Перевод/редактура: Винсент
…Думай.
Думай, думай, думай, думай, нужно думать.
Всем телом вцепившись в твёрдую, шершавую чешую, Нацуки Субару размышлял.
О том, что с ним происходит, о том, что вот-вот случится в Башне, о человеке, который пытается убить его, о человеке, который пытается убить кого-то другого, о разнице между врагами и союзниками…
— Субару, ты уже в порядке, я полагаю? Успокоился?
Внезапно голос, прозвучавший словно из-за затылка его спутанных мыслей, заставил Субару медленно обернуться. Он увидел Беатрис, сидевшую на кровати, сотканную из лоз.
Девочка с недовольным лицом держала за руку сидевшую рядом Эмилию и, болтая ногами, сверлила юношу взглядом. …От этого взгляда его щёки слегка напряглись.
Казалось, будто на него направили толику неприязни…
— Ну-ну, Беатрис. Не говори так. Субару, видимо, просто испугался спросонья, поэтому он прицепился к Патраш.
Однако Эмилия со своей лучезарной улыбкой развеяла ошибочные догадки Субару. Услышав её замечание, Беатрис фыркнула и отвернулась.
— Не то чтобы я злилась, я полагаю. Просто… как-то разочаровывает, в самом деле. Бетти и Эмилия тоже волновались за Субару, не только этот земляной дракон особенный, знаешь ли.
— Фу-фу, верно. Ты и правда заставил нас поволноваться.
Погладив по голове отвернувшуюся Беатрис, Эмилия посмотрела на Субару, слегка опустив уголки бровей. Увидев блеск её аметистовых глаз, юноша затаил дыхание.
От её взгляда, полного глубокой привязанности, у него защемило в груди. …Одновременно росло и странное чувство волнения.
Он вспомнил. Вспомнил, что здесь от него ждали, что он будет «Нацуки Субару».
И что его охватит тревога от чувства, будто он не вынесет это бремя.
Но, однако…
— …Э-э, прости, что заставил волноваться. Виноват, дико извиняюсь. Как-то не в моём стиле обнимать кого-то спросонья, так что будем считать, это от усталости.
Смягчив напряжённые щёки, Субару ответил с расслабленной улыбкой. На его слова Эмилия и Беатрис переглянулись.
— Но Патраш ведь тоже девочка?
— Чт..!? Н-нет, ну, Патраш — это как бы особый случай, то есть, та, с которой у меня связь немного другая, не та, как бы, она вне конкурса и автоматом проходит во второй раунд, типа того?
— Хм, такое я не могу пропустить мимо ушей, я полагаю. Я не могу смириться с тем, что этому земляному дракону уделяют особое внимание, знаешь ли. Требую объяснений, в самом деле.
— Да не пытайся ты соревноваться на одном поле! С этим, земляным драконом… ну!
Пока Беатрис дулась всё сильнее, Субару отвечал, осторожно наблюдая за их реакцией. Судя по их ответным репликам, они не заметили ничего особенно странного.
Облегчённо вздохнув, Субару повернулся к ящерице… нет, к Патраш, шею которой он продолжал поглаживать.
— …Ты и правда особый случай, Патраш.
Субару прижался своим лбом ко лбу чёрного земляного дракона, которая тихо заурчала и прикрыла глаза.
— Так что, Субару, ты точно в порядке?
— Ага, всё путём, всё путём, ноу проблем. Прости, что заставил волноваться. Наверное, просто устал немного. Заснуть вот так — обычное дело, знаешь ли.
— Понятно. …Но если устал, скажи, ладно? Не перенапрягайся.
Эмилия настойчиво повторяла это юноше, который бодро отвечал, разминая руки и ноги. Шутливо бросив в ответ: «Так точно, капитан!», Субару начал напряжённо размышлять.
Сейчас он шёл с Эмилией и Беатрис по четвёртому этажу Башни.
Пунктом назначения был зал на том же этаже, а целью — обед. Иными словами, они втроём шли так, будто у них не было никаких срочных дел.
На этот раз Субару сознательно старался вести себя иначе, чем раньше.
А именно — он не признался Эмилии и остальным, что потерял память.
Другими словами, это было всё равно что выдавать себя за другого человека.
Облизывая пересохшие от растущего напряжения губы, Субару внимательно наблюдал за двумя девушками.
Он всё ещё не до конца понимал, каким человеком был для них «Нацуки Субару». В таком состоянии копировать кого-то другого казалось невозможным, но условие, которое обычно не сработало бы — «выдавать себя за самого себя», — было совсем другим делом.
…Как ни крути, «Нацуки Субару» был только Нацуки Субару.
Даже проведя год в другом мире, основа его личности не изменилась бы. Значит, если он будет просто внимателен к отношениям, то сможет идеально воспроизвести ту же самую личность.
И, копируя «Нацуки Субару», он, наоборот, выяснит, что же произойдёт в этой Башне, кто его убьёт и кто кем будет убит.
Пока что, скрывая факт своей «амнезии», Субару проверял одну из возможных причин, толкнувших его к «смерти». А именно: убил ли его противник из-за амнезии, или это не имело значения.
