Перевод/редактура: Винсент
Его последние слова растворились в шуме ветра, и сознание Нацуки Субару погасло.
По иронии судьбы, эта «Смерть» была запланированной. Может, поэтому в миг гибели на душе было спокойно… хотя нет, конечно же нет. Безусловно, были и страх, и напряжение от того, что он добровольно бросился навстречу тому, что его убьёт. Но, в отличие от всех предыдущих раз, эта «Смерть» была предрешённой, а потому, кажется, он смог отнестись к ней с большей серьёзностью, чем когда-либо.
Разумеется, он и не думал, что самоубийство всерьёз станет для Шаулы спасением.
«Я не хочу тебя убивать, так что прикажи мне умереть», — просила она. Шаула, так сильно переживавшая за Субару, увидела, как он бросился вниз прямо у неё на глазах. Потрясение, должно быть, было невообразимым; наверняка оно вдребезги разнесло её сердце, ждавшее четыреста лет.
Поэтому всё это было лишь эгоизмом Субару. Причём эгоизмом наихудшего толка — таким, где он даже не увидит своими глазами последствий. Но…
— …и что с того?
Ну и пусть это чистой воды эгоизм, пускай лицемерная показуха — какая разница, как это назовут? В конце концов, любые поступки в этом мире можно оценить лишь своей собственной мерой. Несовершённое добро лишено смысла, а такого понятия, как «лицемерие», по большому счёту и вовсе не существует.
Выживут все. После разговора с Шаулой эта цель стала для Субару окончательной… Нет, если быть точным, спасение всех и было его целью с самого начала. Просто теперь он вынес вердикт, включать ли в это «всех» Шаулу, и решил, что будет любить каждого.
Он сделает всё что угодно, лишь бы разрешить эту заварушку вокруг Песчаной Башни, не потеряв ни единой души. Ведь это…
— …смысл моего существования. Да, «Нацуки Субару»?
И вместе с этим мигом решимости пришло долгое-долгое пробуждение из бездны «Смерти»…
— Субару, ты уверен насчёт того, что рассказал?
— Да уж, не сомневайся. Эту инфу я добыл через адские муки. Если мы её не используем, мои страдания будут напрасны! — огрызнулся Субару, глядя в профиль бегущего рядом статного красавца, и потянул за собой маленькую ладошку.
Они мчались по коридорам четвёртого этажа, направляясь ко второму — «Электре». Терзаемый нетерпением, Субару тащил за руку Беатрис, а Юлиус искоса наблюдал за ним своими жёлтыми глазами.
— Субару, у тебя нездоровый вид. Всё-таки то, что случилось в Книге…
— Я и не скрывал, что было тяжко. Только не говори мне, что я должен смирно отсиживаться в Зелёной Комнате.
— В любой другой ситуации я бы настоятельно посоветовал тебе покой, но, к несчастью, у нас полная суматоха. Сейчас нужно использовать всё, что под руку попадётся, будь то хоть песчинка.
— Надо же, за песчинку меня держишь…
— Которую может унести малейшим дуновением ветра. Я бы предпочёл, чтобы ты оставался в поле моего зрения.
Субару прищурился от его изысканной речи. Унести ветром… какая ирония.
Ведь и впрямь, по ощущениям, «смерть» Субару, случившаяся всего пару минут назад, была сродни этому — его просто унесло ветром. Так что сравнение Юлиуса с песчинкой было не так уж и далеко от истины.
— Но и у песчинки есть своя гордость, — сказал Субару.
— К тому же, рядом с этой песчинкой есть Бетти, я полагаю, — вклинилась Беатрис. — Значит, это песчинка с самым прелестным спутником на свете.
— Звучит так, будто я песчинка, которая попала тебе в туфлю.
— Я не это имела в виду, в самом деле!
Субару улыбнулся надувшей щёчки Беатрис, крепче сжал руку и притянул её к себе.
— Ай! — взвизгнула та, и её лёгкое тельце оказалось в его объятиях.
Вести её за руку, конечно, было мило, но сейчас скорость важнее. К счастью, Беатрис была легка, словно ангельское крылышко, так что бежать с ней на руках не составляло труда.
— Хотя ангельских крыльев я никогда в руках не держал, — сказал Субару.
