Смятение сменилось удивлением, а затем гневом.
«Почему?..» — процедил я сквозь стиснутые зубы.
«Почему что?» — свет блуждающего огонька потускнел, и он слегка наклонился в воздухе, словно пёс, склонивший голову в недоумении.
Эта простота, это осмысленное выражение привели меня в ярость.
«Почему?!» — взревел я, вкладывая всё своё разочарование, гнев и страх в сухой крик, чувствуя, как он разрывает моё пересохшее горло, но в тот момент мне было всё равно. Я рванулся вперёд, медленно и мучительно замахнувшись на чёрный огненный шар.
Моя рука прошла прямо сквозь блуждающий огонёк, и у меня не хватило сил остановить инерцию. Я рухнул вперёд, сильно ударившись лицом о гладкий холодный пол.
«Эй, держи руки при себе, приятель!» — рявкнул блуждающий огонёк. «Это серьёзное нарушение моей телесной автономии!»
С трудом поднявшись в сидячее положение, я позволил ярости кипеть и бурлить внутри, глядя на то место на левой ладони, откуда появился Реджис.
«Почему? Какого чёрта ты появился именно сейчас? После стольких лет высасывания моей маны без всякой пользы, почему именно сейчас?» Я перевёл взгляд на чёрное пламя. «Если бы ты появился раньше, я бы смог победить. Я бы смог всех спасти!»
Мой голос дрогнул при мысли о близких, оставшихся в Дикатене, зрение затуманилось от подступивших слёз.
«Ну и солнышко ты наше! Асуры поубивали бы друг друга в борьбе за разумное оружие вроде меня, а ты тут сидишь, сопли распустил…»
«Я нуждался в тебе», — прошипел я одними губами, почти шёпотом. Слёзы капали на ржаво-красный пол, пока я царапал гладкий камень.
Блуждающий огонёк качнулся из стороны в сторону, словно качая головой, но промолчал.
Где-то глубоко в животе зародилось маленькое чувство вины, но оно было не моим. Это явно была вина Реджиса за то, что его не было рядом, и боль от моего упрёка. Я вздохнул. Я злился на Реджиса, но также понимал, что просто использую его как предлог для собственных неудач.
Когда слёзы высохли, я острее ощутил жжение в пересохшем горле. Нужно было найти что-нибудь выпить.
«Здесь есть источник чистой воды», — сказал Реджис. «Выпей чего-нибудь, пока не превратился в мумию от рыданий».
Я колебался, не доверяя ни блуждающему огоньку, ни воде, но также злясь на себя, на ту тёмную часть моей души, что шептала свернуться калачиком в углу и ждать конца.
Какой смысл? Я потерпел неудачу и потерял всё. Снова.
Затем краем глаза я заметил отблеск маленького радужного камня.
«Да, вот так. Ты сможешь! Сделай это ради этого камня!» — взволнованно подпрыгивая, сказал Реджис.
Отбросив все эмоции, что тяжким грузом давили на тело, я пополз в том направлении, куда указывал Реджис. Мои молочно-бледные руки казались чужими, пока я полз через комнату. Я всё ещё чувствовал себя закованным в доспехи, хотя был почти голым.
«Давай, вот сильный мальчик, почти у цели», — дразнил Реджис, кружа надо мной, как муха, которую я не мог прихлопнуть.
«Заткнись…» — прохрипел я, лёгкие болели от усилия.
Я сосредоточил внимание на манящем мраморном фонтане. Вода стекала с вершины так чисто и тихо, что казалась стеклянной.
Потребовались геркулесовы усилия, чтобы взобраться на округлое основание, удерживающее воду, но, всё ещё думая о Сильви, я подтягивался, пока, дрожа и потея, не смог заглянуть в прозрачную воду.
Я немедленно погрузил в неё голову. Ощущение было такое, будто я врезался лицом в ледяную стену. Я открыл рот и начал жадно глотать. Вода была бодрящей и прохладной, устремляясь вниз по горлу. Я продолжал заглатывать полные рты воды, пока не смог больше задерживать дыхание.
«Гха!» — выдернув голову, я ахнул, хватая ртом воздух. Завеса бежевых волос закрыла мне обзор.
Я откинул волосы с глаз, затем схватил прядь и недоверчиво уставился на неё.
