— Хьюго, как ты думаешь, если сравнить их вот так?
После этого я на время сосредоточился на совместной работе с командой Хьюго по исследованию проклятия.
У нас накопилось немало данных после случая с Императором и битвы с Камиллой, так что контрольных групп хватало.
Больше всего я хотел прооперировать Аселлу.
— Как насчёт такой гипотезы? Если предположить, что форма точки сцепления определяет эффект. Разве вы не видите закономерности трансформации?
— Действительно, это перспективная гипотеза. Нужно проверить её на других случаях.
Благодаря Хьюго наше исследование сильно продвинулось.
Я чувствовал, что вскоре мы сможем детально проанализировать истинную природу проклятия Аселлы и выработать контрмеры.
— На данный момент я хочу подготовить метод реагирования на экстренные припадки у Аселлы.
[№ 101: Перегрузка маны 13% → 14%]
Симптомы Аселлы постепенно ухудшались.
Пока что она могла терпеть с помощью обезболивающих, которые я приготовил, но кто знает, как долго они будут эффективны.
— Они хорошо работают только потому, что я ввожу их лично.
У меня есть навык [Рецепт]. Когда Аселла принимает лекарство сама без меня, его эффективность, естественно, снижается.
Я не могу находиться с Аселлой 24 часа в сутки, значит, нужно более сильное лекарство.
— Всё упирается в ингредиенты. У коры ивы есть предел.
Сколько бы я ни использовал изменения свойств или синтез, создать лекарство из ничего невозможно.
Лучшее обезболивающее — это…
— В конечном счёте наркотики.
Если обычные обезболивающие действуют, притупляя нервы, передающие боль, то наркотические поражают определённые рецепторы так, что мозг не распознаёт боль.
Опасно, но эффективно. Это необходимое зло, которое способно сделать так, что пациент, корчившийся от мук, почувствует себя так, будто ничего не болит.
— Морфин на самом деле не вызывает зависимости. Если его приготовить для медицинских целей, развитие толерантности можно свести к минимуму.
Возможно, стоит поискать маки.
Пока я об этом думал, меня вызвали к Императору, и мне пришлось отправиться во дворец.
— Готберг, я восхищён твоими заслугами в подавлении чёрного мага.
— Для меня честь, Ваше Величество.
Это было большой честью — получить личную похвалу от него.
Будет чем похвастаться за выпивкой, когда вернусь домой.
— Гюнтер наконец пришёл в себя. Создание медицинского подразделения было правильным решением.
— Это было прозорливое решение Вашего Величества, — вставила Амброзия.
— Я хотел пригласить и Аселлу, но слышал, что ей нездоровится. Никогда не думал, что Камилла окажется настолько злобной. Надо было вмешаться раньше, но я замешкался.
Император цокнул языком.
— Как, наверное, ты слышал, я приютил Камиллу случайно. Это было во время уничтожения Ёнгама, страны, поклонявшейся чёрной магии. Её деревня была принесена в жертву государству. Камилла осталась последней выжившей.
— Понятно, вот что произошло.
— Но теперь ясно, что это была не односторонняя жертва, а скорее конфликт между фракциями тёмных магов. Камилла, несмотря на юный возраст, уже сама была чёрным магом. Сначала она была хорошей. Посвятила себя Империи, чтобы отплатить мне за спасение.
Учитывая, что это слова Императора, вероятно, так и было. Значит, Камилла изначально не была злой.
— Она была способной. Действительно принесла Империи много пользы. Но в какой-то момент я почувствовал опасность и отдалился от неё. Моё равнодушие к Аселле тоже было связано с Камиллой.
— Можно спросить, когда это началось?
— После рождения Аселлы Камилла стала нестабильной. Иногда от неё исходила необъяснимая злоба. А одиннадцать лет назад она стала совершенно неузнаваема. Тогда я и отправил её во дворец Вольгван.
Хм.
Ещё одиннадцать лет назад произошло кое-что.
Именно тогда Аселла обрела второй магический талант вместе с дебаффом проклятия.
В императорской семье проявилась душа Великой Ведьмы.
Нужно будет копнуть глубже.
