Перевод/редакт: Винсент. Помощь с японским: Hector Witcher
Его гнал вперёд пылкий порыв, и он бежал что было сил, пока не достиг цели. Сердце неистово гнало по жилам горячую кровь, но стоило выдохнуть, как воздух тут же становился белым — настолько ледяным был этот мир. И в нём Субару наконец увидел ту, кого так искал.
— …
Её тонкий, изящный силуэт предстал перед ним, и сердце едва не разорвалось на куски. Грудь пронзила всепоглощающая нежность, но он из последних сил сдержал этот порыв. Сейчас не время и не место умирать от переизбытка чувств.
Субару крепко сжал зубы и поверх её сражающейся спины разглядел лицо противника. Густые каштановые волосы, жалкое одеяние, похожее на обмотанные вокруг тела лохмотья. Но более всего врезался в память отвратительный блеск его глаз — глаз, привыкших топтать чужие жизни и в самом прямом смысле пожирать их.
— Лай Батенкайтос! — прорычал он во всю мощь лёгких. Нужно было заявить о себе, перетянуть его внимание. Если удастся отвлечь его хотя бы на мгновение — это уже победа. Конечно, был риск, что его атаки теперь полетят в Субару, но если это убережёт её, то о чём тут говорить.
Нахлынувшая любовь — его топливо. На таком он хоть в небо взлетит.
— Лишь бы это хоть немного повысило наши шансы.
Он замер у самого края заледеневшего пола, напряг пресс и впился взглядом в Лая. Следил за каждым его движением, готовый ко всему…
— А…
Весь его настрой разлетелся вдребезки. Он встретился с обернувшимися на него аметистовыми глазами.
— …
Его взгляд встретился с её. В тот же миг в её глазах взметнулась такая мощная волна чувств, что его едва не унесло. Так было всегда: её взор пленял его сердце, грозил утопить в своей бездонной глубине. Ему отчаянно хотелось собрать и сберечь каждую эмоцию, отразившуюся в её глазах. И поэтому…
— Стой, опасно! — Она в панике замахала руками, пытаясь его предостеречь. — Э-э… даже если ты не понимаешь… там враг! Оставь его мне! Даже если ты… меня не помнишь!
Субару моргнул. Лишь мгновение спустя он понял смысл её слов. В нём, в его памяти, отчётливо сохранилось воспоминание, как ему говорили то же самое. И тут же всё встало на свои места.
И он всем сердцем подумал: как же хорошо, что именно он нашёл её первым. Он знал, что сказать. Знал, как её назвать. Более того, в нём разрослось непреодолимое желание назвать её именно так, как он хотел с самого начала.
— Всё в порядке, Эмилия-тан.
Прости, что заставил тебя волноваться, беспокоиться и ждать.
Он вложил в эти слова все свои чувства, неуместно улыбнулся и кивнул ей. В её глазах вспыхнуло понимание.
Правая рука — в небо, левая — на пояс. Классическая поза. В этом не было нужды, но это помогало собраться с духом. И вот, он, глядя на сребровласую девушку, продолжил:
— Меня зовут Нацуки Субару. Твой, Эмилия-тан, рыцарь номер один!
— Субару!..
— Агх?!
Стоило ему произнести эту фразу с самым смелым видом, как Эмилия сорвалась с места и бросилась к нему. Она с разбегу прыгнула ему на грудь. Он сильно откинулся назад и кое-как удержал её на руках. Впрочем, волноваться было не о чем: она была легка, словно ангельское пёрышко. Нет проблем. Проблема была в другом…
— Э-Эмилия-тан?! Так внезапно, я аж подпрыгнул! Ты такая мягкая, и пахнет от тебя так хорошо! Шампунь сменила?
— Субару — дурак! Большой-пребольшой дурак! Я так, так сильно волновалась! А ты так поступил… Дурак! Дурак, дурак! — Эмилия, будучи в его объятиях, укоризненно смотрела на него огромными глазами.
— Сколько раз меня уже дураком назвали! Нет, оправдываться я, конечно, не могу… — растерялся он.
Поскольку они всё ещё стояли вплотную, в его голове царил полнейший сумбур, и все слова перемешались. Кое-как совладав с собой, Субару с большой неохотой взял Эмилию за хрупкие плечи и немного отстранил её.
