Перевод/редактура: Энди
На шестом этаже Башни Плеяд всё ещё не развеялись отголоски недавней битвы. Арена тяжелого и упорного противостояния клубилась песчаной пылью.
На ней в отчаянной, нелепой возне, сцепились в грязи мужчина и женщина.
Зрители же с холодным безразличием наблюдали за этой парочкой...
— Что за взгляды?! По-вашему я виноват?! Это не я! НЕ Я!!!
— Субару, не разочаровывай меня так сильно.
— А я-то уж подумала, что в тебе есть хоть что-то хорошее. Но в итоге Барусу это Барусу.
Таков был единодушный вердикт Юлиуса и Рам, только что спустившихся вниз и теперь наблюдавших, как Шаула играючи прижимает Субару к полу.
Как бы то ни было…
— То, что мы снова вместе, — большая удача, — начал Юлиус. — И твоё пробуждение — тоже отличная новость… но, боюсь, без твоих объяснений мне будет непросто разобраться в происходящем.
— Если бы я только мог хоть что-то объяснить! Чёрт! Да пусти ты!
— Не-е-ет, не отпущу-у!
Рука Юлиуса уже потянулась к эфесу меча, но, внимательнее взглянув на девицу, мёртвой хваткой вцепившуюся в руку Субару, он лишь пожал плечами. Похоже, «Лучший из Рыцарей» не увидел в ней непосредственной угрозы. Сам пленник был с этим, пожалуй, согласен, вот только легче от этого не было — оторвать от себя эту невероятно сильную особу было практически невозможно.
— Хватит пялиться, помогите мне её отцепить! Она чертовски сильная…
— Ты прямо-таки расцвёл, Первусу.
— Ничего подобного! И хватит уже комбинировать мои прозвища! Эмилия-тан, больно же! Если просто тянуть за волосы, это вряд ли поможет!
— А, прости. Я вовсе не пыталась помочь.
— И ты за ЭТО извиняешься?!
Одна упрямица и не думала ослаблять хватку, а вторая с совершенно бесстрастным видом продолжала методично дергать бедолагу за волосы. Кстати, о куче-мале: угодившая в самый её эпицентр Беатрис была совершенно дезориентирована. Её личико зарделось, и она лишь тихонько пищала: «Кью-ю-ю» — словно её вот-вот раздавят.
— Надо же… Ещё недавно всё было так напряжённо, а теперь так изменилось, да?
— Это всё потому, что братец очнулся, разве не-ет? Я не очень люблю такой шум, но то, что он пришёл в себя, — это хорошо-о.
Вслед за Юлиусом и Рам по лестнице неспешно спустились и Анастасия с Мейли. Теперь почти вся компания была в сборе, не хватало лишь Рем и Патраш.
Собраться-то они собрались, вот только обстановка для спокойного разговора, мягко говоря, не располагала.
— Т-а-а-к! Успокойтесь все! Давайте поговорим нормально!
Когда он попытался взять ситуацию под контроль, остальные всё же неохотно подчинились.
Хотя, даже когда они сгрудились вокруг, это выглядело... специфично. Шаула так и не отцепилась от его правой руки. Почти касаясь плечом слева на коленях своих сидела Эмилия. А на его собственных уютно устроилась Беатрис. Роскошная, если не сказать, абсурдная композиция.
— Какая пошлость.
— Ты вообще видела, какой ад тут творился до этого?! — огрызнулся он на язвительное замечание Рам, косясь на скованную правую руку. — Думаешь, я сам в восторге? Кости уже хрустят. Ещё немного, и она просто отомрет.
Мечта поэта — «объятия полуголой красавицы». На деле же, вместо нежности её кожи он ощущал лишь мучительную боль в вывернутых суставах, сдавленных мышцах и костях. Руку в любой момент могло просто оторвать.
— Итак, хотелось бы продолжить, пока я не стал инвалидом… Для начала, я рад, что все в порядке. Хотя мысль о том, что Рем и Патраш я ещё не проверил, свербит до сих пор…
— Всё ещё сомневаешься, я полагаю? Успокойся, в самом деле. Все действительно в безопасности, да?
