Перевод/редактура: Винсент
Внезапная смерть… и Нацуки Субару услышал, как треснуло его ■■■■■■.
Всякий раз, когда раздавался этот неотвратимый звук, он думал… Думал, что это и есть доказательство того, что он не остановился. Что это — звук шагов, приближающих будущее. И пускай шаги эти были крохотными, а пройденный путь — ничтожным, он не останавливался.
— Субару.
Стоило ему прийти в себя, как прямо перед ним показались голубые глаза с характерными узорами. Это была Беатрис. Она с тревогой заглядывала ему в лицо, а её рука мягко касалась его щеки. Субару затаил дыхание.
Он только что расстался с плачущей Беатрис.
Сознанию было трудно переключиться. Да, никакого прощания в привычном смысле у них не вышло, но она ведь была там, прямо перед ним.
— Ах…
— Ты в сознании? Ты долго не просыпался, и я забеспокоилась, в самом деле. Вдруг ты ненароком потерял свою память? Для начала, помнишь ли ты Бетти?..
— Беа… трис…
— Похоже, всё-таки помнишь, я полагаю, — сказала девочка, убрала руку с его щеки и переложила на макушку, принявшись поглаживать его по волосам. — Умница, умница.
И тогда, под нежными прикосновениями её маленькой ладони, сознание наконец-то догнало реальность.
— Счёт один…
Беатрис услышала его шёпот и склонила голову набок. Она не поняла смысла его слов, а он и не собирался объяснять. Да она бы всё равно не поверила, а он и не собирался её убеждать.
Она добрая. Беатрис очень добрая. Поэтому, узнай она, что он затеял, непременно воспротивилась бы. Впрочем, это касалось не только её.
— Так как всё прошло, скажи? Ты достиг цели, ради которой читал Книгу? — задала она вопрос юноше, что всё ещё сидел с Книгой на коленях.
— Ах, да, насчёт этого…
Только что… если не считать его собственного восприятия времени, то только что он открыл «Книгу Мёртвых» Рейда Астреи в поисках способа победить его. Правда, затея по ряду причин провалилась, а между тем моментом и нынешним, казалось, пролегла целая вечность, полная самых разных событий… но это было лишь в его сознании.
Что нужно делать и что он должен сделать — всё уже решено. А потому…
— Беатрис, сейчас всё завертится… Помоги мне, — выпалил он без всяких объяснений, и…
— Само собой. Ведь Бетти — партнёр Субару, я полагаю.
…Беатрис тут же пообещала ему помочь.
Её присутствие делало его ■■■■■■ по-настоящему сильным.
Удары эхом метались по каменным коридорам Башни.
— Ха-ха! Ха-ха-ха! Круто, круто, как же круто, ты просто молодец, ты можешь, ты смог, а раз так!.. Обжорство! Чревоугодие!
— Нашёл время для игр? Какая беспечность.
Архиепископ Греха «Чревоугодия», Лай Батенкайтос отталкивался от стен и потолка и непредсказуемо наносил удар за ударом. По пятам за ним на огромной скорости следовала Рам, чьи движения были легки и точны, несмотря на недомогание. Её стройное тело порхало, словно в танце, и каждый беспощадный удар отправлял «Чревоугодие» в полёт. А там его уже поджидала…
— Вжух — и готово!
…Эмилия, которая замахнулась двумя огромными ледяными молотами, как бейсболист, выбивающий хоум-ран. Бойки молотов размером с человеческое туловище со всей силы врезались в спину Лая. Раздался оглушительный треск, и тщедушное тело Архиепископа отскочило, словно резиновый мячик… Нет, отскочило слишком сильно. Он в последний миг оттолкнулся от молота и сам прыгнул вперёд, погасив инерцию удара.
— А-ха-ха-ха! Ну да, да, да! Но, но, этого ма-а-ало! Так просто мы вам не проиграем!
— Вот же проныра!.. — надула досадливо Эмилия свои милые губки, видя акробатические трюки «Чревоугодия».
Лай переварил мастеров всех боевых искусств, какие только существовали, и в прямом смысле стал мастером «ста школ». Его боевые навыки — или, скорее, способность к адаптации — были исключительны. В каждое мгновение он с невероятной точностью выбирал наилучший и наиболее эффективный приём.
— Если «Воспоминания» включают в себя весь накопленный опыт, все тренировки…
Как ни прискорбно было это признавать, «Чревоугодию», скорее всего, даже не нужно было сознательно «извлекать» нужный навык. Тело просто двигалось само, инстинктивно выбирая идеальное действие в любой ситуации.
Отнятые «воспоминания» забирали с собой и весь накопленный телесный опыт. Это стало ясно на примере его собственного кнута, которым он теперь совершенно не умел пользоваться. Судя по всему, до потери памяти кнут был основным оружием Субару, но теперь он не помнил ничего: ни как его правильно держать, ни как им взмахивать.
И вообще, почему он выбрал своим оружием какой-то кнут? Наверняка решил, что раз уж он не мастер меча или копья, то будет полезнее, если станет действовать хитростью. Сам по себе такой ход мыслей его не смущал, но…
— …придумал бы хоть что-нибудь на случай потери памяти!
Он, конечно, понимал, что требовать такого — абсурд, но всё равно не мог удержаться от ругани. Это позволяло хоть на миг забыть о мелочной зависти к исчезнувшим «Воспоминаниям».
Зависти к «Нацуки Субару».
— Субару, я ещё раз спрашиваю, ты точно в порядке, я полагаю? — обратилась к нему стоявшая рядом Беатрис, заглядывая в лицо.
Она поддерживала его, пока он стоял на коленях. Субару кивнул в ответ.
— Сейчас… — отвечал юноша, — бой идёт на равных… если мы… нарушим равновесие, у нас будет шанс…
— Но мне не хочется оставлять Субару одного в таком состоянии, в самом деле.
— Но так надо, Беатрис. Ты же понимаешь…
Стараясь, чтобы его голос не дрожал от непрекращающегося озноба, Субару прибег к гнусной уловке, давя на её жалость.
— Но…
— Помоги мне. Ещё раз… прошу.
Услышав его жестокую просьбу, Беатрис нахмурилась и опустила глаза.
Просьба «помочь» уже звучала в библиотеке «Тайгета». Но тогда Субару ещё не активировал «Кор Леонис», да и Беатрис не знала, насколько ухудшилась ситуация в Сторожевой Башне Плеяд. Так что сейчас это была чистейшая манипуляция, в которой Субару бессовестно пользовался её добротой.