Впрочем, честно говоря, он не возлагал на это больших надежд. Трудно было представить ситуацию, когда отсутствие воспоминаний у Субару — хотя их наличие и могло бы быть проблемой — стало бы проблемой именно потому, что их не было.
Однако были и некоторые исключения.
«Например, если преступник — тот, кому не нужно, чтобы ко мне вернулись воспоминания.»
Он помнил, что видел нечто подобное в каком-то фильме.
Свидетель видит место преступления и теряет память от шока. Преступник, которого видели на месте, не может допустить возвращения памяти. Поэтому он пытается убить свидетеля — что-то в таком духе.
Вполне вероятно, что похожая ситуация происходила и с ним сейчас. Прежде всего, обстоятельства, при которых Субару потерял память, были туманны…
— Эмилия, вы нашли меня упавшим в библиотеке на третьем этаже, так?
— Да, верно. Ты лежал на полу библиотеки… Мы с Беатрис в панике отнесли тебя в Зелёную Комнату.
— Ну, поскольку Эмилия легко подняла Субару, Бетти просто поддерживала её сзади, я полагаю, — вздохнув, дополнила Беатрис.
Дослушав их, юноша посмотрел на тонкие руки Эмилии.
Если подумать спокойно, оставалось загадкой, как эти двое донесли Субару из той Библиотеки в Зелёную Комнату. Беатрис не выглядела как та, кто сможет поднять большой груз, а верить без раздумий её словам и считать, что эта Эмилия легко несла Субару, казалось абсурдным.
— …А? Что-то не так?
— Н-нет, ничего. В любом случае, спасибо за спасение. Знаю, я уже много раз говорил, но прости.
— Я была бы рада услышать «спасибо», а не «прости».
Когда Субару склонил голову в извинении, Эмилия положила ладонь ему на лоб, не давая опустить голову ниже. Его глаза расширились от ощущения её гладких пальцев, и он с трудом выдавил:
— Да, наверное.
Он и раньше думал об этом, но чувство личного пространства Эмилии было для него немного чрезмерным. Она довольно беззастенчиво приближалась и прикасалась к нему.
Если подумать, в тот момент, когда он очнулся, Субару даже обхватил её шею руками. Но она лишь смотрела на него пустым взглядом, со спокойным выражением лица.
«Какой же жизнью я здесь жил, чтобы так сблизиться с ней?..»
Или, может быть, Эмилия, вопреки своей потрясающе красивой внешности, была просто неестественно дружелюбна? Возможно, она была добра ко всем и, выросши в любви, не чувствовала необходимости в границах.
Избалованная девчонка, не знающая трудностей, — если принять этот образ, её отсутствие дистанции становилось понятным.
Если она никогда не сталкивалась с трудностями и не несла на себе бремени хотя бы одного сожаления, она могла продолжать верить только в доброту других, сохраняя чистоту в этих глазах. …Или, возможно, даже это было всего лишь притворством?
Глядя на Эмилию и Беатрис рядом с собой, Субару глубоко задумался.
Если рассуждать просто, чисто логически, то в трагедии, случившейся в Башне в прошлый раз, и в последние его мгновения, самыми подозрительными были именно они — Эмилия с Беатрис.
Он видел труп Шаулы, труп Ехидны, трупы Рам, Юлиуса и Мейли.
Спасённый Патраш и вынесенный из накренившейся Башни, он был обезглавлен кем-то, стоявшим у него за спиной, и погиб. …Юноша не видел смерти этих двоих.
Конечно, даже если бы они сговорились, неясно, смогли бы они убить оставшихся пятерых. По оценке Субару, это всё равно было бы сложно.
Но если предположить, что к ним присоединился ещё кто-то — третий, — не изменится ли тогда расклад?
«…Попробуй угадать в следующий раз, герой.»
Он вспомнил, как незнакомый голос сказал ему это в самом конце.
Голос, услышанный посреди бурных событий, в вихре хаоса, когда он отчаялся и хотел, чтобы всё закончилось.
Не был ли это тот третий, кто был в сговоре с Эмилией и Беатрис — тот самый, кто перенёс Субару из Библиотеки в Зелёную Комнату?
Именно поэтому они и солгали так нагло…
— А, Субару, ты прошёл мимо?
— А? Оу?
Задумавшись на ходу, он, видимо, прошёл мимо нужной комнаты. Эмилия, остановившаяся перед дверью, схватила за плечо шедшего впереди Субару, чтобы остановить его.
В тот же миг он ощутил странный дискомфорт и посмотрел на руку девушки, сжимавшую его плечо. Затем он взял её руку и пожал её.
— Субару? Что ты творишь, я полагаю? — вмешалась Беатрис.
— Да так, небольшой эксперимент… Эмилия, не хочешь силой помериться?
— Э? Думаю, не стоит, это опасно…
Эмилия не сопротивлялась самому рукопожатию, но явно не хотела мериться силой. Увидев такую реакцию, он ещё больше уверился в своих подозрениях и твёрдо сказал:
— Пожалуйста.
Если в её тоненьких руках не было и толики силы, чтобы нести Субару, его предыдущие выводы получили бы веское подтверждение. И сейчас Эмилия не должна была догадываться, что её подозревают.
