От лица Артура Лейвина.
Я наблюдал, как дыра, образовавшаяся после атаки Сильви, медленно исчезала, скрываясь под непрерывным потоком мана-зверей, марширующих к Стене. Несмотря на разрушения, вызванные взрывом, искажённые твари, казалось, почти не заметили этого.
Сильви выпустила ещё один заряд маны, но на этот раз появилось несколько щитов, наложенных друг на друга, которые поглотили основную силу удара.
‘Похоже, у нас не выйдет просто поливать их заклинаниями, сидя в комфорте наверху,’ — размышлял я.
'Прошу', — подумала Сильви, поворачивая свою длинную шею, чтобы одарить меня зубастой ухмылкой.
'Постарайся не отставать'.
Обычно падение вниз головой с высоты нескольких тысяч футов прямо в армию магических зверей должно было бы вызвать какой-то страх или тревогу, но со мной всё было иначе. Моё сердце колотилось в груди не от страха, а от возбуждения.
Мана хлынула через моё тело, пока вокруг меня собирался ветер, закручиваясь и уплотняясь, и я приземлился, словно метеор, в самый центр орды зверей. Слои ветра, окружавшие меня, взорвались наружу, разрывая и отбрасывая сотни тварей, попавших под удар.
Медленно я поднялся на ноги, сжимая в руке Балладу Рассвета. Удар оставил кратер глубиной не менее десяти футов, и десятки пар чудовищных глаз уставились на меня сверху. Твари рычали и щёлкали челюстями в воздухе, но, по крайней мере, на мгновение вся орда замерла.
Внезапно дикий, безумный боевой клич вырвался у двуногого псового, который был как минимум в три раза выше меня. Этот яростный вой прокатился по остальным зверям, окружавшим меня, словно пробуждая их от оцепенения. Заражённые мана-звери, которые мгновения назад брели вперёд в состоянии апатии, вызванном каким-то дурманом, внезапно очнулись в едином хоре воплей, рёва и пронзительных визгов.
Но сквозь крики искажённых мана-зверей прорвался оглушительный рёв моей спутницы, когда она приземлилась среди них. Сильви немедленно вырвала клыками глотку двуногому псу и раздавила ещё четырёх мана-зверей одним ударом хвоста.
'Постарайся не отставать', — подумала она, обращаясь ко мне, и её вызов горел в моём сознании.
Стремясь “не отстать” от своей спутницы, я выпрыгнул из кратера и врезался в рептилоидное существо с тремя вращающимися хвостами. Силы удара хватило, чтобы сбить его с ног, а Баллада Рассвета добила его быстрым ударом по шее, чисто отделив голову от тела. Десятки мана-зверей роились вокруг меня, рыча и плюясь, нанося удары когтями, когтями-лезвиями и лапами. Я сотворил вихрь бурлящего воздуха, который отбросил ближайших зверей назад, на толпящихся позади них тварей.
Натиск был настолько плотным, что существа лезли друг по другу, чтобы подобраться ко мне поближе. Волкоподобный зверь с острыми костяными гребнями, торчащими из большей части его тела, спрыгнул со спины другой крупной трёххвостой рептилии, но тут же перевернулся в воздухе от силы моего барьера-циклона. Сверкнула Баллада Рассвета, и труп существа упал рядом со мной.
Я удерживал эту позицию несколько минут, ограничивая использование маны и полагаясь вместо этого на своё боевое мастерство, накопленное за две мои жизни, пока рубил одного врага за другим. На каждого убитого мной зверя приходилось два или три новых, но мы были к этому готовы. В конце концов, Сильви и я не собирались выигрывать эту битву в одиночку. Нашей задачей было нанести как можно больше урона.
'Что-то движется в твою сторону. Будь осторожен', — передала Сильви, но её предостережение несколько омрачалось толчком возбуждения, который я почувствовал, когда она столкнулась с мана-зверем S-класса где-то поблизости.
Стая волков, каждый размером с Бу и потрескивающий аурой сине-белых молний, пробилась сквозь кольцо врагов, щёлкая и рыча, пока остальные мана-звери не отступили. Громовые волки — я насчитал тринадцать в стае — осторожно окружили меня, держась за пределами вращающейся стены ветра.
'У этих, похоже, есть мозги', — подумал я. По их мутно-чёрной шкуре было очевидно, что волки были искажены, но в отличие от других зверей, бездумно маршировавших к Стене, эти оставались настороже.
Вожак стаи — более крупный волк с дикой, колючей гривой, напоминавшей львиную — издал короткий, резкий лай, и остальные бросились вперёд. Потрескивающие молнии дугами вырывались из их тел, перескакивая с одного волка на другого и образуя силок, призванный заманить меня в ловушку внутри их круга.