Беатрис в раздумье обдумывала его предложение. Резкое ухудшение состояния Субару и одновременное восстановление боеспособности Рам… Связь была очевидна. И Рам, и Беатрис, и даже Эмилия понимали, что Субару держится на одном упрямстве. И всё же никто не решался сказать ему, чтобы он прекратил. Все понимали…
…что их линия обороны держится лишь благодаря тому, что Субару взвалил на себя эту ношу. Если бы Субару из жалости к себе сейчас отключил «Кор Леонис», первой бы рухнула Рам. Затем Архиепископ «Чревоугодия» сожрал бы «Имя» Эмилии, их слаженные действия пошли бы насмарку, и они потерпели бы поражение. А как только Архиепископ «Чревоугодия» освободился бы, баланс сил в башне был бы нарушен безвозвратно. В итоге — смерть всех и конец игры.
— В конце концов, лучший вариант — это если я возьму всё на себя.
Субару, не способный даже управиться с кнутом, мог, приняв на себя бремя Рам, многократно усилить её боевую мощь. Это было ключевым условием для захвата Башни.
Однако и у «Кор Леониса» обнаружилась загвоздка, которую так просто было не обойти. Заключалась она в том, что Рам — сознательно или нет — сдерживала свою силу.
Рам обладала непревзойдённым чутьём и нечеловеческими боевыми навыками и полностью доминировала на поле боя. Но добить противника она не могла, потому что сама ставила себе ограничитель. В глубине души она колебалась, беспокоясь о состоянии Субару.
Если Рам начнёт сражаться в полную силу, на Субару обрушится колоссальная нагрузка. Он может не выдержать. Эта мысль сковывала её руки и ноги. Именно это и случилось в той петле, когда он направился к Юлиусу и Рейду. Субару уже убедился, что может забирать недомогание Рам с помощью «Кор Леониса», даже не находясь рядом с ней. Но в той ситуации Рам не знала о связи между её отличным самочувствием и состоянием Субару, а потому не сдерживалась.
В результате мощнейшая обратная отдача едва не сожгла Субару дотла, что грозило им обоим гибелью. И это была бы худшая из возможных смертей, ведь это означало бы конец непобедимости Рам.
Она просто не могла вечно бежать спринт, не дыша. Вот и всё. Поэтому решение Рам сдерживаться, чтобы увеличить боевую мощь за счёт «Кор Леониса», было верным. Действовать понемногу, но долго — вот лучшая тактика. Вот только даже этой улучшенной версии Рам Архиепископ «Чревоугодия» едва, но всё же мог противостоять благодаря украденными им бесчисленными боевыми искусствами.
Эмилия прикрывала её, не давая врагу оторваться, но даже вдвоём им не удавалось сломить его. Архиепископ цеплялся за жизнь с ненормальным упорством. А потому…
— Минья!..
Пурпурные кристаллы, заполнившие весь коридор, разом устремились вперёд. Беатрис взмахнула маленькой ручкой, и по её команде шквал магии тени обрушился на Лая, который как раз стоял к ним спиной.
В следующий миг тщедушную фигурку поглотил танец пурпурного света, и коридор наполнился звоном разбитого стекла.
Сквозь вихрь летящих пурпурных осколков из зоны поражения выскочили Эмилия и Рам. Их способность мгновенно оценить ситуацию и увернуться от атаки говорила о высочайшем мастерстве.
Лай же, стоявший к ним спиной, среагировал на долю секунды позже и, в отличие от них, так легко отделаться не смог.
Эта магия была ужасна: она кристаллизовала всё, чего касалась, и превращала цель в хрупкий и недолговечный объект, который тут же рассыпался на куски. Даже мимолётное касание могло стать смертельным. А при такой плотности огня в узком пространстве даже сверхсуществу было бы трудно выйти из-под удара невредимым.
Когда танец пурпурных стрел утих, на месте атаки должна была остаться тяжело раненная фигура «Чревоугодия»… но её там не было.
— Что?! Куда он…
Беатрис ахнула от удивления, а Эмилия, напрягшись, стала осматриваться по сторонам. В этом хаосе быстрее всех сориентировалась, как всегда, Рам. Она прикрыла рукой правый глаз, оставив открытым только левый, и обернулась. Благодаря «Кор Леонису», установившему между ними своего рода связь, Субару понял: Рам активировала какое-то заклинание. С помощью этой особой силы она определила, куда исчез Архиепископ. Он был…
— Барусу! — закричала Рам, раскрыв свои глаза.
В тот же миг по её взгляду Субару понял: угроза возникла прямо у него за спиной. Враг целился… нет, не в него — в спину Беатрис. Возможно, он считал, что удар «Миньи» был грязным приёмом. Как бы то ни было, на исход это уже не влияло.
— Знаешь, если ты будешь так поливать нас раз за разом, нам придётся несладко, — прозвучал с насмешкой голос, и тут же сверкнул короткий кинжал, что был привязан к его руке.
То был удар Лая, который спасся от шквала пурпурных стрел, совершив пространственный скачок — способность некоего «Прыгуна», которую он использовал наравне с силой «Короля Кулака». Проще говоря, телепортация на короткие дистанции.
Судя по всему, дальность была ограничена, но даже так способность преодолевать пространство делала его практически неуязвимым для атак по площади. Внезапные нападения тоже теряли всякий смысл. В итоге оставалось лишь одно — победить его в честном бою…
— Беатрис!
— Суба…
Мысли и действия, реакция ■■■■■■ и тела не всегда совпадают.
Инстинктивно оттолкнув хрупкое тельце, он тут же почувствовал, как что-то острое глубоко впилось ему в грудь.
— Кх…
Боль и шок, будто кто-то с силой, в тысячи раз большей, чем обычно, сковырнул ногтем болячку. Он мгновенно пожалел, что подставил под удар грудь. Но другого подходящего щита под рукой не нашлось.
Если бы он промедлил с решением и Беатрис бы погибла… от одной мысли об этом бросало в дрожь. По сравнению с этим, стать живым щитом — пустяк. Больно, да, очень больно, но раны на теле — это на миг. Может, и не на миг. Но это всё равно лучше, чем рана в ■■■■■■.
Лучше, чем смерть ■■■■.
— Субару!.. — разнёсся истошный вопль эхом по Башне.
Он попытался обернуться, чтобы увидеть, кто его позвал, но колени подогнулись. Силы покинули руки и ноги на удивление быстро. Голова безвольно поникла, словно у него не было сил её держать. Даже у младенцев шея со временем крепнет, а он, взрослый мужик, что творит…
Но даже на такие шутки сил уже не было. Сознание проваливалось в глубокую, тёмную бездну.
Обжигающая боль и чувство утраты сжигали мозг.
— …ги.
Он едва не закричал, но в последний момент сжал зубы и подавил рвущийся наружу звук.
Крик не принёс бы облегчения. Молчание — тоже. Но если он сейчас закричит, этот крик наверняка разобьёт чьё-то ■■■■■■. Допустить этого он не мог. Не мог, а значит — умри молча, Нацуки Субару.
— Неплохо, братец. Так и собираешься перескочить на следующий раз?