Чтобы воспользоваться этим преимуществом, другого шанса не будет.
— Пожалуйста, мне правда нужно.
— …Раз Субару так серьёзен, значит, это что-то важное, да?
Приняв мольбу юноши, колеблющаяся Эмилия сжала губы и кивнула с приготовленным выражением лица.
Увидев это, Субару мысленно сжал кулак, подумав: «Попалась». Теперь оставалось лишь доказать её слабость, и его теория значительно продвинется вперёд.
— Ладно, тогда, чтобы не было опасно, устроим перетягивание, я полагаю. Так пойдёт?
— Ага, окей, — согласился юноша.
— М-м, хорошо, — кивнула девушка.
Следуя указаниям Беатрис, Субару и Эмилия увеличили расстояние между собой, не разжимая рук. Крепко держась за правые руки друг друга, они посмотрели прямо в глаза.
А затем…
— Мы готовы, старт, я полагаю!
По команде Беатрис Субару изо всех сил потянул руку Эмилии на себя.
— Уо-о-о-о-о-о-о!!..
Хватка, способная раздавить яблоко, хватка, натренированная бесцельными взмахами бамбукового меча, сила рук от регулярных отжиманий без особой причины, разница в силе между мужчиной и женщиной — он вложил в это состязание всё.
…А рука Эмилии даже не дрогнула.
Выводы Субару, подозревавшего Эмилию и Беатрис, свелись к нулю.
Впрочем, это лишь подтверждало, что Эмилия и её спутницы могли донести Субару до Зелёной Комнаты и без посторонней помощи; подозрения с них сняты не были до конца: он по-прежнему не видел их мёртвых тел.
Та резня в Башне… всё ещё не было решено, был ли виновник той ситуации кем-то другим.
— То есть, по итогу, преступником был тот парень из конца?
Не было сомнений, что именно он убил Субару.
Однако был ли он виновен и в тени, поглотившей Башню, и в резне всех остальных, что произошла до этого? Способы убийства у всех жертв были разными. Как это объяснить?
Самые очевидные на первый взгляд смерти — это Ехидна, разрубленная чем-то острым, Юлиус с множеством ран и Мейли, умершая от потери крови.
Казалось, не было сомнений, что все они погибли в бою с кем-то, но…
— И что это была за глупая выходка? — раздался над ухом погружённого в мысли Субару раздосадованный голос.
Это была Рам, готовившая завтрак. Она расставляла консервы и воду, требуя объяснений по поводу эксперимента Субару — его состязания в силе с Эмилией.
Силовое состязание, призванное подтвердить теорию юноши, закончилось его досадным поражением. Поводом к его завершению стала Рам, присоединившаяся к ним перед залом.
Увидев отчаянные усилия покрасневшего Субару, она пресекла их одной фразой: «Ты идиот, что ли?».
— Это Субару меня попросил. Я не очень понимаю, но, наверное, в этом был о-очень важный смысл. Да, Субару?
— Вот как? Рам же показалось, что вы просто нашли предлог, чтобы подержать госпожу Эмилию за руку.
— Слишком уж цинично! Хочешь тоже силой помериться?!
— Гадость какая.
— Почему?!
Рам высказалась с крайне вульгарным намёком. Когда он попытался возразить, его положение лишь ухудшилось. Настоящий замкнутый круг.
— Ха! — хмыкнула Рам и вернулась к расстановке еды. Глядя ей в спину, Субару втайне вздохнул с облегчением, поняв, что его пока ни в чём не подозревают.
Похоже, он ещё не успел повести себя так, чтобы отличаться от того «Нацуки Субару», которого они знали. С одной стороны, это успокаивало, с другой — вызывало досаду.
Ему было нужно хоть как-то отвлечься, иначе…
— Упф…
На мгновение подавив подступившую рвоту, Субару прикрыл рот рукой.
А причиной тому была повернувшаяся к нему спиной и усердно работавшая Рам. Стоило ему моргнуть, как выжженный в памяти образ её смерти накладывался на спину девушки.
Рам, мгновенно погибшая от удара сзади, который словно снёс ей полбока.
Её предсмертная агония, застывшая в ярости и сожалении, исказила её миловидные черты ужасной гримасой, выжигая в душе вопль, готовый разорвать на куски всё увиденное.
И вот обладательница этой предсмертной агонии шагала перед ним, тая внутри себя бессомненную жизнь.
Честно говоря, в тот момент, когда он впервые столкнулся с ней в зале, он отчаянно пытался принять эту несостыковку неправильности и реальности.
Благодаря тому, что он только что напрягался в силовом состязании с Эмилией, он даже почувствовал облегчение, что смог оправдать своё падение головокружением.
Вот только он упустил из виду выражение лица Рам, которое должен был увидеть.
Стиснув зубы, Субару заставил взять себя в руки.
С этого момента в зале начнут собираться все обитатели Башни. Нельзя упустить выражение лица ни одного из них. Ведь это вполне могло стать ключом к разрешению ситуации.
— Ух ты! Какой запах~с! Роскошная еда свежим утром! Я прямо чувствую, что ради этого и живу~с! — шумно провозгласил кто-то, входя первым в зал.
