— Матч завершён! Дворец Вольгван побеждает! Но брат Гюнтер в порядке? Целитель! — в панике донёсся голос Лауги.
Маги, управлявшие фамильярами, в реальном времени проецировали поле боя в хрустальные сферы.
Даже лицо Императора помрачнело, когда он смотрел на имитацию поединка двух соперников в прямом эфире.
— Что произошло?
Амброзия передала отчёт, пришедший через коммуникационную сферу, Императору.
— Похоже, его светлость Гюнтер использовал запрещённое заклинание. Похоже на проклятие категории заклинаний...
— Ты хочешь сказать, что Гюнтер применил нечто настолько опасное?
— Благодаря доктору Готбергу первая помощь прошла успешно. Сейчас его везут в Имперский лазарет.
— Готберг лечит Гюнтера?
— Так как сам Готберг тоже потерял сознание после имитации боя, лечение ведёт Ливио, Ваше Величество.
— Каково его состояние?
— Плохо, боюсь. Говорят, чудом остаётся в живых...
— Хмм. — Император прикрыл ладонью лоб.
Ливио ненадёжен. Лучше бы Готберг занялся Гюнтером.
Как до этого дошло?
В тот момент впервые у Императора промелькнуло сомнение: не была ли ошибкой его затея натравить своих детей друг на друга.
— Сообщи, когда разрешат посетителей. Я навещу его.
— Как прикажете. — Амброзия поклонилась.
— После того как мы наконец-то победили, что, чёрт возьми, происходит? — Аселла проворчала с больничной кровати.
— Э-э, если в-вы будете нервничать, в-ваше выздоровление затянется...
Хлоя дрожала, нанося мазь на руку Аселле.
Аселла и впрямь внушала страх. Но я понимаю её чувства.
Как-то в последнее время она стала казаться мне всё менее устрашающей.
Я даже чувствую какую-то близость к ней.
Это и есть то самое — начать испытывать симпатию к человеку, которого сначала не переносил?
— Если бы не молодой лорд, я бы так не переживала.
Я лежал в соседней кровати и тоже проходил лечение.
Она видела, как я рухнул в конце: тяжесть доспехов была невыносима.
Мне предписали обязательный отдых.
Благодаря новой броши выносливость восстанавливалась неплохо.
— В конце концов, всё обошлось, не так ли?
— Что значит «обошлось»?
— Представьте, если бы Гюнтер продолжил магическую перегрузку. Не только принцесса и её рыцари оказались бы выведены из строя и дворец Вольгван проиграл бы, но и Гюнтер мог бы умереть.
— Мы не можем знать этого наверняка. И я бы предпочла, чтобы он умер, чем чтобы вы и я пострадали.
Это было холодное заявление, типичное для Аселлы.
Безжалостна к врагам. Беспощадно отсекает всё, что ей невыгодно. Ясно различает союзников, заслуживающих её благосклонности. Похоже, на неё повлияло правление нынешнего Императора.
Учитывая ее образ мышления, могу ли я теперь определенно считать себя ее союзником?
Я отчасти благодарен, что она отнесла меня к числу людей, которых надо беречь.
В будущем даже Отряд Героя будет безжалостно брошен, если это послужит её интересам.
Я был по-настоящему потрясён, когда врата телепортации исчезли без следа.
«Хотя её крайние методы меня несколько тревожат».
Аселла, с почти зажившими ожогами, обмотанная бинтами, уставилась на меня.
— Молодой лорд, как только вас выпишут, я накажу вас за неповиновение приказам.
— Ох, как страшно.
— Я серьёзна. Даже не думайте убегать.
Я действительно испугался. В последнее время она пыталась держать меня взаперти во дворце.
Я полагал, что она не причинит мне телесного вреда, но могла бы мучить меня морально.
Когда стемнело, Аселла и я покинули Имперский лазарет и вернулись во дворец Вольгван.
— Подойдите сюда.
Как только я направился в свою комнату, Аселла схватила меня за руку с угрожающим выражением лица.
Мне стало по-настоящему страшно.
Неужели она приготовила железную деву для пыток или что-то в этом роде?
ХЛЯП!
После того как она затащила меня в свою спальню, дверь грубо захлопнулась.