Он услышал надменный голос, пока он, подавив крик, безвольно оседал на пол. Крик он сдержал. Но выносить эту насмешку было невыносимо.
— ……
Собрав последние силы в дрожащую руку, он пошевелил пальцем. И, выставив средний палец, его губы шевельнулись:
— Сдохни, придурок.
На этом сознание оборвалось.
■ ОТСЧЁТ ВТОРОЙ
・ Попытка быстрого разгрома Лая Батенкайтоса при поддержке Эмилии и Рам провалилась.
・ Принятие бремени Рам с помощью «Кор Леониса» требует точного расчёта времени.
・ Внезапные атаки Беатрис неэффективны против «Чревоугодия».
Буря песчаной пыли, яростно клубясь, грозила поглотить всё вокруг. Тело мотало из стороны в сторону от чудовищной тряски. Субару отчаянно цеплялся за выступ, боясь сорваться. Прямо перед ним раскачивались две косички.
— Ну же, старайся, песчаный червячок!
Повинуясь зову Мейли, песчаный червь содрогнулся всем своим гигантским телом и нанёс сокрушительный удар. Ударная волна пробила огромную брешь в рядах наступающей стаи зверодемонов. Однако брешь сомкнулась всего за пару секунд. Перешагивая через растерзанные тела своих сородичей, орда зверодемонов, не сбавляя хода, неслась вперёд… Ситуация была плачевной: бесчисленные зверодемоны надвигались снизу… нет, со всех сторон. Против этой армады Мейли, несмотря на явно недостаточную подготовку, сражалась отважно.
Честно говоря, со стороны её усилия были не слишком заметны. Она отдавала команды зверодемонам, и свирепые твари, повинуясь ей, сеяли хаос. Можно было подумать, что всё происходит само собой.
Но…
— Ха-а… ха-а…
Стоило взглянуть на девочку — на капельки пота на её лбу и на то, как она время от времени с трудом переводила дух, — и становилось ясно, насколько это было поверхностное суждение.
— Ха-а… фу-у… ну и зануда же ты, братец… совсем меня загонял… — бросила Мейли колкость и вытерла ладонью пот, стекавший по подбородку. Её глаза были налиты кровью.
В отличие от «Кор Леониса» Субару, она не устанавливала прямую связь со зверодемонами. Но чтобы подчинить своей воле свирепые инстинкты этих тварей, требовалась огромная сила духа.
Однажды Субару прочёл Книгу Мейли и в буквальном смысле прожил часть её жизни. Он прекрасно понимал, какой ценой даётся эта сила. А потому чувствовал…
…что Мейли всерьёз намерена помочь ему и остальным покорить Башню.
Стоило ему об этом подумать, как резкий толчок вбок чуть не сбросил его. Он удержался в последний момент.
— Эй, братец?! Держись крепче, а то умрёшь ведь! — отчитала его Мейли.
— З-знаю!.. — ответил он и покрепче вцепился в выступ гигантского тела.
Сейчас Субару и Мейли были на спине огромного песчаного червя.
— Если отдавать приказы прямо отсюда, то некоторые из тех, кого я не успела подготовить, тоже могут меня послушаться.
— Но я и подумать не мог, что мне доведётся оседлать зверодемона!..
Субару с восхищением смотрел на Мейли, которая, ловко перенося вес тела, управлялась со зверодемоном, что нёсся с оглушительным рёвом и рассекал ветер.
На этот раз битва Мейли с ордой зверодемонов началась, как и в прошлый раз, с балкона четвёртого этажа. Её задачей было с помощью нескольких подготовленных песчаных червей нанести удар по наступающей орде и не дать тварям проникнуть в Башню. Однако она быстро отказалась от атак с балкона, спрыгнула на спину одного из червей и, словно сёрфер на гребне гигантской волны, ринулась прямо в гущу врагов.
В этой её отчаянной авантюре Субару выступил в роли приманки.
— Зверодемончики тебя и правда очень любят, — вздохнула Мейли, глядя на зверодемонов, несущихся к ним, и заставила песчаного червя раздавить нескольких.
— Радости мне от этого никакой… — согласился с ней юноши и прищурился, оглядывая преследующую их стаю.
Причина была неясна, но результат налицо: зверодемоны, окружившие Башню, на самом деле охотились не за Башней, а за ним, Субару. Нынешняя ситуация была тому ярким подтверждением — все их атаки были сосредоточены на песчаном черве, на котором ехали Мейли и Субару.
Они развернулись и, обнажив клыки, бросились в погоню. И двигал ими не только первобытный инстинкт убивать всё живое.
— Не то чтобы я сомневался…
Для Субару, который ещё вчера был обычным парнем из современной Японии, мысль о том, что он притягивает зверодемонов, была чем-то невообразимым. Он вспомнил, как в детстве его укусил соседский пёс по кличке Покки. Может, это был первый симптом?
Теперь уже не узнать. Но одно было ясно:
— Похоже, что в появлении пяти препятствий виноват в основном я.
Орда зверодемонов, штурмующая Башню; «Чревоугодия», пытающиеся добраться до Башни через его «Воспоминания»; Рейд, обретший плоть, поглотив «Чревоугодие»; Шаула, превратившаяся и начавшая охоту на него; и, наконец, всепоглощающая тень, готовая поглотить всю Башню целиком…
Оглядываясь назад, казалось, что первопричиной всему был он сам. Хотя, конечно, большая часть этого была вне его контроля.
— Душа болит…
Но если ему удастся выманить зверодемонов, Шаулу и тень за пределы Башни, возможно, появится шанс всё исправить.
— «Разрушать „Экзамен“ не возбраняется»…
Пятое правило покорения Сторожевой Башни Плеяд.
Сердце сжималось при мысли о чувствах Шаулы, скрывавшей это правило, но оно, наконец, прозвучав из её уст, позволило взглянуть на башню по-новому. Это знание не открыло перед ним каких-то невероятных путей, но оно дало ему новый ракурс, новую меру, которая значительно расширила его восприятие мира. Нельзя получить то, чего нет — таков основной закон этого мира.
Запрещено покидать Башню, не сдав «Экзамены». Запрещено нарушать правила «Экзаменов». И при этом не запрещается уничтожать сами «Экзамены». Что это значит?
Что…
— Мей… — хотел было позвать Субару девочку, но замер.
Он как раз собирался попросить её изменить курс песчаного червя, чтобы осмотреть окрестности Башни в поисках подходящей местности, но его план рухнул. Потому что белый луч света, ударивший сверху, испепелил толстое тело песчаного червя.
Больше восьмидесяти процентов десятиметрового в обхвате тела было уничтожено. Песчаный червь издал предсмертный рёв. Низкий гул, похожий на раскат грома, ударил по барабанным перепонкам Субару. Мир перед глазами побелел.
Кроме того, тело твари, разорванное на две части, разлетелось в стороны, разбрызгивая сине-фиолетовую жидкость. Субару и Мейли выбросило в воздух.