— Пора заканчивать с болтовнёй… — прервал Юлиус. — Субару, знаю, что повторяюсь, но…
Юлиус остановился и взглянул на видневшуюся впереди парадную лестницу, что вела на второй этаж.
— Да, повторяешься. Язык не повернётся сказать тебе «не волнуйся»… но Рейд и «Чревоугодие» точно встретятся, — с уверенностью ответил юноша. — Мы идём, чтобы это пресечь.
Это не может быть ложью. Ни в коем случае. Ведь он услышал об этом от самого Юлиуса. И если им удастся это предотвратить…
— …то безумства Рейда можно будет хоть немного умерить.
— В любом случае, нам нужно избежать его вмешательства в этот хаос. Даже просто проверить, что он задумал, уже стоит того, чтобы туда сходить.
Юлиус ступил на лестницу и кивнул Субару. Тот кивнул в ответ и, с Беатрис на руках, шагнул на первую ступень.
И тут же…
— Кх…
— Субару, тебе и правда нехорошо, я полагаю. Это всё Книга так повлияла, не иначе, — с тревогой произнесла Беатрис, прикоснувшись к его щеке, когда Субару на миг качнуло. Ощутив успокаивающее тепло её ладошки, он покачал головой.
— Не то чтобы я переутомился от чтения и слёг с температурой, — сказал он. — Да и Юлиусу я уже сказал: сейчас не время валяться в постели… Пора всем объединить усилия.
— Если станет совсем невмоготу, пообещай, что сразу же скажешь Бетти, до того как станет слишком поздно, в самом деле, — настаивала Беатрис.
— Ага, я понял.
Субару сделал глубокий, долгий выдох. Тело ломило. Голова была тяжёлой. Непрекращающиеся приступы тошноты и ощущение застоя во всех сосудах, словно вместо крови по венам течёт каменноугольная смола. Всё это — результат того, что Субару через «Кор Леонис» принял на себя недомогание Рам.
Настоящей удачей было то, что «Кор Леонис» продолжил действовать даже после «Посмертного Возвращения»… То есть, он перенёс с собой не только воспоминания о «Смерти», но и саму Способность.
Благодаря этому он мог определить, где находятся его товарищи. Все они следовали его указаниям и вступали в бой каждый на своём фронте. Среди откликов товарищей был и отклик Шаулы, отважно сражавшейся на балконе вместе с Мейли. Она была там, и она сражалась ради них… нет, ради него.
— Я обязательно тебя спасу, — коротко прошептал Субару и устремился вслед за Юлиусом.
Парадная лестница, соединяющая первый этаж с последующими, была длинной. Но не было ни времени хныкать, ни сил жаловаться. Даже если всё тело покроется язвами, а кости раздробятся в пыль, — это необходимая цена за то, чтобы переломить ситуацию. И вот…
— Субару, пришли! — раздался звонкий голос Юлиуса.
Задыхаясь, Субару поднял голову. На верхней ступени стоял Юлиус, обернувшись вполоборота, и манил его рукой. Черноволосый юноша последовал за ним, и в тот же миг, как он взбежал по лестнице, их встретило открытое пространство.
Они достигли второго этажа, «Электры», чья планировка была полной противоположностью четвёртого этажа, на котором было множество комнат, вписанных в единый круглый зал. Всё здесь было подчинено одной цели — «Экзамену».
И здесь, в «Электре», куда прибыли Субару, Беатрис и Юлиус, они застали первого «Святого Меча» Рейда и Архиепископа Греха «Чревоугодия»…
— Эй ты, и это всё, что ты можешь, а? Ты шутишь, что ли, а? Пришёл сюда меня развлечь, да, ты? Маловато будет, слышь. Не смеши меня, а. Да нет, лучше уж рассмеши. Ничего ведь смешного, ты.
Они застали сцену, где «Святой Меча» Рейд Астрея бесконечно отчитывал паренька, которого он схватил за ногу и безжалостно бил об пол.
— Это… — ошеломлённо пробормотал Юлиус, уставившись на открывшееся зрелище.