— Госпожа Беатрис права. И всё же, твои тревоги обоснованы. Позже обязательно проведаешь их… Признаться, в этот раз, мы все не на шутку перепугались, — кивнул Юлиус, и лицо его от этих воспоминаний помрачнело. — Сразу после того, как пространство раскололось, все, за исключением тебя, госпожи Анастасии и леди Рам, оказались по ту сторону цветочного поля зверодемонов. После череды злоключений мы нашли убежище в Башне.
— Но братца и остальных не было, а мы знали, что в открытую не сдюжим, так что волновались-ся, — надув губки, вторила ему Мейли, повторяя суть уже сказанного Беатрис.
Их беспокойство было более чем понятным. Когда группа Субару оказалась под Песчаными Дюнами, они так же сходили с ума по пропавшим... Чувства оказались взаимными.
— Сестрёнка так разволно-овалась! Как она набросилась на того Мудреца, это что-то-о! До сих пор, как вспомню, жутко становится-а!
— Постой, Мейли! Не нужно такого говорить, — покраснев до кончиков ушей, возразила Эмилия на кокетливый, не по годам взрослый взгляд девчонки. Судя по её реакции, Мейли ничуть не преувеличивала.
И хоть это было, возможно, неуместно, Субару стало очень тепло оттого, что за него так беспокоились.
— Вот как, вот как, Эмилия-тан за меня переживала, да? И Беако чуть не разрыдалась. Да я счастливчик!
— Ну вот, опять дурачишься… К тому же, Беатрис вовсе не рыдала. Ну, может, глазки были на мокром месте. Правда ведь?
— Уж если решила заботу проявить, то делай это до конца, наивная ты душа!
— А?
Беатрис надулась, из-за того, что её «почти-слёзы» раскрыли, но Эмилия этого не заметила. Расслабленно улыбаясь этой трогательной сцене, Субару взглянул на Юлиуса.
— Значит, и ты изрядно струхнул, а? Жаль не видел твоего лица в тот момент.
— Разумеется, я был крайне обеспокоен. Ты — это одно, но госпожа Анастасия и леди Рам… Две хрупкие девушки оказались вне моей досягаемости. Их отсутствие терзало меня. То, что вы не лицезрели, как я, бледнея, метался из стороны в сторону, сейчас несколько успокаивает мою тонкую душевную организацию.
— И как у тебя получается так изящно рассказывать о том, что ты перепугался до потери пульса?
Юлиус привычно коснулся своей чёлки и горько усмехнулся. Ни хорохорится, ни показывает слабость — скучно. Тут Мейли, наблюдавшая за их перепалкой, тихонько прыснула. Он вопросительно посмотрел на неё, но девочка лишь прикрыла рот косичкой и, загадочно улыбнувшись, уклонилась от ответа: — Ничего особенного-о.
— Ладно, я понял, что все беспокоились о нас. В итоге никто не пострадал, так что теперь мы сможем вспоминать об этом с улыбкой.
— Только Барусу может быть таким безрассудным и толстокожим. Хрупкое тело и маленькое сердечко Рам до сих пор готовы разорваться от тревоги при одном воспоминании об этом.
— И это говорит самая смелая из нас?
На самом деле, у этой розововолосой демонессы была одна из самых крепких психик среди его знакомых. Естественно, её слова были пустым трёпом, но сейчас он не мог не уставиться на неё.
Белая кожа, светло-розовые глаза. Безусловно, правильные черты лица. Холодная, отстранённая красота. Лицо, словно таинственный плод, балансирующий на грани миловидности и изящества. Проще говоря, Рам обычная.
— Перестань так пялиться. Чего уставился?
— Да нет, просто подумал, что ты — это точно ты.
— Он безнадёжен.
— Крест на мне не ставь! Не в этом дело… — он запнулся, когда та отмахнулась от его слов, как от назойливой мухи.
В сознании всплыли события перед потерей сознания: Рам, раненая, заслоняющая его от кентавра. Её хрупкая, израненная спина, её смелый вызов сильному существу, без единого шанса на победу. Вид её бесстрашия перед лицом врага вселил в него леденящий ужас потери. И вот теперь они оба живы.
Он в полной мере осознал это, обмениваясь с ней колкостями. Такими же дерзкими, как и всегда.
