Перевод: Энди
Горло дрожало. Душа вопила.
Плоть рвалась, нервы были истерзаны, и острая, сводящая с ума боль обрушилась на мозг.
— А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!
Всё перед глазами побагровело, реальность ускользнула.
Чёрный зверь вцепился ему в правое бедро. Мысль «оторвать его» не успела промелькнуть, как реакция на муку — крик — оказалась быстрее.
— Больно, больно, больно, больно, больно, больно.
Эта мысль заполнила всё сознание, не оставив и намёка на возможность контратаки.
Внезапно чувство равновесия пропало. Вцепившийся зверь, не разжимая клыков, мотнул головой и повалил Субару, который весил почти вдвое меньше, на землю.
— Ух-а-а…
От силы удара он провернулся, и его швырнуло лицом в землю. Не сумев сгруппироваться, он врезался лицом в грязь; ощущение раздавленного носа и привкус земли во рту.
Боль терзала всё его тело, и, выплёвывая землю, Субару продолжал издавать глухие стоны. И тут он заметил, что клыки больше не впиваются в его правую ногу, и поспешно перевернулся.
— Хреново!
Оказавшись на спине, он приподнял корпус.
Из правой ноги хлестала кровь, из-под разорванной одежды виднелась вывороченная плоть. Боль от раны, словно вспоротой ножом, накатила с новой силой, но важнее было встать — однако он не успевал.
Обездвижив добычу, иссиня-чёрная тень перешла в атаку — слишком быстро, чтобы уследить.
Зверь приближался, отталкиваясь от земли то вправо, то влево; единственное, что успел сделать Субару, — прикрыть верхнюю часть тела руками.
Один взмах острых когтей — и правая рука Субару была рассечена от кисти до плеча. Хлынула кровь, болевые рецепторы будто возликовали от появления новой раны, и его мозг вскипел от этой какофонии мучительной боли.
Прежде чем перегрызть глотку, зверь намеревался лишить его конечностей, отнять всякую способность к сопротивлению.
Познав на собственном опыте жестокость дикой охоты, Субару затрясся и закричал.
Этот бессвязный вопль никак не повлиял на движения рогатого. Буднично, словно выполняя привычную работу, он вцепился в левое запястье лишь кричавшего Субару, лишив его третьей конечности.
Ощущение клыков, пронзающих левое запястье.
Это была уже не боль, а нечто, способное вызвать лишь вопль. Зрение мерцало, мысли путались, и в таком состоянии Субару двигал лишь рефлекторный инстинкт самосохранения.
— А-А-А-А!! Дерьмо-о-о-о!!!
С криком он изо всех сил ударил зверя о землю вместе со своим левым запястьем, в которое тот вцепился. Но хватка челюстей не была настолько слабой, чтобы клыки вышли. Пачкая свою чёрную шерсть кровью и слюной, рогатый, словно издеваясь над сопротивлением Субару, вонзил клыки ещё глубже.
И ему в морду…
— Не зарывайся-я-я-я!!!
Перо, которое он всё ещё не выронил, глубоко вонзилось в левый глаз зверя.
От ощущения раздавленного глазного яблока, в котором что-то копошилось, теперь взвыл уже рогатый. Неожиданное возмездие от противника, которого он счёл беззащитной добычей, заставило зверя яростно биться всем телом. Но Субару тоже понимал: упусти он этот шанс, другого не будет.
Не только правой рукой, вонзившей перо, но и всем телом, включая вцепленную левую руку, он навалился на зверя, не давая ему уйти.
— Больно, больно, больно, больно, больно-о-о!!!
Правая нога, с повреждёнными нервами, не слушалась, левое запястье болталось на одном лоскуте кожи, а в глубине рваной раны на правой руке виднелась кость.
Из разбитого носа безостановочно текла кровь, и, казалось, пары-тройки передних зубов тоже не хватало.
Даже в таком состоянии он из последних сил пытался выбраться из этого отчаянного положения.
Боль есть.
Страдания есть.
Страх есть.
Он жив.
И он, и этот зверь — оба всё ещё дышали.
— Агх-х…
Коготь зверя, которым тот отчаянно размахивал, царапнул его по лбу, и от ощущения, будто мозг сотрясся, хватка Субару ослабла. Воспользовавшись этим, рогатый оттолкнул Субару и отскочил, так и оставив перо в своём левом глазу.
Одним прыжком он отдалился на несколько метров, и иссиня-чёрная тень растворилась в лесу.
Субару, так и сидевший на земле, забыв даже о боли, искал взглядом его исчезнувшую фигуру.
Нельзя было оптимистично полагать, что зверь отступил из-за ранения.