Реджис хихикнул за моей спиной. «Ты ведёшь себя как щенок, впервые увидевший собственный хвост».
Не обращая на него внимания, я посмотрел вниз, впервые с момента пробуждения увидев своё отражение. Мои глаза расширились.
Лицо, смотревшее на меня из ледяных глубин, было очень похоже на моё, только немного старше, с более резкими чертами и кожей того же молочно-белого цвета, что и руки. Красный шрам вокруг горла, который я также получил от Слуги, с которым столкнулся в битве при Слоре, исчез, открывая гладкую длинную шею и кадык.
Но больше всего меня потрясли изменения в волосах и глазах. Мои глаза были пронзительно-золотыми, а цвет, казалось, полностью вымылся из моих некогда каштановых волос. Моя шевелюра глубокого красновато-коричневого цвета теперь стала бледно-пшеничной, даже светлее, чем волосы Сильви в её человеческом облике.
Грудь сжалась при виде моего отражения. Мои собственные волосы и глаза теперь стали постоянным напоминанием о жертве моей связи. Это сопровождалось острой болью утраты, словно я стал ещё на шаг дальше от своих близких. Черты, унаследованные от родителей, исчезли.
«Я не понимаю. Что…» — Жгучая боль вспыхнула внутри меня, словно моё ядро маны внезапно загорелось, и крик вырвался из горла.
В глазах задвоилось и помутнело, затем я услышал голос. Голос, который я не слышал уже давно, но который никогда не смог бы забыть.
«Здравствуй, Арт, это Сильвия».
Моё сердце заколотилось о рёбра, когда волнение поднялось, вытесняя жгучую боль в ядре.
«С-Сильвия?»
«Я записываю это одновременно с моим первым посланием тебе, но подозреваю, что для тебя прошло довольно много времени с тех пор, как ты слышал мой голос. Полагаю, мне следует сказать, что прошло немало времени».
Я рассмеялся, чувствуя, как новые слёзы текут по щекам.
«У меня двоякие чувства от того, что ты слышишь это сообщение. С одной стороны, я горжусь тем, что ты смог достичь того, где ты сейчас. Но тот факт, что тебе пришлось довести себя до такого состояния, означает, что жизнь твоя была нелёгкой, возможно, даже труднее, чем предыдущая».
Её тон стал мрачным, слова — тяжёлыми.
«Достижение этой стадии означает, что тебе пришлось сражаться за свою жизнь с врагами намного сильнее тебя, а это могли быть только Агрона и служащие ему Вритра».
Я напрягся при упоминании Агроны. Голос Сильвии звучал грустно, словно её сердце было разбито.
«Война между Агроной и асурами неизбежна, и Дикатен, скорее всего, окажется меж двух огней. Многое нужно тебе рассказать, но объём информации, которую я могу сохранить без возможности её отследить, ограничен, так что буду краткой. С моей дочерью в качестве твоей связи и тем фактом, что ты перерождённый, мой отец, скорее всего, предпринял чрезвычайные меры, чтобы заполучить тебя, предлагая обучение и руководство в обмен на использование твоих талантов в войне. И общаясь с моим народом, ты, безусловно, получил очень однобокую картину».
Снова голос Сильвии был окрашен печалью.
«Напряжённость между Вритра и другими кланами асур не так проста, как тебе рассказывали. В отличие от сказок и детских историй на ночь, в жизни не всегда есть хорошая и плохая сторона — только „моя сторона“ и „их сторона“. Агрону нельзя простить за все зверства, которые он совершил за столетия, но и других асур тоже — включая меня».
Смятение захлестнуло мои мысли, разум метался, пытаясь осмыслить слова Сильвии, но я заставил себя вернуться в настоящий момент, когда она снова заговорила, боясь пропустить хоть слово.
«Агрона, который всегда был очарован жизнью лессеров, обнаружил руины цивилизации магов — магов, научившихся использовать эфир. Именно Агрона выяснил, почему эти древние маги пали, несмотря на свои технологические и магические достижения. Столетия назад клан Индрат совершил геноцид против этих древних магов».
Это не имеет никакого смысла! Зачем клану Индрат уничтожать… — мой вопрос был прерван продолжением послания Сильвии.