Длинная чёрная коса качалась в такт шагам, пышное тело красавицы было выставлено напоказ без всяких стеснений… Голова её была определённо соединена с туловищем — Шаула появилась в зале.
Она рассматривала еду, приготовленную Рам, но, заметив Субару в глубине комнаты…
— Мастер! Доброе утро~с! Хорошо спалось вчера~с? — её лицо тут же просияло, и она подбежала к нему щенком. Схватив юношу за руку, она крепко прижала её к своей груди.
— У…
— Кстати, я спала просто отлично~с! Давненько мне старые сны не снились~с. Я и Мастер, и мамуля, и ещё, и ещё…
— А-а, понял, погоди. Про сон я тебя потом обязательно выслушаю. …Ты, когда меня сегодня утром увидела, ничего странного не заметила? — кое-как высвободив руку из объятий, спросил Субару, отступая от девушки.
— Э-э, опять какой-то расплывчатый вопрос~с. Прямо в духе Мастера! — в ответ та лишь беззлобно улыбнулась. — Честно говоря~с, глядя на Мастера, ничего особенного не вижу! Всё как обычно, как в старые времена, для меня вы лучший красавчик~с! Жду предложения уже четыреста лет~с!
— Долго же ты ждёшь… Шутки в сторону, если ничего не было, то и ладно.
— …А? Так~с? Ну, тогда и я не буду париться~с.
Желанной реакции не последовало, и Субару немного разочаровался, однако ему всё равно стало легче, ведь смог отбросить подозрения насчёт неё.
Пока он размышлял, в комнату вошла следующая подозреваемая — Мейли.
— Ыа-а… Доброе утро. Опять сегодня спать хочется…
Девочка, вошедшая в зал, прикрыла рот рукой, мило зевая. И всё же то, что она успела привести себя в порядок, несмотря на хлопоты, вызывало уважение к её чувству прекрасного.
Да, с Субару у неё разница была велика: ему достаточно было умыться и взлохматить волосы.
Но это так, к слову…
— Доброе утро, Мейли. Ты сегодня соня.
— Если подумать спокойно, не вижу причин, почему я должна просыпаться вместе со старшими сестричками, знаешь ли. К тому же, дела этой Башни меня особо не касаются.
— Какая злая девчонка, я полагаю. Вообще-то, пока Бетти и остальные не закончат испытание, чтобы выбраться из Башни, ты тоже отсюда не выйдешь, в самом деле.
— Ну, это так, но… А.
Получив замечание за своё оправдание зевоты, Мейли надула губки в ответ на слова Беатрис. Но тут она заметила Субару и Шаулу у стены и, улыбнувшись, помахала им рукой.
Юноша поднял бровь, затем помахал в ответ.
— Подозревать даже ребёнка, который был мёртв… это уже перебор, да?..
— Мастер, когда не знаете, что делать, возвращайтесь к основам~с. Для начала — как ставить джеб~с.
— …Это что ещё за учение?
— Учение Мастера~с.
— Неудивительно, что я счёл его бесполезным.
Поняв, что его бормотание услышали, Субару занервничал, но отшутился от остроты Шаулы.
Как бы то ни было, от Мейли он тоже не добился нужной реакции. Значит, оставалось всего двое, на ком можно было проверить, принесёт ли плоды эта стратегия…
— …Доброе утро.
В этот момент в зал вместе вошли последние двое из их группы.
Ехидна и Юлиус. Девушка, с белым лисьим шарфом на шее, величественно вошла в зал, ведя за собой рыцаря.
По очереди Эмилия, Рам и остальные поприветствовали её и обменялись утренними фразами.
И вот тогда…
…Юлиус, следовавший за Ехидной, заметил Субару, стоявшего в глубине комнаты, и его щёки напряглись. Затем он резко отвёл взгляд, выбросив юношу из своей головы.
— …Так это ты.
Эта реакция была очень близка к тому, что искал Субару.
И поскольку никто другой так не отреагировал, оставалось лишь заключить, что он, с его-то реакцией, был наиболее вероятным кандидатом.
— …Шаула, есть небольшая просьба, — едва слышно прошептал Субару, словно слова его сочились вместе с нестихающим пламенем гнева и осадком выкипевшей ненависти.
Завтрак в зале целиком превратился в брифинг Ехидны=Анастасии.
Краем глаза наблюдая за удивлёнными реакциями Эмилии и остальных, Субару, делая вид, что слышит всё это впервые, размышлял о том, как же движется мир, когда тема его «амнезии» не поднимается.
До сих пор из-за череды нереальных ощущений и неверного толкования фактов юноша не очень хорошо понимал особенности своего «Посмертного Возвращения». Однако он понял, что, подобно временным петлям из историй, проблемы, не связанные с ним, развиваются так же, а те, в которых он участвует, претерпевают изменения.
Иными словами, поскольку до этого он был в центре событий как «потерявший память», они не могли углубиться в тему того, что в теле девушки по имени Анастасия обитает сущность по имени Ехидна.
Впрочем, и в этот раз не произошло ничего, что могло бы привести к решению этой проблемы или раскрытию новых фактов. Считалось, что изменения могут произойти только благодаря действиям Субару.