— Прости, что заставил волноваться. Но я вернулся… Воскрес? Собрался воедино? Стал завершённой версией Нацуки Субару, что ли… В общем, всё хорошо.
— А…
— Я оставлю всех прошлых Нацуки Субару позади… Новое рождение Нацуки Субару!
Он выпалил всё это на одном дыхании в отчаянной попытке силой завоевать её спокойствие. Но в ответ Эмилия лишь моргнула и осторожно коснулась пальцами его груди. От этого нежного, щекотного прикосновения он вздрогнул всем телом.
— Ты смог по-настоящему стать единым?
— …
— Тот Субару, у которого не было воспоминаний… он ведь тоже был Субару. — Она прикасалась к его груди и запиналась, подбирая слова, словно проверяя его целостность. — Поэтому, даже если ты всё вспомнил, тот Субару, который так старался, пускай и недолго…
— А… да. Всё хорошо.
Существовал Нацуки Субару, который после слияния воспоминаний мог считаться как объединившимся, так и исчезнувшим. И у них с ним тоже были свои мгновения душевной близости.
«Ах, тогда всё просто».
— Память о том, что «я» был здесь, точно осталась и во мне, и в тебе, Эмилия-тан. Так что всё в полном порядке.
— Угу…
— Поэтому встречайте! — улыбнулся и поднял он большой палец. — На сцену выходит Идеальный Нацуки Субару! Скопившееся разочарование станет детонатором для нашего стремительного прорыва. К сияющему будущему, вперёд и с песней!
— Прости, я не очень поняла, что ты сказал, — покачала она головой.
Но даже эта её холодность была ему мила и долгожданна. Он был готов вот так дурачиться с ней минуты, часы, дни напролёт…
— Ну что-о-о? Трогательного воссоединения было достаточно-о? — прервал их голос издалека. Он принадлежал Архиепископу Греха «Чревоугодия» с его гнусной ухмылкой.
Но тот факт, что он всё это время не нападал, заставил Субару удивлённо приподнять бровь.
— А-а, — сказал Субару. — Не думал, что ты окажешься таким порядочным и подождёшь. Что, решил раскаяться?
— Раскаяться в поедании? Ни в коем слу-у-учае! Просто мы ведь Гурман. Как ты, братец, говоришь? Гурмэ? Мы, познавшие радость трапезы, должны и о сервировке позаботиться. Грязный стол портит аппетит. Разве не так? — Лай разразился пронзительным хохотом.
Слушая этот режущий уши смех, Субару медленно кивнул и произнёс:
— Ясно, теперь всё понятно. А я-то уж было подумал…
— Подумал что?..
— …что ты просто обосрался от страха, потому что твою сестричку уделали.
Тут же самоуверенная ухмылка исчезла с лица Лая, и на смену ей пришла обжигающая ярость. Повинуясь этому гневу, он оттолкнулся от ледяного пола и молниеносно бросился вперёд.
— Да что ты можешь знать о нашей Луи?! — вспылил Архиепископ.
— Ровным счётом ничего, — ответил Субару. — Она просто без спросу забралась в моё тело. Понятия не имею, о чём она там думала, да и знать не хочу.
То ли он и впрямь питал чувства только к сестре, но его короткие кинжалы, подгоняемые яростью, устремились прямо к Субару. Однако тот ничуть не испугался приближающихся шагов Смерти. Если ослеплённый гневом Лай видел только его — значит, всё шло по плану…
— Не забывай, что я тоже здесь!
— Гх-а…
Раздался воинственный клич, и длинная стройная нога Эмилии описала в воздухе изящную дугу. Набрав скорость, она с разворота встретила несущегося на них Лая прямо в лицо. В момент удара сработала её ледяная боевая техника, «Искусство Ледяного Клейма»: кончики её пальцев были усилены ледяным сапогом.
— У-рия-а-а-а-а!
Эмилия вложила всю силу в свою белоснежную ногу и завершила удар, выбивший врагу передние зубы. Тщедушное тело Лая не выдержало такого напора и отлетело назад, прокатившись по ледяному полу вглубь коридора.
Эмилия тут же направила на него ладонь. Созданные ею ледяные колья безжалостно устремились вдогонку за упавшим Лаем. Ледяная пыль заполнила коридор — «Чревоугодию» был нанесён колоссальный урон.
— Отлично! Это комбинация моей провокации и милой жажды убийства Эмилии-тан!
— Это сейчас был комплимент?