— Всё-таки, у нас всё именно так. Бывали моменты, когда мы ненавидели друг друга или становились слишком серьёзными, но, вспоминая это… нет, хорошим воспоминанием такое точно не назовёшь.
— Непонятно, что ты там бормочешь. Скажи чётко. По-мужски.
— Я рад, что мы оба в порядке. И ещё… спасибо, что защитила меня тогда.
— Пустая трата времени.
— И это всё, что ты скажешь?!
Человек искренне выразил благодарность, а ей хоть бы что. Вот уж неблагодарная девица.
Эмилия сдержанно хихикнула, глядя на его надутые щёки.
— Всё в порядке, Субару. Рам просто немного смущается.
— Сестрица-то? Скорее в мировой катаклизм поверю.
— Н-не может быть. Наверное, потому что Субару всё время обнимал Рам ей теперь неловко. Да и отстранялся ты довольно грубо… — прошептала она ему на ухо.
— Госпожа Эмилия! — яростно отреагировала Рам, словно прочитав по губам. Редкий случай — она гневно сверкнула глазами. — Полагаю, не стоит судить обо всём по своим меркам. Я не желаю служить бестолковой хозяйке, неспособной понять людские чувства.
— Эта «бестолковая», это ведь не я, да?
— Верно. Если госпожа Эмилия способна понимать чувства других и не имеет ничего общего с бестолковостью, тогда это совершенно не относящийся к делу, дурацкий разговор.
— Точно. Э-э-э, подожди немного, я подумаю.
Полуэльфийка всерьёз задумалась над жестокими, саркастичными словами служанки. Тем временем Рам метнула на Субару острый как лезвие, взгляд, и одними губами произнесла: «Забудь».
Тот невольно кивнул, а затем вспомнил, что когда очнулся, на его кровати были следы того, что кто-то лежал рядом. Он был уверен, что это Беатрис, но, если сложить всё вместе…
— Ой, забыл, забыл. Говорю же, забыл!
— Прекрасно. Бестолковая… то есть, госпожа Эмилия. Достаточно.
— Ух, ты в последнее время всё меньше стесняешься, да? — осуждающе посмотрела на неё Эмилия, но служанка невозмутимо её проигнорировала.
Отведя взгляд от Рам, он посмотрел на Анастасию. Она сидела рядом с Юлиусом и, как обычно, теребила помпон на шляпке. Заметив его взгляд, она мягко улыбнулась.
— А, вы закончили? Нацуки, я уж подумала, ты про меня совсем забыл.
— Прошу простить мой эгоизм и приоритет близким. Главное, что и ты в порядке. Тогда я совсем не понимал, что происходит.
— Меня, как и тебя, бросили в кромешную тьму, и я достаточно натерпелась, знаешь ли. Но ты, Рам… и ещё Патраш так отчаянно сражались… Раз уж я не смогла помочь там, то постаралась быть полезной в переговорах.
— Переговорах?
— С этим вот Мудрецом, который нам помог, да, — Анастасия указала на Шаулу, которая всё ещё тёрлась щекой о правую руку парня.
Услышав про переговоры «с этой», он скривился, но девушка лишь горько усмехнулась.
— Нет-нет, мы и сами в замешательстве. Ведь та, кто до этого ни в какую не отвечала на наши вопросы, теперь так по уши влюблена в Нацуки.
— Не отвечала? Вот эта?
— Не «эта», а Шаула~с! Мастер…
— Бесит… — устало вздохнул Субару, глядя на пожимающую плечами Анастасию и надувшуюся Шаулу.
Конечно, если судить только по ситуации, у торговки и остальных были все основания для жалоб. Но и у него были свои аргументы. На самом деле, всё происходящее было полной неожиданностью.
— Когда к тебе внезапно подкатывает красотка со стопроцентным показателем симпатии, а у тебя к ней ноль интереса, это уже не просто замешательство…
— А?! Мастер только что назвал меня красоткой~с?!
— Ну и слух у тебя на то, что тебе слышать хочется! — он снова попытался оттолкнуть её голову свободной рукой, но чем больше старался, тем сильнее становилась её хватка. В итоге он сдался.
В конце концов, позволив ей висеть на себе, и тяжело дыша, парень покачал головой: «Ничего не поделаешь».