Если он хотел кардинально изменить ситуацию, у него не было иного выбора, кроме как активно действовать и вмешиваться.
Поэтому…
— …Юлиус, мне нужно с тобой поговорить.
Когда завтрак закончился и все собрались покидать зал, юноша окликнул Юлиуса. Тот остановился и обернулся.
Мужчина был немного выше, так что, стоя лицом к лицу, Субару приходилось смотреть на него снизу вверх. Но, не желая уступать его внушительному виду, он выпрямил грудь и встретился с Юлиусом взглядом.
Заметив его настрой, рыцарь устало вздохнул сквозь тонкие губы.
— Что такое? По предложению госпожи Эмилии мы должны были отдыхать до полудня, разве нет?
Он упомянул предложение Эмилии, сделанное за завтраком.
Похоже, она крайне серьёзно восприняла слова Субару о том, что он устал и уснул в Библиотеке, и позаботилась о накопившейся усталости всех присутствующих, пусть и незаметной.
На самом деле, хоть Субару этого и не помнил, их группа всего несколько дней назад пересекла пустыню.
Переход через Дюны, который заставил юношу сдаться всего через несколько шагов, должно быть, стоил им немалых усилий. Никто не возразил против предложения Эмилии.
Это тоже можно было считать изменением, вызванным словами Субару. Незначительная фраза могла нарушить планы на весь день. Нужно было следить за своими словами и действиями.
Помня об этом уроке, юноша стоял прямо перед Юлиусом. И, слегка наклонив подбородок в ответ на его слова, сказал:
— Я хочу поговорить о прошлой ночи.
Эффект от этих слов был ошеломляющим: услышав его слова, в жёлтых глазах мужчины промелькнули сложные и бурные эмоции.
Увидев эту реакцию, Субару укрепился в своих догадках.
— Пошли. Сменим место.
— …Хорошо, — согласился он на приглашение кивнувшего Субару и последовал со смиренным видом.
Юноша повёл Юлиуса за собой и выбрал для разговора подходящую комнату на четвёртом этаже. Естественно, это была приватная беседа, которую посторонним слушать было воспрещено.
— Итак, с чего бы начать…
В не слишком просторной комнате Субару обернулся и снова встал лицом к лицу с Юлиусом.
В воздухе висело лёгкое напряжение, но он не хотел допустить оплошность и выдать его. Мысль о том, что у него должно быть некоторое психологическое преимущество, придала ему смелости.
С другой стороны, выражение лица Юлиуса было сложным, и понять его мысли было трудно. Однако было видно, что его беспокойное состояние, начавшееся ещё за завтраком, не прошло.
— Для начала, о прошлой ночи.
Сделав вид, будто предваряет разговор словом «для начала», Субару сразу перешёл к делу.
В данный момент психологическое преимущество было на его стороне, но информационное — полностью у оппонента. События прошлой ночи были для него во многом неизвестны.
Однако, скорее всего, прошлой ночью между Субару и Юлиусом что-то произошло в Библиотеке.
Именно в результате этого «чего-то» он, возможно, и потерял память — так он думал.
— О прошлой ночи, говоришь…
Повторив слова юноши, Юлиус закрыл глаза, обрамлённые длинными ресницами. Стоя перед медитирующим красавцем, Субару сознательно делал глубокие, долгие вдохи.
Нельзя поддаваться. По крайней мере, духом он проиграть не мог.
— Тот разговор закончился тогда же, по крайней мере, я так считаю. Но ты, похоже, думаешь иначе?
— …Ага, иначе. Ничуть, я ничуть не доволен.
Юлиус поддержал разговор, и Субару подстроился под него.
Голос мужчины был лишён интонаций, словно он старался не выказывать лишних эмоций. Естественно, Субару, как принимающая сторона, выбрал вариант огрызнуться в ответ.
— Доволен, ха. Ясно, вполне в твоём духе. То есть, хочешь решить свои проблемы, наплевав на мои чувства? Не слишком ли эгоистично?
— Немного не сходится, я не об этом говорю. Да, я не доволен, но ты, что ли, доволен? Мы оба кипим от злости, а ты предлагаешь делать вид, будто ничего не произошло? Да как бы не так!
— …Тогда какой ещё есть выбор? — Юлиус тихо подавлял эмоции. Однако постепенно в его голосе стали проступать чувства.
Субару, хоть и не знал подробностей, почувствовал в выражении лица и тоне рыцаря отголоски неудержимой накала, направленного на него, и в животе разгорелся огонь.
Какой выбор — это Субару хотел спросить.
Какой выбор сделал Юлиус по отношению к нему, храня в себе этот накал эмоций? И как Субару заставил его сделать этот выбор?
— Мои чувства таковы, как я сказал тебе прошлой ночью. И большего я говорить не намерен. Потому что я совершенно не замечал… твоих тайных дел с госпожой Анастасией … с Ехидной.
— Моих… тайных дел с Ехидной?..
Неожиданный факт застал Субару врасплох.
Судя по имеющейся информации, он должен был быть частью лагеря, возглавляемой Эмилией. Юлиус и Ехидна — вернее, Анастасия, изначальная владелица тела Ехидны, — состояли в отношениях госпожи и слуги, и, в более широком смысле, он слышал, что они находятся во враждебных отношениях с его лагерем.