«Клан Индрат выделялся как лидер среди других кланов асур и почитался как существа, наиболее близкие к истинным богам, не только за нашу силу, но и потому, что наш контроль над эфиром не мог быть воспроизведён никем другим. Поэтому, когда один из эмиссаров клана Индрат обнаружил уединённую цивилизацию лессеров, способных использовать эти эфирные силы, драконы вознегодовали».
«Опасаясь, что их власть и авторитет могут быть поставлены под сомнение, старейшины приказали… уничтожить… лессеров. Из того, что мне рассказали, в отличие от нашего клана, который развивал и тренировал свои эфирные искусства для битвы, эти древние маги стремились лишь улучшить жизнь с помощью технологических достижений».
Сильвия сделала паузу, позволив тишине повиснуть в моём сознании, пока я представлял неизбежные результаты битвы между кланом Индрат и цивилизацией мирных лессеров.
«Этот акт геноцида хранился как самая тёмная тайна клана Индрат, скрываемая от других асур и даже многих наших соклановцев. Технологии магов были сокрыты и изучены, но из-за того, насколько сложными были их подземные города, и из-за больших усилий, которые они предприняли, чтобы скрыть свои знания от асур, мы никогда не были уверены, что действительно обнаружили всё, что они спрятали. Агрона нашёл одни из этих скрытых руин и пригрозил разоблачить клан Индрат за их злодеяния, утверждая, что они нарушили “noblesse oblige¹”, которое мы, асуры, несли перед лессерами. Можешь представить, как отреагировали старейшины моего клана».
«Зная, что Агрона любил маскироваться и тайно пробираться в Дикатен и Алакрию для своих исследований, они обвинили его в интимных отношениях с лессерами, а затем изгнали в Алакрию».
Я покачал головой. Трудно было представить Кордри, Майр или Алдира участвующими в такой мелочной политической суматохе, но когда я подумал о холодном, подавляющем присутствии Лорда Индрата, я понял, что на самом деле совсем не удивлён.
«Моим самым большим сожалением всегда будет то, что я позволила своей семье полностью разрушить жизнь моего жениха… и отца моего нерождённого ребёнка».
Значит ли это, что…
«Признаки моей беременности проявились всего через несколько месяцев после изгнания Агроны. Рождение нового члена клана Индрат было редкостью и должно было стать праздником, но я знала, что ни мой клан, ни любой из кланов Великой Восьмёрки не одобрит рождение этого ребёнка, и поэтому, когда однажды ночью я узнала, что мой отец планирует убийство Агроны в Алакрии, я попыталась добраться до Агроны первой».
«Признаюсь, я была молода и глупа, Артур. Восстав против родителей за то, что они лишили меня мужчины, которого, как мне казалось, я любила, я нашла Агрону в Алакрии раньше, чем отряд, посланный за ним моим отцом. Однако человек, которого я нашла, был не тем лукавым и очаровательным искателем знаний, в которого я влюбилась, а человеком, сведённым с ума предательством своих соклановцев… и своей любви — меня».
«Он и его верные последователи из клана Вритра прочесали погребённые тексты древних магов и попытались развить их работу в ином направлении, используя лессеров в качестве подопытных. Я не знаю его конечных планов, кроме завоевания Эфеота, но он исследовал элемент — эдикт, высший, чем то, что охватывает эфир, выше времени, пространства и жизни».
«Судьба».
Слово «Судьба» немедленно вызвало в памяти одного человека: Старейшину Ринию. Она была не только прорицательницей, но и кем-то, кто мог управлять эфиром. Она категорически утверждала, что не имеет отношения к древним магам, но…
Мозг болел от попыток разобраться во всей информации, которую оставила мне Сильвия.
«Судьба связана не только с жизнью, которую мы живём сейчас, но и с жизнями в других местах и временах», — у меня перехватило дыхание.
«Уверена, тебе это знакомо. Судьба, в конце концов, является ключевым компонентом реинкарнации. Агрона считал, что сосуд был ключевым компонентом в принудительном применении реинкарнации, вот почему я не могла рисковать тем, чтобы ты попал в руки Агроны. Мои истинные знания в этом ограничены, однако, и я сбиваюсь с пути. Прости, Артур, у меня осталось не так много времени».
«Узнав, что я ношу дитя как василиска, так и драконьей крови, Агрона держал меня в заточении до тех пор, пока я не родила. Конечно, я не могла позволить, чтобы мой ребёнок стал объектом его жестоких экспериментов, поэтому я заперла её в карманном измерении, которое создала внутри камня».
