Подождав несколько секунд после исчезновения женщины, Пачеко повернулся к Бартону и сказал:
— Давайте вернемся в фонд.
— Мы не поедем в пригород? — подсознательно спросил Бартон.
— Разве вы уже не отдали бутылку? — с улыбкой ответил Пачеко. — У нас больше нет причин ехать в пригород. Возможно, его истинной целью было передать бутылку женщине из семьи Тамара. Все, что он говорил раньше, было ложью.
— Конечно, нас это не касается. Дальше среди них не будет невинных, поэтому неважно, кто умрет. Все, что нам нужно сделать, — это провести определенное наблюдение, чтобы их сражение не затронуло обычных людей. Этим займется полиция, а не фонд или Отдел соответствия.
«Вернал не похож на того, кто способен придумать такой коварный план…» — подумал Бартон. Он не стал задавать лишних вопросов и повернулся, чтобы выйти за дверь.
Честно говоря, возвращение в фонд было тем ответом, который он больше всего хотел услышать.
Он спросил, поедут ли они в пригород, просто по инерции. Это была старая привычка, от которой он не мог избавиться много лет.
Вернувшись в фонд, Бартон провел остаток дня в довольно тревожном состоянии. Он выполнял свою обычную, повторяющуюся работу, пока не наступил вечер.
«Раньше мне казалось, что жизнь слишком скучна, но теперь я понимаю, насколько ценна монотонная жизнь. Эх, надеюсь, ничего непредвиденного, как сегодня днем, не случится… Да благословит меня Господь…»
Бартон остановился у порога своего дома, протянул правую руку, сжал кулак и легонько ударил себя в левую сторону груди.
Закончив молитву, он открыл дверь и вошел. Он снял шляпу и пальто и передал их подошедшей жене.
— Что случилось с Верналом? — осторожно спросила жена.
— Он обидел каких-то людей, и теперь за ним следят. Полиция взяла это дело под свой контроль, — спокойно ответил Бартон, сохраняя невозмутимый тон и выражение лица. — Если Вернал снова придет, не впускай его. Не забудь отправить кого-нибудь сообщить в полицию.
Жена Бартона вздохнула с облегчением, услышав, что вмешалась полиция.
— Хорошо.
После ужина Бартон немного поиграл с детьми, а затем нашел предлог, чтобы уйти в свой кабинет и сесть у окна.
Ему нужно было личное пространство, чтобы полностью успокоиться и избавиться от паники, вызванной инцидентом с Верналом.
Бартон достал из ящика сигарету и поднес ее ко рту.
Он не был заядлым курильщиком, но иногда ему приходилось общаться с людьми, поэтому он держал пачку сигарет дома и при себе.
Он чиркнул спичкой, прикурил сигарету и глубоко затянулся.
Затем он откинулся на спинку стула и стал наблюдать за дымом, выходящим изо рта и носа.
Белый дым быстро распространился во всех направлениях, и Бартон вдруг вспомнил туман, выходивший изо рта и носа Вернала.
Он смутно почувствовал слабый запах крови.
Для Бартона это не было чем-то странным. В конце концов, Вернал был в его кабинете, поэтому он определенно оставил какие-то следы. Обычные люди не смогли бы их обнаружить.
Бартон не чувствовал этого запаха раньше, потому что был слишком напряжен и взволнован, и все его внимание было сосредоточено на местонахождении Вернала и словах, которые он оставил.
Конечно, запах крови в кабинете был очень слабым. Это также было одной из причин, почему его нельзя было сравнить с запахом в гостиничном номере и на месте пожара.
Пока сигаретный дым распространялся, Бартон вдруг прищурился.
У него появилось зловещее предчувствие!
В одно мгновение бледно-белый газ с запахом крови сгустился в одном направлении, образовав фигуру.
Верхняя часть тела фигуры была нормальной, с характерным красным носом. Это был не кто иной, как археолог Вернал.
Нижняя часть его тела была полностью окутана воздухом, словно у чудовища, нарисованного дымом.
