Перевод: Энди
Волнистые волосы цвета бледной лаванды струились по спине Анастасии.
Рядом с ней, готовый к услугам, стоял Юлиус — рыцарь с тщательно уложенными тёмно-фиолетовыми волосами и щеголеватым видом.
Эта парочка, безусловно, выделялась своим истинно аристократическим видом — госпожа и её слуга. Однако после стольких эксцентричных личностей, волей-неволей закрадывалось опасение, а не явятся ли сейчас на сцену очередные чудаки.
Опасения Субару, похоже, разделяли и окружающие: по напряжённой атмосфере чувствовалось, что взгляды, устремлённые на вышедшую вперёд пару, с самого начала были полны тревоги и напряжения.
В этой гнетущей тишине, воцарившейся в зале, Анастасия, собрав на себе всеобщее внимание, начала: — Ежели от меня ждут такой же яркой индивидуальности, как у предыдущих двоих, то для меня это, право слово, бремя непосильное. Уж больно напористых у нас не жалуют, так что отсутствие изюминки – вот моя фишка.
Она дважды громко хлопнула в ладоши, встряхнув застывшее сознание присутствующих, и одарила всех удивлённых тихой, мягкой улыбкой.
От этой улыбки Анастасии доселе царившее в зале странное, давящее ощущение немного ослабло. Раздалось несколько покашливаний, и на гостевых трибунах тут и там промелькнуло смущение — люди, казалось, стыдились, что поддались предыдущей атмосфере.
Довольно оглядев эту реакцию, Анастасия кивнула и продолжила: — Ну что ж, тогда я — Анастасия Хосин — позволю себе слово молвить. Я ж чужачка, так что ежели чего не так скажу, не обессудьте, а?
Она сложила ладони, которыми только что хлопала, и, слегка склонив голову, очаровательно улыбнулась.
И эта первая фраза, и эта манера одним жестом вертеть реакцией публики — всё выдавало в ней искусительницу, привыкшую держать всех в своих руках.
А затем: — Юлиус Юклиус, первый рыцарь госпожи Анастасии. Можете положиться на мою поддержку. Я буду элегантно её сопровождать.
Легонько пригладив чёлку, рыцарь ненужно изысканным движением подчеркнул своё присутствие.
Понятно. Утверждение, что «отсутствие изюминки – вот её фишка», с ходу оказалось дезинформацией.
Если отбросить театрально-пышное выступление Юлиуса, то Субару больше всего беспокоила речь Анастасии, от которой диссонанс с этим миром просто зашкаливал.
Для Субару, уроженца и коренного жителя Канто, такой говор не был особо привычен, но всё же это был диалект, который, включив телевизор, сложнее было не услышать хотя бы раз в день. Трудно сказать, насколько качественно работал местный «переводчик иного мира» в плане интонаций и прочего, но справлялся он, надо признать, неплохо.
Субару мысленно кивнул, восхваляя эту невидимую функцию. Тем временем заседание шло своим чередом. Миклотов, поглаживая свою длинную бороду, обратился к представившейся Анастасии: — Ваш своеобразный говор… вы из Карараги?
— Совершенно верно. Родом я из Карараги, из самых низов свободных торговых городов.
— Хм-м, из низов, говорите… В таком случае, что связывает вас с Лугуникой?
Когда Анастасия поведала о своём происхождении, глаза Миклотова едва заметно сузились.
Если слово «низы» здесь имело то же значение, что и в Лугунике, то Анастасия была простолюдинкой. А возможно, учитывая буквальное значение «самых низов», и того ниже.
В таком случае, её нынешний роскошный наряд, должно быть, куплен Юлиусом? Но для этого она слишком уверенно его носила, да и её невозмутимость перед лицом Совета Мудрецов и прочих государственных сановников никак не вязалась с таким происхождением.
Пока Субару мысленно задавался этими вопросами, Анастасия, не обращая внимания на брошенный на неё острый взгляд, невозмутимо пожала плечиками: — Родом-то я из низов, но сейчас у меня есть свой дом в столице. Да и в других городах у меня несколько лавок имеется. В Лугунику я как раз по этому делу и заглянула.
— Торговая компания Хосин, главой которой является госпожа Анастасия, стремительно набирает обороты, — дополнил Юлиус слова Анастасии. — В связи с расширением её деятельности в Карараги, поступило предложение об открытии филиалов и в Лугунике. Наше с госпожой Анастасией знакомство и началось с этого.
