. Субару же последовал за Алом, который уверенно и без тени робости прокладывал себе путь, и оказался немного ближе к трону, чем рыцари в доспехах. Там…
— Я так и знал, что ты придёшь, Субару.
Красноволосый красавец поднял руку и с улыбкой поприветствовал появление парня.
Даже спустя две недели его освежающая красота ничуть не поблекла — это был Райнхард. Сегодня он, с развевающимися огненно-красными волосами, был не в той лёгкой одежде, в которой Субару видел его в нижнем городе, а в рыцарском мундире. Неизменными остались лишь его божественно идеальная внешность и меч со следами когтей дракона на поясе.
— Когда я услышал, что госпожа Эмилия будет присутствовать, я сразу подумал, что ты тоже придёшь.
— Давно не виделись. И что это у тебя за такая чрезмерно высокая оценка меня? У тебя ведь не должно было остаться хороших впечатлений обо мне после того, как я звал на помощь писклявым голосом и позорно вспорол себе живот.
— Ты не только защитил госпожу Эмилию от злодейского клинка, но и во всех остальных аспектах продолжал выбирать наилучший путь. Чрезмерная скромность тоже добродетель, я полагаю.
Когда тебе говорят такое с абсолютно неироничным выражением лица, остаётся только молчать.
Вот поэтому с настоящими красавцами и возникают проблемы.
Красавцы, обласканные внешностью, редко попадают в такие передряги, которые могли бы испортить им характер, поэтому в большинстве случаев они и оказываются хорошими людьми. Теория «Среди красавцев нет беспричинных злодеев».
Испорченный женолюб — это крайне редкое исключение из общего числа красавцев.
А уж благородное воспитание Райнхарда выделяло его даже среди них, то есть он был красавцем из красавцев. Можно сказать, элитный красавец.
— Если помолиться тебе, может, и мне что-нибудь перепадёт, нам мандабу нам мандабу²…
— Никогда не слышал такой молитвы, но что бы ты ни делал, это не сработает. Я таким родился, это особенность моего тела.
— Не, это чисто молитвенная сфера, так что не обращай внимания. О, точно-точно. Перед этим мне нужно было кое-что сказать.
² Нам(у) мандабу» (南無阿弥陀仏 – Наму Амида Буцу) – буддийская молитвенная формула.
Райнхард удивлённо моргнул своими голубыми глазами, когда Субару выпрямился перед ним. А затем Субару медленно склонил перед ним голову.
— В прошлый раз ты меня очень выручил. И прости, что не было времени поблагодарить, да и связаться потом было непросто. Лучше было бы, если бы я смог поговорить с тобой раньше.
— Я понимаю твои обстоятельства, Субару. Ничего не поделаешь. Ты был тяжело ранен, а у меня в последнее время тоже было много дел.
Слегка пожав плечами, Райнхард, тем не менее, с радостной улыбкой принял слова его благодарности. Даже такой незначительный жест выглядел у него как-то картинно, так что к настоящим красавцам даже чувство зависти не возникает.
И в этот их разговор, пока они вспоминали прошлое…
— Райнхард и Субарчик, значит, знакомы? Неожи-и-иданно.
С этими словами, произнесёнными лёгким, как пёрышко, голосом, в их беседу вмешался кто-то с настоящими кошачьими ушками.
Сегодня на ней была форма, такая же, как у Райнхарда, чёрная, с изображением Дракона. Льняные волосы были украшены той же белой лентой, что и в прошлый раз.
Это была та самая особа, что несколько дней назад посетила особняк Розвааля и доставила послание, ставшее причиной их нынешней поездки в столицу.
Она приложила руку, сложенную как лезвие, ко лбу, изображая салют, и подмигнула.
— Всего два дня прошло, как поживал? Всеобщий Ферри поживал отлично!
— Тебя не спрашивали, и вообще, спасибо за тот раз. Рад снова вас видеть.
— Ой-ой, вторая половина как-то слишком официально прозвучала, ня? Расслабь плечи, дава-а-ай!
