Перевод/редактура: Винсент
Нацуки Субару родился в Японии в эпоху Хэйсэй и принадлежал к поколению, получившему образование по системе «Ютори».
Его жизнь длилась семнадцать лет, и чтобы рассказать о ней во всех подробностях, потребовалось бы не меньше времени. Но если опустить детали и описать его текущее положение в двух словах, то получится: «хикикомори, ученик третьего класса старшей школы». А если подробнее: «безнадёжный жалкий тип, который накануне выпускных экзаменов наплевал на ожидания родителей и всё прочее, замкнувшись в своей скорлупе».
Особой причины затворничеству не было. Всё началось с того, что в обычный будний день ему вдруг пришло в голову: «Как же лень сегодня вставать», — и он решил прогулять. Постепенно самовольные пропуски занятий участились, и не успел Субару оглянуться, как превратился в образцового хикикомори, заставляющего родителей лить слёзы. День за днём он предавался праздности, всё глубже погружаясь в виртуальный мир, лишённый реального общения…
— И результатом стал призыв в другой мир… кх.
— Субару?
Юноша как раз мычал себе под нос, пытаясь осмыслить ситуацию, когда его щёки вдруг крепко сжали ладони с белоснежной кожей. Подняв взгляд, он увидел перед собой сереброволосую красавицу — это она схватила его за щёки.
…Честно говоря, красавицей она была самой потрясающей.
Её длинные серебряные волосы сияли, словно лунный свет, а в тёмно-фиолетовых глазах сверкали драгоценные камни. Длинные ресницы дрогнули, когда девушка обеспокоенно заглянула ему в лицо. Её красота была поистине неземной — такой, что могло показаться, будто перед ним божественное произведение искусства, при виде которого все художники мира в отчаянии сломали бы свои кисти.
И эта красавица, невероятно, но факт, сжимала лицо Субару в ладонях так близко, что он аж чувствовал её дыхание, и вопросительно мычала: «М-м-м?». И пахло от неё просто восхитительно.
— Субару?
— А… ага… я Нацуки Субару, — снова услышав своё имя, произнесённое голосом, подобным звону серебряного колокольчика, ответил он с натянутой улыбкой.
Кажется, дрожал не только голос, но ещё и лицо. Да и улыбка, наверное, была у него жутковатой. По какой-то непонятной причине эта красавица вела себя с ним на удивление дружелюбно. Иначе она не стала бы вот так разглядывать его в упор или заговаривать с ним.
— М-м, Субару… да? Прости. Ты просто выглядел немного странно.
— С-странно?.. Это… ты про взгляд или что-то типа того?
— Не-а, не то. Взгляд у тебя как обычно ужа-а-асно суровый, но я подумала, вдруг ты головой ударился.
— Взгляд ужасно суровый?!
Попытка разрядить обстановку лёгкой шуткой обернулась неожиданным ударом. Голос Субару сорвался, а красавица на его реакцию лишь тихонько извинилась: «Прости», — и чуть высунула язык.
Какая милая… Что это за девушка? Мало того, что держится по-свойски, так ещё и очень дружелюбна. Правда, фраза «как обычно» всё же немного настораживала…
— Эмилия, делать вывод, что всё в порядке, основываясь лишь на этом, — слишком поспешно, я полагаю. Всё-таки, что-то здесь не так.
— М-м?.. Но взгляд у Субару вроде как всегда.
— Мы сейчас говорим не о скверном взгляде Субару! Его суровый взгляд сейчас совершенно не важен, в самом деле!
— Да хватит про суровый взгляд говорить! Выискивать у людей слабые места — дурной тон! Да что ты себе… а, нет, то есть… что вы себе позволяете, девчонки. Если решили, что вы просто миленькие…
Резко вскочив, Субару уже было собрался накричать на красавицу перед ним и на ту, кто с ней заговорил, — очаровательную, похожую на фею, девочку в роскошном платье с характерными двумя буклями, красота которых не уступала пышности наряда. Но голос его затих, не успев набрать силу. Он хотел было выплеснуть всё напряжение, используя свою врождённую наглость, но противницы — впервые увиденные красавица и прелестная девочка — оказались слишком серьёзными. Чтобы броситься в атаку, ему явно не хватало очков для такого приёма.
…К тому же, ситуация была странной.
Если всё было так, как Субару и предполагал, то эти двое были для него ключевыми фигурами. Не просто «первыми встречными NPC», а кем-то куда более важным.
Поэтому Субару медленно выпрямился, решив сделать ставку на первое впечатление.
— Кхм, — кашлянув разок, чтобы начать заново, юноша повернулся к ним обеим. Он сделал шаг назад, чтобы в поле зрения попали и две девушки с недоумёнными лицами, и огромная чёрная ящерица, свернувшаяся позади них.
— Позвольте представиться ещё раз. Меня зовут Нацуки Субару! — он резко вскинул палец к потолку, уперев другую руку в бок и приняв позу.
Жаль, что не было ни софитов, ни диско-музыки, но, не унывая, Субару сверкнул зубами и выложился на полную:
— Невежда и глупец, но неуязвимый для демонов неуловимый бродяга! Я простак, но прошу любить и жаловать!
Когда Субару торжественно произнёс свою визитную карточку, двое слушателей и одно животное застыли в изумлении. Глядя на них, Субару продолжал стоять в своей позе, ожидая реакции. Он решил, что это соревнование, и проиграет тот, кто двинется первым.