«Хотя я не узнала масштабы планов Агроны до своего побега, я выяснила, что существуют четыре руины, построенные древними магами, в которые ни он, ни другие асуры проникнуть не могут. Я запечатлела в этом послании местоположения этих четырёх руин. Агрона разводил лессеров и посылал их в руины, чтобы узнать больше о том, что там внизу. Он не должен быть тем, кто раскроет эти секреты, какими бы они ни были».
«То, что я оставляю тебе — это не какой-то великий квест. Это никогда не было моим намерением. Но если ты окажешься в ситуации, когда потерян или чувствуешь себя слабым и в меньшинстве, возможно, ответ, который ищет Агрона, — это и твой ответ тоже».
«Береги мою дочь и себя. Прощай, малыш».
И вот так голос Сильвии угас, оставив меня ошеломлённым.
Слишком много откровений, чтобы осмыслить всё сразу. Индрат и остальные… Они лгали мне. Они использовали меня. Они скрыли тот факт, что Сильви была дочерью Агроны… всё для того, чтобы скрыть свою тайну.
Лорд Индрат был маньяком-геноцидником… но был ли он хуже Агроны? Если бы мне пришлось выбирать, смог бы я встать на сторону Агроны, несмотря на всё, что он сделал?
Нет. Но и прощать Индрата я тоже не обязан. Это по его вине Сильвия умерла одна в пещере. Это по его вине Агроне позволили захватить Алакрию, ставить эксперименты над людьми там и начать войну с Дикатеном.
Чёрт! Чёрт побери всё!
Только когда Реджис выплыл из моей груди, я очнулся от своих мыслей.
«М-да, тут есть над чем подумать», — сказал чёрный блуждающий огонёк.
Я уставился на него. «Ты всё это слышал?»
«А зачем бы ещё мне хотелось буквально быть внутри тебя?» — Яркие глаза Реджиса закатились внутри его бесплотного тела. «Итак, у меня есть хорошие новости и плохие новости — ну, две довольно хорошие и одна очень плохая. С какой хочешь начать?»
Я, ковыляя, вернулся к радужному камню и поднял его. Внутри была дочь Сильвии, моя связь, о которой она просила меня позаботиться.
«Давай просто начнём с хороших новостей», — сказал Реджис, зависнув передо мной. «Судя по тому, что я обнаружил, пока ты валялся там полумёртвый, думаю, мы на самом деле находимся в одних из скрытых руин древних магов, о которых упоминала старая драконица».
Я оторвал взгляд от камня в руке и посмотрел вверх. «Ты уверен?»
«Ага, взгляни на дверь на противоположном конце этой комнаты. Учитывая засохшую кровь и фонтан с питьевой водой, я бы сказал, что это что-то вроде зала ожидания перед какими-нибудь ужасными испытаниями, которые древние маги построили, чтобы удержать посторонних от знаний, хранящихся в самом низу».
Я изучил металлическую дверь, рама которой была испещрена рунами, затем взглянул на Реджиса.
«Да, возможно, ты прав», — бесцветно признал я.
Реджис ахнул. «Реджис получил одобрение хозяина! Реджис достоин!»
Проигнорировав это, я снова посмотрел на маленький камень в руке.
«Вторую хорошую новость ты, вероятно, уже угадал, но я подтвердил, что Сильви жива, заглянув внутрь».
«Ты заходил сюда?» — спросил я, поднимая камень.
«Мне было любопытно», — сказал Реджис, подпрыгнув так, что это можно было принять за пожатие плечами. «В любом случае, твоя связь использовала искусство Вивиума высокого уровня, чтобы передать тебе часть своего тела асуры и спасти тебя…»
Глаза Реджиса остро сверкнули.
«Что подводит меня к плохой новости. Я не думаю, что ты смог услышать послание Сильвии потому, что преодолел стадию белого ядра. На самом деле, твоё ядро повреждено до неузнаваемости».
¹ noblesse oblige (французский) — «положение обязывает»; концепция, согласно которой знать и привилегированные слои общества должны нести ответственность за благополучие менее привилегированных. В контексте асур это, вероятно, означает их обязанность защищать и направлять “лессеров” (низших существ).