Услышав это, Миклотов понимающе кивнул: «Ясно».
— Стало быть, вы юная торговка, родом из низов, сумевшая добиться положения благодаря своему коммерческому таланту?
— То, что таким девчонкам, как я, даётся шанс — это и есть одна из прелестей Карараги. Занятно, но, похоже, у меня нюх на деньги, — самодовольно коснулась своего точёного носика Анастасия.
Субару заметил, как от этих слов среди присутствующих — особенно среди чиновников — прошло волнение. Сам Субару представлял себе её путь к богатству как нечто вроде истории про «соломенного миллионера»¹, этакую алхимию обогащения, но для них, похоже, всё было не так просто.
¹ Отсылка к японской народной сказке «Варасибэ Тёдзя» (わらしべ長者), в которой бедняк благодаря удачным обменам, начав с одной соломинки, становится богачом.
Он не очень-то разбирался в высоте барьеров между простолюдинами и знатью, но тот барьер, который Анастасия с улыбкой перемахнула, очевидно, был чем-то из ряда вон выходящим.
В гудящем тронном зале Анастасия скромно, но настойчиво рассказывала о своих достижениях. Чтобы ещё больше подчеркнуть её значимость, Юлиус шагнул вперёд и обратился к всё ещё взволнованным чиновникам: — И в Лугунике торговая компания Хосин госпожи Анастасии будет расширяться при поддержке дома Юклиус. Удивителен тот факт, что этот прорыв компании, охватывающей два государства, был достигнут ею всего за несколько лет.
Если судить по внешности, Анастасия была ненамного старше Субару, вероятно, ей было около двадцати.
Неизвестно, в каком возрасте она открыла в себе коммерческий талант, но сопоставив это с её нынешним положением, становилось ясно — в мире экономики она была настоящим монстром.
— Госпожа Анастасия — гений торговли… нет, её можно назвать даже демоном коммерции. Её талант не зависит от внешней красоты… простите, от возраста — это дар небес. Умение видеть возможности, способность вести за собой людей — всё это вызывает у меня, человека отнюдь не столь одарённого, лишь безграничное восхищение.
— Ну-ну, если уж «Лучший из Рыцарей» заявляет такое, значит, дело и впрямь нешуточное, — величественно кивнул Миклотов на слова Юлиуса, полные многократных уничижений. Однако Субару, слушавший всё это со стороны, не мог до конца с этим согласиться.
Он нахмурился, услышав только что произнесённые Миклотовым слова:
— Если мне не послышалось, его сейчас назвали «Лучший из рыцарей»?
В данный момент, когда все рыцари стояли подле своих кандидатов, ответить на вопрос Субару мог лишь Райнхард, всё ещё стоявший с ним в одном ряду.
Он лишь взглядом указал Субару: — Да, так и было. В Королевской Гвардии Лугуники Юлиус занимает высшее положение после капитана Маркоса. Формально существует и вице-капитан, но это скорее почётное звание, так что эту должность можно считать практически вакантной.
Бросив взгляд на Маркоса, стоявшего в центре, Райнхард перевёл его на спину Юлиуса, который изящно держался под всеобщим вниманием.
— Владение мечом, управление маной, происхождение, достижения — как рыцарь, Юлиус безупречен. Он, без сомнения, достоин этого звания.
— Но в трущобах столицы, когда речь заходит о «Рыцаре среди Рыцарей», имеют в виду тебя, разве нет? Даже дуракам это известно, и ты ведь не отрицал?
— Между этим прозвищем и реальными способностями есть некоторая разница. Хотя, да, если говорить только о владении мечом, я, вероятно, превосхожу Юлиуса. Я пока не встречал никого сильнее себя.
От такого будничного заявления о собственном превосходстве Субару слегка побледнел, но Райнхард, бросивший эту «бомбу», с невозмутимым видом, без тени хвастовства, продолжил: — Однако мир не так прост, чтобы всё решалось одним лишь мастерством меча. По совокупности качеств я значительно уступаю Юлиусу… в этом плане я, пожалуй, не дотягиваю и до Ферриса.
— То ли у тебя самооценка высокая, то ли низкая, не разберёшь…
— Я стараюсь не переоценивать и не недооценивать себя. Просто мои способности ограничены, и те, кто может достичь того, чего не могу я, достойны уважения — вот и всё. Разумеется, это относится и к тебе.