Впрочем, Субару, глядя на то же самое, чувствовал абсолютно то же, что и он. Хотя, если спросить, какую именно картину он ожидал увидеть, ответить было бы сложно…
— А? Чего уставились? И вы тоже припёрлись, до чего ж вы настырные. Или вам нужен не я, а этот? — спросил Рейд и одной рукой почесал грудь, а другой, в которой он держал за ногу «Чревоугодие», встряхнул его вниз головой и смерил их мутным взглядом.
— К-к-к-ка…
Как уже говорилось, сложно сказать, чего именно ожидал Субару, но уж точно не такого зрелища, которое превзошло все его самые смелые предположения.
— Я слышал, — сказал Субару, — что Рейд и «Чревоугодие» вели переговоры…
— Переговоры… это? — недоумённо спросила Беатрис. — По-моему, даже слово «схватка» будет слишком мягким, я полагаю.
— Да, согласен, — поддержал Юлиус. — Назвать это беседой язык не поворачивается.
Впрочем, их реакция Субару не совсем устраивала. Ведь именно Юлиус, который в прошлый раз должен был стать свидетелем похожей сцены, и назвал контакт Рейда с «Чревоугодием» переговорами. Как бы то ни было…
— Поле, где «Чревоугодие» потерпело поражение… так ведь? — спросил Субару в пустоту, просто облекая в слова то, что видел.
В просторном зале «Электры» действительно повсюду виднелись следы схватки между «Чревоугодием» и Рейдом: треснувший пол, рассечённые, судя по всему, ударами стены, следы копоти от огня и валяющиеся невесть откуда взявшиеся комья земли — должно быть, «Чревоугодие» продемонстрировало здесь целый арсенал своих смертоносных техник. Вот только этот «арсенал техник» был вдребезги разнесён стихийным бедствием по имени Рейд.
— Землетрясение, молния, пожар… всё это Рейд, что ли…
— Ну и чего делать будете, а? — спросил Рейд. — Хотите пройти «Экзамен»? Ты-то, вроде, посерьёзнел, с тобой можно. А вот ты, малёк, — нет. Не-а, никак.
— Почему ему нельзя? — спросил Юлиус.
— Сам погляди. Он и в полной силе-то мне не соперник, а сейчас вообще весь дырявый. Нечего с таким видом передо мной стоять. Ещё, чего доброго, убью одним пальцем, — сказал Рейд и ткнул пальцами свободной левой руки в туловище «Чревоугодия».
— Ги, гхяааааа!! — истошно завопил тот от того, что ему безжалостно вспороли живот.
Неясно, насколько можно доверять внешности «Чревоугодия», но выглядел он как мальчишка лет тринадцати-четырнадцати, и видеть, как взрослый его истязает, было невыносимо. Видимо, Юлиус чувствовал то же самое…
— Рейд Астрея, у вас ведь тоже есть достоинство мечника. В таком случае, у вас нет причин избивать этого юношу сверх необходимого…
— Эй ты, не неси чушь.
Юлиус хотел было предложить переговорить начистоту, но Рейд, не меняя тона голоса, бросил в ответ фразу, от которой по венам пробежал холод, — настолько она была пропитана жаждой крови.
Он покачал из стороны в сторону телом «Чревоугодия», которого держал за ногу, и продолжил:
— Достоинство мечника, а? Раз уж ты заговорил о таких вещах, то должен знать и о готовности воина, ты. Или ты лезешь в драку без готовности умереть? С таким отношением нечего удивляться, что придётся испытать боль, чтобы что-то понять. А, ты?
Когда спор перешёл в плоскость решимости и достоинства мечника, Юлиус оказался в невыгодном положении. Раз уж он первым заговорил о достоинстве, то слова Рейда о решимости звучали вполне убедительно.
К тому же, хоть зрелище и было жестоким…
— Если «Чревоугодие» будет повержено, то для нас это только в плюс…
Разумеется, Архиепископ Греха «Чревоугодия» не входил в поставленную Субару цель «выживут все». Он хотел спасти лишь Эмилию, Беатрис, Рам, Рем, Мейли, Ехидну, Юлиуса и Шаулу. А ещё Патраш и Джайана. «Чревоугодие» и Рейд в этот список не входили. И если они уничтожат друг друга — хоть это и слишком громко сказано для такого одностороннего избиения, — то Субару и остальным это было только на руку.