Топнув ногой, я воздвиг из земли кольцо каменных шипов, пронзая громовых волков в прыжке. Спасся только вожак, увернувшись от земляных копий и бросившись на меня.
Я шагнул в сторону, легко уклонившись от щёлкающих челюстей альфы, и поднял Балладу Рассвета, чтобы вспороть ему живот, но разряд молнии сорвался с его колючей гривы и ударил меня в плечо, выведя из равновесия и сбив траекторию моего удара.
Я рванулся за громовым волком, который разворачивался, чтобы снова обойти меня кругом. Мана вспыхнула ярко-белым на оплавленном кончике моего бирюзового клинка, когда я сфокусировал её в острие. Я топнул ногой, утрируя движение, и сотворил ещё один земляной шип, чуть левее волка. Альфа купился на приманку, увернувшись вправо и приготовившись к новому прыжку, но было уже поздно. Баллада Рассвета пронзила его грудь, молнии, бегущие по его шерсти, замерцали и погасли, и зверь мёртвым рухнул на землю.
Пронзительный визг привлёк моё внимание к небу; стая птиц с крыльями летучей мыши пикировала вниз, их острые металлические клювы были нацелены на меня.
Я метнул сеть из молний прямо на пути птиц. Металлические клювы посыпались, как мухи, их крылья бились в конвульсиях от удара током. Со смертью громовых волков сдержанность окружающей орды иссякла, и монстры снова хлынули в атаку.
Голос Сильви прозвучал в моём сознании: 'Артур, эти звери какие-то странные. Большинство из них даже не отвечает ударом на удар; они просто продолжают маршировать к Стене. Только некоторые из более сильных и их стаи действительно вступают в бой'.
'Я тоже это чувствую. Не уверен, что сделали алакрийцы. Должно быть, они контролируют зверей, направляя их к Стене любой ценой', — ответил я. — 'Думаю, пора поддать жару, Сильв'.
Желая остановить постоянный поток мана-зверей, я начал обрушивать на орду разрушительные заклинания. Сферы огня, воды и молний вращались вокруг меня, сжигая, рассекая и поражая током любых зверей, приближавшихся ко мне, пока я сосредоточился на произнесении одного заклинания за другим.
Местность превратилась в странное, потустороннее лоскутное одеяло из стихийных зон. Некоторые участки земли были выжжены и усеяны горящими трупами, другие же превратились в жуткие сады каменных шипов, с которых свисали трупы зверей, словно поникшие цветы. Буря ледяных ножей бушевала на поле боя, словно торнадо, оставляя за собой ковёр из разорванной плоти.
Запах горелой шерсти, свежего мяса и металлической крови опустился на поле боя, словно туман. Даже передвижение стало проблемой, так как мне приходилось маневрировать между остаточными эффектами моих собственных заклинаний, трупами павших мана-зверей и бесконечным маршем тех, кто ещё был жив.
'Работает, Артур', — подумала Сильви. — 'Некоторые из более могущественных мана-зверей начинают отделяться от орды. Но где алакрийские маги? Я не видела ни одного с тех пор, как они сотворили те щиты'.
'Я тоже. Давай посмотрим, сможем ли мы проредить несколько этих крупных тварей, прежде чем орда достигнет стены'.
Сильви была права. Почти сразу после её предупреждения появился мана-зверь S-класса, прорывающийся сквозь меньших существ с безрассудной отвагой. Это был гуманоидный кот, вдвое выше меня и состоящий из сплошных мышц, покрытый густой малиновой шерстью, служившей бронёй, и вооружённый смертоносными когтями.
Мне потребовалась секунда, чтобы вспомнить его название: грималкин-бритва.
Его скорость и ловкость были наравне с Кордри, моим мастером боевых искусств из Эфеота, и он разорвал бы большинство искателей приключений в клочья. Однако он полностью полагался на свою густую шерсть для защиты и сосредоточился на агрессивных атаках с головокружительной скоростью.
Впрочем, его шерсть не была для меня проблемой.
«А ну иди сюда!» — взревел я, уклоняясь от удара когтистой лапы грималкина-бритвы и задев его шею лезвием моего клинка, усиленного ветром. Кровь ударила мне в голову, заглушая всё, кроме противника передо мной. Зверь, способный убить своих жертв задолго до того, как они успеют испугаться, зашипел и рванулся ко мне, его тело расплылось в красную полосу.
Я использовал Громовой Импульс, чтобы обострить свои чувства, и несущийся зверь снова обрёл чёткость.
Для внешнего мира мы, должно быть, казались не более чем двумя неуловимыми размытыми пятнами, мелькающими друг вокруг друга на поле боя. Каждый взмах пропитанных маной когтей грималкина-бритвы рассекал воздух и оставлял глубокие борозды в земле — а зачастую и в ближайших мана-зверях — одновременно подставляя его под очередной удар Баллады Рассвета.