Девушка дружелюбно коснулась плеча Субару, призывая его расслабиться. Райнхард с лёгким удивлением посмотрел на их перепалку.
— Субару, ты знаком с Феррис?
— Эта особа приходила к Розваалю, у которого я в долгу, чтобы подтвердить сегодняшнее присутствие. Я-то думал, это какая-то мелкая служанка…
Раз уж она стоит здесь в такой же форме, как и Райнхард, значит, и она занимает положение, достойное стоять рядом со Святым Меча. И действительно, Субару уже слышал в особняке, что она — «лучший в столице маг Воды, которому нет равных».
Прибавляя одно к другому, он всё сильнее чувствовал, что перед ним весьма высокопоставленная особа.
— Так это Феррис ходил к госпоже Эмилии. Если бы у меня было свободное время, я бы очень хотел пойти сам.
— Отпустить Святого Меча из столицы? Командир Маркос такого бы ни за что не позволил, ня! Если ещё больше добавить ему хлопот, его будет жалко. Ему и так нет тридцати, а лицо такое старое… Боюсь, скоро это отразится не только на лице, но и на голове.
На шутливые слова Феррис Райнхард лишь слегка криво усмехнулся. Содержание было таково, что открыто смеяться он, конечно, не мог. Субару тоже вспомнил каменное лицо Маркоса и мысленно съязвил, что для человека, которому нет и тридцати, он выглядит слишком солидно.
А потом ещё и…
— Не пора ли уже представить меня им?
С этими словами к ним обратился последний из тех, кто отличался по атмосфере от рыцарей в этом месте.
Этого человека Субару тоже помнил. Но, говоря откровенно, впечатления о нём остались не самые лучшие. Как-никак…
Это тот самый позёр, который в караулке поцеловал руку Эмилии-тан.
Этот позёр, который так вычурно преподнёс поцелуй тыльной стороне ладони Эмилии. Мысленно обозвав его «киза-о»³, Субару натянул на лицо улыбку.
³ Киза-о (キザ男) – уничижительное прозвище. «Киза» (気障) означает «позёр», «выпендрёжник».
— Ох, прошу прощения за запоздалое представление, я Нацуки Субару, мелкая сошка. Прошу, засуньте меня куда-нибудь в уголок своей памяти, хе-хе.
— Что-то ты внезапно стал таким самоуничижительным, Субару, — укоризненно заметил Райнхард, затем повернулся к «киза-о». — Не принимай близко к сердцу, Юлиус. У Субару есть такая черта — он иногда ведёт себя так, будто хочет, чтобы его недооценили, чтобы проверить реакцию собеседника.
— Эй-эй, прекрати приписывать мне такие хитрые мотивы, а? У меня и в мыслях такого не было, это я так пытаюсь «читать атмосферу» по-своему.
Райнхард явно переоценивал Субару. Видимо, поступки Субару в первый день произвели на него очень сильное впечатление. Когда тебя так превозносят, это немного щекотно… вернее, непривычно, и начинаешь подозревать какой-то подвох.
Впрочем…
— Вот, как-то так. Юлиус, будь элегантен.
В поведении Райнхарда не было и тени такого подвоха. Глядя на его лицо, выражавшее исключительно доброжелательность, Субару понял, что дальнейшие препирательства бесполезны.
— Это моя самая сильная сторона, Райнхард. Юлиус Юклиус, состою в Королевской Гвардии. Рад знакомству. И вам, господин рыцарь, моё почтение.
Приняв совет красноволосого юноши, «киза-о» с лёгкой улыбкой представился Субару. Затем он обратился к Алу, стоявшему рядом с Субару.
Тот, кого назвали «господином рыцарем», с каким-то зудящим чувством хрустнул шеей.
— А-а-а, я не такая уж важная шишка, так что не стоит называть меня «господином рыцарем». Я, это… простой ронин⁴. Не чета вам, таким принципиальным.
⁴ Ронин (素浪人 – суро:нин) – самурай без господина.
Он ответил приглушённым, лишённым энтузиазма голосом. В отличие от его манеры общения с Субару, здесь явно ощущалось желание дистанцироваться.