— Давайте отложим мелочи на потом и поговорим о главном. Мне надоело метаться туда-сюда из-за недостатка объяснений. Ты мне всё расскажешь.
— Да-да-да! Раз Мастер сказал, я готова на всё~с!
— Понятно, очень рады вашей готовности сотрудничать. Итак, позвольте спросить. Правильно ли я понимаю, что вы — Мудрец, укрывшийся в Сторожевой Башне Плеяд?
— Хм!
— Отвечай ему! Ты же только что сказала, что будешь говорить!
— Ох-ох, ну и Мастер же у меня~с! Это ведь Мастер сказал: кто бы что ни спросил, ничего лишнего не говорить, не рассказывать, не учить, а лучше вообще ножом ткнуть~с! Я просто следую указаниям~с! Так что мне обидно, когда меня ругают~с! Я буду жаловаться!
— Мастер твой довольно жестокий!
— Ага-ага. Мастер — он ужас какой нехороший~с. Требую, чтобы он глубоко раскаялся и извинился~с!
— Да хватит уже называть меня Мастером… Эмилия-тан, что за взгляд?
Эмилия прищурила свои большие глаза, наблюдая за странной перепалкой. Он напрягся, опасаясь очередного её «прозрения», но она покачала головой и продолжила: — Может, это и не так уж важно… но… ваша манеры речи… они чем-то похожи, тебе не кажется?
— Я не разговариваю таким фамильярным тоном!
— Я не об этом. Ну, ты ведь, даже когда говоришь о серьёзных вещах, любишь подурачиться, да? Вот такое же ощущение.
— Так вот что ты обо мне думала?!
Его ошеломило такое обидное мнение, но Эмилия, казалось, совсем не придала этому значения. Более того: — Хм… Если так подумать, действительно, — заметил Юлиус.
— То есть, у неё такой же дар общения, как у Барусу? Мрачные перспективы, — произнесла Рам.
— Мне вот манера речи братца очень даже нравится, но-о… — вставила Мейли.
— Но если все будут так разговаривать, это ж никаких желудков не хватит, да? — хихикнула Анастасия.
Субару не мог закрыть рот от удивления, слыша почти единодушные (и не очень лестные) отзывы. Но вместо него вскипела Беатрис: — И ты тоже, странно ведёшь себя и липнешь к Субару! Ты хоть представляешь, сколько Бетти пришлось потрудиться, чтобы просто взять его за руку, в самом деле?! Это нечестно!
Тема сместилась, но решимость малышки радовала. Однако Шаула отмахнулась от её протестов с таким выражением лица, какое не пристало носить красивой девушке. Она всем своим видом выказала полное безразличие, и, терпение Беатрис вот-вот должно было лопнуть.
Но прежде чем это случилось, он ударил Шаулу по лбу.
— Хватит уже.
— Ай… Не больно, в общем-то, но… это что, насилие?! Насилие~с! Мастер применил ко мне силу~с! Встретимся в суде~с!
— Заткнись! И говори нормально с остальными, а не только со мной! Мы уже столько на одном месте топчимся!
— А можно~с?
— Можно! Нет, нужно! Давай уже посерьёзнее, пожалуйста!
Услышав его отчаянную просьбу Шаула сперва удивилась. Затем выражение её лица постепенно менялось, проходя через озадаченность, понимание, согласие и, наконец, неописуемый восторг.
И затем…
— Ух ты-ы-ы! Ура-а-а, получилось~с! Мне разрешили говорить~с! Теперь мне не нужно изображать из себя таинственную загадочную красавицу~с! Ура-а-а!
— Ты и не пыталась!!!
Улыбка во все тридцать два — будь у неё хвост, она бы им вовсю виляла. Собственно, её высокий хвост¹ на макушке отчаянно замотался от радости, несколько раз хлестнув парня, чью руку она всё ещё сжимала.
¹ Высокий хвост — причёска. Собственно, коса Шаулы напоминает такую.
— Итак, значит, ты и есть тот самый Мудрец, я правильно понимаю?
Когда шум наконец утих, они перешли к вопросу, который следовало бы задать ещё до всей этой суматохи.