В комнате не было ни рыцарей-охранников, ни слуг — только мы вдвоём.
Горело всего несколько свечей, их мерцающий свет бросал тени на тёмные стены.
— Не двигайтесь с места.
Аселла подтолкнула меня к одной из стен — в место, хорошо видимое с её постели.
Пока я пытался понять её намерения, вдруг — щёлк.
На моём левом запястье защёлкнулся наручник.
— Что это, принцесса?
— Вы постоянно игнорируете мои приказы и где-то слоняетесь. Я собираюсь исправить ваш упрямый характер.
Клац, клац. Сколько бы я ни дёргал рукой, запястье было прочно заковано.
Наручник был прикреплён к цепи, надёжно приколоченной к стене.
Когда она успела подготовить в своей комнате такое мрачное приспособление?
— Принцесса, постойте. Я не собака, чтобы меня держали на цепи.
— По крайней мере собаки слушаются команд.
— Даже Макс свободно разгуливает по дворцу Вольгван. Это несправедливо.
— Подайте свои жалобы письменно. Ой, подождите — у вас же рука связана, вы не можете писать. Дайте мне другую руку.
— Если и её закуете, я вообще буду прижат к стене и не смогу двигаться.
— Да. Именно этого я и хочу. Стойте тут всю ночь и думайте о своём поведении. Я буду стеречь.
— Что, вы собираетесь всю ночь следить за мной с кровати?
— У меня хорошее ночное зрение. Если попытаетесь убежать — я вонжу в вас ледяное копьё.
Это было совершенно безумно.
Я понял, что зря расслабился.
Ведь женщина передо мной — одна из худших злодеек континента.
Даже если она стала моим союзником и заботится обо мне, нельзя предсказать, к каким мыслям её занесёт.
— Не отдаёте мне руку? Хотите, чтобы я сейчас же вас пронзила?
Сопротивляться стало слишком опасно. Я протянул правую руку.
Как только Аселла схватила моё запястье, чтобы заковать и вторую руку, я сделал свой ход.
Хвать!
Я вывернул запястье из её захвата, схватил наручник и защёлкнул его на её запястье.
Клац!
Аселла, не ожидавшая такого, застыла с одной рукой в кандалах и открытым ртом.
— Эй!!
— Вы тоже заслуживаете наказания, принцесса. Бросаться в потенциально смертельную ситуацию прямо перед вашим лечащим врачом.
— Я — принцесса, поэтому могу так поступать. Да и если я пострадаю — вы ведь вылечите меня, не так ли?
— Даже я не в силах вернуть мёртвых. Принцесса, используйте этот шанс, чтобы задуматься, и больше так не делайте.
— Вы прямо...
Аселла, кипя от злости, несколько раз ткнула меня в бок свободной рукой.
— Ай, это больно. Очень больно.
— Я думала, что делать, если не будет боли, но так даже лучше. Как вы смеете надевать наручники на руку своей госпожи?
Каждый раз, когда Аселла взмахивала рукой, цепь лязгала.
Мы стояли там, тупо глядя друг на друга, и у каждого из нас была закована одна рука.
— Как же это бесит...
Аселла встряхнула закованную руку несколько раз, затем с любопытством наклонила голову.
Она тяжело дышала после вспышки гнева, дыхание было горячим.
— Что с вами?
— Просто... ощущение такое... нет, ничего! — ответила Аселла, и её реакция оказалась невероятно резкой.
Это был всего лишь простой вопрос, но её ответ был чрезмерно бурным.
Её раскрасневшееся лицо выглядело странно.
Возможно, ей действительно стало плохо.
— Диагноз.
———————————
Симптомы: возбуждение
Повреждение ■■: периодические■■ боли в животе
Статус повреждения: проклятие ■■
......
———————————
— Должно быть, она настолько зла, что у меня срабатывает диагноз, — пробормотал я про себя.
Не следует доводить пациента до сильного стресса, даже если это задумано как наказание.
Я погладил Аселлу по спине, чтобы её успокоить.
— Ай! — Аселла вздрогнула и издала странный звук.
Что происходит?
Её реакции становились всё труднее предугадать.
— Успокойтесь.
— Как мне успокоиться...
Наверное, разговор поможет ей прийти в себя.
Я слегка склонил голову перед Аселлой.