— Я не то чтобы не любил Камиллу. Но я люблю Шарлотту и Хеллиад не меньше. Если кто-то выбирает быть моим врагом, зачем дарить ему любовь, верно?
У Императора самой могущественной страны довольно своеобразный способ любить женщин.
Я бы так не смог. Разве одного человека недостаточно, чтобы свести с ума?
Сейчас мой приоритет — изменить концовку и работать как врач, так что о подобных вещах я особо не задумывался.
— В случае с Аселлой я упустил момент проявить любовь.
Император провёл рукой по бороде.
— Я доверяю её тебе, Готберг.
Стоп, мне?
На миг я и забыл, что Аселла и Император вообще не выражают никаких чувств как отец и дочь и ведут себя как чужие.
Если так подумать, то этот человек сейчас мой тесть.
Раз мы с Аселлой встречаемся и обручены, значит, Император полностью верит в меня.
Эти слова означают, что он признаёт меня полноценным зятем.
"Вот это проблема".
Если я разорву помолвку, не кинется ли Император за мной с мечом?
Впрочем, я и так собирался обзавестись страховками.
Это как раз связано с моей просьбой о награде.
— Готберг, я награжу тебя медалью и вознаграждением за твои заслуги. Чего ты желаешь? Ах да, в прошлый раз ты хотел опубликовать медицинские труды. Амброзия, как идут приготовления?
— Проверка почти завершена, вскоре состоится большой совет придворных врачей.
— Отлично. Говори, Готберг. Я дам тебе горы золота, земли или даже новый дворец.
Я почтительно поклонился и ответил:
— Возможно, моё прошение будет дерзким, Ваше Величество.
— Что же это?
— Я хочу независимую военную власть для дома Готберг.
— Хм.
Император задумчиво приподнял подбородок.
Я только что попросил привилегию, которую невозможно обменять ни на какие деньги или земли.
В централизованной системе Империи только императорской семье дозволено содержать рыцарские отряды.
Даже герцог Шварцшвайг на Западе обладает ограниченной военной силой и вынужден нанимать авантюристов для войны с королевствами на границе.
Причина очевидна — если у аристократов будут большие армии, они могут попытаться объявить независимость.
Только так великая держава сохраняет стабильность.
Я только что попросил нечто, что могло бы поколебать государственный строй.
"Посмотрим, получится или нет".
Чтобы набрать как можно больше силы, нужно действовать сейчас, ведь Аселла никогда бы не дала моей семье военные полномочия.
Кто знает, что будет дальше. Я не могу вечно держать семью под властью Империи.
А если Георг вдруг станет следующим Императором и Империя рухнет?
Тогда и армию Короля Демонов мы не остановим.
В любом случае, военная сила необходима, чтобы защитить семью от демонов или варваров.
Лучший вариант — развить маркизат и стать независимым государством. Это план примерно на десять лет вперёд, когда Императора уже не будет.
О том, где набирать рыцарей, я могу подумать позже, но без самого права я даже не начну.
В любом случае, это было весьма безрассудное прошение.
— Хорошо. Я наделяю дом Готберг военной властью.
Он согласился совершенно спокойно.
Он и вправду даёт её мне.
— Я безмерно благодарен за безграничную щедрость Вашего Величества и приношу глубочайший поклон.
— Я ожидаю от тебя дальнейшей службы Империи.
— Я не подведу.
С Таней, уже вставшей на нашу сторону, я решил постепенно привлекать рыцарей.
— Я хотел бы провести великое совещание сегодня после обеда.
После аудиенции Амброзия сообщила мне об этом.
Совет должен был пройти в той же зале, где проходило слушание, но теперь я сидел во главе стола, и это ощущалось совсем иначе.
— Место рядом с доктором Готбергом моё.
— Эй, вообще-то тут иерархия. Это моё место, так что подвинься.
Помимо суеты Фалькенхайна и Альбериха, я был доволен.
— Я Боюш, придворный лекарь Золотого дворца, председательствую на этом собрании. Тема обсуждения — введение медицины как базовой системы в Императорском Медицинском Центре.
Лекарь Лауги, Боюш, открыл заседание.
— После изучения материалов, полученных из дворца Вольгван, мы считаем возможным организовать образовательную программу. Поскольку это также императорский приказ, полагаю, ни один из придворных лекарей не имеет возражений?