— Независимо от твоей самооценки, других ты точно переоцениваешь.
По крайней мере, Субару не считал, что совершил что-то, заслуживающее такого горячего одобрения со стороны Райнхарда. Он осознавал свою заурядность и считал все свои предыдущие действия результатом усилий такого же заурядного человека.
Поэтому разговор с Райнхардом, который смотрел ему прямо в глаза и говорил что-то вроде: «Ты просто нереально крут, чувак», — вызывал у него жуткое смущение. Словно чесался какой-то невидимый орган в труднодоступном месте.
— И ещё так уверенно говоришь это, глядя прямо в глаза, красавчик. Я ж так чуть в твой рут не попаду, поосторожней.
— Много непонятных слов, но если с тобой, то и это неплохо, — ответил Райнхард.
— У меня нет хобби радовать прослойку благородных дам², — ответил Субару.
² Кифудзин-со (貴腐人層) — Субару использует игру слов. «Кифудзин» (貴腐人) — сленговое слово, обозначающее женщин-поклонниц яоя (жанра манги и аниме, изображающего гомосексуальные отношения между мужчинами). Буквально может также означать «благородно-гниющие дамы» (отсылая к «благородной плесени» на винограде).
Произнеся эту фразу, которую на слух было сложно расшифровать, Субару коротко оборвал разговор с Райнхардом. Тем временем диалог между «Лучшим из Рыцарей» и главой Совета Мудрецов продолжался: — Добрые отношения между домом Юклиус и госпожой Анастасией нам понятны. Хм-м, тогда позвольте спросить у самой госпожи Анастасии.
— Наконец-то до меня очередь дошла. Юлиус так много говорит, что я уж начала переживать, как бы совсем в тени не остаться. Спрашивайте что угодно, отвечу.
Анастасия, до этого предоставившая слово своему красноречивому рыцарю, улыбнулась, и Миклотов ответил ей добродушной старческой улыбкой и кивком.
Внезапно взгляд Миклотова стал чуть острее.
— Тогда позвольте спросить: с какой целью вы, госпожа Анастасия, подданная Карараги, стремитесь стать правительницей Королевства Лугуника?
— А-а, так вот что вас беспокоит, моё происхождение, — с деланым смущением Анастасия принялась теребить кончик своей фиолетовой пряди.
По её реакции Субару с запозданием понял истинный смысл вопроса Миклотова. В сущности, он поднимал вопрос о том, что принятие на престол Анастасии, имеющей другое подданство, может повлечь за собой определённые проблемы.
Это было само собой разумеющимся: раз существуют государства, то существуют и барьеры между странами и народами. Насколько высоки эти барьеры, было неясно, но даже в чрезвычайной ситуации невозможно было просто так уступить высший пост в стране приезжей из другого государства.
Даже если она заявит о своих правах, стать президентом Америки японцу, к примеру, невозможно — дело даже не в правах, а в том, что народ, формирующий страну, этого не примет.
Её права были подтверждены, её происхождение тоже. Значит, следующим вопросом было, почему она стремится к престолу — того же, что и от Круш с Присциллой, теперь ждали от Анастасии.
Весь зал, затаив дыхание, ждал её ответа. В ответ на это нарастающее напряжение Анастасия лишь тонко улыбнулась:
— Когда на меня так смотрят с ожиданием, я начинаю нервничать. К сожалению, у меня нет таких же благородных идей, как у госпожи Круш, и такой же грандиозной уверенности, что я избрана для этого, как у госпожи Присциллы.
— Так вы ведь не хотите сказать, что решили поучаствовать просто потому, что, по стечению обстоятельств, жемчуг выбрал вас?
— Аха-ха, если бы так, я бы и на порог этого места не ступила. Конечно же, у меня есть своя цель.
Горько усмехнувшись словам Миклотова, Анастасия сделала небольшую паузу и затем сказала:
— Я, знаете ли, немного жаднее, чем другие.
С такой лёгкостью, будто язык показала, Анастасия бросила эти слова.
Большинство присутствующих, услышав заявление, столь разительно отличавшееся от ожидаемого, посмотрели на неё с недоверием. Довольная такой реакцией, Анастасия кивнула:
— Уж какое у меня происхождение, такое и есть. Думаю, я с детства была более жадной, чем другие. И то, что я смогла стать такой вот успешной торговкой, — это не столько из-за моего чутья на деньги, сколько из-за моей невероятной одержимости.