Но чтобы Субару, из всех людей, вступал в тайные сношения с Ехидной…
— Я знаю, у тебя не было злых намерений. С Ехидной я тоже говорил, хоть и не особо много. Ей можно доверять… Нет, у нас нет иного выбора, кроме как верить ей. Чтобы спасти госпожу Анастасию, нет иного пути, кроме как искать эту возможность. …Даже если, вернув её, она меня не вспомнит. — произнёс он эти слова каким-то ужасно одиноким тоном.
О ситуации Юлиуса Субару тоже слышал.
Как и постоянно спящая сестра Рам, и многие жители другого города, Юлиус также страдал от несчастья, подобного проклятию, — его забывали другие.
Даже если бы Ехидна смогла вернуть тело владелице, та Анастасия, скорее всего, не вспомнила бы Юлиуса, своего рыцаря.
И всё же…
— …То, что я должен делать, не меняется. Я не знаю, что ты хочешь из меня вытянуть, но позволь сказать тебе кое-что заранее.
— …Что?
— Молю тебя. …Пожалуйста, не заставляй меня чувствовать себя ещё более жалким перед тобой.
От этого слабого тона Субару на мгновение потерял дар речи.
В груди возникло сильное, неприятное чувство, и юноша замолчал.
Юлиус посмотрел на него и, слегка расслабив губы, будто выдыхая, сказал:
— Похоже, дальнейший разговор будет бессмысленным.
С этими словами Юлиус повернулся к Субару спиной и направился к выходу. Но, уже почти выйдя из комнаты, он остановился.
И, не поворачивая лица, сказал:
— Когда ты заговорил о прошлой ночи, я немного испугался. …Думал, что мне делать, если ты извинишься.
— Если я… извинюсь?..
— Мне было интересно, что бы я тогда тебе ответил. Впрочем, этого я уже тоже не знаю.
Оставив после себя бормотание с оттенком самоиронии, Юлиус вышел из комнаты.
Проводив его спину взглядом, пока она вовсе не исчезла, Субару глубоко выдохнул. На плечи навалилась внезапная усталость, будто на них положили камни, и он весь вспотел.
Ему показалось, что он стал невероятно отвратительным человеком.
— …Мастер, всё было нормально~с?
Словно меняясь местами с Юлиусом, в комнату заглянула Шаула. При виде её беззаботного вида Субару издал звук:
— Ха.
Затем он приложил руку ко лбу и покачал головой:
— Всё в порядке.
Судя по его состоянию, Юлиус, похоже, не был связан с тем, что произошло в библиотеке. …Хотя недоверие к самому себе снова немного возросло.
— Не очень поняла~с, но я была полезна Мастеру~с?
— …Ага, была. Благодаря тебе я смог спокойно поговорить с Юлиусом.
— Эхе-хе-хе, тогда хорошо~с. Ну, ну, ну, Мастер, Мастер…
Шаула, покраснев и радостно извиваясь всем телом, подошла к юноше. Затем она робко раскинула руки.
— В награду хочу, чтобы ты крепко обнял меня.
— Ни за что.
— Э-э-э?! Жестоко~с! Мастер, ты же сказал, что выполнишь просьбу, если она не будет за гранью~с!?
— Это желание… эх-х, слишком уж я невинен…
Субару резко отверг чрезмерную в плане контакта просьбу Шаулы.
Тем не менее, то, что она была рядом на подхвате, действительно придало ему душевного спокойствия во время недавнего разговора.
Вызывая Юлиуса, Субару попросил Шаулу подождать в соседней комнате в качестве подмоги.
Причины выбора были следующими: она казалась самой сильной среди девушек, Субару ей сильно симпатизировал, отчего он был уверен, что она выполнит просьбу, а также расчёт на то, что она сделает всё без расспросов.
Кроме того, он предположил, что она, чьё мёртвое тело он нашёл первым, была наименее опасной среди подозреваемых.
Как бы то ни было…
«Значит, версия о том, что Юлиус лишил меня памяти в Библиотеке, неверна…»
Обратив внимание на его реакцию утром, он был почти уверен, однако эта мысль оказалась ошибочной.
Что бы ни случилось в Библиотеке, несмотря на событие, достаточное для потери памяти, Юлиус ни словом не обмолвился об этом, а его эмоции были слишком живыми для наигранности.
Тайные дела с Ехидной — было неясно, какими мотивами руководствовался «Нацуки Субару», но для нынешнего Субару это было достаточной причиной не доверять себе из прошлой ночи.
Включая и то, что, похоже, ещё до потери памяти у него были какие-то тёрки с Юлиусом и Ехидной.
— Ты, твою мать, что ты творил, и кто на тебя охотится, «Нацуки Субару»?..
— Мастер, может, тогда наоборот, ты прыгнешь на мою грудь~с? Я обниму Мастера своей пышной-препышной грудью~с.
— Это желание — перебор для моей невинности.
— Мастер — злюка~с!
Говоря о непонятном, ненормальная симпатия Шаулы к Субару тоже была необъяснима.
Почему она так сильно любила и обожала его? Похоже, Эмилия и остальные тоже это не понимали и, по слухам, просто удобно использовали её, но… так ли это было на самом деле?