Для Субару, у которого сложилось впечатление об Але как о довольно бесцеремонном человеке, такое его поведение было неожиданным. Впрочем, времени вдаваться в это, к сожалению, не было.
Почти одновременно с тем, как они закончили обмениваться именами, Маркос, которого называли командиром рыцарей, повысил голос.
— Ваши Превосходительства из Совета Мудрецов! Уважаемые кандидаты! Все в сборе. С вашего позволения, я, командир Королевской Гвардии, возьму на себя ведение собрания.
— Хм-м… Прошу вас, — сидя на своём месте, сложив руки и слегка кивнув, ответил глава Совета Мудрецов Миклотов.
На ответ старика Маркос почтительно поклонился, затем, сведя брови на своём каменном лице, продолжил: — Нынешний созыв связан с важнейшим уведомлением для всех, кто причастен к выборам следующего монарха — Королевскому Отбору. Именно поэтому мы просили вас прибыть в королевский замок, а также собрали здесь уважаемых членов Совета Мудрецов.
Его звучный голос, хоть и не был громким, одинаково хорошо доносился до ушей каждого присутствующего в тронном зале. Субару почувствовал, что даже в голосе этого человека проявляется врождённое качество — умение заставить себя слушать, — и потому даже не помышлял о том, чтобы вставить какую-нибудь легкомысленную реплику, а внимательно слушал.
— Всё началось около полугода назад, когда члены королевской семьи, включая предыдущего короля, один за другим покинули этот мир. Отсутствие короля — это тягчайший кризис для королевства, особенно для Королевства Дракона Лугуники, так как это глубоко затрагивает Пакт.
Пакт… вероятно, это какой-то договор, заключённый королевством с Драконом. Об этом ему твердили чуть ли не каждый день с самого начала его пребывания в особняке, так что у него уже уши вяли. Впрочем, информация, которой владел Субару, была лишь поверхностной, и то же касалось деталей Королевского Отбора. Так что эта лекция была, можно сказать, кстати.
— Хм-м-м, поддержание Пакта имеет первостепенное значение для выживания королевства. Именно поэтому столь прискорбно, что вся королевская семья была сражена недугом. Нам было необходимо как можно скорее найти новую жрицу, способную общаться с Драконом.
— Для этого мы, весь состав Королевской Гвардии, по приказу Совета Мудрецов, приступили к выполнению задачи по поиску жриц, избранных сиянием Драконьего жемчуга.
Маркос порылся за пазухой и извлёк оттуда маленький значок, который Субару видел уже не раз — инкрустированный драгоценным камнем символ участницы Королевского Отбора.
Маркос подошёл к выстроившимся в ряд кандидаткам и, поклонившись им, произнёс: — Прошу вас предъявить Драконьи жемчуги.
В ответ на его призыв девушки подняли свои значки.
Драгоценные камни в их руках вспыхнули ярким светом, каждый своим цветом, озаряя тронный зал.
Среди рыцарей пронёсся вздох восхищения, а на морщинистых лицах старцев из Совета Мудрецов отразились облегчение и радость.
— Таким образом, все присутствующие кандидатки обладают квалификацией жрицы Дракона. Удостоверившись в этом, мы, следуя Драконьей скрижали…
— А-а? — вдруг раздался удивлённый возглас.
Маркос, торжественно ведший собрание, намеревался продолжить свою речь тем же весомым тоном, но его прервал неожиданно мягкий голос.
Обернувшийся Маркос увидел, что к нему обратилась девушка с фиолетовыми волосами в белом платье — та, чей знак светился синим.
Она, всё ещё держа Знак, изящно склонила голову набок.
— Командир, я понимаю, что вы хотите всё чётко и по порядку изложить, но я занятой человек. В Карараги говорят: «Время — деньги». Слыхали?
Несмотря на спокойный тон и мягкое выражение лица, девушка высказала своё требование напрямую. Она убрала Драконий жемчуг и хлопнула в ладоши.
— Честно говоря, вместо того чтобы повторять всем известные вещи, хотелось бы услышать суть того, ради чего нас тут собрали.