Однако…
— И вообще, ты. Он что, твой дружок? Тогда ещё можно понять, чё ты так кипятишься…
— Нет, категорически нет. Этот Архиепископ Греха — и мой заклятый враг. Не исключено, что однажды в битве мы отнимем жизни друг у друга.
— А? Тогда чё ты так злишься? Потому что у тебя добычу увели?
— Потому что вы топчете гордость мечника, — прямо, без обиняков, бросил Юлиус в лицо «Святому Меча» — тому, кто первым носил этот титул, даруемый достигшим вершины мастерства владения мечом.
Рейд молча выслушал это заявление Юлиуса, которое граничило с оскорблением и прищурил свой незакрытый повязкой голубой глаз. И в эту тишину «Святого Меча» Юлиус, рассекая воздух, продолжил:
— Мечник, воин, рыцарь — любой, кто готов посвятить себя битвам, должен осознавать, что может погибнуть. Но это должна быть смерть в бою, смерть в конце отчаянной схватки, когда отданы все силы. И ни в коем случае победитель не должен помыкать жизнью побеждённого.
— Аж в ушах зачесалось от твоих слов. Кто вообще будет слушать такую чушь?
— Можете называть это юношеским идеализмом и пустыми словами! Но воплощать в жизнь эти идеалы и есть то, что я считаю путём рыцаря! — гордо заявил Юлиус и обнажил свой рыцарский меч.
Насколько он слышал, его меч однажды уже ломали, так что вряд ли это было его любимое оружие; сомнительно даже, что оно хорошо лежало в руке. Но то, что было его опорой, его сутью, — было незыблемо. Ведь это, должно быть, сияло в нём самом, в самой его глубине. Именно это сияние не позволяло Юлиусу закрыть глаза на жестокость Рейда. Даже если жертвой этой жестокости был Архиепископ Греха, воплощение зла.
— Путь рыцаря, значит.
Внезапно эти слова всколыхнули воздух в «Электре». Это был тихий голос. В нём не слышалось особых эмоций. Он прозвучал, будто невзначай затерялся среди скучающих отголосков… Но это был сигнал к извержению вулкана по имени Рейд Астрея.
— Эй ты, сколько можно валяться? Живо поднимайся.
Раздался хруст — Рейд со всей силы сжал ногу «Чревоугодия».
— Гхии! — взвыл тот от боли.
— А ведь ты тут нёс какую-то чушь, — сказал Рейд, посмотрев на висящего вниз головой Архиепископа Греха. — Говорил, что сожрёшь меня всего, насладишься мной, оближешь меня, ты… Ну так я тебе это позволю.
— Гхи-хи, кха, ахахаха! Что это?! Что это, что это, что вдруг?! Почему это ты внезапно так подобрел, красноволосый братец?! Ведь ты же так не хотел этого, что так нас отделал, а?! — огрызнулся Архиепископ «Чревоугодия», корчась от боли, но пытаясь вернуть самообладание.
— Настроение поменялось… Ах, да-да, точно, — сказал Рейд, окинув его тяжёлым взглядом. Затем, словно что-то вспомнив, повернул голову и сказал: — Всё равно такие, как вы, скоро опять мешать будете.
Резко шагнув в сторону, Рейд ушёл с того места, где стоял. В тот же миг туда, где он был, ударил сияющий фиолетовый кристалл. С громким звоном, будто разбилось стекло, и кристалл, и пол разлетелись на осколки. Но цель была упущена. Уклонившись, Рейд одним прыжком сократил дистанцию с атаковавшими его Субару и остальными.
— Субару! Плохо дело, я пола…
— На!
Предостережение Беатрис потонуло в воздухе. Тело «Чревоугодия» со всей дури, словно дубина, врезалось в Субару — Рейд с лёгкостью использовал человека как оружие. Неотвратимая сила отбросила юношу, что держал на руках Беатрис.
— Гха!
— Хорошо хоть не колеблетесь, ребята. В смысле драки вы куда лучше той красотки. Жаль, силёнок вам совсем не хватает, — успел оценить Рейд.