Наконец, секунд через десять молчания, красавица и милая девочка переглянулись.
— Э-э-э… мы ведь и так тебя знаем, да?
— Представляться сейчас уже как-то поздновато, я полагаю.
— ЧЕГО-О-О?!
Именно так его тщательно подготовленное представление обратилось в прах, на которое отреагировали подобным образом.
…Вся серьёзность ситуации стала по-настоящему ясна лишь немного погодя.
Субару был озадачен тем, что его довольно удачное, по его мнению, представление не вызвало ожидаемого эффекта. Однако, когда он затем подробно расспросил девушек об обстоятельствах, выяснилось нечто поразительное.
Между памятью юноши и памятью красавиц обнаружилось расхождение — они, кого Субару должен был видеть впервые, утверждали, что знают его.
Разумеется, у него таких воспоминаний не было. И потому…
— Значит, Субару… ты ничего не помнишь? Ни про эту Башню, ни про то, что было в Пристелле… н-нет, даже больше, ни про Рам, ни про Беатрис… Ни… про меня?
— Э-э…да, видимо, что так, да.
Красавица широко распахнула глаза, глядя на съёжившегося Субару, смущённо отвечавшему ей. Увидев сильнейшее смятение в её глазах, он и сам почувствовал острую вину.
И ответ юноши потряс не только среброволосую девушку.
— Памяти… нет? Не может быть, такое невозможно… — прошептала миловидная девочка, лицо которой побледнело.
Она выглядела даже более растерянной, чем красавица, словно не могла поверить в услышанное. Субару сидел на кровати, сплетённой из лозы, а девочка присела рядом и легонько ухватилась за его рукав. Её тонкие пальцы едва заметно дрожали, и сердцу юноши снова стало больно.
Хотелось хоть как-то подбодрить обеих, потрясённых и растерянных, но, к сожалению, у самого Субару на это не было сил. Честно говоря, количество обрушившейся на него неожиданной информации было столь велико, что он вот-вот мог захлебнуться.
…Изначально он думал, что с ним произошло «простое попадание в другой мир».
Уже само словосочетание «попадание в другой мир» выходило за рамки обыденного, но его предположение было не так уж далеко от истины… нет, пожалуй, оно было почти полностью верным.
Это был не тот мир, который знал Субару, не тот, в котором он прожил свои семнадцать лет.
Это было очевидно по необычным нарядам и нечеловеческой красоте двух девушек. Если и этого было недостаточно, то сторона защиты могла бы представить в качестве доказательства чёрную ящерицу размером с лошадь. Даже комодский варан, который, как он слышал, довольно велик, не сравнится размерами с этой чёрной ящерицей. А если добавить сюда ещё и живые лозы, самостоятельно создающие кровати и стулья, то победа в суде была бы очевидна.
…Следовательно, это был мир с иными законами, то есть — альтернативный мир.
Без сомнения, это была неизвестная Субару реальность, относящаяся к так называемому фэнтезийному жанру.
Оставались вопросы о причине, по которой его призвали в этот мир, и о том, кто это сделал. Юноша поначалу решил, что это были две девушки перед ним — как и полагается по законам жанра, героини этой истории. Но тут-то дело и приняло скверный оборот.
Возникло вышеупомянутое расхождение: девушки утверждали, что знакомы с Субару, а он сам этого не помнил.
— Значит, мы уже были знакомы, но только я всё забыл… так, что ли? — нахмурился он, обдумывая только что полученные сведения.
По крайней мере, сам факт попадания в другой мир уже перегрузил все его мыслительные ресурсы. А когда ему сообщили, что после призыва он успел ещё и пожить здесь какое-то время, его способность воспринимать новые знания оказалась окончательно исчерпана.
Честно говоря, Субару мог бы просто отмахнуться от их слов со смехом: «Да быть такого не может!».
Однако красавица и милая девочка были абсолютно серьёзны, и совсем не походило, чтобы они лгали. Конечно, у самого Субару не было и крупицы тех воспоминаний, о которых они говорили, так что он мог бы упорно всё отрицать, но глядя на них, ему становилось совестно.
К тому же, если выбирать между своим мнением и мнением красавицы, он был достаточно неуверен в себе, чтобы предположить: правду говорит скорее она.
Разумеется, это было не единственным основанием. …Более веским доказательством стали изменения в его собственном теле.
— …А ведь точно, моё тело не совсем такое, когда я только из круглосуточника вышел… — пробормотал Субару, поднимая правую руку и сжимая-разжимая кулак.
Там была рука, которая, как ему показалось, стала немного крепче. На ладони тоже появилось несколько мозолей, которых он не помнил. Это были не те мозоли, что натираешь от тренировок с синаем, да и самими тренировками он не занимался уже больше года.
К тому же, изменения руки этим не ограничивались.
— Жуть какая…
Он перевернул поднятую руку ладонью вниз, посмотрел на тыльную сторону и поморщился.
Рука, может, и стала немного сильнее, но выглядела теперь весьма отталкивающе. От локтя до запястья её покрывал узор из чёрных пятен — будто вздувшиеся кровеносные сосуды оплетали руку, словно уродливая татуировка.
Будь это нечто менее похожее на часть живого организма, можно было бы списать на тату, но как ни крути, это было частью его руки, и отвратительный вид отрицать было невозможно.