Раненый зверь страшен — об этом часто говорят. И для зверя Субару теперь тоже был раненым противником.
Для обоих противник был тем, кого нужно было добить здесь и сейчас.
— Больно.
Опираясь на колено непослушной правой ноги и полагаясь только на левую, он поднялся.
Обе руки были в ужасном состоянии, особенно левая — от одного взгляда на неё дух мог сломаться, и он не мог заставить себя посмотреть.
Казалось, будто по вискам безостановочно бьют молотом. Временно загнав набат боли в подсознание, Субару впился взглядом в лес, где исчез зверь.
Он обязательно вернётся.
Эта безосновательная уверенность была, возможно, плодом того немногого опыта, который он, не раз сталкивавшийся с жаждой убийства, приобрёл в этом мире.
— …!!
Кто издал этот душераздирающий крик — Субару или его противник — было неясно.
Ясно было лишь одно: прямо перед изготовившимся Субару, раскрыв пасть с рядом острых клыков, словно пуля, нёсся рогатый зверь.
Субару всем телом ощутил мощь атаки существа весом более тридцати килограммов, несущегося на полной скорости без всякой пощады. К тому же, с тем условием, что он был лишён такой защиты, как опора на обе ноги.
Инстинктивно он вскинул правую руку, и удар по челюсти рогатого снизу не дал тому укусить. Однако полностью погасить силу натиска он и близко не смог, и тело Субару, сцепившись со зверем, покатилось по земле от силы столкновения.
— О-о-о-о-о-а-а-а-а-а-а-ах…
Отброшенный назад и сильно ударяясь всем телом, Субару в исступлении размахивал руками. В какой-то момент он почувствовал, как коснулся жёсткой шерсти, изо всех сил вцепился в неё и, даже не понимая, за какую часть тела ухватился, не собирался отпускать.
Сцепившись, они катились по земле, и вскоре тела Субару и зверя влетели на склон. Они не только не остановились, но, набрав скорость, устремились вниз, и в конце концов…
— Не может быть.
Внезапно ощущение твёрдой земли, о которую он только что бился всем телом, исчезло.
Сразу же нахлынуло чувство невесомости, и Субару понял, что они слетели со скалы.
— …!!
Неизвестно, кто из них — Субару или зверь — снова издал этот беззвучный крик.
В итоге, этот крик продолжался недолго.
Чувство полёта прервалось всего через пару секунд, и от нового удара, обрушившегося на всё тело, затрещали кости. Раздался глухой звук, и он подумал, что действительно что-то сломалось. Но тело решило, что сейчас не до этого.
Вытянув левую руку, не чувствуя ничего ниже запястья, он попытался замедлить падение, скребя по земле. Ногти на пяти пальцах, распластанных по скале, сорвались, и брызнувшая алая кровь оставила на каменной стене пятна, словно от спрея.
Лишь после этого скорость наконец уменьшилась, и тело Субару с трудом остановилось на самом краю нового обрыва. Половина его тела свешивалась в пустоту; Субару поспешно откатился в сторону твёрдой земли и…
— Бха-а… ха-а… а-а, а-а, а-а, дерьмо!
Зажав нос, он резко высморкал не успевшую вытечь кровь.
Не в силах разобрать, что за жидкость скопилась у него во рту — слюна, кровь или желудочный сок, — он выплюнул всё это на землю вместе с ругательством.
Тяжело дыша, морщась всем лицом от боли рваных ран и ушибов, терзавших всё тело, Субару заметил, что зверя, упавшего вместе с ним, нигде нет.
— Эй, где ты?!
Сейчас было не время радоваться тому, что он избежал превращения в пятно на земле.
Если тварь снова нападёт, судьба Субару, находящегося всё так же на краю обрыва, на этот раз будет предрешена. Представляя, как рогатый ловко отскакивает и угрожающе смотрит на него, Субару, меняя положение, осмотрелся.
И тут же он заметил его чёрную фигуру.
— Вот как, значит, ты не смог, да?
Рогатый был внизу, под обрывом, прямо под Субару.
В отличие от него, он не смог избежать второго падения. Не выдержав падения с высоты, более чем вдвое превышавшей первую, зверь, упавший, похоже, головой вниз, лежал без движения на боку в огромной луже крови.
Похоже, Субару вновь удалось уцелеть.
— Чёрт… Ну и бред…
То ли потому, что он стал свидетелем конца этой жизни, и облегчение просочилось в щель в его душе…
Субару, также истекавший кровью так, что это нельзя было игнорировать, повалился на землю и, не в силах сопротивляться нахлынувшей сонливости, закрыл веки.
Так, ни о чём не думая, его сознание угасло и исчезло.