У Субару не было сил ответить. Всё, что он мог, — это, прижимая к себе Беатрис, катиться по полу. От одного удара внутри всё перевернулось, и, вдобавок к бремени Рам, у него, казалось, выбили не только все силы, но и саму жизненную энергию.
— Субару! Госпожа Беатрис! Кх!.. — крикнул Юлиус, беспокоясь об отброшенных Субару и Беатрис, и, метнувшись к Рейду, нанёс выпад.
Однако Рейд, обутый в сандалии, с лёгкостью припечатал его клинок ногой сверху, сменил опорную ногу и ударил Юлиуса в живот.
Тот инстинктивно подставил эфес меча, но это не спасло от проникающей ударной волны. Удар, обладавший огромной пробивной силой, словно вспорол ему живот, и Юлиуса отбросило далеко назад. Он пытался затормозить, упираясь в пол ногами, но инерция была слишком велика — его тело подпрыгнуло и покатилось по земле. И пока всё это происходило…
— Ну, давай, попробуй. Либо ты меня сожрёшь, либо так и сдохнешь, развлекая меня, ты. В любом случае, если хочешь чего-то, надо действовать. В этом ведь и есть жизнь, а, ты?
— Аа, ах, ааах! Поняли, поняли, поняли же, мы поняли, мы поняли, потому что мы поняли, потому что мы хотели понять, потому что мы всё понимаем! Обжорство! Чревоугодие! Мы исполним твоё желание! Не можем не сожрать! — проревел Архиепископ «Чревоугодия», всё ещё вися вниз головой прямо перед лицом Рейда.
Он протянул руку и схватился за левый глаз Рейда, закрытый повязкой. Затем он широко раскрыл рот и…
— Рейд Астрея.
…будто смахивая что-то, отдёрнул руку от Рейда. Он с нежностью посмотрел на свою, казалось бы, пустую ладонь и коснулся её языком.
Раздались звуки, словно он жуёт и с жадностью всасывает что-то невидимое. И тогда…
— А…
Перемена произошла в одно мгновение.
Словно наваждение, фигура Рейда исчезла в один миг. Там, где он только что стоял, теперь было пусто. Архиепископ «Чревоугодия», которого он держал за ногу, упал на пол, но ловко опёрся на руки, перевернулся и легко приземлился, глядя на свою ладонь. В его глазах отражались чувства, близкие к пустоте, одиночеству и разочарованию — словно с тарелки исчезло изысканное блюдо.
— Аа, невероятно-о. Какой у него вкус, эдакий вкус, растакой вкус… мы столько, столько, сто-олько представляли… но он превзошёл все наши ожидания!
— Он… сожрал Рейда?
— А-а, ты видел?! Сожрали! Мы его сожрали! Как же это хорошо, как же это восхитительно, какой невообразимый вкус! Даже для нас, кого называют «Обжорой», его богатый аромат, ах, да! — воспевал он, запрокинув голову и касаясь своих острых клыков. — Мы начинаем понимать, что имел в виду Лай… — прервался на полуслове самый, возможно, худший кулинарный отчёт в истории человечества. Ему никто не помешал. Причина была в нём самом. — Хм-а? Аа, аа, ааааа? — Архиепископ «Чревоугодия» начал прикладывать руки к горлу и животу, будто распеваясь.
— Ч-что это он теперь удумал, в самом деле?.. — спросила Беатрис, с отвращением смотря на него.
— Нет, это…
У Субару была догадка, в чём дело. Если то, что только что произошло между Рейдом и «Чревоугодием»… было теми самыми «переговорами», о которых говорил Юлиус, то…
— П-п-п-по-подожди, гхе, гхи-хи, гхи-хи-хи! Странно, это же странно, разве нет?! Ведь, это же… эй ты, это неправильно, а?
— ……
— Ничего неправильного, ты. Либо ты сожрёшь, либо тебя сожрут, в этом и есть вся жизнь.
Архиепископ «Чревоугодия» схватился за горло и вёл диалог с самим собой. Его манера речи явно изменилась, и вслед за этим начало меняться и само его тело.
Это была перемена, подобная смене фаз луны, — неуловимая, но очевидная.
Субару клялся, что не отводил взгляда. То же самое могли сказать и Беатрис у него на руках, и, конечно же, Юлиус с мечом наготове. Но, прямо у них на глазах, фигура «Чревоугодия» в мгновение ока исчезла.