Он посильнее надавил ногтем на узор из чёрных пятен. На ощупь кожа ничем не отличалась от обычной. Не было ни боли, ни странного онемения. Если надавить ногтем, в ответ возникала лишь соответствующая острая боль.
Пойдёт ли кровь, если как следует расковырять эту чёрную кожу ногтем?
…И будет ли эта кровь красной?
— Субару…
— А! Не-не, ничего такого! Просто задумался, что слегка… пережарился, кожа прямо как хорошо прожаренный стейк. Вот и всё, вот и всё.
Хотя изменения были довольно шокирующими, Субару постарался отшутиться, услышав обеспокоенный голос красавицы.
К счастью, если можно так выразиться, Субару не слишком трепетно относился к ранам на своём теле. Чувство вины за то, что он портит тело, данное отцом с матерью, не то чтобы отсутствовало, но вины перед родителями у него и без того накопилось столько, что одним шрамом больше, одним меньше — уже не имело значения.
Хотя, конечно, масштаб повреждений был внушительным. Он смутно подумал, что стоит носить длинные рукава, а по возможности и перчатки, чтобы не шокировать окружающих.
— Если всегда ходить в длинных рукавах, то можно спокойно носить перчатки без пальцев. А потом, в самый опасный момент, бац — и снимаешь перчатку, и все видят твою чёрную руку… «Не может быть, этот парень — “Чёрная Рука”!..» Такой вот поворот сюжета, круто же звучит, а?
Субару потряс правой рукой, изображая шутливое настроение, и облизал пересохшие губы языком.
Эти изменения в руке, включая их странность, делали объяснения девушек чрезвычайно правдоподобными.
Ведь самым последним воспоминанием Субару был момент сразу после выхода из круглосуточного магазина. Он должен был быть в спортивном костюме, но сейчас на нём была какая-то потрёпанная дорожная одежда, далекая от привычного джерси. На ногах были уже не кроссовки, а чрезмерно загоревшие руки не сжимали пакет с покупками.
Похоже, он переместился не только в пространстве, но и во времени.
Вышел из магазина, моргнул — и вот он очнулся. Так это воспринимал юноша.
Если так, то в какой момент он потерял сознание? Он просто обнаружил себя спящим, а потом его позвали, и он проснулся здесь. Но что было в промежутке?
…Его призвали в другой мир у магазина, он прожил здесь какое-то время, а потом потерял память.
Призыв в другой мир — развитие событий, о котором он столько раз мечтал… Надо же, получить этот поистине сказочный дар — и не суметь ему чистосердечно радоваться. Вот так подарочек.
У Субару было время, проведённое в другом мире, о котором он ничего не знал, и в течение этого времени он наладил контакт с девушками, которых он тоже не знал. Это был факт, о котором он ничего не помнил.
Стоило ли верить этому, верить их дружелюбию и положиться на них?
— А, а-а, э-э, так вот! Я понимаю, что вы приуныли, но давайте-ка соберёмся с духом! — внезапно бодрым, хотя и несколько напускным голосом воскликнул Субару, погружённый в свои непростые размышления.
При виде поникших лиц девушек — одной рядом, другой напротив — его сердце закипело.
Было очевидно, что они переживали из-за этой ситуации и были растеряны.
Сказать, что причиной тому был Субару… было в этом что-то не совсем справедливое, но только он, вероятно, и мог что-то исправить.
Поэтому он протянул руки к удивлённым девушкам и, стараясь выглядеть как можно более шутливо, произнёс:
— Насколько я знаю, такая временная амнезия обычно проходит сама собой, от какого-нибудь толчка, так что не стоит слишком переживать, всё будет в порядке! В кино такое обычно проходит часа за два, дело разрешается, и всё возвращается на круги своя. Трагедия — это ведь просто приправа для хэппи-энда!
— Прости, я не очень понимаю, о чём ты.
— Да ну, неужели?..
— Но…
На тарабарщину Субару красавица ответила так, что всё его бахвальство пошло насмарку. От её слов юноша почувствовал упадок сил, но девушка тут же покачала головой. Затем, легонько протерев уголки глаз пальцами, она вдруг улыбнулась и…
— Субару всё-таки остался Субару… М-м, от этого спокойнее.
— А? П-правда? Если ты так говоришь, мне и самому немного легче…
— Ха!
— Ай, ты чего вдруг?!
Одновременно с выкриком красавица с силой, которую трудно было не заметить, ударила себя по щекам. Раздался сухой шлепок от удара обеими ладонями, и щёки девушки мгновенно покраснели.
Увидев это, Субару запаниковал, но красавица лишь слегка мотнула головой и…
— Вот так, я взбодрилась. Нельзя же так раскисать. Субару ведь сейчас гораздо хуже, а мы тут будем вечно с кислыми минами сидеть.
«Вот это да… внешность обманчива, какая она храбрая…», — подумал юноша.
— Ну же, Беатрис, ты тоже!
Субару удивился тому, как бойко говорила красавица, всё ещё с покрасневшими щеками. С тем же пылом она обратилась к застывшей рядом с ним миловидной девочке. Малышка в платье слегка оробела от такого напора красавицы, но…
— Я понимаю, что ты в шоке и тебе грустно… но нужно подумать, кому сейчас тяжелее всего. Мы же должны ему как-то помочь, верно?