Моя цель, причина, по которой Сильви и я бросились на пути двадцати тысяч кровожадных монстров, отошла на задний план, пока я доминировал над мана-зверем S-класса. Хотя мои ноги болели от старых ран, а царапины, оставленные этими свирепыми когтями, жгли, я был в гораздо лучшей форме, чем задыхающийся, огромный кот.
Тяжело дыша, его шерсть свалялась от крови, грималкин-бритва попятился, внезапно насторожившись. Почувствовав, что боевой дух покинул его, я бросился в атаку. Как раз в тот момент, когда тварь собиралась рвануть прочь, я сотворил плиту из сжатого воздуха позади неё и потянул изо всех сил. Стена воздуха ударила её на бегу, выбив из равновесия и бросив прямо на мой клинок.
Подхватив мёртвого зверя S-класса за окровавленный загривок, я взревел от триумфа. Мана-звери вокруг меня, какими бы безумными и дикими они ни стали из-за искажения алакрийцев, начали дрожать.
Я почувствовал прилив эйфории, видя, как звери вокруг меня трясутся от страха, мои глаза искали следующую жертву, которая рискнёт сразиться со мной.
'Артур, звери могут быть искажены, но они всё ещё разумные существа. У нас нет выбора, кроме как убивать ради высшей цели; не получай от этого удовольствия'.
Слова Сильви были как холодная вода, вылитая мне на лицо. Я действительно на мгновение поддался жажде крови, опьянённый свободой сеять хаос. Я вёл себя как дикий зверь, выпущенный из клетки.
Было бы легко сказать, что именно это война делает со всеми. Отчасти это было правдой — сражения с бесчисленными зверями медленно превращали людей в монстров. Однако правдой было и то, что мне это нравилось. Возможно, дело было в том, что я был окружён смертью, но никогда не мог убивать свободно сам. Бесчисленные дуэли, в которых я сражался в прошлой жизни, все контролировались и ограничивались правилами и законами. Здесь всё было иначе.
Придя в себя от боевого безумия, я почувствовал множество болей и ран, о существовании которых даже не подозревал. Однако времени на восстановление или отдых не было; я уже чувствовал приближение ещё одного мана-зверя S-класса. Его шаги сотрясали землю, а его убийственное намерение давило на меня, словно утяжелённая сеть.
Вскоре я увидел возвышающееся чудовище, которое топтало меньших искажённых зверей, как насекомых. Железный гиракс — метко названный — был высотой с трёхэтажное здание, и каждый дюйм его тела был покрыт металлическими пластинами. Шипы росли вдоль его позвоночника, а на конце хоботоподобной морды находился помятый металлический шар размером с голову Сильви.
'Тебе нужна помощь?' — спросила Сильви, почувствовав мою неуверенность, когда я наблюдал за приближением колоссального зверя.
'Пока нет', — передал я, вкладывая Балладу Рассвета в ножны.
Желая проверить стойкость железного гиракса, я метнул в зверя дугу молнии, но он даже не вздрогнул. Протаптывая себе путь сквозь толпу, он размахивал мордой, как кистенём, дубася мана-зверей направо и налево. Мана-звери, которым посчастливилось увернуться от морды железного гиракса, вскоре были растоптаны его толстыми копытами.
И тут я его увидел — человека. Алакрийский маг отчаянно цеплялся за жизнь, сидя между двумя шипами на спине зверя S-класса. На таком расстоянии было легко понять, что это не входило в его планы.
И тут меня осенило: более слабые мана-звери казались почти одурманенными и в основном игнорировали Сильви и меня, даже когда мы их убивали; мана-звери более высокого ранга, казалось, обладали собственной волей даже под действием того, что алакрийцы использовали для их контроля.
Кусочки плана сложились у меня в голове, пока я наблюдал, как алакрийский маг борется с чем-то в руке: маленьким чёрным камнем. Я запустил огненный шар в морду железного гиракса. Пылающая сфера растеклась по его металлической шкуре, не оставив даже следа ожога, но свою работу сделала.
Зверь взревел и встал на дыбы от гнева; алакрийский маг едва удержался. Намереваясь раздавить меня своей мордой-кистенём, зверь безрассудно бросился вперёд. Я продолжал бросать заклинания, которые, как я знал, были достаточно сильны, чтобы просто раздражать его, что заставляло его нестись сквозь других зверей, нанося орде почти столько же урона, сколько Сильви или я.
Куда бы ни шёл гигантский зверь, он оставлял за собой след из раздавленных трупов. Чтобы удержать его внимание на себе, я продолжал забрасывать его заклинаниями. Я вонзал земляные шипы в его копыта, покрывал землю льдом, чтобы он поскользнулся, и бросал лезвия ветра в его глаза, чтобы затуманить зрение, но мои полусерьёзные заклинания не наносили реального урона.