Она произнесла это с характерной интонацией и закончила свою просьбу улыбкой.
Маркос, казалось, немного опешил от такой прямоты, но ещё больше был потрясён Субару.
В этой напряжённой, почти звенящей атмосфере даже он, Субару, старался держать язык за зубами, чтобы не ляпнуть что-нибудь невпопад.
— Эй, эй, кансайский диалект⁵, серьёзно?
— О, брат, ты тоже обалдел? Говорят, на западе, в Карараги, это в порядке вещей. Сам не видал, но… похоже, система перевода этого мира подобрала такой вот язык, как-то так, не иначе.
⁵ Кансайский диалект (関西弁 – Кансай-бэн) – группа диалектов японского языка, распространённых в регионе Кансай. В оригинале Анастасия использует характерные для этого диалекта обороты и интонации, что и удивляет Субару.
На тихое бормотание Субару Ал, стоявший рядом, так же тихо ответил в том же духе.
Ветеран, проживший в этом мире восемнадцать лет, видимо, уже давно пережил шок от встречи с таким «импактом», и её слова не вызвали у него такого же волнения, как у Субару.
Тем временем, в тронном зале, где удивление распространялось уже по другим причинам, чем у Субару, лёгкий гул, готовый перерасти в ропот, был остановлен другим, звонким женским голосом.
— Разумно.
— Госпожа Круш.
Зеленоволосая женщина, скрестив руки на груди и кивнув в знак согласия, отреагировала. Маркос назвал её имя и, слегка нахмурившись от недоумения, произнёс: — Глава дома Карстен говорит такое…
— Я могу понять стремление соблюдать формальности, но если из-за этого страдает суть дела, то это всё равно что ставить повозку впереди земляного дракона. Нам следует как можно скорее перейти к причине нашего сбора. Впрочем…
Женщина прищурила один глаз и, посмотрев поверх Маркоса на членов Совета Мудрецов, добавила: — Я примерно догадываюсь, в чём дело.
— Хо-хо, вот как. Неудивительно для главы дома Карстен. Вы уже поняли смысл этого созыва? — с ноткой восхищения в голосе произнёс Миклотов.
Кивнув в ответ на слова Миклотова, женщина гордо подняла своё волевое лицо и озвучила истинную причину этого собрания, проходящего перед троном.
— Да. Это ведь пир, нет? Хотя нам всем предстоит соревноваться, сейчас мы ещё слишком мало знаем друг о друге. Если мы сядем за один стол, осушим чаши и поговорим по душам, то непременно узнаем характеры друг друга…
— Нет, вы ошибаетесь, — не выдержав, вмешался старик, пока женщина с торжественным видом планировала детали застолья.
Она сделала удивлённое лицо, а затем медленно посмотрела в сторону Субару и остальных.
— Феррис. Это отличается от того, что ты мне говорил.
— Ой, да ла-а-адно вам, ну. Ферри просто сказал, что в замок привезли много еды и напитков, так что «может быть, будет пир, ня?», только и всего, ой, да ну ва-а-ас.
— Ясно, значит, это я поторопилась с выводами. Прощаю.
Она вела себя так, словно проявила великодушие, но содержание разговора было явно странным.
Повернувшись снова вперёд и приняв во внимание только что произошедший обмен репликами, женщина легко вздохнула.
— В общем, прошу считать мои предыдущие слова недействительными. Мне стыдно.
— Ой, госпожа Круш такая мужественная!
Феррис прижала руки к щекам и заизвивалась. Покраснев и виляя бёдрами, она, похоже, не особо беспокоилась о том, что ввела свою госпожу в заблуждение. Вернее, судя по всему, это было сделано намеренно.
Трудно определить ту грань, где ещё можно позволить себе подобные выходки.
Субару, хоть и был поглощён атмосферой зала, продолжал трезво мыслить. Его размышления снова прервал звук хлопнувших ладоней.
— Даже если госпожа Круш отступила, моё мнение не изменилось. Сейчас уже все знают прописные истины Королевского Отбора, нет? Ведь правда?