— Б-Бетти…
Девочка замялась, колеблясь, что сказать. Но красавица ничего не сказала в ответ на её детское замешательство, а лишь молча смотрела на неё, ожидая ответа. Она могла бы надавить словами, заставить её силой передумать. Но она этого не сделала. Вероятно, потому, что эта красавица верила в эту милую девочку.
Между ними было доверие, непонятное Субару, который не имел даже толики воспоминаний о них.
— Субару… сейчас ведь в ужасном положении, я полагаю.
— …Ну, можно и так сказать, наверное? — мелкое упрямство и привычка отшучиваться заставили Субару сказать это. Но девочке этот ответ явно не понравился. Поэтому Субару почесал голову и…
— А-а, честно говоря, да. Да, я хочу, чтобы мне помогли.
Когда он честно признался в своём положении, глаза девочки широко распахнулись от удивления. Странные зрачки в её светло-голубых глазах… почему-то показались Субару похожими на взмах крыльев бабочки.
— …Ах, ну вот ещё, честное слово! Субару и вправду такой безнадёжный контрактор, я полагаю!
В следующее мгновение, словно взмах крыльев бабочки породил торнадо, поведение девочки резко изменилось. Она скрестила короткие ручки на груди и воскликнула с таким видом, будто была совершенно ошеломлена. Красавица улыбнулась её напору, а юноша вздрогнул. И тут девочка ткнула пальцем прямо ему в нос.
— Вечно, вечно ты приносишь одни проблемы, Бетти это уже порядком надоело, в самом деле! Если это не прекратится, Бетти, честное слово, потеряет всякое терпение!
— О, ого… то есть, это значит?
— Но раз уж ты смог честно попросить о помощи, так и быть, на этот раз закрою глаза, я полагаю. …Всё равно Субару без Бетти — жалкий трус, который не сможет прожить и дня от одиночества!
— Вот так прямо?!
Субару был ошеломлён тем, как резко воспрянула духом девочка. Сказать, что без неё он не сможет прожить от одиночества — какое преувеличение!
— Хмф, пусть ты и говоришь, что забыл, я быстро заставлю тебя вспомнить, я полагаю! …Что контрактор Бетти — это назойливый и шумный тип, который ни за что не превратится в блёклое воспоминание!
— Я многого не понимаю, но если это про меня, то ты обо мне не самого лучшего мнения, да?!
Ему показалось, что часто проскальзывали важные слова вроде «контрактор», но девочка, которая до этого сидела понурившись, наконец подняла голову. Он сдержался от неуместных сейчас вопросов.
Честно говоря, Субару всё ещё было трудно спокойно принять эту ситуацию. Смятение не утихало, он не мог полностью смириться с реальностью, и было сложно проглотить их объяснения, приняв на веру как факт.
Но всё же, по крайней мере, их решимость и добрые намерения он почувствовал.
— Меня зовут Нацуки Субару. Я тут ни черта не понимаю, но, похоже, я ваш друг. Понимаю, что это наглость, но у меня к вам одна просьба.
Он снова встал и представился, ткнув пальцем в потолок. Затем он протянул обеим руки и склонил голову набок.
— Скажите мне… как вас зовут.
От этих слов красавица почему-то затаила дыхание, а девочка моргнула.
Но это длилось лишь мгновение.
Сделав небольшую паузу, они медленно улыбнулись, каждая по-своему, и…
— Меня зовут Эмилия. Просто Эмилия. Приятно снова познакомиться, Субару.
— Бетти — Великий Дух Беатрис, а Субару — контрактор Бетти, я полагаю.
…вот так они и назвали свои имена.
Итак, кое-как пережив событие, которое стоило бы назвать «второй первой встречей» с Эмилией и Беатрис, Субару…
…чувствовал себя как на иголках за столом, где под видом завтрака проходило объяснение обстоятельств.
За столом, разумеется, сидели Эмилия и Беатрис. Кроме них присутствовали ещё пятеро — четверо девушек и один мужчина, так что гендерный состав был немного несбалансированным. По словам Эмилии и Беатрис, все они сопровождали Субару и вместе с ним старались изо всех сил пройти «Экзамены» этой Башни, хотя изнутри её масштаб совершенно не ощущался.
Если описывать эту потрясающую компанию по порядку, то там были: пышногрудая красавица в вызывающе откровенном наряде; красавица с чарующей, не по годам обольстительной аурой; розововолосая красавица, у которой милое личико очаровательно контрастировало с суровым взглядом; красавица с юными чертами лица, окутанная элегантной и мягкой аурой; и, наконец, мужчина с аристократической внешностью и поразительно правильными чертами лица. Все как на подбор красавцы и красавицы — Субару уже успел осознать, насколько поразителен этот другой мир.
— Ну, если говорить о моих личных предпочтениях, то сереброволосая красавица Эмилия на корпус впереди.
Он нарочито громко пробормотал эту бесполезную мысль, но в ответ получил лишь ледяное молчание. Оно и понятно. Ведь они только что узнали о его амнезии — о том, что он их забыл. Такого же шока, как у Эмилии и Беатрис, было не избежать.
— Думаю, вы все удивлены, но… Субару сейчас в очень трудном положении. Ситуация непростая… н-нет, именно потому, что ситуация такая сложная, я прошу вас помочь ему, — сказала Эмилия, помогавшая Субару объяснить произошедшее.