— Ах…
— Гх!..
Он инстинктивно протянул руку и притянул к себе хрупкое тельце Мейли.
Так совпало, что он как раз хотел позвать её, похлопав по плечу. Рефлекторно подавшись вперёд, он успел схватить её, прежде чем она улетела. Но это не решало проблему кардинально. Гигантское тело песчаного червя билось в конвульсиях, и в воздух подбросило не только Мейли, но и его самого.
Даже если он удержал её, они всё равно упадут на песок, прямо в гущу зверодемонов. И тогда, пока они будут пытаться прийти в себя, их сожрут. Но самое страшное, что…
— Шаула.
…вдалеке, в сгущающихся сумерках, на стене Башни показалась гигантская фигура Шаулы в обличье огромного скорпиона. Её хвост с жалом был нацелен прямо на них.
Время вышло — кто-то внутри Башни нарушил правило. В результате Шаула потеряла рассудок, превратилась в скорпиона и, как и обещала, атаковала его. Один из её ударов испепелил песчаного червя и подбросил их с Мейли в воздух…
— Братец!..
Крепко обняв кричащую Мейли, Субару не сводил глаз с огромного скорпиона… нет, с Шаулы. В ночной мгле отчётливо горели её красные фасеточные глаза, и, хотя направление её взгляда было неясным, Субару отчётливо чувствовал, что она смотрит на него.
На кончике жала снова стал собираться свет, готовясь вырваться белым лучом. Попади они под него, и от них и мокрого места не останется. Но этого нельзя было допустить.
Как бы ни было измотано его ■■■■■■, он не хотел погибать от руки Шаулы. Если он позволит этому случиться, он окончательно перестанет быть человеком.
Но в воздухе не было никакой возможности защититься.
В тот миг, когда должен был вырваться луч света, на линию огня метнулось бьющееся в агонии тело песчаного червя. Было ли это просто инстинктивное движение или Мейли как-то на это повлияла, он не знал. Но это позволило им на мгновение избежать испепеляющего удара Шаулы.
И…
— Га… гх…
…они с огромной силой рухнули головой вниз на песок. Мейли, которую он крепко прижимал к себе, скорее всего, не пострадала. Но вот Субару повезло меньше — он не успел сгруппироваться и ударился головой о песок.
Раздался глухой звук, и нечто, что ломаться не должно было, — кости у основания черепа — хрустнуло. В тот же миг в глазах потемнело. Что-то, что не должно было рваться, — нервы — оборвалось. Звуки, ощущения, образы — всё стало далёким. Живым оставалось лишь обоняние. Удивительно. Обычно он не придавал носу особого значения. Но почему-то до самого конца он чувствовал запах.
Сладкий запах. Запах той, что была в его объятиях. Запах, который, наверное, означал, что она не умерла. Запах… запа…
■ ОТСЧЁТ СЕДЬМОЙ
・ Побег из Башни вместе с Мейли эффективен для отвлечения зверодемонов.
・ Цель зверодемонов — Субару. Вероятно, тень и огромный скорпион преследуют ту же цель.
・ В одиночку Нацуки Субару не сможет защитить Мейли.
— Гх…
Субару подавил рвотный спазм и снова посмотрел вперёд. Он крепко упёрся ногами в пол, пытаясь унять дрожь в теле. Мука не стала слабее. Просто он стал мастером в искусстве её игнорировать.
— Ура! Ура-ура! Эй-я!
Он сжимал в горле горечь желудочного сока, пока прямо перед ним Эмилия яростно размахивала двумя ледяными мечами. А её атаки с надменной усмешкой отражал уже до тошноты знакомый заклятый враг — Лай Батенкайтос.
Точка перезапуска «Посмертного возвращения» была установлена сразу после его столкновения с Луи Арнеб в «Книге Мёртвых». А значит, встреча Эмилии с «Чревоугодием» была неизбежна. К тому моменту, как Субару «посмертно возвращался», их битва уже начиналась.
Простейший способ изменить ситуацию — это изменить состав участников. Но Субару, который мог сразу после «Посмертного Возвращения» активировать «Кор Леонис» и определить местоположение своих товарищей в Башне, прекрасно понимал, что этой битвы не избежать.
Таким образом, бой между Эмилией, Рам и Лаем был неизбежен… Но даже в этой ситуации можно было найти выход.
— Юлиус!.. — резко окрикнул рыцаря Субару.
— Знаю!
Юлиус с рыцарским мечом наперевес стремительно нёсся по ледяному коридору. Его светло-лиловые волосы развевались на холодном ветру, и он из низкой стойки нанёс колющий удар.
— Ха-ха! Даже безымянный рыцарь решил поучаствовать! — съязвил архиепископ и замахнулся коротким кинжалом.
— К сожалению, если это была попытка провокации, то весьма слабая, — ответил Юлиус, отбив выпад. — Субару бьёт куда больнее.
— И это вы так общаетесь, будучи союзниками?
Несмотря на идущий бой, они всё не прекращали обмениваться ударами. В ход шло высочайшее фехтовальное мастерство.
Привести сюда Юлиуса было своего рода авантюрой. В самой первой петле, когда пять препятствий обрушились на Башню, Юлиус тоже был с Субару. Но тогда Эмилия уже лишилась своего «Имени», и Юлиус, не знавший её стиля боя, не мог с ней эффективно взаимодействовать. В итоге им не хватило сил, чтобы одолеть «Чревоугодие». Однако…
— На этот раз Эмилию-тан никто не забыл. К тому же…
Слаженные действия Эмилии и Юлиуса постепенно теснили Лая. И тут, проследив за взглядом Субару, в бой яростно ворвалась Рам, что спрыгнула с потолка.
Конечно же, его главной задачей было превратить её в боевую единицу с помощью «Кор Леониса». И на этот раз он тоже это сделал.
Рам, двигаясь с нечеловеческой скоростью, приблизилась к Лаю вплотную. И…
— Давай уже, исчезни с глаз долой, — прозвучало холодным голосом.
— Гх… эх…
…с такой же холодной точностью кулак врезался Лаю в бок. Удар прошёл меж рёбер, достиг внутренних органов и вырвал у Лая отчётливый стон боли.
Лай согнулся, и его встретило колено Рам. Схватив противника за волосы, она ударила его затылком о пол и принялась осыпать его лицо градом ударов пяткой.
Безжалостная мощь, серия атак… Всё это неотвратимо вело Лая к поражению. Но и он не сдавался. Архиепиксоп схватил тонкую лодыжку Рам и, будучи весь в крови, свирепо посмотрел на неё снизу вверх.
— Сестрица, попа-а-а-а…
— Получай!
— Ге-гех?!