— Ещё какой! Ты лучшая! Прекрасна! Хочу на тебе жениться!
— Жени… Хватит дурачиться!
Лёгкий румянец на её щеках и брошенный искоса взгляд оказались для Субару полной неожиданностью. Он-то думал, она просто отмахнётся, и теперь смущение волной окатило и его.
«Так, так, нельзя. Я слишком расслабился от встречи с Эмилией-тан, — подумал он. — Нежности — только после того, как разберёмся со всеми проблемами».
— Субару! Мы ещё не знаем, одолели мы его или нет! Так что не расслабляйся!
— Знаю! Хотя я был бы только рад, если бы он от такого сдох…
Почти одновременно они взяли себя в руки. Эмилия сосредоточилась на Лае, а Субару — на всех проблемах, окруживших Сторожевую Башню Плеяд.
Пять препятствий… даже после решения вопроса с его личностью они всё ещё угрожали Башне и его товарищам. Правда, некоторые условия всё же изменились: например, натиск теней, что подступали к Башне, грозя поглотить её целиком, — словно тиканье часов, отмеряющих оставшееся время. Эта тень…
«Если это та кара, о которой я думаю…»
Поглощающая всё тень была повторением катастрофы из «Святилища». Тогда это случилось потому, что он в Гробнице рассказал Ехидне всё о «Посмертном Возвращении». Если события в Башне были схожей природы, значит, причиной тени стала масштабная утечка информации о его способности. Другими словами — пребывание Луи Арнеб внутри него. И теперь, когда Луи была изгнана, шансы, что тень поглотит Башню, были пятьдесят на пятьдесят. Но рассчитывать на это и медлить было нельзя.
…Субару разобрался с вариантами и окликнул девушку:
— Эмилия-тан! У меня есть план!
— Поняла! Так и сделаем! — тут же прилетел от неё радостный ответ.
— Я же ещё ничего не сказал!
— Ничего страшного! Раз это твоя идея, Субару, значит, ты её очень-очень хорошо обдумал! Я ей доверяю больше, чем если бы стала думать сама!
— А-а, чёрт!.. — взъерошил юноша волосы. — Ну почему ты говоришь такие приятные вещи!
Затем он уверенно топнул ногой и указал вглубь коридора, где всё ещё висела ледяная пыль.
— Для начала, Эмилия-тан, врежь ему ещё разок!
— Есть!
Раздался оглушительный грохот — Эмилия закинула вглубь коридора ледяную глыбу. Хотелось бы, чтобы этот удар стал для Лая последним, но надежды было мало. И действительно, Эмилия, вглядевшись в место падения глыбы, воскликнула:
— А! Субару! Тот Архиепископ…
— Живучий же он хрен. Но вряд ли он вышел сухим из воды.
По выражению её лица Субару сразу понял, что Лай исчез. Его тараканья живучесть выводила из себя, но то, что он, почуяв неладное, отступил, отличало его от Петельгейзе, чьё трудолюбие граничило с глупостью, и Регулуса, в чьём словаре отсутствовало слово «скромность». Однако он ни за что не покинет Башню.
— Эмилия-тан, сначала объединимся со всеми! Нужно поменять расклад сил! Мы прорвёмся, только если каждый выложится на полную!
— Что?! Но разве можно его вот так отпускать?
— Знаешь, если бы представился шанс, то я бы хотел его убить той атакой…
Раз уж он отступил, значит, теперь бросит все силы на то, чтобы выиграть время и прийти в себя. В такой ситуации рассчитать, сколько времени и сил потребуется, чтобы его добить, было сложно. Значит, лучше отдать приоритет общему плану, а с его жизнью разобраться позже.
— Не волнуйся, из Башни он никуда не денется — я этого сисконщика неплохо так поддел насчёт сестры.
— Сискон… щик?
— Тот, кто сильно любит свою сестру. Правда, в их случае это нездоровая любовь.
По крайней мере, у самой Луи, похоже, не было никакой привязанности к родным братьям. Если они служат ей, не зная этого, то либо они жалкие жертвы, либо просто маньяки, упивающиеся своей ролью. Но, по иронии судьбы, на непоколебимую извращённость Архиепископов Греха можно было положиться.
