Глядя на Полушута на огромном каменном троне, Клейн прокручивал в голове предыдущие сцены, а также соответствующие сцены из Нации Вечной Ночи. Это вызвало у него определенные мысли.
Он мало что знал об Антигоне. Фактически, он сам чуть не потерял контроль из-за Его бреда «Хорнасис… Флегрея…». Поэтому в данный момент он не испытывал к нему никакой жалости. В лучшем случае — некоторое сочувствие.
Оставшиеся воспоминания, несомненно, были одними из лучших воспоминаний Его прошлого.
Несмотря на то, что Он родился необычным, Антигон, казалось, был глубоко привязан к своей маленькой, мирной и изолированной стране.
Клейн медленно выдохнул, отведя взгляд от мужчины с густой черной острой бородой, и посмотрел на огромный каменный трон, стоящий сбоку.
Там лежала книга из тонкой желтой латуни. На ней постоянно сменяли друг друга три ртутно-цветные линии правил.
0-02, Латунная Книга Трунсоэста.
«Использовать силы, подобные Прививке, чтобы завершить запечатывание? Похоже на существенное улучшение. Мало того, что начало напрямую связано с концом, так еще и разум Латунной Книги Трунсоэста был одурачен, что позволило ей игнорировать пропущенные средние части и не пытаться что-либо изменить. Она просто продолжает повторять одни и те же действия снова и снова…» — Клейн взглянул на 0-02 и задумчиво пробормотал про себя.
Это навело его на некоторые догадки о способностях Шута.
Не раздумывая больше, Клейн приказал марионетке Служителя Тайн Привить начальную точку к конечной, а сам подошел к огромному каменному трону и взял Латунную Книгу Трунсоэста.
С одной стороны, это было сделано для того, чтобы исключить любое возможное вмешательство, а с другой — он хотел проверить текущее состояние Антигона.
Видя, что Полушут все еще спит и не может вырваться из своего вечного сна, Клейн вздохнул с облегчением. Он приказал своей марионетке взять Латунную Книгу Трунсоэста и отступить ко входу во дворец, чтобы дождаться его.
Он не позволил своему аватару забрать Запечатанный Артефакт 0-го уровня, потому что опасался, что Латунная Книга Трунсоэста, имеющая определенную связь с сефирот, сможет оказать пассивное негативное воздействие в критический момент, когда он будет принимать Уникальность Шута. Это могло бы привести к тому, что ситуация будет развиваться в ужасном направлении.
Когда дело доходило до избежания негативных последствий Запечатанного Артефакта, марионетки определенно были лучше, чем аватары.
Именно поэтому Клейн не взял с собой Посох Звезд. Он не мог размещать бомбу замедленного действия рядом с собой.
Обычно это было не страшно. Он мог положиться на свой уровень, статус и способности, чтобы силой подавить Посох Звезд, но в процессе вмещения Уникальности Шута он будет очень слаб. Он не сможет влиять на окружающих его людей или вещи. Любая ошибка может привести к тому, что он потеряет контроль на месте.
Чтобы справиться с ситуацией, когда Замок Сефирот будет запечатан, и он не сможет использовать его силы, у Клейна не было иного выбора, кроме как взять с собой Запечатанный Артефакт, который мог бы обеспечить Телепортацию. Поэтому он выбрал Ползучий Голод.
В этот момент, стоя перед Королем Ангелов, контролирующим Уникальность, Клейн почувствовал, как перчатка на его левой руке дрогнула.
Тогда он правой рукой погладил Ползучий Голод и шутливо прошептал:
— Не волнуйся. Ты всего лишь проекция из Исторической Пустоты.
Успокоив таким образом свои напряженные нервы, Клейн осмотрел окрестности и убедился, что ему больше ничего не нужно готовить.
Сразу же после этого он положил руку на грудь и низко поклонился Антигону.
Когда он выпрямился и поднял голову, на его лбу появился сложный, таинственный, иллюзорный знак.