Отпустив его правую руку, Шаула уселась в центре круга, скрестив ноги. Остальные сидели вокруг неё. Кстати, его правая рука онемела и не поднималась. Вообще не двигалась.
— ...
— Отвечай. Ты Мудрец, да?
На повторный вопрос последовало молчание, и юноша снова задал его. Только тогда девушка, скорчив гримаску, будто раскусила кислющую сливу, уклончиво протянула: — М-м-м, вопросик-то с подковыркой~с.
Её ответ заставил Субару недоуменно нахмуриться, но Эмилия, заметив его замешательство, подняла руку.
— Тогда, — начала она, — неважно, Мудрец ты или нет… но это ведь ты всё это время наблюдала за дюнами из Башни, да?
— А, это точно я~с! Четыреста лет, денёчек за денёчком, всё глядела да глядела в эти пески! Такие засушливые дни выдались, что рассказывать — не перерассказывать, слёзы так и наворачиваются~с!
— Бедняжка!
— Эмилия-тан, не поддавайся так легко! И ты тоже, не надо преувеличивать.
Девушка ответила, потряхивая красивым кулачком, и глаза Эмилии тут же намокли. Мягко успокоив полуэльфийку, он, приняв к сведению слова особы перед ним, многозначительно переглянулся с Юлиусом.
Рыцарь коротко кивнул и, обращаясь к Шауле, продолжил: — Правильно ли я понимаю, что все те деяния, которые приписывают Мудрецу на протяжении четырёхсот лет, — это ваших рук дело, леди?
— Ой, как ты меня смущаешь~с! Я ж совсем не привыкла, так что зови просто Шаулой, без всяких церемоний~с! А то «леди»… Хе-хе-хе.
— Тогда позвольте перефразировать. Шаула — вы общеизвестный Мудрец, я прав?
— Ну, кто его знает, как оно там на самом деле~с? Ты вот говоришь «общеизвестный», а я ведь из Башни ни ногой, так что понятия не имею, какие там слухи по свету гуляют~с! Может, всё как-то не так дошло до вас, раз уж меня Мудрецом кличут~с.
Дурашливость на лице Шаулы как ветром сдуло. Взгляд стал задумчивым, и сама её аура неуловимо изменилась. Рыцарь, столкнувшись с этим неожиданно глубоким, испытывающим взглядом, тоже слегка прищурился.
Даже не будь это Юлиус, такое заявление заставило бы насторожиться. Ведь если слова этой девушки были правдой…
— Если ты не «Мудрец», то все легенды о нём — просто выдумки. Или же, помимо тебя, существует другая Шаула, которую и считают «Мудрецом»?
— Кто такая эта ваша Мудрец Шаула, я не знаю, но насколько мне известно, других Шаул тут нет~с! Это имя мне Мастер дал, так что разве что он его ещё кому-нибудь пожаловал~с.
Взгляд девушки метнулся к Субару, но тот совершенно точно никому и никогда не давал такого имени.
Однако в нём действительно что-то цепляло. Шаула — это ведь ещё и название звезды в созвездии Скорпиона, означающее «жало».
Мысли юноши невольно унеслись к источнику белого света, что бил из Сторожевой Башни, но расспросы об этом можно было отложить. Сейчас на повестке дня стояла другая проблема.
— Похоже Мастер ничегошеньки такого не помнит, так что имя Шаула — только моё~с! Только моё… Другая Шаула мне даром не нужна~с!
— Понятно. Похоже, ты очень привязана к своему Мастеру… Что ж, нашёлся же такой сердцеед.
— Хватит смотреть на меня, когда такое говоришь! Это ложное обвинение! Где презумпция невиновности!?
— Рам считает, что подозрительных типов следует наказывать.
— Давайте же гордиться тем, что живем в правовом государстве, а?
Если отбросить эту шуточную перепалку, в словах и поведении хранительницы Башни не чувствовалось ни капли лжи. Неужели все предания действительно были лишь ошибкой?
Не обращая внимания на оживленную беседу Субару и остальных, Анастасия вдруг полезла к себе за пазуху. К общему удивлению, она извлекла оттуда кошелек на защелке и высыпала на ладонь несколько монет.
— Внезапно пересчитывать деньги… это не просто так, да?