«Тот, кто способен на гибкость и адаптацию, в Архиепископы Греха попросту не попадёт», — таков был его вывод после многочисленных нежеланных встреч с ними. Поэтому загнать в угол живучего, как сорняк, Лая Батенкайтоса будет непросто. И пока они будут этим заниматься, остальная ситуация будет лишь ухудшаться. Прежде чем это случится…
— Эмилия-тан! К остальным!
— Угу, поняла! Но где все находятся…
— «НСНС» к вашим услугам. Это моя работёнка.
Навигационная Система Нацуки Субару. Сокращённо — «НСНС». Он активировал «Кор Леонис».
— …
Активация Полномочия сопровождалась странной смесью знакомых и незнакомых ощущений. Он сосредоточился на биении собственного сердца и представил его центром, от которого, словно пульсация, расширяется область восприятия. Это было похоже на сонар, что определяет окружение по отражённому звуку. Правда, его восприятие было более ограниченным: он чувствовал лишь тепло и слабое сияние товарищей. И всё же, это Полномочие, не универсальное, но идеально приспособленное для одной-единственной цели — ощущать присутствие друзей, — было для них сейчас бесценно.
Определив по слабому свету нужное направление, Субару поднял голову. Сначала он спешил к Эмилии, теперь же нужно было как можно скорее объединиться с теми, кого она отправила вперёд. А именно…
— Сначала заберём моего милого партнёра!
Благодаря ощущениям от «Кор Леониса» Субару начал постепенно осознавать большую часть того, что происходило в Сторожевой Башне Плеяд. Полномочие позволяло ему знать лишь состояние каждого из товарищей и их примерное расстояние от него. Он не мог видеть их глазами или точно понимать, что с ними происходит. Тем не менее, если кто-то получал рану, он мог принять её на себя. Мог забрать даже похмелье. Таков был эффект его Полномочия «Жадности», и ей можно было найти множество применений.
— Субару, ты в порядке? У тебя нехороший цвет лица…
— А? А, да, всё нормально. Ну, немного храбрюсь, конечно, но пока терпимо. Такое я вполне выдержу.
Они бежали бок о бок по коридору, и Эмилия с тревогой смотрела на его тяжёлое дыхание. Её голос, подобный звону серебряного колокольчика, и обеспокоенный взгляд тронули его до глубины души, и он честно признался. Тяжело. Но терпимо. Такова была правда.
— …
Его бледность, конечно, была следствием ментальной схватки с Луи. Душевное истощение проходило медленно, и восстановить истерзанное сознание было нелегко. Однако сейчас его мучило нечто куда более простое и понятное. Он заблаговременно принял на себя ношу Рам — ту боль, которую она испытывала постоянно.
«Рам бы точно не обрадовалась, узнай она, что я без спросу забираю её раны…»
Эта девушка с обострённым чувством ответственности ни за что бы не позволила другому разделить её бремя. Предложи он ей в открытую разделить страдания, она бы в лучшем случае фыркнула, а в худшем — засунула бы ему в нос пареную картошку. Поэтому он забирал её боль тайно, не давая ей права отказаться. И вот…
— Субару! — позвала его Эмилия, когда, завернув за угол, увидела что-то впереди.
Благодаря «Кор Леонису» он уже знал, что она имела в виду. Там были их товарищи, которых она отправила вперёд, пока сама сдерживала Лая.
Впереди стоял угольно-чёрный земляной дракон, на спине которого лежала девушка с голубыми волосами. Поводья держала её сестра-близнец. Рядом стояла маленькая девочка в платье.
— Беако!
— Беатрис!
— Э-это Субару и какая-то незнакомая девчонка, я полагаю!
Беатрис опешила, увидев несущихся к ней Субару и Эмилию. Но они, не обращая внимания на её удивление, почти одновременно бросились к ней.
Субару подхватил пискнувшую от неожиданности девочку на руки. И начал вертеть из стороны в сторону.
— О, Беако! Беако, какая же ты лёгкая! Какая милая! И личико такое умное!
— Ч-ч-ч-что… — захлопала ошеломлённая девочка глазами.
— Смотри, Беатрис! Субару всё вспомнил! А, хотя, может, ты меня и не помнишь… Но Субару вспомнил меня! Я так этому рада…
— П-погодите, в самом деле! Стойте! — выставила она ладонь, дабы заставить Эмилию замолчать. — Такое чувство, будто известный праздник и неведомый наступили в один день! У Бетти в голове каша, я полагаю!
И затем повернулась к Субару.