Девушка наклонилась, ища поддержки у трёх стоявших рядом.
На её вопрос женщина, которую назвали Круш, кивнула, Присцилла со скучающим видом фыркнула, а Эмилия, с дрожащими от напряжения губами, произнесла: — Я-я думаю, нам следует всё выслушать…
— Прости, но твоё мнение меня не интересует.
Однако её отношение к Эмилии, единственной, кто ответил, было резким и отрезающим.
От такой категоричности на лице девушки отразилось смирение. Она опустила голову, когда её мнение отвергли. Увидев это, в голове Субару вспыхнули искры.
— Ах ты, что это за тон…
— Оу-оу-оу! А я вот не знаю, что там за Королевский Отбор, так что мне было бы интересно послушать дальше-е-е!!
Субару уже шагнул вперёд и готов был разразиться гневом, но сильная рука остановила его. Готовая сорваться с его губ брань была перекрыта громким голосом, который разнёсся по залу.
Неосмотрительность Субару пресёк Ал. Приковав к себе взгляды всего зала, он одной рукой принялся теребить застёжку своего чёрного шлема, извлекая ритмичные металлические звуки.
— Нечего так пялиться, стыдно же. Я и сам понимаю, что здесь не к месту, так что если будете слишком уж чураться, я тут закачу истерику, буду плакать и орать, хоть и взрослый дядька.
Словно издеваясь над мыслями Субару, который пытался нащупать грань дозволенного, Ал с легкомысленной бравадой прошёлся танго по минному полю.
От такого поведения, в котором было больше не дерзости, а какого-то полного отсутствия такта, даже Райнхард и другие присутствующие, казалось, опешили, но…
— Госпожа Присцилла. Я слышал, это ваш рыцарь… Объяснитесь?
— Даже если я этого не сделаю, вы, болтуны, всё равно сами всё расскажете, разве нет? Я лишь избавила себя от лишних хлопот. Повторять одно и то же — всё равно что бормотать во сне. А во сне бормотать не следует.
Пока Маркос, единственный, кто хоть как-то сохранял хладнокровие, пытался вести диалог, Присцилла высокомерно поддразнила его.
Ну и сборище же неадекватов — на их фоне порядочность Эмилии просто бросается в глаза.
А то, что с ней самой, похоже, обращаются не лучшим образом, стало ясно из предыдущей перепалки.
Как бы то ни было…
— С тебя должок. Или это уже второй?
Показав два пальца, Ал повернул голову к Субару. Тот мысленно поблагодарил его.
Если бы он тогда, вспылив, повысил голос, то вряд ли смог бы так же умело разрулить ситуацию, как Ал, — он не настолько высоко себя ценил.
Ал вышел вперёд и принял весь удар на себя.
То, что он, находясь в таком же положении, что и Субару, всё же мог вести себя так уверенно, вероятно, объяснялось тем, что за восемнадцать лет он успел крепко встать на ноги в этом мире. Этим он отличался от Субару, который до сих пор не нашёл себе надёжной опоры, — отличался самим настроем.
— Опять принцесскины капризы начались. Ну хватит уже, а.
— То, что я подчиняю своей воле плебеев, — это воля небес. Радуйтесь и пляшите у меня на ладони. Продолжай, Маркос. Расскажи моему рыцарю, как именно я стану королевой.
— Надо же, так красиво говорить о том, что просто сваливаешь всё на других. Я тоже больше ничего не скажу.
Пожав плечами, девушка с фиолетовыми волосами махнула рукой на поведение Присциллы.
Увидев, что они пришли к общему мнению, Маркос слегка кашлянул и, обратившись к Эмилии и Круш, спросил: «Вы позволите?» Дождавшись их кивков, он продолжил: — Итак, мы немного отклонились от темы, но вернёмся к делу… Вы, обладательницы квалификации жрицы Дракона, собраны здесь благодаря новому пророчеству, начертанному на Драконьей скрижали.
Опять незнакомое слово.
Судя по контексту, это, вероятно, что-то вроде доски с пророчествами, но точно он сказать не мог.