Впрочем, он уже успел понять, что она не слишком хороший рассказчик. Это Беатрис взяла под контроль её сбивчивую речь, скачущую с одного на другое, и сумела всё толково объяснить. Благодаря ей все должны были толком понять состояние юноши, но…
— Госпожа Эмилия, можно спросить?
Розоволосая девушка подняла руку, обращаясь к Эмилии. Та, с совершенно естественным видом приняв обращение «госпожа», кивнула: «Да».
— Её зовут Рам. Она горничная в особняке… Ты понимаешь слово «горничная»?
— С этим проблем нет… но горничная в особняке, значит. Ага, понял.
Розоволосая девушка — как пояснила Эмилия, её звали Рам — была горничной. Сам факт наличия горничной намекал на высокий статус Эмилии, но Рам, не обращая внимания на мысли Субару, пронзила его своим светло-розовым взглядом.
— Это что, какой-то дурацкий розыгрыш, Барусу?
— Понимаю, почему ты так думаешь, но это чистая правда. И кстати, моё имя превратилось в какое-то проклятие для ослепления*. …Ты сестра той девочки, что спала в кровати?
*Отсылка на заклинание из аниме Хаяо Миядзаки «Небесный замок Лапута» — バルス.
Стоило ему поморщиться и ответить на это странное прозвище, как Рам прищурилась.
Он говорил о девушке, которая находилась в зелёной комнате, где очнулся Субару, — комнате, получившей от него незамысловатое название «Зелёная», — и была там помимо Эмилии и Беатрис. Ярко-голубые волосы, лицо точь-в-точь как у Рам — её присутствие, вернее, то, что она продолжала спать, не обращая внимания на всю суматоху, было первым, о чём Субару расспросил Эмилию и Беатрис после того, как пережил «вторую первую встречу».
Как он понял, одной из целей их похода в эту Башню был поиск способа разбудить её.
— Прости, что доставляю проблемы как раз тогда, когда вы хотите разбудить твою сестру. Но я, честно говоря, сам на пределе. Все претензии предъявишь мне, когда память вернётся, да погромче.
— …Эта манера говорить… ты точно всё забыл? Эта легкомысленность, этот тон — ничем не отличаются от обычного Барусу.
— Раз так говоришь, приму как комплимент моему неизменному обаянию, так что у меня даже настроение немного поднялось. Ну, человеческая натура так просто не меняется, так что общайся с новым мной так же, как и раньше.
Отчасти из-за напускной бодрости, но и из-за непринуждённой манеры юноши, Рам выглядела подозрительно. Если она сомневалась, значит, ему удавалось вести себя как обычному Субару, несмотря на потерю памяти. Это казалось неплохим фактом, не связанным с самой амнезией. По крайней мере, можно было не беспокоиться о том, что ему придётся терпеть неуместную заботу.
— Вот такие дела… О-о-оу?!
— Мастер~с?
Едва Субару закончил разговор с Рам и собрался перевести дух, как ощутил у самого уха сладкое дыхание и подскочил от неожиданности. Он поспешно отпрыгнул в сторону и увидел стоявшую так близко, что, казалось, она вот-вот лизнёт его левое ухо, пышногрудую черноволосую красавицу.
Чёрное бикини, короткие шорты и плащ — наряд, будто специально рассчитанный на особого фетишиста, — но удивило Субару не это, а её движения. Когда красавица, ещё мгновение назад сидевшая на полу, скрестив ноги, успела встать и подойти?
— А, э-э…
— Шаула~с! Самая любимая ученица Мастера и Звёздный Хранитель~с этой Сторожевой Башни Плеяд!
— Звёздный Хранитель?.. И Мастер — это про меня?.. — спросил он, указывая на себя пальцем.
— Да~с!
Красавица — Шаула — кивнула Субару и одарила его улыбкой, сияющей не хуже солнца. От такой обезоруживающей улыбки её образ в глазах Субару совершенно переменился. Внешне она казалась самой взрослой из всех присутствующих, а её наряд создавал очень зрелый, соблазнительный образ, но при этом вела она себя совершенно по-детски. Или, скорее, как щенок, который безумно рад, что на него обратили внимание.
И Шаула, словно подтверждая его мысли, завиляла длинными чёрными волосами, собранными в хвост на затылке, будто хвостом.
— Ну и ну, Мастер, вы совсем не учитесь и вам не надоедает~с. Сколько раз вам ещё нужно забыть меня, чтобы успокоиться~с?
— Тут дело не в том, учусь я или нет! И вообще, я что, так часто теряю память?! Она что, вылетает из-за пересечения измерений?!
От беззаботного замечания Шаулы он вытаращил глаза и огляделся в поисках поддержки. Он хоть и со скрипом признавал факт амнезии, но если это происходило часто, то это совсем другое дело. Это уже не особенность характера, а болезнь. Если он страдает амнезией из-за какого-то эндемичного заболевания другого мира, то жить здесь будет не просто сложно, а невозможно.
— Ну так что? Я так часто теряю память?
— Быть такого не может, успокойся, я полагаю. Шаула, ты тоже, не сбивай Субару с толку. Он только-только немного успокоился…
Беатрис, всё это время стоявшая рядом и державшая Субару за левую руку, вздохнула. Она бросила на Шаулу недовольный взгляд, а та в ответ показала ей язык.
— Я вовсе не хотела расстроить Мастера~с. А, хотя, если из-за этого Мастер будет думать только обо мне, то это, может, и хорошо~с. Стану роковой женщиной~с. Мастер, вам нравятся роковые женщины~с?