И на его месте теперь стоял…
— Ах, всё-таки живое тело — это совсем другое. Чувствую, как кровь по жилам бегает. Даже жрать, чёрт возьми, захотелось. Мог бы и подкрепиться, прежде чем сюда приходить, сопляк.
…Рейд, что сменил игрока на поле и что вернулся за несколько секунд отсутствия в самый центр сцены Сторожевой Башни Плеяд.
Рейд Астрея завладел телом Архиепископа Греха «Чревоугодия» и вернулся в мир живых.
Вот оно — результат переговоров между Рейдом и «Чревоугодием», о которых говорил Юлиус. Конечно, вмешательство Субару и остальных, скорее всего, изменило некоторые детали их разговора, но общая суть осталась прежней.
Это означало…
— Какие к чёрту переговоры, нашёл же слова… — выругался Субару, вспомнив те слова Юлиуса.
— Субару, сейчас не до этого, я полагаю! — призвала его Беатрис к ещё большей бдительности, сидя в его руках. — Архиепископ «Чревоугодия» исчез, а Рейд…
Субару легонько погладил её по голове, затем посмотрел на Рейда и сказал:
— Строго говоря, он воспользовался Полномочием «Чревоугодия» воссоздавать съеденное и подавил его личность… да?
— Не говори так сложно, ты, — сказал Рейд. — С чего бы мне знать такие бесполезные вещи? И нечего тут умничать тем, чего я и сам не знаю, малёк. Малёк? А-а, хм? А ты… а? А ты, это ты, вот оно что, ты.
Рейд поморщился, хотя речь шла о ментальном захвате тела. Он задумчиво промычал, затем осторожно коснулся пальцами повязки на глазу. Сдвинув её, он взглянул на Субару обоими здоровыми голубыми глазами.
Взглянул, вгляделся, впился взглядом, и…
— Ну ты и мерзкий.
— ……
— Как у тебя от такого ещё крыша не поехала. Или уже поехала? Поэтому ты такой? Непонятно. Никогда о таком не думал.
«О чём он говорит?» — Субару был в полном замешательстве от поведения Рейда. К тому же, озноб и тошнота, охватившие его тело, достигли критической точки. Разумеется, чем больше Рам входила в раж, тем сильнее была отдача, которую ощущал Субару.
В этот раз он не встречался с Рам лицом к лицу, так что она и не подозревала, в чём причина её хорошего самочувствия. Если подумать, в прошлый раз Рам, должно быть, очень сильно его берегла. Понял он это лишь после двух «Смертей»…
— Ясно, ясно, всё ясно, — сказал Рейд. — Мне-то не понять, но, похоже, их цель — это ты. Тогда разговор короткий.
— Рейд! Твой противник — я! — Юлиус рванулся вперёд и нанёс удар.
Но Рейд собрался отбить его палочками для еды, которые вынул из-за пазухи. Однако…
— А?
…по кончикам палочек скользнул клинок, и из правой руки Рейда, который не смог отразить удар, брызнула кровь. Увидев это, первый «Святой Меча» озадаченно нахмурился, а Юлиус слегка удивлённо приподнял бровь.
То, что он увидел это своими глазами, и было для Субару главным достижением.
— Чёрт, — цыкнул Рейд, повертел палочки между пальцами, словно ручку, и с их помощью ловко отбил рыцарский меч Юлиуса. Затем он одним шагом сократил дистанцию и, когда тот инстинктивно отпрянул, прижал ладонь к его животу. — «Твой противник — я», — говоришь?
— Кх…
— С принцессой на руках ты со мной не справишься!
Удар ладонью с разворотом взорвался на животе Юлиуса, и тот, кашляя кровью, отлетел назад. Он пытался погасить инерцию, упираясь в пол ногами, но не смог, и его тело, подпрыгнув, покатилось по земле.
Прервав на время бой с отдалившимся Юлиусом, Рейд обернулся.
— Ха! — Субару метнул хлыст, что был у него за поясом, целясь в лицо Рейду.