Лай уже было собирался злорадно ухмыльнуться, как его тело отбросило в сторону мощным ударом сбоку. Это Эмилия рубанула им ледяным молотом, словно клюшкой для гольфа — отличный сейв, который прервал попытку Лая, схватившего Рам за ногу, сотворить какую-то гадость. Он кубарем покатился по полу, а Эмилия, грозно нахмурившись, выпятила грудь.
— Всё так же безжалостна, я полагаю, — прокомментировала с восхищением, лёгким недоумением и толикой гордости Беатрис, что стояла рядом и поддерживала Субару.
Черноволосой юноша, по правде говоря, был с ней согласен. Такое милое личико, а какая надёжная.
— Госпожа Эмилия, благодарю вас, — сказала Рам.
— Ничего, всё в порядке, — ответила та. — Я смогла его поймать, потому что ты так быстро двигалась, Рам. И тебе, Юлиус, спасибо, что пришёл.
— Нет, «Чревоугодие» — мой давний враг, — сказал Юлиус. — Мне, наоборот, жаль, что я подверг вас, госпожа Эмилия и леди Рам, такой опасности. В обычной ситуации я бы попросил вас отойти, но…
— Против него не до рыцарства и джентльменства, — резко оборвала его Рам, обхватив себя за локти.
Возразить ему было нечего. Судя по всему, сама эта мысль была для него мучительна.
У битвы есть свои правила, у воина — свой кодекс чести. Но слепое следование им, чрезмерная гордость могут поставить под угрозу слишком многое. Юлиусу, должно быть, было тяжело. Но ему придётся потерпеть. По крайней мере, в бою с таким злодеем, как Архиепископ Греха «Чревоугодия»…
— Ах, ну вы даёте. Надо же, так справиться с нами… — сказал Архиепископ и, тряхнув головой, поднялся на ноги.
Мощный удар Эмилии пришёлся ему в плечо, и правая рука безвольно повисла. Возможно, плечевая кость была раздроблена. Если так, то для силы Лая Батенкайтоса, воссоздающей боевые стили по «Воспоминаниям», это было бы фатально. Даже самые изощрённые техники бесполезны, если ими нельзя воспользоваться в полной мере.
— Или он переключится на сестру и сменит тело?
— Хе-хе, понятно. Значит, братец в курсе наших «Солнечного» и «Лунного затмений». Вот так, значит, нас раскусили. Но… — прервался он и, издевательски высунув язык, посмотрел на них.
Субару нахмурился, но ответ не заставил себя ждать. И он был…
— А есть ли смысл продолжать бой в такой невыгодной для нас ситуации?
— Плохо дело!.. — выругался Субару на самого себя, осознав очевидное.
Его крик, казалось, дошёл и до Эмилии с остальными, но было уже поздно.
— Пока-пока! — махнул Лай на прощание рукой и исчез, преодолев пространство, — он воспользовался способностью «Прыгуна» и скрылся из коридора.
— Осмотритесь! Он может появиться где угодно! — призвал Юлиус остерегаться внезапной атаки.
— Бесполезно. Раз уж такие, как он, решили бежать, то будут бежать до конца. Потому-то их до сих пор и не поймали, — трезво оценила Рам ситуацию, покачав головой.
Субару был с ней согласен. Как и сказал Лай, у него не было ни одной причины продолжать бой в такой невыгодной для него ситуации.
Лай Батенкайтос был Архиепископом Греха, а не воином. Он не был из тех, кто сражается до последнего или наслаждается трудностями. По словам Луи, они жаждут лучшей жизни, идеального пути… Они никогда по доброй воле не ввяжутся в битву, грозящую поражением или трудностями.
— Так что, теперь всё кончено? — растерянно пробормотала Эмилия, рассеяв в воздухе ледяной молот. В её голосе звучало не облегчение от того, что враг исчез, а разочарование, связанное с упущенной возможностью… нет, с чем-то большим.
И ответ на это разочарование…
— Ещё чуть-чуть, и всё бы получилось!
— ……
— Ещё шаг, ещё немного, и мы бы схватили того, кто сотворил такое с Рем!.. — пронзительно закричала Рам, упав на колени. Она ударила кулаком в пол. Её голос дрожал от злости на «Чревоугодие», которому удалось так ловко удрать.
Её досада была до боли понятна всем присутствующим. Именно поэтому Эмилия не договорила, почему Юлиус опустил свои жёлтые глаза, почему Беатрис рядом с Субару сжалась. Всё сводилось к этому.
Да, это была неожиданная зацепка. Но, в отличие от туманных знаний, хранящихся в Башне, возможность допросить само «Чревоугодие» о последствиях его же силы казалась прямым и надёжным способом всё выяснить. И упустить такую возможность было, конечно, невероятно обидно.
— И что, это считается, что мы отогнали Лая? — задался другим вопросом Субару, разделяя горе Рам.
Поняв, что бой трое на одного ему невыгоден, Лай сбежал. Но можно ли считать, что угроза со стороны Башни полностью миновала? Сомнительно.
Рам сказала Юлиусу, что остерегаться внезапной атаки бесполезно, но это касалось только данного момента. Опасное «Чревоугодие» всё ещё бродило по Башне. А это означало, что одно из пяти препятствий так и не было устранено. Более того, теперь они просто выпустили на волю непредсказуемого врага, который мог напасть в любой момент.
— Нужно либо преследовать его, либо срочно заняться другими проблемами. В любом случае, сейчас… — Субару был уже готов действовать.
— Знаешь, ситуация — такая штука, что меняется без спросу, — раздался сзади голос, от которого у него волосы встали дыбом.
Все резко обернулись. По коридору приближался шлёпающий звук сандалий-дзори. Мастер своего дела мог бы ходить, не издавая ни звука, но этот тип так не делал. Почему?
— С какой стати я должен заботиться о других, пока гуляю по своему же саду? — без малейшего стыда сказал спустившийся на четвёртый этаж Рейд.
Субару почувствовал, что ситуация ухудшилась ещё больше.
Они решили отложить разборки с Рейдом и заняться Лаем Батенкайтосом, но в итоге Лай сбежал, а они не смогли помешать воскрешению Рейда.
Эмилия и Юлиус был поражены появлением Рейда — он ведь не должен был покидать этаж…
— И когда это Башня успела стать твоим садом? — спросила Эмилия.
— Эй, эй, не пойми меня неправильно, ты, красотка. Когда я говорил о саде, я имел в виду не эту унылую Башню. Мой сад — это весь мир, уж извини, ты, — ответил Рейд в своём духе — лаконично и самонадеянно.
— Когда такое говорит человек, ставший легендой благодаря одному лишь мечу, это не звучит как шутка, — сказал Юлиус.
Ему, как человеку, что обладает невероятной силой, была чужда сама мысль о том, чтобы ходить тихо… нет, не только это. Ему была чужда сама мысль о том, чтобы заботиться о других.
— Почему ты спустился?.. — спросила Рам. — Ты же не можешь покинуть тот этаж, экзаменатор.