Огонь, казалось, действовал лучше всего, но когда я бросил в него ещё один огненный шар, перед ним замерцал полупрозрачный щит, блокируя моё заклинание прежде, чем оно успело попасть.
'Теперь мне не помешала бы твоя помощь, Сильви', — послал я, проецируя спокойствие и неторопливость, а затем повернул зверя туда, где, как я чувствовал, сражалась Сильви.
'Ух ты, как ты умудрился так его разозлить?' — ответила она, взмывая в воздух взмахом крыльев.
'Прижми зверя к земле как можно дольше', — проинструктировал я.
Мысленно подтвердив, Сильви взлетела высоко в небо, а затем рухнула вниз в пике.
Расчистив зверей вокруг себя порывом ветра, я остался на месте, пока железный гиракс неуклюже приближался ко мне. Сделав глубокий, успокаивающий вдох, я ждал момента, когда передние ноги зверя вот-вот коснутся земли во время его атаки. Такое заклинание требовало точности и расчёта времени, а расстояние усложняло задачу, но для мага с белым ядром это было так же естественно, как лепить из глины.
Земля прямо под передними ногами зверя раскололась, отправив его на колени. Однако его инерция продолжала нести зверя и мага на его спине ко мне.
Готовя свой разум и тело к предстоящему испытанию, я подождал, пока зверь не окажется всего в нескольких футах, а затем активировал Статическую Пустоту. Слоноподобный зверь и алакрийский маг замерли на месте, остановленные во времени. Даже для мага с белым ядром размер и сложность этого искусства маны заставили моё мана-ядро застонать от протеста, но мне удалось удержать остановку времени до момента, пока Сильви не достигла наших врагов.
'Сейчас!' — мысленно вскрикнула она.
Я немедленно отпустил Статическую Пустоту и отпрыгнул в сторону, едва не врезавшись в слюнявые челюсти рептилоидного мана-зверя. Он извивался и щёлкал челюстями, пока я пролетал мимо, перекатился и снова встал на ноги, уже творя заклинание, чтобы воздвигнуть между нами толстую каменную стену для защиты. Сила лобового пике Сильви создала ударную волну ветра и обломков, которая разбросала мана-зверей поблизости. Я услышал, как рептилоидный зверь, мимо которого я только что пролетел, ударился о другую сторону стены, которую я затем пнул ногой, раздавив безмозглую тварь тонной камня.
Не имея времени на отдых, я бросился к железному гираксу, который был оглушён, но всё ещё жив и пытался вырваться из хватки Сильви.
'Пока не убивай его', — сказал я своей спутнице.
'Я не уверена, что вообще смогу. Эти металлические пластины даже толще моей чешуи, а шкура под ними состоит из крошечных, сцепленных чешуек, как кольчуга'.
Вскочив на спину зверя, я вырвал продолговатый чёрный камень из мёртвой хватки потерявшего сознание мага, а затем сбросил его на землю. Он резко очнулся от удара, его расфокусированные глаза бесцельно блуждали, пока он пытался осмыслить своё окружение. Он чуть не выпрыгнул из собственной шкуры, когда я приземлился перед ним.
Прежде чем он успел заговорить, я поднёс чёрный камень к его лицу. «Это контролирует мана-зверей?»
Его глаза расширились, и он отчаянно попытался выхватить камень, но я прижал его ногой к земле. Сотворив каменный гвоздь, я пригвоздил его руку к земле. Его крик разнёсся над полем боя, прорезая грохот, подобный землетрясению, от борьбы Сильви с гигантским зверем позади нас.
'Поторопись! Я не смогу удерживать его долго', — передала Сильви.
Я оглянулся на Сильви, которая сидела на своей добыче, кусая, царапая и прижимая её к земле. Однако с каждым рывком его массивного тела он отталкивал её немного дальше и подбирался всё ближе к тому, чтобы выпрямиться. Булькающий кашель привлёк моё внимание обратно к алакрийцу, и я с ужасом увидел, что он откусил себе язык и сейчас захлёбывался кровью.
Засунув руку ему в рот, я прижёг рану огненной маной, но ущерб уже был нанесён.
«Чёрт возьми. Да что с вами, алакрийцами, не так, почему вы постоянно себя убиваете», — вздохнул я. — Ну, раз ты мне не скажешь, я могу и сам выяснить.
Я быстро пропустил ману через камень. Обнаружив, что он не реагирует ни на какой тип маны, ни даже на эфир, я сделал единственное, что пришло мне в голову. Я раздавил его в руке.
Перевод: YuraFissura
17348 символов, 2626 слов.