— Это моё хобби, да и когда думаешь, перебирать монетки помогает сосредоточиться… но сейчас не об этом. Вот, посмотри-ка внимательнее на монеты королевства, и сам поймёшь, — с этими словами она бросила монеты со своей ладони недоумевающему юноше.
Тот поспешно поймал их. В руке у него оказались четыре монеты: медная, серебряная, золотая и священная золотая.
Вряд ли это были карманные деньги или взятка для Шаулы. Как ему и велели, он внимательно рассмотрел кругляши и заметил выгравированные на них изображения.
Прежде он как-то не особо всматривался в деньги, но…
— Оказывается, везде на грошах гравируют рисунки и узоры. Удивительно.
— Нет тут ничего удивительного, знаешь ли. Нужно же как-то обозначать, чья монета… К тому же, деньги всегда неразрывно связаны с историей страны, поэтому на них и чеканят то, что имеет для государства особое значение.
— М-м-м?
Прислушиваясь к её словам, Субару сосредоточился на изображениях. Присмотревшись повнимательнее, он действительно увидел, что на каждой монете был свой, особый рисунок…
— На священной золотой монете — «Божественный Дракон», на золотой — «первый Святой Меча», на серебряной — «Мудрец», а на медной — «Королевский Замок Лугуники». Ты не знал?
— Э-Эмилия-тан заговорила таким всезнающим тоном!
— Вообще-то, это общеизвестные вещи. Ты правда никогда замечал? Субару, ты когда покупки делаешь, совсем на деньги не смотришь?
На это болезненное замечание юноша лишь картинно присвистнул, явно уходя от ответа. Делая вид, что ни при чём, он тем не менее убедился: изображения на монетах действительно соответствовали описанию.
На священной золотой красовался Дракон, на золотой — мужчина с пронзительным взглядом, на медной — королевский замок, а на серебряной был выгравирован…
— Какой-то молодой красавчик. На неё ни капли не похож.
— Но в народе именно его и считают Мудрецом.
На монете действительно был изображен привлекательный длинноволосый мужчина с мужественными чертами лица. Естественно, как ни крути, его никак нельзя было спутать с полуобнаженной девицей.
Сама Шаула тут же заканючила: «Покажи-ка~с?!» — и Субару передал ей монетку. Она внимательно рассмотрела её и…
— Хе-хе, а ведь здорово нарисовано~с! Вылитый Мастер~с!
— В смысле «вылитый»?! А, нет, погоди… если выгравированный «Мудрец» — это твой Мастер, значит, он похож на того Мастера, которого помнишь ты, да?
— Ну-у-у, что ты такое говоришь~с? Мастер — это Мастер, только и всего~с!
— Тогда я повторю: В СМЫСЛЕ?!
Субару откашлялся и громче обратился к всё ещё восторженно сравнивавшей его с изображением на серебряной монете Шауле.
Причёска другая, взгляд другой, да они вообще словно с разных планет. Единственное, что совпадает, — это, пожалуй, пол. Если судить по категории «красивое лицо», то Юлиус был бы куда ближе к образцу, чем он сам.
Однако на это его замечание хранительница Башни лишь недовольно фыркнула: — Э-э-э, ну-у-у! По-моему, очень даже точно схвачено~с! Волосы есть, глаз и ушей по два, нос и рот тоже на месте~с!
— Такой уровень сравнения?! Я тут не рисунок детсадовца хвалю, если ты не заметила!
— Я тоже думаю, что этот Мудрец и Субару всё-таки не очень похожи…
Шаула надулась, но вердикт не только Субару, но и Эмилии был однозначен: «не похож». Это было очевидно любому. Однако девушка всё ещё выглядела несогласной.
— Ну, просто я не очень-то лица различаю, понимаете? Мужчина там или женщина — вот и вся разница, а так все на одно лицо, разве нет? Ну, ещё рост, наверное~с.
— Эта девчонка это добавила посмотрев на Бетти, я полагаю.
— То, что Беако маленькая и милая, — это её уникальная особенность, так что всё в порядке! Важнее другое: как ты, с таким-то своим отвратительным чувством прекрасного, вообще умудрилась «опознать» во мне Мастера?! Ты точно обозналась! — ухватившись за это оправдание, юноша попытался смыть с себя позор ложного «узнавания».