— У меня нет привычки разговаривать с бабами, стоящими на коленях, ты. Хочешь ответа — попроси получше. Я не против сильных женщин. Впрочем, и слабых тоже.
— Вот как… Какой же ты подлец, — быстро прервала Рам разговор с Рейдом, поняв, что на вменяемый ответ рассчитывать не приходится.
В следующую секунду она, оттолкнувшись с такой силой, что пол едва не треснул, вихрем розового цвета устремилась к Рейду и обрушилась на стоявшего как вкопанный «Святого Меча». Затем она нанесла молниеносный удар ногой с разворота, целясь пяткой ему в шею. Без преувеличения, удар был такой силы, что мог бы снести голову. Даже если бы шея и уцелела, от такого удара любой бы потерял сознание. Естественно, соответствующая отдача через Рам передалась Субару, и его тело пронзила боль, подобная удару молнии.
— Гх… гху-у-у…
Говорят, разрыв артерии вызывает нечеловеческую боль. Он мог бы с уверенностью сказать, что он испытал только что нечто похожее.
И каков же был результат этого отчаянного удара Рам?
— Неплохо, — ответил Рейд. — Но и только. Триша одним таким ударом землю расколола бы, ты.
— Чудовище…
— Не сравнивай меня с чудовищами. Я так в цене упаду.
Он поймал её ногу, и ударная волна ушла в землю. Знакомый приём — он сводил на нет любую физическую атаку. Пол и стены коридора покрылись трещинами, но сам Рейд не получил ни царапины. И затем, поймав застывшую Рам, он…
— Ну-ка, выдержи это.
…крутанулся и взмахнул своей мощной ногой. Подошва дзори ударила Рам в туловище, с силой подбросив её вверх.
— КХА! — закашлялась кровью Рам, выпучив глаза, — весь воздух вышибло из её лёгких.
Рейд, не уворачиваясь, позволил крови обрызгать себя. Он прищурил свой незакрытый повязкой глаз и скривил губы. Но тут же его глаза расширились.
— Что такое? — вырвалось у него.
— Оплошал, да?
В тот же миг Рам схватила его ногу, всё ещё вдавленную в её тело, и всем весом навалилась, пытаясь вывернуть коленный сустав. Она действовала так, словно и не почувствовала удара.
Увидев это, Рейд с недоумением посмотрел на неё…
— Так это опять ты, малёк? — сказал, холодно глядя на Субару, который, задыхаясь от боли, словно ему в солнечное сплетение вонзили шар для боулинга, скрежетал зубами. В голубых глазах мужчины появился опасный блеск.
— Нет!.. Не подходи к Субару! — Эмилия бросилась вперёд.
Но Рейд лишь раздражённо отмахнулся, выхватил у неё ледяной меч, с силой ударил рукоятью ей по плечу, а затем пнул упавшую девушку.
— АА!
— Мешаешь.
От удара Эмилию отбросило на несколько метров. Удивительно, но Рейд сделал это ногой, которую Рам всё ещё пыталась вывернуть.
То есть он пнул Эмилию, не обращая внимания на вцепившуюся в его ногу Рам. Более того, сколько бы Рам ни старалась, колено Рейда не поддавалось.
— Чёрт, бесполезно! — Рам решила отказаться от затеи и отпрыгнула назад.
— Приготовься! — ринулся в тот же миг на Рейда Юлиус.
Но и их атака закончилась плачевно.
Удары ногами, руками… Лучшие воины, Рам и Юлиус, были повержены. Удар в шею — и Рам падает. Удар по ноге — и Юлиус со сломанной ногой больше не может встать.
— Чёрт…
И вот, устранив все препятствия, Рейд двинулся по коридору, где лежали поверженные товарищи. Впереди оставались лишь сам Субару, скорчившийся от боли, и Беатрис, раскинувшая руки, чтобы его защитить.
— Бе…а… это… бесполезно… — прохрипел Субару.
— Бесполезно, не бесполезно, какая разница, я полагаю. Это ведь конёк Субару… значит, и для его партнёра Бетти это тоже привычное дело.
Бравада в голосе Беатрис сейчас звучала особенно горько. Даже если бы Субару и хотел ответить на её смелость, ни руки, ни ноги не слушались его боевого духа. Если уж его товарищи, несмотря на то, что он забрал часть их боли, оказались обездвижены, то ему, принявшему на себя тройной удар, оставалось только радоваться, что он ещё в сознании.
— Рейд, почему ты нападаешь на нас… на Субару? — спросила Беатрис.
— Ну, то, что вы посреди «Экзамена» — это скорее предлог, — ответил он. — Сначала я хотел разобраться с той красоткой, но…
— Но что?
— …увидев его, я передумал. Он мне противен. Вот и сотру его в порошок.
Против человека, чьи суждения основаны на столь уникальном мироощущении, слова бессильны. Стало ясно, что переубедить его невозможно. Беатрис, сжав свои милые зубки, бросила взгляд на неподвижного Субару за своей спиной.
Она тихо вздохнула и приняла решение сражаться, дабы защитить его. Он хотел сказать ей, чтобы она бежала, но изо рта вырывался лишь хрип.
— Тебе незачем так спешить на тот свет, ты, малявка.
— К сожалению, жить как мёртвая кукла я больше не намерена, в самом деле.
— Хм, вот как… Ну, тогда ничего не поделаешь.
Мысль о том, что прославленный герой не поднимет руку на женщину или ребёнка, была всего лишь иллюзией. Взгляд Рейда был непоколебим. Он ясно давал понять, что не отступит, даже если перед ним будет стоять ребёнок. Поэтому Беатрис, не надеясь на п■щ■■у, с самого начала решила биться в полную силу.
— Уль Минья.
Множество пурпурных кристаллов заполнило коридор и полностью отрезало Рейду пути к отступлению. Он с одного взгляда понял, что даже мимолётное касание этих кристаллов смертельно, но не выказал ни малейшего страха и лишь скривил губы.
— Великий Дух Нацуки Субару, Беатрис.
— А давай… «Палочник» Рейд Астрея.
Они представились и замерли. Воздух наэлектризовался. Беатрис приготовилась обрушить на него шквал пурпурных кристаллов. Рейд подобрал с пола рыцарский меч Юлиуса и приготовился к бою.
— ……
До самого конца Субару не мог издать ни звука. Но он не закрывал глаз. Он не отводил взгляда от последствий своих решений и своего выбора.
Не мог отвести.
■ ОТСЧЁТ ПЯТНАДЦАТЫЙ
・ «Чревоугодие» сбегает, когда ситуация становится явно невыгодной.
・ Если оставить Рейда без присмотра, он в конце концов обязательно придёт, чтобы убить Субару.
・ Никогда больше не позволю никому умереть раньше меня.
Не успев открыть глаза, он инстинктивно сжал в объятиях девочку, оказавшуюся прямо перед ним.