— Пророчество, начертанное на ней, гласило: «Когда Пакт Лугуники будет прерван, следующий исполнитель Дракона заключит его вновь и поведёт за собой страну».
— Хм-м. Скрижаль указала нам поистине волю небес. Драконья скрижаль, чья история так же стара, как и история основания королевства, начертывает письмена в ответ на события, влияющие на судьбу королевства. Учитывая, что её предсказания двигали историю, наш долг — следовать им.
На слова Миклотова другие старцы из Совета Мудрецов торжественно кивнули.
То есть, по сути, будущий курс страны полностью перекладывается на пророческую доску.
Такую довольно смелую трактовку можно было бы дать, но в мире, где существует магия, пророчества, скорее всего, обладают реальной силой, так что Субару не смел вмешиваться.
Как бы то ни было, следуя этому пророчеству, Эмилию и остальных собрали как кандидаток в королевы… вернее, как тех, кто должен был исполнить роль жриц, способных общаться с Драконом.
И тут, додумав до этого момента, в голове Субару всплыл вопрос.
А именно: — Если речь идёт о Пакте с Драконом и всё такое, то зачем вообще вмешиваться в дела короля? Достаточно ведь, чтобы был какой-нибудь клан, исполняющий роль жрицы Дракона.
Возникший вопрос он тихо задал не Алу, а Райнхарду, стоявшему с другой стороны. Тот мельком взглянул на Субару сверху вниз и с лёгкой усмешкой ответил: — Я тоже думаю, что в твоих словах есть смысл, Субару. Но так не получится.
— А могу я спросить, почему же нет?
— Ответ в том, что Пакт о процветании королевства был заключён между Драконом и Королём. Дракон заключил его не просто с тем, кто способен с ним общаться. Он заключил Пакт потому, что этот человек был Королём, несшим на себе бремя королевства.
Из глубин памяти Субару всплыл отрывок из прочитанной книжки «Сказание о Драконе».
Как и следовало из объяснений Райнхарда, это была история о Короле и Драконе. Тяжесть этой истории, передававшейся из поколения в поколение. Стремление хоть немного соблюсти её, вероятно, и было политикой Совета Мудрецов и Королевской Гвардии, собравших Эмилию и остальных. Но…
— В таком случае, разве наспех сделанная жрица, да ещё и в роли Короля, не вызовет ярость Дракона? Это ведь не состязание в остроумии, как у Иккю-сана. «Королевская семья исчезла, так что мы вместо неё назначили жрицу Королём», — так ведь не прокатит, нет?
— Я слышал, по этому поводу было много споров. Но Драконья скрижаль, передающаяся в королевстве, указала волей небес, что этот рискованный путь верен. И члены Совета Мудрецов признали это и отдали нам приказ. Не хочется думать, что всё пойдёт плохо.
На это объяснение, слишком уж жизнерадостное, чтобы назвать его «молитвенным», Субару понимающе кивнул.
Уверенности нет, но и других вариантов тоже нет. Значит, остаётся лишь делать всё возможное, — такова была нынешняя ситуация в Королевстве Дракона Лугуники.
Как сам Дракон отреагирует на решение людей этого королевства — этого сейчас не знал никто. Возможно, это знала лишь та высшая воля, что так важно начертывала письмена на этой пророческой доске.
— Ну, обстоятельства я понял. И теперь из четырёх нужно выбрать короля. А вариант «сделать всех королями, установить иерархию и так далее» не подходит?
— Причина, по которой это не подходит, тоже высечена на Драконьей скрижали… Командир сейчас это зачитает.
Предложение Субару, которое он считал гениальным, было отвергнуто одним кивком. Голубые глаза Райнхарда снова обратились к центру зала, где, как он сказал, должна была быть озвучена истинная причина.
Рыцарь с каменным лицом, собравший на себе взгляды всего зала, повернулся к четырём стоящим в ряд кандидаткам.
— И пророчество продолжается так: «Из пяти кандидаток на трон, выбрана должна быть одна — та жрица, что заключит Пакт с драконом».