С самого начала её слова казались ему странными. Естественно, тут и думать было нечего — никаких контактов с этой эксцентричной особой у него прежде не было, так что теперь можно было вздохнуть с облегчением.
Но не тут-то было. Шаула покачала головой.
— А я Мастера не по внешности нашла, так что всё в порядке~с!
— Не по внешности? Тогда по чему же ты его опознала? По ауре?
— По запаху~с!
— ...
— Ну, просто потому что… кто ещё, кроме Мастера, может так спокойно разгуливать, источая такой густой, тёмный и тошнотворный смрад, от которого нос воротит~с? Другого такого просто быть не может~с!
— Честно говоря, меня ещё никогда так не оскорбляли! Что, от меня так сильно воняет?!
Когда прозвучало слово «запах», он приготовился, но его решимость тут же рассыпалась в прах от того, насколько бесцеремонно выражалась его собеседница.
Он покраснел от такого обидного отзыва, а Шаула посмотрела на него с искренним удивлением.
— А чего ты злишься-то~с? А, это потому что я сказала «тошнотворный»~с? Не парься, Мастер! Запах Мастера и правда ужасен, но это такой тип вони, которую хочется вдыхать снова и снова~с! Не как блевотина, а скорее как та экзотическая еда, так что всё норм~с!
— Девочкам не пристало так спокойно рассуждать об этом! И это ни разу не оправдание!
Он закрыл лицо ладонями и съёжился от стыда. Честно говоря, он был на грани слёз.
— Да что ж такое… Я думал, уже привык к её странностям, но быть униженным вот так — слишком жестоко. Что я такого сделал…
— В-всё в порядке, Субару. Я всё прекрасно понимаю. Потом мы хорошенько вымоемся, договорились?
— Ты абсолютно ничего не поняла!
Совершенно сломленный и рыдающий навзрыд Субару был сейчас абсолютно бесполезен. Искоса взглянув на Эмилию, Беатрис лишь вздохнула. Затем малышка скрестила ручки на груди и заявила: — Теперь Бетти поняла, почему ты приняла его за какого-то незнакомца, я полагаю.
— Я не ошиблась, ясно! Самая мелкая, а такая дерзкая~с!
— К несчастью для тебя, эта «мелкая» — партнёр твоего драгоценного Мастера, в самом деле. Ой, прости, ты же ошиблась, так что он никакой тебе не Мастер и вообще никто, я полагаю. Прошу прощения, дорогуша.
— ...
— ...
Между Беатрис и Шаулой безмолвно посыпались искры.
Разговор зашёл куда-то не туда, а тех, кто мог бы вернуть его в нужное русло можно было пересчитать по пальцам. В подобных ситуациях обычно страдают здравомыслящие.
— Госпожа Беатрис, давайте отложим ваше соперничество на потом. После важного разговора можете сколько угодно выяснять, кто хозяин Барусу.
— Субару никем не приручен, я полагаю. В этом-то и вся прелесть.
— Да-да.
С выражением полнейшего изумления Рам остудила пыл малышки. Затем горничная обратилась к Шауле, всё ещё сверлившей Беатрис колючим взглядом.
— В любом случае, то, что ты разговариваешь — уже удача. До этого ты и деловую беседу поддерживать не хотела, а теперь всё в порядке, да?
— Угу! Мастер разрешил, так что всё OK~с! Но это не значит, что я такая добрая, чтобы отвечать на всё подряд~с! Да и вообще, я не так уж много знаю~с!
— Одного этого ответа достаточно, чтобы понять, что ты — не Мудрец.
Гордо выпятив свою пышную грудь, Шаула без малейшего смущения заявила о своём невежестве. Словно соревнуясь с ней, Рам выпрямила свою стройную (хотя и не столь выдающуюся) фигуру и фыркнула, сохранив важный вид.
— Ты — Шаула, но не «Мудрец». В таком случае, тебе знакомы «Святой Меча» и «Божественный Дракон»?
— «Святой Меча» и «Божественный Дракон»?
— Рейд и Волканика.
— Фи-и-и! — на упоминание этих имен Шаула скорчила такую гримасу, будто раскусила горький плод, и высунула язык.