Тайные дела с Ехидной, неясность действий прошлой ночью, сами отношения с ними — включая то, что сейчас он не мог нормально с ними общаться, — самой большой загадкой для него был «Нацуки Субару».
С какими намерениями он общался с ними?
…Правда ли «Нацуки Субару» был их союзником?
— Плохо дело, я зашёл в тупик. …Может, сходить к Патраш?
Пока что хотелось просто пойти туда, где можно спокойно подумать. И в этот момент в голове Субару величайшим союзником всплыл образ того иссиня-чёрного земляного дракона.
После того, как она так отчаянно его защищала, рискуя жизнью, ему не оставалось ничего, кроме как доверять ей, несмотря на потери памяти.
— Э-э, к тому земляному дракону~с? Она так зыркает на меня… она мне не очень нравится~с.
— Эй! Не смей так о ней говорить! Даже если мир станет таким, где можно ругать кого угодно, я лично не прощу ни одного плохого слова в её адрес.
— Мастер, да насколько же ты очарован этим земляным драконом~с!?
Шаула вскрикнула, но юноша не обратил на неё никакого внимания.
В любом случае, сейчас он хотел погрузиться в покой и размышления рядом с Патраш. Всё равно после обеда начнётся их первоначальная цель — покорение Башни.
А поскольку он скрывал потерю памяти, у него не было способа это остановить.
— В общем, мы с тобой здесь расходимся. Увидимся позже.
— Уэ-э, награду снова замяли~с. Но я всё равно не сдамся~с. Удобная женщина для Мастера — вот смысл моей жизни~с.
Когда они собирались расстаться перед комнатой, Шаула произнесла это и резко отдала честь. Услышав её слова, Субару затаил дыхание.
Всё ещё стоя к ней спиной, он опустил голову и закрыл глаза.
— …Да что в этом Нацуки Субару такого, чтобы идти на такое?
— …? Мастер?
— …Ть! А-а, чёрт!
Не в силах сдержать подступившее раздражение, Субару яростно взъерошил волосы и обернулся к Шауле, склонившей голову набок.
Затем он подошёл к застывшей девушке, раскинул руки и крепко обнял её тонкое тело.
— Не нужно думать о том, что ты удобная женщина или что-то в этом роде. Это я был неправ.
Он чуть было не уподобился «Нацуки Субару», который лишь использовал бы её. Но само объятие — действие, идущее вразрез с этим эгоизмом, — заставило Шаулу затаить дыхание и напрячься.
Она была высокой, почти одного роста с Субару.
Тем не менее, её тело в его объятиях ощущалось тонким, а её гибкость и мягкость были совершенно иными, чем у него. Хотя у него не было душевных сил осознавать такие вещи.
— Мас.. тер…
— Ты помогла мне тем, что была рядом. …Вот и всё.
Наверное, он обнимал Шаулу добрых тридцать секунд.
Решив, что этого хватит, Субару отпустил её. Хоть ему и было неловко, это чувство меркло перед волной удовлетворения. Уж лучше так, чем быть тем, кто просто берёт подачки.
Уж лучше так, чем стать таким же, как «Нацуки Субару»…
— Мастер~с…
Увидев задумавшегося юношу, покрасневшая Шаула, покачиваясь, подошла чуть ближе. Её глаза увлажнились, дыхание стало жарким, а взгляд был устремлён на губы Субару.
— Мастер, ты наконец-то решил полюбить меня~с…
— Перебор для моей невинности!
— Гуэ!
Подтолкнув ладонью её приближающийся подбородок, Субару привёл Шаулу в чувство.
— Даёшь ей награду, так она совсем голову теряет… С ней трудно найти компромисс… — вздохнул Субару, кое-как успокоив взволнованную Шаулу и выпутавшись из ситуации.
В конце концов, она так и осталась в полусне наяву, но отступила со словами: «Умение вовремя уйти — тоже условие для хорошей женщины~с. Таинственность делает женщину женщиной~с!».
Честно говоря, смысл был совсем не в этом, но поправлять её было уже лень.
— В мире есть вещи, которые не обязательно знать.
Как бы то ни было, вопреки этой беззаботной сцене, положение Субару было не из лучших.
Он надеялся, что, потормошив Юлиуса, удастся выяснить хоть что-то о произошедшем в Библиотеке, но и эта зацепка оказалась ложной. Теперь он снова вернулся к исходной точке.
Или, как он и предполагал изначально, в потере его памяти не было вины других? Оставалась только Рам, чьё выражение лица он не смог проверить…
— Если окажется, что она тогда притворно плакала, то я вообще ничего не пойму…
Именно Рам упорно отказывалась верить в рассказ Субару о потере памяти.
Конечно, нельзя было исключать вариант, что это была игра, или что она просто не могла признать свою причастность, но если начать копаться в этом, то не будет конца.
Реальность такова, что, не поверив во что-то одно, нельзя начать сомневаться в чём-то другом.
И этой отправной точкой для Субару пока была…
— …Сейчас это Патраш, значит.
Произнеся это, он сам подивился — типичный вывод человека, полностью разуверившегося в людях.