— Что? — отозвалась она.
— Я ещё не поблагодарил вас за брошь. Моё состояние улучшилось — спасибо вам.
— Да, хорошо... — Аселла отвернулась, чтобы не смотреть мне в глаза, и замолчала.
Наступила пауза.
С поднятой рукой у груди, пытаясь выровнять дыхание, Аселла напоминала промокшую кошку.
Когда ей, казалось, стало немного легче, я прервал молчание.
— Давайте закончим эту нелепую шутку. Отпустите меня, пожалуйста.
— Эм... ключ у изголовья кровати, — ответила она.
— Что? Тогда позовём прислугу.
— Я приказала никому не входить до утра.
Я невольно зажмурил глаза от раздражения.
— У вас есть шпилька?
— Что? Есть, но зачем?
— Одолжите на минуту.
Аселла вынула из волос шпильку и подала мне.
Вскоре — щёлк — я освободил запястье и оказался на свободе.
— Что? Как вы это сделали?
— Я всегда умел ловко работать руками.
Это навык, который я освоил, чтобы быстро сбежать, когда меня захватила армия Короля Демонов. Практический опыт действительно полезен.
— Вы полны сюрпризов. Теперь освободите и меня.
— От чего?
— Не прикидывайтесь. У меня болит запястье.
— Вас?
— Хватит шутить.
— Зачем?
— Молодой лорд! — вдруг воскликнула Аселла и уставилась на меня, начертав магический круг.
Я не хотел испытывать её терпение дальше — лучше было послушно отпустить её, чем проверять, не появится ли дырка в голове.
Если задуматься, разве она сама не могла разбить наручники ледяным копьём? Но ясно было, что Аселла не собиралась меня оставлять; вскоре она прогнала меня прочь.
На следующий день Таня принесла мне документ.
— Это отчёт о передвижениях епископа Ливио.
— Вы что-нибудь обнаружили?
— Бруно подтвердил, что он связывался с подозрительным лицом. У нас также есть видеодоказательства.
— Как ему удалось скрыть свою огромную фигуру? Передайте ему, что он молодец, — сказал я и включил хрустальную сферу.
Поздно ночью Ливио в капюшоне куда-то направлялся. Возвращаясь, он плотнее кутался в одежду. По дороге он на мгновение достал и осмотрел флакончик с содержимым.
— Вот оно.
— Да. Это то самое заклинание, которым воспользовался принц Гюнтер.
— Хьюго, анализ остатков проклятия завершён?
— Да. Сравнив оставшуюся ману, можно установить, через чьи руки она проходила.
— Отлично.
Это неопровержимое доказательство.
Когда дело дошло до такого уровня, императорский указ будет неизбежен. Как только я доложу начальству, Ливио не сможет отказаться от сравнения маны.
— Значит, отсюда распространяли проклятие.
— Я сама была несколько удивлена.
Таня говорила спокойно, вопреки своим словам, не проявляя никаких признаков удивления.
Место, где Ливио получил проклятие, — дворец Тодзин Георга. С уходом Георга туда не приходят внешние дворяне, зато там содержится одна заключённая ведьма.
— Камилла.
Камилла, которая вживила Аселле и талант, и душу великой ведьмы. Если её проклятие не стало следствием таланта, а наоборот — талант был создан на основе проклятия...
— Значит, она всё это время была чёрной колдуньей, а не просто магом.
Я полагал, что она лишь немного экспериментировала ради создания Аселлы, но многократное применение продвинутых проклятий указывает на глубокое мастерство.
— Она по-прежнему не оставила своих амбиций.
В оригинальной истории Ливио был назначен после смерти Камиллы, поэтому между ними никогда бы не возникло связей. Возможно, Камилла, пытаясь преодолеть своё заключение во дворце, узнала о Ливио, связалась с ним и привела события в движение.
"Я не могу позволить ей связываться с Аселлой".
Если она не замолчит, её придётся устранить. Император враждебно относится к чёрной магии, так что, как только он узнает, что она чёрная колдунья, прикажет её уничтожить.
— Действуем сейчас. Сначала арестуем Ливио и заставим его встать на колени перед Императором.
— Физическая работа всегда доставляла мне удовольствие.
Таня с энтузиазмом взяла на себя инициативу.