— Субару…
— Да.
— Ты правда… всё вспомнил, в самом деле? И про Бетти, и про то, как мы проводили время вместе? Всё-всё?
— Да, именно так. Не корчи такое волнительное лицо. Я всё вспомнил, и даже могу присочинить чего-нибудь, если хочешь. Нашу с тобой историю, правдивую и не очень.
— Присочинять ничего не надо, я полагаю! Ах, ну что за!..
На его руках, Беатрис обхватила его лицо ладонями. Его щёки сплющились, и она, глядя на него с близкого расстояния, тяжело вздохнула. А потом её глаза с характерными узорами дрогнули.
— Ты вечно только и делаешь, что треплешь Бетти нервы, в самом деле.
— В Контракте было условие, что я не дам тебе заскучать. А ещё ты говорила, что я не супермен, но…
— ?..
— Если посмотреть объективно, то я очень даже супермен, — подмигнул он и улыбнулся ей.
На мгновение та изумлённо округлила глаза, а затем тут же надула щёки.
— Не зазнавайся, я полагаю!
— Да ладно тебе, пускай. Когда я на коне, то и работаю лучше. Ну а теперь… — Он скосил глаза в сторону, где с угрюмым видом стояла Рам.
— …
Она, прищурив бледно-розовые глаза, буквально сверлила его взглядом.
— Э-э, сестрица?
— Как быстро лёд растаял, — процедила Рам. — В конце концов, это была лишь пустая суета в духе Барусу.
— Ну, если подумать, прошёл всего-то один день, — лишь криво он усмехнулся в ответ.
На самом деле, учитывая почти двадцать пережитых им смертей и то душевное напряжение, которое потребовалось, чтобы принять их, он никак не мог считать это событием одного дня. Ему казалось, что он провёл в амнезии несколько лет.
— Но я вернулся, триумфально и вовремя. Прошу любить и жаловать, Нацуки Субару, человек, что может выложиться на сто пятьдесят процентов ради всех вас.
— Ха! Ладно. Говори что хочешь. Но даже если милосердная Рам это и простит… — резко оборвала фразу Рам.
— Простит?..
И не успел он ничего понять, как его с Беатрис подбросило в воздух ударом хвоста земляного дракона из слепой зоны.
— ВУАА!
— КЬЯЯ!
Перевернувшись в воздухе несколько раз, они приземлились во что-то мягкое. Это была Эмилия, успевшая подбежать. Она мягко поддержала его со спины и, улыбнувшись, сказала:
— Похоже, Патраш тоже очень рада, что Субару вернулся.
— …
Там, куда смотрела Эмилия, стояла угольно-чёрная , что выпускала из ноздрей облачко пара. Субару получил мощный удар хвостом и поправил на руках Беатрис, которая от такого вращения потеряла ориентацию.
— Прямо как цундэрэ из прошлого века… — сказал он. — Нет, прости. Я и тебя заставил сильно поволноваться. И вообще…
С помощью Эмилии он выпрямился и встретился лицом к лицу с Патраш, которая сверлила его острым взглядом. Он вспомнил неизменную преданность своего любимого дракона, когда у него не было воспоминаний, и произнёс:
— Ты меня по-настоящему спасаешь. Я люблю тебя.
— …
— И почему ты меня не бьёшь, как обычно?
Обычно на его легкомысленные признания Патраш отвечала строго, но на этот раз этого не последовало. Возможно, это было потому что…
— Даже этот земляной дракон может отличить шутку от правды, в самом деле, — выступила Беатрис в роли переводчика мыслей Патраш, словно они уже успели сдружиться.
— Пожалуй…
Отсутствие ответного удара хвостом означало, что её интерпретация была верной. Если Беатрис ещё и разовьёт способность к переводу, Отто окончательно останется без работы.
— Рем…
На спине Патраш, прислонившись к седлу, находилась Рем. Конечно, от спящей девушки он не мог услышать слов радости. Но мысли, которые рождались в его груди при виде её профиля, были совсем иными.
— ….
Там, в том белом мире, когда он почти поддался сладким речам Луи Арнеб, если бы не голос, который отрезвил безнадёжного труса…
Её существование просто не позволяло Нацуки Субару сбежать, даже когда он забывал самого себя. И поэтому он снова, преодолев очередные сорок смертей, вернулся.