Этот знак был похож на странную дверь из света, окрашенную в сине-черный цвет. Она постоянно испускала слабый серовато-белый туман.
В следующую секунду Клейн протянул правую руку. Не слишком далеко, но и не слишком близко. Он «заключил» тело Антигона между своими пальцами.
Его пальцы быстро сомкнулись, и, повернув запястье, он завершил Кражу.
Он ничего не получил.
Эта попытка провалилась.
Клейн не расстроился. Он снова попытался украсть личность, судьбу и самосознание Антигона.
Хотя он уже был Королем Ангелов, его способности к краже исходили от Замка Сефирот. В настоящее время он был лишь на уровне Последовательности 1, в то время как Антигон являлся Королем Ангелов, вместившим уникальность, да еще и испорченным Повелителем Тайн. Между ними все еще существовала очевидная разница.
Поэтому, даже несмотря на то, что Антигон погрузился во временный вечный сон и не мог сопротивляться, Клейн много раз терпел неудачу.
В такой ситуации он не нервничал и не разочаровывался. Это было то, чего он ожидал ранее. В конце концов, пока кража не будет завершена, Богиня Вечной Ночи не рассеет эффект сокрытия и не позволит судьбе этого места взаимодействовать с реальным миром. Не будет и никакого вмешательства извне. У Клейна было достаточно времени и стабильная обстановка, чтобы продолжать свои попытки.
После бесчисленных неудач Клейна вдруг осенило, и он кое-что предвидел.
Он снова протянул правую руку, сжал пальцы и слегка повернул их.
Внезапно он почувствовал, как нечто невидимое покинуло тело Антигона и устремилось к нему.
В то же время перед ним появилась неописуемая река света с бесчисленными рукавами.
Иллюзорная река продолжала течь вперед, поглощая один рукав за другим, превращая их в часть основной реки.
Это был символ судьбы. У него было много разных образов, например, медленно вращающееся сегментированное колесо или гигантский змей, чья голова и хвост были соединены. В тот момент, когда судьбы поменялись местами, Клейн увидел реку света.
В следующую секунду в голове Клейна вспыхнули отрывочные образы и сцены:
Восьмилапый демонический волк, только что появившийся на свет, лежал на холме. Среди густого черного меха на его теле копошились прозрачные, искаженные личинки. Он был младшим сыном древнего бога Флегреи, рождённым мифическим существом. В этот момент Он смотрел, как Его сестра, брат и часть Его соплеменников играют среди трупов. Он презирал грубые методы, которыми они пользовались, расправляясь со своей добычей. Он считал, что добычу следует подвешивать и медленно, утонченно поедать, дабы соответствовать Их статусу.
Этот демонический волк, которого можно было назвать вспомогательным богом, больше всего боялся своего отца, могущественного, ужасающего, безумного древнего бога. Хотя Флегрея уже произвел на свет множество детей путем инстинктивного спаривания, удалив множество своих Потусторонних Характеристик, подобный метод был неконтролируемым, и не было никакого способа гарантировать прогресс. Поэтому Он все еще был безумен, жесток, кровожаден и одержим инстинктом разрушения. Он даже убил нескольких своих потомков.
Этот демонический волк, способный творить чудеса и исполнять любые желания, преследовал свою добычу, кусал или убивал ее, наслаждаясь состоянием чистого счастья.
У Него не осталось особых впечатлений о вспомогательных богах Его отца, Флегреи. Он ясно помнил, что ненавидел Бога Желаний, Котара. Даже несмотря на то, что Он тоже был демоническим волком.
Кроме того, Ему не нравился Бог Смерти, Сэлинджер. Он находил Его мрачным, одиноким и источающим гнилостный и отвратительный запах. С другой стороны, Богиня Несчастья, Аманисес, соответствовала стандартам красоты как демонического волка, так и человека. У Нее был мягкий характер, и Она очень хорошо умела успокаивать сердца. Она не была надоедливой, но эта вспомогательная богиня редко появлялась. Она всегда была похожа на тень, прячась в труднодоступном месте. Конечно, демонический волк помнил, что несколько Его старших сестер и братьев были настроены против Аманисес, надеясь занять Ее место.