Однако чуда не произошло, мышечная память не сработала, и кончик хлыста улетел в совершенно другую сторону. Потеря памяти повлияла не только на разум, но и на отточенные движения тела. Субару тяжело вздохнул, осознав это. И в то же время…
— Ты что, надеешься такой дешёвой уловкой…
— Именно эта дешёвая уловка и станет последним толчком, который отправит тебя в могилу, в самом деле.
За спиной Рейда, чьё лицо исказилось от чего-то большего, чем просто досада, — от гнева, — раздался громкий хлопок. Обернувшись, Субару увидел Беатрис, которая отошла от него и теперь могла свободно двигаться.
Но, хоть они и были на расстоянии, между ними всё ещё была прочная связь. Через этот канал, ведущий к Субару, Беатрис вытянула крохи своей магической энергии и применила великую магию.
— Уль Шамак.
Сразу после того, как Беатрис закончила заклинание, в пространстве образовалась огромная чёрная дыра.
Возникнув из ниоткуда, она несла с собой первобытный ужас, заставляя гадать, куда она ведёт и насколько глубока. Она была готова поглотить стоящего перед ней Рейда.
— Это…
С первого взгляда было ясно, что это великая магия, воздействующая на само пространство. Это было скорее интуитивное понимание, чем знание. Он слышал, что Беатрис — дух невероятного уровня, слишком высокого для него, но мощь великой магии на деле превзошла все ожидания.
Этого Субару знать не мог. Это — тоже достижение. Куда же забросит «Святого Меча» эта чёрная дыра, поглотив его?..
— Что это, воздух? Думаешь, такая обыденная вещь, как воздух, может меня остановить?
Столь могущественную магию Рейд одолел одним лёгким взмахом палочек для еды.
Буквально, с такой же лёгкостью, с какой режут воздух, — нет, для него это, видимо, так и было. Он не из тех, кто стал бы вычурно хвастаться тем, что умеет.
Рассёк воздух, вот и всё объяснение. Только и всего.
— Разрубающий пространство удар… насколько я знаю, это одна из способностей высшего порядка…
— Эй-эй, не придумывай мне крутых названий, а то я в раж войду. Но даже если я заведусь, а ты просто рассыплешься в пыль, — будет ведь совсем неинтересно, правда, ты? — Рейд взмахнул палочками под тем же углом, что и при ударе по магии Беатрис, и в следующее мгновение тело Субару от груди до пояса разорвало по диагонали.
Боль обожгла юношу, и он рухнул на пол.
— ГХААА!!
— Субару!!
— Субару!..
Беатрис и Юлиус звали его. В ответ Субару сжал зубы и, налитыми кровью глазами, впился взглядом в Рейда. А им двоим, бросившимся к нему, он показал ладонь, останавливая их.
— В-всё в пор… ядке…
Он покачал головой, пытаясь донести, что им не стоит о нём беспокоиться. Конечно, одними словами их было не убедить.
Рана на груди неглубокая… Нет, глубокая. Глубокая, но не болит. Точнее, терпимо. Во всяком случае, она того не стоит, чтобы они мучились и страдали. Стисни зубы, сдержи подступающую кровь… или это тошнота? Неважно, подави это. Смотри вперёд, на Рейда, изучай его, не упускай ни одной детали.
— И так ты надеешься до меня дотянуться, а, ты? — с утомлённым видом смотрел Рейд на Субару, у которого из уголка рта стекала кровь.
В ответ юноша протянул руку и поднял один палец.
— Д-да… Дотянусь.
Не сейчас и не здесь, но дотянусь. Он спасёт Эмилию, Беатрис, Рам, Рем, Мейли, Ехидну, Юлиуса, Шаулу, Патраш и Джайана. Всех до единого. «Чревоугодие» и Рейд — исключение. И «Нацуки Субару» — тоже. Поэтому, в этот самый миг…
— Это… счёт один.
Он доведёт дело «Нацуки Субару» до конца, накопив достаточно «Смертей» для контратаки.
Голубые глаза Рейда в ответ лишь тускло сверкнули.
■ ОТСЧЁТ ПЕРВЫЙ
・ Битву Рейда и «Чревоугодия» не предотвратить. Их слияние — тоже.
・ У Юлиуса есть шанс на победу.
・ У Нацуки Субару шансов нет.