Но, по правде говоря, этот аспект был силён. Теперь, когда он не мог доверять не только другим, но даже самому себе, его «недоверие к людям» было, мягко говоря, глубоко укоренившимся.
— Может, я был бы счастливее, если бы жил в раю, где есть только Патраш и другие земляные драконы?..
— …А, я услышала~а.
— Уэ?!
В тот момент, когда он произнёс это вслух, из-за поворота коридора выскочила девочка. Это была Мейли с подпрыгивающей синей косичкой, прикрывающая рот рукой и хихикающая.
Поняв, что его нелепое бормотание подслушали, Субару понуро опустил плечи.
— Это шутка, вроде как бред сивой кобылы. Неужели ты всерьёз это восприняла?
— Конечно, не-ет. Но, знаешь ли, я бы не стала смеяться, даже если бы это было твоей истинной мыслью, брати~к. Я вот тоже не против была бы жить в месте, где есть только злые зверушки, знаешь ли-и.
— …Хм-м.
На неловкое оправдание юноши Мейли ответила, теребя подол юбки, жестом, который нельзя было назвать ни изящным, ни раскованным.
Субару не знал, что ей ответить. Однако его безразличный ответ ей, похоже, не понравился.
— А, как неохотно отвечаешь, а~а. Я тут стараюсь, серьёзно с тобой разговариваю, а ты не слушаешь как следует —ты точно плохой мальчик, дума~аю.
— Что ж, прошу прощения… Ты одна? Не с Беатрис?
— Ну что ты, почему это я должна быть с Беатрисочкой? Мне кажется, это скорее я должна была спросить у братика, знаешь ли~и.
Он просто подумал, что девочки примерно одного возраста держатся вместе, но, видимо, это было не так.
Действительно, Беатрис чаще всего была рядом с Эмилией. Поэтому и подозрения касались их обеих вместе, их нельзя было рассматривать по отдельности.
— Ладно, раз так, то и хорошо. Как бы то ни было, у меня нет времени с тобой возиться. Извини, но если ищешь собеседника, поищи кого-нибудь другого. Вон там Шаула.
— Поболтать с полуголой сестричкой тоже неплохо, но~о сейчас у меня дело к братику, знаешь ли~и.
— Ко мне?
Субару не хотел, чтобы ему мешали провести время… нет, не на свидании с Патраш, а в размышлениях, но неожиданное обращение девочки заставило его удивлённо округлить глаза.
Если подумать, Мейли, как и Шаула, казалась Субару девушкой, с которой как-то проще общаться, чем с Эмилией и остальными. Даже в прошлый раз, перед его смертью, её тело не было изуродовано до неузнаваемости.
Девочка умерла словно во сне, поэтому даже сейчас, стоя лицом к лицу, шокирующие образы не так сильно накладывались на реальность. Сердцебиение тоже было спокойным.
— Какое у тебя ко мне дело? Это быстро?
— Да~а, я тебя надолго не задержу~у.
Из-за этого чувства спокойствия Субару решил выслушать Мейли. Когда он приготовился слушать, она приложила палец к своим губам и лизнула его кончик языком.
Этот жест, какой-то кокетливый и совершенно не подходящий её детской внешности, заставил юношу нахмуриться.
— …Насчёт прошлой ночи, насколько серьёзно мне стоит это понимать, а~а? — с обворожительной улыбкой спросила девочка у Субару.
— …Нх, а?
Внезапно юноша высвободился от странного ощущения, будто сознание его было погружено в глубоком тумане, и схватился за шею.
В горле першило, ощущалась нехватка воздуха, и он закашлялся.
— Кхе, кхе…
Касаясь горла, Субару чувствовал саднение от сухости и кашлял вновь и вновь.
И тут он внезапно задался вопросом.
— А, я же…
…Что он делал?
Кажется, он только что разговаривал с Юлиусом, потом была та комедия с Шаулой, он собирался пойти к Патраш и по дороге встретил Мейли и…
— Ай!..
Размышляя, Субару потёр руку и вскрикнул от острой боли.
Он посмотрел на свои руки — обе руки. И на правой, и на левой, чуть выше запястий, виднелись следы, похожие на царапины, из которых сочилась алая кровь.
— Тц-ц… Что это?!
Раны были довольно глубокими, но сами по себе имели странный вид.
Сравнение с царапинами было не совсем точным, но и не далёким от истины; это были точно не порезы от какого-то лезвия. Скорее, они выглядели так, словно кто-то силой вонзил ногти, пытаясь вырвать его плоть.
Откуда, чёрт возьми, у него такие раны…
— …А?
Морщась от боли, Субару огляделся в поисках чего-нибудь, что можно было бы приложить к ранам. И внезапно понял, что находится в одной из множества одинаковых каменных комнат на четвёртом этаже, а затем… затем он заметил это.
На полу были видны чьи-то белоснежные, словно фарфоровые, ножки.
Они не двигались, безвольно раскинувшись. Медленно подняв взгляд вверх, он увидел юбочку, затем верхнюю часть тела, а потом…
Потом…
— …А?
Потом он увидел… увидел, что там, совершенно неподвижно...
…сломанная куколка, именуемая «Мейли», распласталась на полу у самых его ног.