— Беатрис!..
— А?! Ч-что такое, в самом деле?! Субару?! Субару?! — Девочка застыла от неожиданности.
Только что он видел её, полную трагической решимости. Встреча с ней снова наполнила его грудь облегчением и невыносимым чувством вины, больно царапающим ■■■■■■.
— Беатрис…
Как хорошо, что мы снова встретились. И, молю, прости, что я обрёк тебя на такое.
— Субару?
— Нет, ничего… Я всё помню. Ты — Беатрис, я — Нацуки Субару. Мы с тобой лучшие партнёры, друзья не разлей вода. Впредь будем жить весело, дружно — и будет всё вери гуд.
— В-вери гуд, я полагаю… — Беатрис, смутившись, подняла большой палец.
В этом мире такого выражения не было, так что она, очевидно, нахваталась от него. Субару погладил её по голове, глубоко вздохнул и коротко выдохнул. Затем, собравшись с мыслями, он решил как можно скорее оценить ситуацию.
— Успокойся, Субару.
— А?
— Расскажи толком, что случилось, в самом деле. Что произошло в Книге? Ты увидел воспоминания Рейда? А Эмилию, остальных — ты помнишь их, а не только Бетти? Убедись, что помнишь. Вспомни всё самое важное. — Беатрис взяла его лицо в свои ладони и серьёзно посмотрела ему в глаза.
— Э-это… да, ты права.
Она заставила Субару осознать, что в своей спешке он совсем забыл о ней. Типичная ошибка для героев произведений о временных петлях — для того, кто переживает одни и те же события снова и снова, они теряют свою новизну. Из-за этого возникает разрыв в восприятии между ним и людьми, для которых всё происходит впервые. И в конце концов он перестаёт видеть в них людей…
— Не думал, что сам окажусь в такой ситуации.
К тому же, в подобных произведениях герои впадают в такое состояние после десятков, сотен, а то и бесчисленного множества попыток преодолеть непреодолимую преграду.
А он… всего лишь пятнадцать раз. Неужели всего за пятнадцать раз его ■■■■■■ настолько очерствело, что он перестал видеть в людях людей?
— Какой же я идиот. Нет, точно идиот.
Плюнув на слабость, хрупкость и ничтожество собственного ■■■■■■, Субару собрался с духом. Он умер всего пятнадцать раз. Всего лишь безрезультатно тратил свою жизнь и не добился никакого результата. Какое он имеет право говорить об усталости?
Никакого. Абсолютно. Встань, подними голову, сожми кулаки, Нацуки Субару. Кроме тебя — никого. Только ты. Настоящий «Нацуки Субару» никогда бы не допустил такой ошибки.
— Субару никогда не был каким-то суперменом, в самом деле.
Неожиданно в его самокопание вмешалась Беатрис. Он ахнул и широко раскрыл глаза. Беатрис, глядя прямо в его чёрные зрачки, с тревогой в своих голубых глазах покачала головой.
— Сколько угодно могу повторять, я полагаю. Субару — никакой не супермен. Он всегда отчаянно сражался с тем, что было перед ним, получал раны ради других… и он совсем не умеет терпеть боль. Он — обычный мальчик.
— Н-не может быть. Не может. Потому что, если так, то…
— То что?
— То как тогда…
Вспомнив раны на руках по всему телу, немного окрепшие мускулы; вспомнив Эмилию, Беатрис, Рам, Ехидну, Юлиуса, Мейли, Шаулу — всех, кто на него надеялся; пропустив всё это через себя, он сжал ворот своей одежды.
■■■■■■ бешено колотилось. Этот стук, возможно, мог отвлечь его ■■■■■■ даже сильнее, чем близость «Смерти».
— Нацуки, ты вернулся? Что-то случилось?..
— Ну и ну, братец, заставил всех волноваться, а теперь вот это? Только не говори, что ты теперь с Беатрисочкой поссорился.
Их перепалка… нет, это было не так резко. Но, увидев их, в Библиотеку вернулись осматривавшие её Ехидна и Мейли. Он не мог посмотреть им прямо в глаза.
— Беатрис, что с Нацуки? Неужели потрясение было слишком сильным?
— Думаю, и это тоже, я полагаю. Но, кажется, мы слишком мало думали о том, как тяжело приходится Субару. — Беатрис опустила глаза.
— Это… — Ехидна нахмурилась, глядя на Субару, а затем на Беатрис. Но она, кажется, быстро всё поняла и кивнула. — Шаула убежала, а Юлиус погнался за ней и не вернулся. Я волнуюсь за леди Эмилию и леди Рам, которые пошли за леди Рем. Хотелось бы встретиться хотя бы с кем-то из них…
— Ехидна и Мейли, отправляйтесь к балкону, я полагаю. Бетти пойдёт искать Эмилию и остальных в Зелёной Комнате, — быстро раздала Беатрис указания. — Будьте очень осторожны.
— Ладно, но что будет делать братец? — спросила Мейли.
Беатрис заставила Ехидну и Мейли посмотреть на Субару. Их взгляды заставили его инстинктивно сказать, что он пойдёт с Беатрис, но…
— Субару останется здесь и будет сидеть тихо, в самом деле, — сказала вставшая Беатрис.
— Что?!.. Не говори глупостей, Беатрис! Я в порядке! Да, после Книги у меня немного поднялась температура, но это быстро пройдёт и… — тут же возразил Субару. Он хотел встать и пойти за ними.
Юноша напряг ноги, но…
— А?..
— Пройдёт, и что тогда?
Субару с ужасом посмотрел на свои дрожащие ноги. Он опёрся на колено, попытался встать, но не мог удержать равновесие. Как он ни старался, тело его не слушалось. Он не мог встать.
— Почему…
— Это естественно, я полагаю. Субару, ты слишком долго и упорно старался.
— Нет, погоди, подожди! Не может быть, чтобы от такого я…
— ……
— Такого… просто не может быть. Я…
Он пробовал снова и снова, но результат был тот же. Боли, страданий, усталости не было, но его боевой дух не передавался рукам и ногам. А тем временем Беатрис уже сделала шаг к лестнице.
— Субару, всё, чего тебе не хватает, мы восполним, в самом деле. Так что не думай, что должен всё делать один. Потому что…
— Беатрис…
— …именно в этом и конёк Нацуки Субару.
Беатрис оставила ошеломлённого Субару с улыбкой на лице и Беатрис побежала. Ехидна и Мейли последовали за ней, отвернувшись от него.
— Нацуки, я на тебя надеюсь, — сказала Ехидна. — Тебе не нужно торопиться. Но, возможно, именно ты нанесёшь решающий удар.
— А я думаю, ты можешь и отдохнуть, — сказала Мейли. — Но ведь это ты читал мне нотации, братец, так что постарайся ещё немного, хорошо?