Боюш улыбнулся сладко — той самой обаятельной улыбкой, от которой у пожилых женщин появляется желание угостить его печеньем.
И ведь он должен быть как минимум на десять лет старше меня.
— Однако нам нужна некоторая дополнительная информация, доктор Готберг.
— Дополнительная информация?
— Да. Она касается самой сути этой медицинской техники.
Тук-тук. Боюш похлопал ладонью по медицинскому трактату.
— Откуда именно произошла эта техника?
Откуда?
Её развивали врачи на протяжении истории, человеческая мудрость постоянно двигала её вперёд.
"Ах да, в этом мире такой истории нет."
Когда-то существовали народные средства, но все записи об их развитии были полностью уничтожены, когда Королевство Закона всё сожгло.
— Лекарь Боюш, вы сомневаетесь в докторе Готберге? Скольких пациентов он уже вылечил, чтобы доказать свои способности!
Бах! Альберих с жаром ударил по столу.
— Дело не в этом. Мне и самому доктор Готберг очень нравится. Епископ, вам бы поработать над своим вспыльчивым характером.
— Эм… ну…
— И всё же должна существовать достоверная история, которой смогут доверять придворные лекари и простой народ. Искусство исцеления — это техника, дарованная богиней, поэтому все могут доверять, использовать и получать её. Закон подтверждает это.
— Верное замечание, — согласилась Амброзия.
Я тоже счёл это не совсем лишённым смысла.
Я-то знаю всю историю развития медицины, но для них это словно услышать, что вчерашняя детская игрушка на самом деле трансформер.
Оборудование для кровообращения и хирургические инструменты, которыми мы пользуемся, были созданы с помощью гномьих технологий, но в них вложены и мои знания механики. Даже без цифровых элементов часовые механизмы получились достаточно точными.
В этом мире это сверхтехнология.
— Кстати, я никогда не слышал подробностей. Доктор Готберг, разве вы не говорили, что учились у наставника?
Фалькенхайн обратился ко мне.
Я определённо так говорил.
— Хм, верно.
— Наставник был один?
— Ну… существовало медицинское сообщество, которое развивало народные средства в медицину.
— Такие люди были? Где они сейчас?
— Хм. Официальное название — «Негосударственная медицинская ассоциация», она в основном оказывала различные медицинские услуги простолюдинам, которые не могли позволить себе исцеляющие искусства… Наверное.
— Звучит как достойные люди. Я бы очень хотел встретиться с ними.
— Возможно, мы, дамы, просто не осведомлены, но слухи, вероятно, уже распространились среди простых людей.
— Тогда свяжемся с этой ассоциацией и задокументируем процесс развития медицины. А также соберём народные слухи.
— Согласен.
"Стоп, разговор идёт в каком-то странном направлении."
Вернувшись в свой кабинет, я срочно собрал целителей.
— Хлоя, те книги о народных средствах, над которыми ты работала.
— Д-да. Я готовила их так, чтобы они выглядели как древние тексты для распространения среди населения…
— Печатай массово и распространяй по всему континенту. Ах да, пусть выглядят состаренными, будто им сто лет. И ещё — добровольные врачи.
— Да.
— С этого момента вы будете носить эти маски и заниматься волонтёрством. Отправляйтесь туда, где есть больные. В изолированные районы без целителей — ещё лучше. Я обеспечу средства для магов-телепортаторов и охрану.
Перед нами лежал ряд масок с клювами, напоминающих ворон — те самые, что я сделал как маски чумных докторов, думая, что когда-нибудь они пригодятся.
Я подчеркнул:
— Но абсолютно! Ни в коем случае не позволяйте раскрыть ваши личности. Это не должно просочиться наружу, так что каждый из вас заключит магический договор перед отправкой.
— А как насчёт полевых надбавок?
— Двойная оплата.
— Я выхожу немедленно.
Слухи всё равно искажаются, и всегда остаётся неясным, когда и где они зародились, так что время не имеет значения.
— В-вы тоже отправитесь, доктор?
— Разумеется.
Пока буду в дороге, заодно поищу опиумный мак.
Исключительно для медицинских целей, естественно.