— Прямо сейчас твоя «роковая» натура только добавляет путаницы, так что не надо. Сейчас мне нужна помощь ангела, богини или феи, так что полуголая пока не требуется.
— Фу-у, какой вы злой~с! Такая пышногрудая, а Мастер злой~с!
Несмотря на напористое поведение Шаулы, явно пытавшейся понравиться, Субару с кривой улыбкой отклонил её предложение. Честно говоря, не то чтобы ему было совсем неприятно, но её симпатия была направлена не на нынешнего Субару, а на того, кого она почитала как «Мастера». Впрочем, если уж на то пошло, то же самое касалось и дружелюбия Эмилии с Беатрис…
— Братик, ты и правда ну о-о-очень проблемный, да?
Пока Субару размышлял об этом, к нему обратилась приторно-сладким голосом маленькая девочка. На вид она была ровесницей Беатрис, но в отличие от неё, которую можно было принять за фею, у неё была милая внешность, вполне человеческая. Тёмно-синие волосы были заплетены в косичку, и она посылала Субару кокетливые взгляды, совершенно не соответствующие её внешности.
— Мне хочется, деточка, поговорить с твоими родителями насчёт твоих манер.
— …Этого лучше не делать. Братик точно не поладит с мамой~. А сейчас ведь главное — память братика, да~?
— Ну да, только вот не похоже, чтобы она скоро вернулась… Сейчас важнее твоё имя. Скажешь — и это будет первым шагом к тому, чтобы мы снова подружились.
— Пф-ф… Подружиться, говорит~.
Непонятно, что её так развеселило, но девочка прикрыла рот рукой и тихонько рассмеялась. Это был смех, похожий и на насмешку, и на изумление, но в то же время ни то и ни другое. Субару совершенно не понимал, почему над ним так смеются, но…
— Мейли, братик. Если ты вместе с памятью не забыл, как хорошо шьёшь, я бы хотела, чтобы ты снова сшил мне мягкую игрушку~.
— Ого, раскрылся один из моих скрытых талантов. Значит, я, похоже, очень баловал Мейли. Она мне как младшая сестрёнка, вроде Беатрис?
— Эта девчонка — убийца, которая пришла убить Субару и Бетти, я полагаю.
— Это что за шутки?!
Довольно мрачная шутка от Беатрис, но почему-то никто её не опроверг. «Не может быть», — подумал он и посмотрел на Мейли, но та лишь слегка улыбалась и помахала ручкой. Неизвестно, как обстояли дела на самом деле, но ребёнок-убийца — это звучало очень в духе фэнтези, так что стоило запомнить.
— Так, значит, представились Рам, Шаула и Мейли…
Отложив в сторону вопросы, связанные с Мейли, Субару перевёл взгляд на оставшихся двоих — красавицу в шарфе со светло-лиловыми волосами и юношу с изящными чертами лица. Только они двое ещё не произнесли ни слова во время объяснения ситуации Субару. Ему очень хотелось найти поддержку у мужчины, единственного представителя его пола в этой преимущественно женской компании, но…
Жёлтые глаза юноши дрожали, он молчал, и во всём его облике было что-то зловещее. Атмосфера вокруг него была такой напряжённой, что заговорить с ним было нелегко, и он никак не мог решиться. Субару славился своей способностью намеренно разрушать неловкую тишину, но даже для него вид мужчины был достаточной причиной, чтобы не лезть на рожон. Казалось, будто из всех присутствующих именно он был потрясён больше всего.
— Немного…
— М?
— Я хотела бы дать ему немного времени, чтобы успокоиться. Ты не против?
Вместо мужчины заговорила красавица в шарфе, слегка подняв руку. Девушка, одетая теплее остальных, обратилась к Субару в не соответствующей её милой внешности мужской манере речи — так называемый стиль «бокукко». Как бы то ни было, её слова оказались спасительными. Субару, Эмилия и остальные как раз ломали голову над тем, что делать.
— А, да, точно… Я его точно напугал, так внезапно…
— По моим прикидкам, дело не только в этом, но...
«А, так она и правда “бокукко”», — подумал юноша.
Девушка, которая выглядела как «бокукко», и говорила как «бокукко». Приняв задумчивый вид, она теребила свой шарф и криво усмехнулась на слова Субару.
— Пока что назовусь Анастасия. Вообще-то, если бы не твоё шокирующее признание, я сама собиралась сделать удивительное заявление, но порядок нарушился.
«Удивительное заявление, значит».
Субару искренне заинтересовался, что за заявление она собиралась сделать, но Анастасия лишь загадочно улыбнулась, не отвечая. Его также насторожило, что Эмилия и Беатрис выглядели несколько растерянными во время этого обмена репликами. Не то чтобы они не знали содержания заявления Анастасии — скорее, у Субару сложилось немного иное впечатление, но…
— Как бы то ни было, раз рыцарю Юлиусу нужно время, чтобы прийти в себя… давайте пока приготовим завтрак. Госпожа Эмилия, можно одолжить Барусу для того, чтобы принести воды? — спросила Рам, вставая и отряхивая колени.
— А?