Анастасия говорила, что родом из «самых низов». Если верить её словам, то её детство, как и у Фельт, прошло в ежедневной борьбе за выживание. Легко представить, какая личность формируется в таких условиях, если вспомнить Фельт — бесшабашную и по-своему сильную, если сравнивать с обычными мерками Субару.
Фельт, стоявшая в ряду кандидатов с отсутствующим и недовольным видом, похоже, почувствовала на себе этот тёплый взгляд Субару и обернулась. Субару тут же сместился немного в сторону, прячась за спину Райнхарда. Фельт, чьи глаза встретились с Райнхардом в погоне за Субару, демонстративно скривилась. Райнхард же в ответ одарил Фельт ослепительно-сияющей улыбкой.
— Желания — штука страшная, стоит только посмотреть вверх, и им нет конца. Сначала — деньги на еду на сегодня, потом — на завтра, на неделю. Хочется спать в безопасном месте под крышей, хочется кровать, хочется кровать помягче.
Перечисляя свои желания на пальцах, Анастасия постепенно повышала планку требований.
— Сначала я была девчонкой на побегушках в маленькой торговой лавке. Пару раз сунула нос в дела хозяина, предложила кое-что — и это оказалось попаданием в яблочко. Через несколько таких раз мне стали доверять и крупные сделки. Жизнь стала настолько легче, что я почти забыла о днях, проведённых на самом дне. Но хоть жизнь и стала легче, свободы больше не стало. Наоборот, я стала ещё более несвободной.
— Хм-м. И почему же?
— В этом-то и есть ужас желаний. Дело в том, что чем больше попадало в поле моего зрения и в пределы досягаемости, тем больше вещей мне хотелось заполучить. Хочу то, хочу это, этого мало, всего мало… И вот, оглянуться не успела, как оказалась здесь.
Мило улыбнувшись, Анастасия указала пальцем себе под ноги.
Было очевидно, что она имела в виду не просто пол под ногами, а королевский замок. Затем она указала рукой на кандидатов: — Я очень жадная, поэтому хочу всего и сразу. Но я ещё ни разу не была по-настоящему удовлетворена. Я не знаю истинного чувства насыщения. Поэтому я хочу свою собственную страну.
— Вы ставите на весы жадности целое королевство?
— Если мои весы от этого сломаются, то я только рада буду. Ведь если что-то не помещается в мою чашу, значит, я наконец-то удовлетворена, — дерзко улыбнулась Анастасия в ответ на слова Миклотова, в которых слышался упрёк.
Она прямо заявила, что причина её стремления к трону — её собственная «Жадность», и сверх того добавила: — Но если даже заполучив королевство, я не буду удовлетворена… тогда, наверное, придётся вместе с королевством стремиться к ещё большим высотам.
— А что, если то, что вы получите, окажется для вас бесполезным?
Что будет с тем, что, будучи взвешенным на её весах, не сможет удовлетворить её страсть? На этот вопрос Миклотова, подразумевавший и судьбу самого королевства, она ответила, помахав рукой: «А, нет-нет, никаких проблем».
— Я ведь уже говорила, так? Я очень жадная. Поэтому всё, что я однажды заполучила, становится моим, что бы ни случилось. А то, что стало моим, должно служить удовлетворению моей ещё большей жадности. Поэтому и моя жизнь в Карараги, и торговая компания Хосин, и её работники — всё это часть моей страсти, всё служит моему удовлетворению. Я ничего не выброшу. Поэтому, — перевела она дух и, оглядев лица всех присутствующих в зале, сказала: — Не волнуйтесь и становитесь моими, хорошо?
Она мягко улыбнулась, так же, как и при их первой встрече в этом зале. И под этой мягкостью всё так же тлело почти безумное, неутолимое желание.
Хоть сама идея и была довольно приземлённой, её заявление было предельно простым.
Она желала трона, следуя своей жадности, и обещала, что, заполучив его, приложит все силы для процветания королевства.
Она дала понять своим рассказом, что не бросает того, что заполучила, и что её натура такова, что она не может не возносить обретённое на новые высоты.
И затем: — Да, понятно. Ваше заявление, госпожа Анастасия, более чем исчерпывающе. Рыцарь Юлиус, у вас есть что добавить?