— Так, хватит предаваться воспоминаниям. Главное — ко мне вернулась память. Я понимаю, что вы все хотите устроить праздник, но давайте сначала разберёмся с ситуацией одним махом.
— Праздник, значит. Высокого же ты о себе мнения. Что могло случиться за такое короткое время… — сказала Рам пониженным тоном и перевела взгляд на Эмилию. — И кроме того…
— А?.. Я?
В глазах Рам читались привычное высокомерие и не меньшее недоумение. Судя по реакции Беатрис, всё было очевидно.
— Это Эмилия, — сказал Субару. — Похоже, вы её не помните.
— Я знаю, что она помогла нам бежать. Но на этом всё, больше я ничего не могу вспомнить. Госпожа Беатрис…
— И у Бетти то же самое, я полагаю… — опустила Беатрис голову. — Это эффект Полномочия «Чревоугодия», в самом деле.
То, что случилось с Юлиусом в Пристелле, теперь произошло и с Эмилией в этой Башне. И эта рана наверняка оставит свой шрам…
— Да! Я Эмилия, просто Эмилия. Мне есть что сказать, но сейчас я — ваша семья, и мы с Беатрис и Рам смотрим в одну сторону! — сжала Эмилия кулак, дабы показать бицепс на своей белоснежной руке, и улыбнулась.
— …
— Если вы это понимаете, со мной сейчас всё будет хорошо. С тех пор, как я узнала, что Субару меня помнит, я чувствую себя просто замечательно!
Это была не бравада, а искренняя уверенность человека, которому ничего не страшно. Её твёрдость поразила не только Субару, но и Беатрис — она вообще лишилась дара речи. Даже обычно невозмутимая Рам удивлённо округлила глаза.
— Ой? Я сказала что-то странное? — встревожилась Эмилия.
— Не то чтобы странное, — ответил Субару, почёсывая щеку. — Скорее, до жути крутое.
С небольшим опозданием Рам глубоко вздохнула и сказала: «Ясно» — затем внимательно осмотрела Эмилию и произнесла:
— Эмилия, значит. Странно, но когда я смотрю на тебя, у меня в голове что-то чешется… То же самое было и с Рем.
— Это значит…
— Должно быть, то, что ты исчезла из моей головы, создало пустоту, которую теперь сложно заполнить. Хотя трудно представить, что у Рам, кроме Рем, был ещё кто-то настолько важный.
Прищурившаяся Рам словно пыталась нащупать пальцем исчезнувший из её сознания образ Эмилии. Её слова вызвали у Субару неуместное чувство удовлетворения. Хотя она говорила так, он, наблюдавший за их отношениями со стороны, нисколько не сомневался, что Рам очень дорожила Эмилией. Потеряв всё это накопленное время, она, естественно, не могла ничего вспомнить.
Однако…
— Эта боль в голове, которую я чувствую, глядя на тебя, и есть ответ на вопрос о наших с тобой отношениях. Так что будь спокойна… Рам ненавидит проигрывать, — улыбнулась она.
— В этом мы с тобой похожи, — улыбнулась в ответ уже Эмилия. — Я обязательно, вот стопроцентно обязательно, им отомщу.
— Да, вернём им в сто миллионов раз больше.
— Сколько?!
Субару почувствовал, какая они надёжная опора.
Потеряв имена, они должны были оказаться в изоляции, а их отношения — развалиться. Но Эмилия не поддалась одиночеству и сохранила невероятную силу духа. Благодаря этому разрушение, которое должно было начаться с неё, не смогло подорвать их фундамент. Более того…
— Барусу, предлагай план. Только не думай, что простое возвращение памяти поможет тебе искупить все предыдущие провалы.
— Я и без твоих слов это знаю, но надо же так говорить!
Впрочем, то, что её не нужно было убеждать в необходимости сотрудничества, уже было большим плюсом. Ситуация в Башне была слишком критической, чтобы тратить время на выстраивание доверия, объяснения и совместное преодоление каждой проблемы, заново связывая узы. Поэтому…
— …мы окончим пир этой мерзкой семейки — накроем стол скатертью наших уз!
— Да!
— Разумеется, в самом деле.
— Ха!
Ответили трое, и Субару кивнул в ответ на каждое слово. И затем…
— Все такие разные, но у меня ощущение, будто я вернулся домой!
…он выдохнул это — маленькую, но несомненную радость перед лицом великих свершений.