Её стремление не допускать застоя и использовать время с пользой обнадёживало. Но, с другой стороны, в этом была какая-то чрезмерная рациональность, и Эмилия тоже выглядела удивлённой таким неожиданным предложением. Прежде всего, само решение отправить за водой юношу с его-то амнезией…
— У Субару всё ещё проблемы с памятью, лучше бы ему отдохнуть…
— Отдых не поможет ему вернуть память. Барусу сам это сказал. К тому же, независимо от наличия памяти, у Барусу есть обязанности слуги господина Розвааля. Нельзя позволять ему сачковать из-за того, что он стал немного забывчивым.
— Какая ты строгая, э-э… Рам?
Она смерила его взглядом, и Субару съёжился. Впрочем, в её словах, возможно, была доля правды. Он понимал, что находится в сложном положении, но и чрезмерная забота заставляла его чувствовать себя неуютно. К тому же…
Глядя на мужчину, который по-прежнему стоял понурившись, опираясь на Анастасию, Субару почувствовал, что ему, возможно, и правда лучше уйти, пока тот не успокоится. Может быть, Рам это поняла и потому решила вывести его из комнаты?
«Если так, то её нельзя недооценивать…», — подумал он.
— …В общем, идём, Барусу. На другие твои способности я не рассчитываю, так что постарайся хотя бы с водой справиться.
— А, мы тоже…
— Чрезмерное баловство не пойдёт Барусу на пользу.
Обратившись просто по имени, он угадал? Рам не стала спорить со словами Субару. Вместо этого она остановила Эмилию, собиравшуюся пойти с ним. Сереброволосая красавица хотела было возразить, но Субару вмешался: «Ну-ну».
— В словах Рам есть смысл. С головой проблемы, но тело в порядке, и, как я понял, я был вроде как слугой? Мальчик на побегушках? Раз так, то позвольте мне хотя бы воду принести, вернусь к обязанностям.
— …Субару не слуга, он мой…
— Твой кто?! Неужели… л-любовник?..
— Не-а, совсем не то.
— Совсем не то, значит! Ну да, так я и думал…
Он сказал это с надеждой и энтузиазмом, но Эмилия безжалостно сбила его с толку. Она ему определённо нравилась, но была слишком недосягаемой, как цветок на вершине горы. Независимо от наличия памяти, мог ли он прикоснуться к такому нежному лепестку?
— В общем, со мной всё будет нормально, займись лучше тем парнем. Надеюсь, к моему возвращению он немного придёт в себя…
— …Да, ты прав. Поняла. Попробую как-нибудь с ним поговорить.
Шутки в сторону, Субару понизил голос и указал Эмилии на мужчину. Тот, похоже, разговаривал с Анастасией, но явно ещё не оправился от шока. Было бы хорошо, если бы Эмилия и Беатрис смогли немного его поддержать. На Шаулу и Мейли он почему-то инстинктивно решил не рассчитывать.
— Значит, Бетти, я на тебя надеюсь. Полагаюсь на тебя, дитя контракта.
— …Эту форму обращения лучше не использовать, я полагаю.
— А? Правда? Тогда Беатрис?
— …Пока что так сойдёт, я полагаю. Задание Субару принято.
Беатрис, державшая его за руку, тихо возразила на его слова. Судя по её реакции, Субару понял, что выбрал что-то не то, но подробностей уловить не смог. Отпустив руку юноши, собиравшегося за водой, Беатрис мельком взглянула на Рам.
— Старшая из сестёр, я доверяю тебе Субару, я полагаю.
— Да. Впрочем, идти недалеко, и вряд ли там опасно.
— Именно в таком, предположительно безопасном месте, Субару и потерял память, я полагаю.
— Верно.
— Угх, не поспоришь… — с досадой пробормотал юноша.
К нему подошла Эмилия, принесшая из угла комнаты ведро. Она протянула его и сказала:
— Идите с Рам, можете не торопиться. А я постараюсь поговорить с ним к вашему возвращению.
— Ага, постараюсь. И ты там давай, Эмилия.
— …Да.
Её ответ прозвучал с небольшой задержкой, но времени выяснять причину не было. Рам уже торопила его: «Барусу». Схватив ведро, он вышел из комнаты. Перед выходом он ещё раз взглянул на мужчину и остальных, но тот всё ещё был не в состоянии разговаривать.
— …Можно спросить, что это всё значит?
— Ты про рыцаря Юлиуса? Это очень жестокий вопрос, Барусу.
— Жестокий, значит…
Идя по коридору вдвоём с Рам, Субару завёл разговор о тех, кто остался в комнате, особенно о мужчине, который был настолько потрясён, что не мог вымолвить ни слова. Ответ Рам был «жестоко». Всё, что он узнал, — это его имя, Юлиус, которое звучало так же элегантно, как и его внешность.
— Ладно, того парня оставим на Эмилию и Беатрис. Но раз уж ты специально вывела меня оттуда, вряд ли дело только в воде, да? — отойдя немного от комнаты, спросил её без обиняков Субару.
Однако ответа не последовало.
— Молчишь, значит. Ну, я и не был так уж уверен, может, ляпнул невпопад и сейчас ужасно покраснею от стыда.
И даже сейчас не последовало.
— …Может, и правда только за водой? Эм, тогда забудь, что я сейчас сказал, а то я этом… с таким самодовольным видом: «Тут что-то нечисто, да?» — как-то глупо получилось.
В ответ продолжала звучать гробовая тишина.
— А?