Демонический волк стал свидетелем смерти своего отца, могущественного древнего бога, и видел, как кровь древнего бога обагрила все тело Богини Несчастья, Аманисес. И в этой суматохе Уникальность и Потусторонняя Характеристика Последовательности 1 попали в Ее руки.
Он и одна из Его сестер сбежали из царства демонических волков и скрывались повсюду.
Лишившись защиты Своего отца, демонический волк и Его сестра поняли, что их прежняя безрассудная жизнь была ненормальной. Боль и опасность подстерегали на каждом шагу. Наконец, Они пересекли море и прибыли на Северный Континент. Они основали тайное королевство в безлюдном горном хребте Хорнасис.
Он и Его сестра не смели показываться. Все, что Они делали, — это собирали верующих и увеличивали численность населения. В этой ситуации Он создал Город Мертвых, который существовал бок о бок со страной живых, превращая умерших верующих в своих марионеток, чтобы завершить ритуал продвижения.
Хотя этот период был полон тревог, это было лучшее время в памяти Этого демонического волка. Видя, как у Его сестры появляется все больше верующих и как Его город марионеток становится все более совершенным, Он, казалось, забыл о бедах и опасностях внешнего мира и обрел первый мирный период с момента своего рождения.
Под влиянием верующих Он и Его сестра постепенно обрели некую так называемую человечность.
После Катаклизма Он наконец-то продвинулся до Служителя Тайн и превратил Себя в человека. Взяв фамилию Антигон, Он покинул горный хребет Хорнасис и вернулся в реальный мир, за пределы скрытого королевства.
С этого момента воспоминания и знания Антигона становились все более отрывочными. Много раз Он даже чувствовал себя немного чужим.
После того, как Он вместил Уникальность Шута, ситуация ухудшилась…
Пока образы мелькали перед его глазами, Клейн внезапно все понял.
«Я — Антигон, я — Полушут!»
С громким звуком его тело начало постоянно меняться. Время от времени у него были черные волосы, карие глаза и ученый вид, как у Клейна Моретти, слившегося с внешностью Чжоу Минжуя. Иногда у него были длинные седые волосы и густая черная борода, как у Антигона. А иногда он был одет в темно-черный плащ, скрывающий его лицо, и этот таинственный человек постоянно протягивал в стороны скользкие щупальца.
В этот момент мысли Клейна были крайне хаотичны. Его психическое состояние было полностью нарушено.
Он едва мог сохранять самосознание. Под воздействием двух ментальных бурь он находился на грани.
В то же время он принял на себя судьбу Антигона, теряющего контроль, и был на грани краха.
В ушах у него зазвучали молитвы. Каждое хвалебное слово смешивалось друг с другом, образуя иллюзорный образ, который присоединился к хаотичному полю битвы.
Архипелаг Рорстед, Байам, колокольня Церкви Шута.
Молодой человек в остроконечной шляпе и с моноклем внезапно появился здесь и встал за перилами, глядя вниз на весь город.
Мистер Ошибка, Амон!
В следующую секунду Он увидел, как Байам и далекие Новый Серебряный Город и Новый Лунный Город исчезли, словно кто-то стер их с карты ластиком.
— Как скучно. — Увидев эту сцену, Амон с улыбкой покачал головой. Он не был разочарован.
Он просто хотел проверить, исправили ли Клейн или Богиня Вечной Ночи ошибку в этом аспекте.
После удара в колокол Он в какой-то степени мог считаться Ангелом Времени Шута. Он мог воспользоваться этой лазейкой, чтобы напрямую украсть часть его якорей.
Такая кража не имела особой ценности, но была очень полезна в критический момент ритуала: внезапное уменьшение количества якорей определенно нарушило бы равновесие, заставив Клейна потерять контроль на месте!
Затем Амон отвел взгляд и поднял руку, чтобы поправить монокль на правом глазу.
В хрустальном монокле словно вспыхнул звездный свет.