Расшифровав содержание, которое громко зачитал Маркос, Субару мог лишь хмыкнуть и согласиться. Если на пророческой доске высечено «избрать одну», то ничего другого не остаётся.
И тут, додумав до этого, он зацепился за одну деталь.
— Пять человек?
— Да, пять.
Райнхард спокойно посмотрел искоса на Субару, на лице которого отразилось полное недоумение.
— То есть, тот факт, что до сих пор было всего четыре кандидатки… означает, что Королевский Отбор ещё даже не начался. В этом можно винить лишь некомпетентность Королевской Гвардии, которая не смогла найти пятую кандидатку.
— Население же вроде пятьдесят миллионов, так? Найти среди них пятерых — это, по-моему, слишком сложно, а если вы справились за полгода, то это даже слишком быстро, я считаю.
Действительно, если бы не было налаженных средств связи и возможности провести всенародный опрос одновременно, как в Японии, то это было бы крайне сложным условием. Да и в самой Японии, можно предположить, нашлось бы немало исключений, проскочивших бы через такие условия.
Сколько человек в Королевской Гвардии и насколько они компетентны, неизвестно, но даже то, что они за короткий срок выбрали четырёх кандидаток, — это уже немалое достижение.
— Ну, если окажется, что потенциальных жриц, способных заставить Драконий жемчуг светиться, пруд пруди, то я без колебаний обвиню тебя. Слепец ты эдакий!
— Не могу утверждать, что мы проверили все пятьдесят миллионов жителей, но мы проверили более восьмидесяти процентов, и нашли четверых. Я считаю, что Гвардию стоит поблагодарить.
Видимо, он гордился проделанной работой. В поведении Райнхарда не было и тени стыда. Из-за этого Субару, который пытался подшутить, почувствовал себя неловко.
Но ситуация развивалась, не обращая внимания на его душевное состояние.
— Поскольку пятая не была найдена, мы, зная своих соперников, ничего не могли предпринять. Как досадно.
— Точно-точно. Меня постоянно вызывали по всяким пустякам, мешая делам, и если бы не возможность наладить связи с домом Юклиус, это давно бы перестало окупаться.
— Госпожа Анастасия. Ваша прямота — это ваша очаровательная добродетель, но в данном месте было бы лучше, если бы вы её немного сдерживали…
На слова Круш фиолетоволосая девушка согласилась. Тут же Юлиус с присущей ему манерностью высказал ей порицание. Девушка — её звали Анастасия — посмотрела на Юлиуса.
— Что? Так будет лучше для приёма?
— Нет. Так будет более изящно.
— Вот эти твои стандарты, Юлиус, мне тоже совершенно непонятны.
Несмотря на неубедительность этого наставления, Анастасия, однако, с обескураженным видом вздохнула. Затем она снова повернулась к Маркосу.
— В общем, всё это вы и так уже знаете. Принцесса довольна?
— Как знать. Ал, ты понял?
— Угусь, понял. Спасибочки за разъяснения, и тебе тоже, девчушка с карарагским говорком.
Пока Ал махал своей единственной рукой, Присцилла ответила Анастасии: «Он говорит, что понял». Анастасия смерила эту парочку госпожи и слуги неодобрительным взглядом. Затем она снова посмотрела на Совет Мудрецов.
— Если у вас есть что сказать, говорите быстрее, а? Я тоже не бездельничаю, у меня после этого ещё куча дел. Старики, которые держат государственный кошелёк, должны это понимать.
Её поучающий тон, учитывая, что она обращалась к вышестоящим, звучал скорее как издевательство. Субару невольно напрягся, опасаясь, что сейчас разразится скандал, но Анастасия, похоже, была уже бывалым игроком и умела ходить по лезвию ножа.
В лицах членов Совета Мудрецов, выслушавших её неуважительное замечание, не было и намёка на то, что они собираются её упрекнуть. Напротив, Миклотов даже с каким-то весельем произнёс: — Прошу прощения у занятой госпожи Анастасии, но мы были бы признательны, если бы вы ещё немного потерпели болтовню стариков. Ведь… сегодня день, который будет вписан в историю королевства.