Не получив вновь ответа, Субару напрягся, подумав, что действительно ошибся. Но пока он продолжал неловко оправдываться, Рам внезапно остановилась. Юноша, ушедший на пару шагов вперёд, тоже остановился и обернулся к ней. Она легонько откинула прядь своих розовых волос и…
— …Прекращай уже этот цирк, Барусу, — сказала она, и в её светло-розовых глазах мелькнул гнев.
— А? Цирк?..
— Мы же специально отошли в сторону, ты должен понимать. Не стоит так смущать женщину, неприлично.
— Неприлично?
Не понимая, о чём речь, Субару в замешательстве нахмурился. Тем временем Рам обхватила себя за локти и покачала головой с видом крайнего изумления, словно говоря: «Ну-ну».
— Ты ведь Барусу, наверняка опять затеял какую-нибудь дрянь. Госпожа Эмилия не умеет притворяться, госпожа Анастасия из другого лагеря, а Шауле доверять нельзя… но уж Рам-то ты мог бы рассказать, что задумал.
…Так ей будет проще действовать, когда придёт время — с таким подтекстом Рам ровным тоном обратилась к нему.
Услышав это, юноша забегал глазами и бессильно провёл своей почерневшей правой рукой по чёрным волосам.
— Э-э, так вот, Рам. Твои слова… я вроде как понимаю, но…
— Но?
— Прости, но это не игра, не цирк и не затея какая-то. У меня правда начисто отшибло память. Так что я твои догадки я не могу оправдать.
— Упрямый. Ты всегда пытаешься всё взвалить на себя, Барусу, но на этот раз так не пойдёт. Для Рам это связано с Рем. Ты должен посвятить меня в свои планы.
— Да говорю же…
Кто из них упрямый? Он был в отчаянии от того, как Рам упорно отрицала его слова. Конечно, поверить в амнезию сложно, но такое упрямство ставило его в тупик. И вообще, какая польза могла быть от притворной амнезии в ситуации, когда нужно было преодолевать «Экзамены» Башни?
— Этого Рам не знает… но у Барусу ведь есть какой-то план. Так что выкладывай всё начистоту. Я обещаю сохранить это в тайне.
— Идея разделить секрет только на двоих звучит соблазнительно, но…
Хотя она и не знала подробностей, но в наличии плана была уверена. Её слова поразили Субару, он даже перестал удивляться и почувствовал лёгкое изумление. Как он мог что-то ответить, когда его допрашивали, основываясь на таких туманных догадках? И вообще, «раз Субару, то…» — насколько же она его переоценивала?
Однако, вопреки его мыслям, Рам…
— Барусу.
— А? …Ай, ты чего?!
Шагнув к нему, Рам взмахнула рукой и внезапно выбила ведро из его левой руки. По воздуху разнёсся звон удара металла о каменный пол. Субару вскрикнул от неожиданности: «Ты что творишь?!» — но…
— Ух!
Его схватили за шиворот, и прежде чем он успел что-либо понять, его толкнули к стене, отчего он потерял равновесие. Боль от удара спиной вызвала у него стон, и лишь потом Субару понял, что это сделала невысокая девушка, стоявшая прямо перед ним. Он понял это довольно поздно, но её намерения оставались загадкой.
— Ты чего задумала?..
— Говори. Если не прекратишь, у Рам тоже найдётся, что сказать.
— Тьфу! Какая же ты упрямая! Говорю же, ничего нет! Я не вру! Я…
Низкий угрожающий тон и применение силы вывели его из себя. Если она и после этого не поверит… Он потянулся, чтобы схватить тонкое запястье Рам, державшее его за воротник, но…
— …Просто расскажи уже всё!!
Её совсем рядом прозвучавший крик словно выветрил весь гнев юноши. Дело было не только в удивлении… хотя и в нём тоже. Он вздрогнул от неожиданного крика и автоматом расслабился. Но в большей степени его остановил…
— Расскажи… всё…
Голос девушки… он ужасно дрожал.
Хотя Субару и лишился памяти, её поведение всё равно его потрясло. Было этому причиной то, что представление о ней у юноши было иное, или какой-то другой фактор — он не знал.
— …Расскажи… пожалуйста.
— Р-Рам?
— …Пожалуйста, — слабым, дрожащим голосом повторила девушка, прижавшись лбом к его груди. В её голосе не осталось и следа прежнего напора, лишь одна мучительная боль.
Это был не плач. Она была не настолько слабой.
И она не жаловалась. Она была не настолько добра к себе.
…Просто отчаяние в её голосе не находило выхода.
…На кого, куда оно было направлено?
— Если Барусу забудет… Рем… Рам…
Субару ничего не мог ей ответить.
— Рем… она…
Рем — так звали её сестру. «Спящая красавица», лежавшая в кровати в Зелёной Комнате, похожая на неё как две капли воды.
Что связывало ту девушку, её старшую сестру, стоявшую сейчас перед ним, и Субару — он не мог даже представить.
Но он понял одно: девушка цеплялась за что-то, что юноша совсем позабыл.
— …Прости, — опустив руки, юноша слабым голосом извинился перед Рам, всё ещё прижимавшейся к его груди и не показывавшей лица.
Извинился ли он за то, что забыл, или за то, что не мог ничего ответить? Наверное, и за то, и за другое, а может, и за что-то ещё.
Рам более ничего не сказала. И он тоже молчал, закрыв глаза и ощущая, как крепко она сжимает его куртку.
…Лишь упавшее ведро безмолвно взирало на эту безнадёжную сцену.