— В-Вернал… — прохрипел Бартон, почти задыхаясь.
Его голос эхом разнесся по кабинету, не в силах проникнуть сквозь стены.
— Ха-ха, я уже обрел бессмертное тело, — расхохотался Вернал. — Пока остается хоть немного тумана, я смогу вернуться к жизни!
По сравнению с прежним, его лицо стало еще более безумным, а глаза казались слегка белесыми.
«О-он уже был мертв?» — эта мысль подсознательно промелькнула в голове Бартона.
Затем он заставил себя сохранять спокойствие и спросил:
— В чем дело?
С этими словами Бартон импульсивно хотел встать, но, к сожалению, обнаружил, что его тело окутано холодным, тонким туманом, и он почти ничего не чувствует.
Вернал перестал смеяться и посмотрел Бартону в глаза. Он произнес, четко выговаривая каждое слово:
— Ты не отнес ту бутылку в пригород.
Хотя Бартон был импульсивным человеком, он знал, что не должен отвечать на этот вопрос прямо. Он быстро придумал решение.
Через несколько секунд он сменил тему и снова заговорил:
— Почему ты обратился к вере в это существо? Разве ты не преданный верующий в Господа?
Вернал на мгновение замолчал, а затем его лицо постепенно стало пылким.
— Я увидел еще больший мир, гораздо более обширный мир. По сравнению с ним планета, на которой мы сейчас живем, — как песчинка в пустыне.
— Существуют бесчисленные цивилизации, древние руины, оставленные сотни тысяч, миллионы или даже десятки миллионов лет назад.
— Вот как выглядит вселенная!
Видя, что его вопрос только ухудшил ситуацию, Бартон замолчал. Он задумался, есть ли какие-нибудь нейтральные темы, которые могли бы заинтересовать Вернала.
Он медленно сделал глубокий вдох и спросил:
— Что еще, кроме алтаря, ты обнаружил в руинах Четвертой Эпохи? Что ты знаешь о семье Тамара?
Глаза Вернала загорелись.
— Герб семьи Тамара однажды был изменен. Это означает, что с ними случилось что-то очень важное.
С этими словами археолог, от которого осталась только верхняя половина тела, протянул правую руку. С помощью дыма он нарисовал в воздухе два символа.
Первый символ состоял из слоя колючих растений, стены щитов и длинного меча, вертикально воткнутого в них сверху. Основной частью второго символа была пара распахнутых двустворчатых дверей, а промежуток посередине занимал вертикальный длинный меч.
Как малоизвестный историк, Бартон тут же вспомнил слова члена семьи Тамара:
«Они — это они. Мы — это мы».
— Семья Тамара раскололась? — выпалил Бартон.
— Я тоже так думаю, — с удовлетворением улыбнулся Вернал. Затем он наклонился к Бартону, и его лицо загорелось фанатизмом. — Твой мозг соблазнительнее, чем я думал, и это лучшее дополнение для меня. Расслабься. Твой разум сольется с моим, и мы вместе сможем увидеть те великие цивилизации.
Он выглядел очень слабым и жаждал восстановиться.
Сердце Бартона бешено колотилось, и он изо всех сил старался уклониться от него. Но как бы он ни старался, его тело словно застыло. Он совсем не мог двигаться.
Бартон уже собирался закрыть глаза, как вдруг почувствовал острую боль в правой руке и тут же пришел в себя.
Бледно-белый туман перед ним и Вернал, похожий на чудовище, исчезли, словно их и не было.
Бартон ошеломленно опустил голову и увидел, что сигарета в его правой руке догорела до конца, обжигая ему пальцы.
«Это был сон? Но он казался таким реальным».
Бартон выбросил сигарету и инстинктивно встал, используя свою духовную силу, и подошел к окну.
Он посмотрел на улицу и увидел, что под уличными фонарями в темноте проходят многие пешеходы, желающие как можно скорее добраться до дома.
Среди них неспешно прогуливался обычный золотистый ретривер.