В конце этого непринуждённого разговора голос Миклотова внезапно стал низким.
Услышав это, по залу, где до этого понемногу рассеивалось первоначальное напряжение, пробежала такая атмосфера, что все невольно выпрямили спины.
Все пытались понять истинный смысл слов старика, боясь произнести первое слово. Тишину нарушила девушка, без тени робости гордо выпрямившая грудь.
— Ты сказал, что история движется. Значит, так оно и есть, верно?
На тихий вопрос Присциллы Миклотов, стоя на возвышении, едва заметно кивнул. Затем он устремил свой пронзительный взгляд на Маркоса, подавая ему знак глазами.
Маркос, приняв этот знак, приложил руку к груди и поклонился.
— Рыцарь Райнхард ван Астрея! Сюда!
— Есть!
Голос Маркоса внезапно прогремел по залу.
Субару, стоявший рядом, невольно вздрогнул от удивления, а Райнхард, словно только этого и ждал, ответил. Затем он плавным движением вышел в центр, поклонился четырём кандидаткам и встал перед командиром рыцарей Маркосом.
— Итак, Райнхард, докладывай.
— Есть.
Маркос отступил на шаг, освобождая центр перед возвышением. Райнхард, вышедший туда, приковал к себе взгляды всех присутствующих и, без тени волнения на лице, повернулся к Совету Мудрецов.
— Уважаемые члены достопочтенного Совета Мудрецов, я, Райнхард ван Астрея, рыцарь Королевской Гвардии, докладываю о выполнении задания.
— Хм-м, тогда говори так, чтобы все слышали.
Получив указание Миклотова, Райнхард поклонился, затем развернулся и гордо выпрямился перед всем залом.
— Жрица Дракона, кандидат в короли — последняя, пятая, найдена!
Ропот прошёл по рядам стоящих рыцарей, а выражения лиц кандидаток изменились, отражая их сильные эмоции: радость, скуку, растерянность.
И Субару тоже, услышав слова Райнхарда, мысленно произнёс: «Я так и знал». Судя по всему предыдущему разговору, именно к этому всё и шло.
Однако ему была непонятна позиция рыцаря. Почему именно он был выбран для доклада? Или… додумав до этого, Субару осознал общую черту у всех присутствующих здесь людей.
А именно: — Все они связаны с кандидатками на трон… значит…
Ал был с Присциллой. Феррис — с Круш. Юлиус — с Анастасией. Если считать, что Субару тоже относится к этой категории как человек Эмилии, то положение Райнхарда, находившегося здесь, становилось очевидным.
— Введите её.
Голос был тихим, но он легко пересёк ропот зала и достиг массивных дверей. Стражник у ворот, услышав его, отдал честь, и двери медленно распахнулись.
И из-за этих распахнутых дверей, в сопровождении нескольких женщин, одетых как служанки, в тронный зал была введена одна фигура.
Увидев эту фигуру, Субару недоумённо нахмурился.
Платье из светло-жёлтой ткани. Белые перчатки до локтей, развевающаяся юбка и туфли на высоких, явно неудобных каблуках, ступающие по ковру. Маленькое, хрупкое тело, настолько тонкое, что, казалось, сломается от объятий. Тонкие золотистые волосы очень шли этому хрупкому образу.
Однако Субару знал, что эта девушка с развевающимися золотистыми волосами до плеч, сильными красными глазами и озорными торчащими клычками⁶ была далека от подобной слабости.
⁶ Яэба (八重歯) – характерно торчащие («двойные») клыки, часто считаются в Японии милой чертой.
Увидев её в таком неузнаваемом виде, Субару от удивления разинул рот.
Не обращая внимания на реакцию Субару, пока все остальные жадно вглядывались в вошедшую в зал девушку, Райнхард громко и отчётливо объявил:
— Та, кого я почитаю своей королевой, — имя её — госпожа Фельт!
Эти слова многократно, эхом отдавались в барабанных перепонках Субару, застывшего от изумления…
…Королевский Отбор, который должен был решить судьбу Королевства Лугуника, вот-вот должен был начаться.