Реакция была красноречивой — имена обоих ей точно были знакомы. Рам молча ждала, и девушка, всё так же сидя со скрещенными ногами, качнулась из стороны в сторону.
— Конечно, знаю их~с! Палочник Рейд и Циниканика² — мои старые знакомые~с! С тех пор как расстались, мы ни разу не виделись, но, наверное, с ними всё хорошо~с?
— Один из них, Рейд… давно мёртв.
— Серьёзно?! Да он же был такой, что его и убить-то было нельзя, а умер~с?! Отчего~с?! Что-то не то съел~с?!
— От старости. Против этого не пойдёшь
— От старости… А-а, точно. Ну да, конечно. Рейд ведь был человеком~с.
² Циниканика - циник Волканика.
Узнав о «смерти» знакомого, Шаула со скорбным видом на лице опустила глаза. Казалось, даже её высокий хвост бессильно поник, и она опустила плечи, выглядя крайне опечаленной.
Какими бы ни были её манеры и слова, вид человека, скорбящего о смерти друга, трогает за душу.
Даже приходящий в себя Субару почувствовал, как что-то кольнуло в груди при виде её поникшего профиля.
— А Волканика, значит, в порядке~с?
— Тот — Дракон.
— А-а, он же Дракон, ну да. Было бы лучше, если б Волканика помер, а не Рейд, ну да ла-адно.
— Вот эта заявочка!
Однако тень печали на лице девушки продержалась лишь мгновение. Быстро переключившись, она хладнокровно отозвалась о другом знакомом и вновь нацепила непроницаемое выражение.
Глядя на неё, Рам задумчиво прикрыла один глаз.
— Их ты помнишь… В таком случае, имя своего Мастера ты тоже должна знать.
— ...
На вопрос горничной Субару и остальные дружно затаили дыхание.
Только сама Шаула, к которой он и был обращен, непонимающе уставилась на них и ответила: — Конечно, знаю~с!
Вопрос Рам действительно мог стать ключом к разгадке тайны «Мудреца».
Теперь, когда уравнение «Мудрец = Шаула» рассыпалось, нужно было найти того, кто совершил деяния, достойные этого звания. И если такой человек существовал, им просто необходимо было с ним встретиться.
Девушка почему-то принимала Субару за него, но уж с именем-то она точно не могла ошибиться. Юноша взмолился, чтобы сейчас каким-нибудь чудом не выяснилось, что на свете существует «Мудрец» по имени Нацуки Субару.
И его молитва была услышана. В такой странной форме, какую он и представить себе не мог.
— Странно, что вас интересует имя Мастера~с! Раз он сам здесь, то и его спутники должны знать, нет~с?
— К сожалению, твой Мастер крепко приложился головой об унитаз и кое-что позабыл.
— А есть какой-то особый смысл в том, что это был именно унитаз?
— Мастер, ты опять~с?
— Опять?!
Шаула бросила на него взгляд, полный неподдельного сочувствия, отчего он почувствовал себя ещё более униженным, хоть и незаслуженно. Но, видимо, удовлетворившись ответом, она резво вскочила на ноги.
— Ну, тогда я сама объявлю~с! Имя Мастера… да, это имя великого и прославленного Великого Мудреца! Если кого и называть «Мудрецом», то только Мастера~с!
— Хватит предисловий!
— Какой нетерпеливый~с. Но это тоже в духе Мастера~с! — Шаула подразнила их преувеличенными жестами, но на его требование надула губки и высунула язык. Затем она приложила палец к щеке и с каким-то по-детски наивным видом произнесла: — Флюгель.
— А?
— Имя Мастера — Флюгель~с! Великий Мудрец Флюгель, Мастер Шаулы, вот!
В тот миг, когда она выкрикнула это имя, её лицо расплылось в широчайшей улыбке, и она с гордостью выпятила грудь.
В голосе и взгляде безошибочно сквозили чистое уважение, благодарность и любовь — почтение Шаулы к Флюгелю было несомненным.
Однако реакция остальных на это имя была… смешанной. Ведь оно было им знакомо.
— Это же тот парень, что деревья сажал, — пробормотал Субару, склонив голову набок и вспоминая человека, чья судьба однажды давно пересеклась с его собственной.