Когда речь госпожи окончена, наступает время для саморекламы её последователя — обычное дело.
Предыдущие двое просто говорили о твердости духа своих господ, но Юлиус, шагнув вперёд и поправив чёлку, сказал: «Да, пожалуй».
— Госпожа Анастасия назвала это обыденным словом «жадность», но, если посмотреть с другой стороны, это проявление её стремления к совершенству и глубокой привязанности. В то же время, как руководитель, она способна принимать решения, не поддаваясь эмоциям. Для правителя это качество абсолютно необходимо.
— Хм-м, действительно, вы правы.
— Вдобавок, как я уже упоминал, коммерческий талант госпожи Анастасии — этот гений — сейчас нужен королевству как воздух. Из-за военных расходов и расточительства предыдущего и позапрошлого королей финансовое положение Лугуники весьма плачевно.
От внезапного упоминания Юлиусом постыдных для государства тем в зале прошло волнение. Один из старейшин Совета Мудрецов с горьким выражением лица посмотрел сверху вниз на молодого рыцаря: — Не думаю, что об этом стоит говорить так легкомысленно на публичном собрании, рыцарь Юлиус.
— То, что восстановление финансов является важнейшей государственной задачей последних десятилетий, — общеизвестный факт. Не вижу необходимости скрывать это перед собравшимися здесь людьми. Не думаете ли вы, что нынешнее плачевное финансовое положение, при котором даже государственные проекты буксуют, является результатом именно такого замалчивания проблемы?
— Простой рыцарь суёт нос в государственные дела, в которых ничего не смыслит…
— Совершенно верно, — перебил Юлиус старика, у которого уже вздулись вены на лбу, и покачал поднятым пальцем. — Дом Юклиус это не сильно затронуло. Если бы я продолжал закрывать на это глаза и обманывать себя, то, возможно, при моей жизни мне и не пришлось бы столкнуться с этой проблемой. Однако, даже если мой дом в безопасности, я не могу оставаться в стороне, когда правящая семья находится в затруднительном положении. Поэтому, — Юлиус перевёл взгляд на стоящую рядом Анастасию. — Я установил контакт с торговой компанией Хосин, достигшей невероятного процветания в Карараги, чтобы привнести в Лугунику свежий ветер. И на этом пути я увидел в госпоже Анастасии задатки правителя — как ещё назвать это, если не судьбой?
Юлиус, похоже, вошёл в раж: его голос становился выше, речь — быстрее и звучнее. Добавляя жесты руками, он становился всё более театральным, словно актёр на сцене.
— Если это и есть воля небес, то она выбрала госпожу Анастасию, и никого иного. Клянусь своей верностью королевской семье, своей преданностью королевству — госпожа Анастасия достойна быть королевой! Благодарю за внимание.
Заметив, что публика внимательно слушала его речь, он произнёс эти заключительные слова, словно объявляя об окончании, и поклонился.
Воздух, до этого будто застывший в зале, снова пришёл в движение, и все, очнувшись, заново осмысливали услышанное от третьей пары — госпожи и её рыцаря.
Среди всех них лишь капитан рыцарей Маркос сохранял невозмутимое выражение лица.
— Рыцарь Юлиус, полагаю, этого достаточно, — бесстрастно принял он и отмахнулся от только что прозвучавшей пылкой речи.
Юлиус, похоже, привык к такой сдержанной реакции своего начальника и, элегантно ответив: «Да, благодарю вас», — вернулся к Анастасии.
— Вы были великолепны, госпожа Анастасия. Всё-таки такой цветок, как вы, по-настоящему расцветает именно в такой обстановке.
— Такое чувство, что Юлиус опять всё моё время у меня отнял. Но так расхваливал, что и сердиться-то не выходит.
Так, смеясь, госпожа и её рыцарь вернулись в ряд кандидатов.
Таким образом, выступление третьего лагеря кандидатов завершилось, и следующей по порядку должна была быть…
— Итак, следующая — госпожа Эмилия.
После недолгого молчания было названо имя среброволосой девушки, до этого хранившей тишину.
Единственная без рыцаря.
Услышав своё имя, она подняла голову. На её прекрасном белом профиле смешались тревога и сильная, яркая решимость.
— Да.
Эмилия вышла вперёд.
Её Королевский Отбор начинался сейчас.
В этот момент Нацуки Субару…