Они высказали всё, что хотели и оставили Субару одного. Их фигуры исчезли из Библиотеки.
Если они спустятся с третьего этажа, то должны столкнуться с Юлиусом, который как раз должен был возвращаться. Была слабая надежда, что Юлиус вытащит его отсюда, но…
— Этого… не будет… если Беатрис так сказала…
Он уважает её решение.
К тому же, его странное состояние после возвращения из «Книги Мёртвых» заметили и Ехидна, и Мейли. Они, добрые души, не могли проигнорировать это. Но именно эта забота и станет для них роковой. А он так не хотел снова видеть, как кто-то из его товарищей умирает раньше него.
— Из-за того, что я слаб… как я мог так расклеиться…
Настоящий «Нацуки Субару» не остановился бы из-за такой мелочи. Гнев на собственную никчёмность обжигал грудь. Но вместе с ним поднималось и другое чувство, порождённое словами, оставленными Беатрис.
«Субару никогда не был каким-то суперменом, в самом деле».
«Сколько угодно могу повторять, я полагаю. Субару — никакой не супермен. Он всегда отчаянно сражался с тем, что было перед ним, получал раны ради других… и он совсем не умеет терпеть боль. Он — обычный мальчик».
Беатрис тогда описала образ «Нацуки Субару», которого здесь не было. Он слышал это, но не мог поверить. Не мог. Ведь тогда получалось, что «Нацуки Субару» — просто обычный человек.
— Что-то… должно было случиться. Что-то, что изменило тебя, «Нацуки Субару»…
Может, какая-то невероятная встреча. Или он обрёл какую-то немыслимую силу. Или пережил нечто такое, чего нынешний он даже представить себе не может. Что-то, что позволило ему перестать быть никчёмным Нацуки Субару и стать «Нацуки Субару», завоевавшим доверие всех в этом другом мире.
— Иначе…
Субару, продолжая колотить по дрожащим ногам, закатал рукав. На руке виднелась чёрная, уродливая опухоль в виде узора, происхождение которой он не помнил.
Может ли человек, который перенёс то, что оставило на нём такое проклятие, остаться в глубине души прежним? Нет, не может. А значит, «Нацуки Субару»…
— Нацуки Субару, собственной персоной…
С его губ сорвались слова, ставшие причиной его недоверия к «Нацуки Субару» из этого мира. То вырезанные на руке, то исписанные по всей комнате, словно проклятие, — послания от того, кого здесь быть не должно. Это казалось проклятием в адрес того, кто занял его место.
Он сжал руку до хруста в костях.
— Если ты… внутри меня… то выйди!.. — обратился он к себе… нет, к тому «Нацуки Субару», которого здесь не было.
К тому, кто оставался загадкой, кто мог бы достичь идеала, который не был доступен нынешнему Субару. Если ты существуешь, «Нацуки Субару», появись!
— Приди, приди, приди!.. Покажись, «Нацуки Субару»!!
Не ограничившись рукой, он схватил себя за шею. Конечно, задушить себя собственными руками не так-то просто, да и вряд ли получится. И вообще, мысль о том, что «Нацуки Субару» появится в минуту смертельной опасности, была слишком уж наивной. Если бы это было так, то он уже нажал на этот «спусковой крючок» почти двадцать раз. И сколько раз за это время появился «Нацуки Субару»?
— Сука, сука, сука!.. Я! Я не справляюсь! Нужен ты, «Нацуки Субару»!
Перестав удерживать дрожащие колени, Субару ударил кулаком в пол. Было больно от удара о неизвестный материал пола библиотеки, но эта боль была ничто по сравнению с грызущим его чувством бессилия.
Он хочет спасти их. Он правда хочет спасти всех. Никто из них не виноват. Никто не хочет делать больно другому. Он это понял. Он мог, не колеблясь, верить, кого спасать и кого любить. И он хочет спасти их всех, но ему не хватает сил.
— Именно сейчас нужен ты… так почему я? Я, трус и слабак, не смогу всех… и всё же…
Даже сейчас ноги его не слушались. Из-за этого он отправил Беатрис, Ехидну, Мейли, а также Эмилию, Рам, Юлиуса и Шаулу, которых здесь не было, на верную смерть. Из-за того, что Субару ничего не мог сделать, он не мог спасти их от предначертанной им судьбы.
— Кор Леонис, — слабо прошептал он и активировал свою силу, чтобы причинить себе боль.
Сила «Маленького Короля», обитавшая внутри него, мгновенно передала ему местоположение его товарищей в Башне. И то, какой конец их ждёт, и то, какой конец ждёт эту Башню, он тоже отчётливо чувствовал.
Вдалеке яростно сражался огонёк Эмилии. На этот раз огонёк Рам, который должен был быть рядом с ней, был немного в стороне, рядом с другими огнями — Патраш и Рем. Она сопровождала их двоих. На балконе сражалась Шаула, и, скорее всего, к ней присоединилась Мейли. Юлиус и Ехидна двигались вместе. Беатрис в одиночку направлялась к Эмилии и остальным.
Всё шло своим чередом, как и было приказано Беатрис, как и было известно Субару. И эта петля тоже закончится провалом…
— ?..
В его сознании, охваченном пессимистическими мыслями, возникло странное чувство. Субару обернулся и оглядел библиотеку за своей спиной — огромные стеллажи с бесчисленными книгами, бесчисленными «Книгами Мёртвых», великую библиотеку «Тайгета».
— ……
Странное ощущение. Впервые такое. Несомненно. Ведь Субару, осознав силу «Кор Леониса», после каждого «Посмертного Возвращения» активировал её именно здесь. И каждый раз он устремлялся к своим товарищам, меняя тактику, пытаясь изменить ситуацию, сжигая свою жизнь. Так что активировать силу в «Тайгете» было для него обычным делом. Но, как и сказала Беатрис, остановиться, сделать шаг в сторону от эпицентра событий и взглянуть на ситуацию в Башне со стороны, ему, возможно, довелось впервые. И благодаря этому, наверное…
— Что это за… реакция.
…он почувствовал что-то слабое, еле заметное и готовое вот-вот исчезнуть. По сравнению с далёкими, но отчётливыми ощущениями присутствия его товарищей в Башне, это было гораздо слабее… но оно определённо было.
С трудом передвигая дрожащие ноги, Субару, словно гусеница, медленно пополз вперёд. Затем он опёрся о стеллаж и с усилием поднялся на ноги. Кое-как, опираясь на стеллаж, он встал. И, протянув руку к слабому, готовому исчезнуть огоньку, он схватил его.
Он схватил книгу, одну «Книгу Мёртвых», и вытащил её.
— ……
Он затаил дыхание.
На чёрной обложке было лишь название. Ужасно безликая, безвкусная книга. Но для Субару она имела огромное значение.
Потому что…
— Нацуки Субару.
…перед ним лежала «Книга Мёртвых», которой здесь быть не могло.