Когда я бросился к огромной собаке, вокруг поднялся переполох.
— Мальчишка душит пса насмерть!
— Он избивает бедное животное!
— Да он пьян средь бела дня! Кто-нибудь остановите его!
Ну и предвзятые люди.
Это не издевательство, а лечение.
Пусть у меня и нет лицензии — получается что-то вроде шарлатанской медицины, — но что поделать? Время не ждёт.
Когда я коснулся горла Макса, сразу почувствовал: там застряло что-то размером с кулак.
Похоже, он проглотил большую косточку или фруктовую косточку, которая перекрыла дыхательные пути.
Вот в чём проблема этого мира.
Здесь считается само собой разумеющимся лечить недуги с помощью магии исцеления, которая не разделяет ранения и болезни.
В результате выяснение причины болезни уходит на второй план.
Говорят, что культ магии исцеления возник не сразу.
Это явление появилось из-за того, что простые люди, не имея возможности учиться, полагались только на целителей. Так церковь и укрепила свою власть.
Практика зародилась в теократическом Государстве Закона, а спустя сотни лет глубоко укоренилась в сознании людей.
Проблема в том, что магия исцеления не всемогуща.
Да, она может залечить любую рану, но эффективность разная.
Особенно в подобных случаях.
Когда дыхательные пути перекрыты, восстановление лёгких или мозга, лишённых кислорода, лишь продлевает мучения до смерти.
«Ну, с учётом эпохи, это понятно».
Это время, когда нет ни понятий о гигиене и инфекциях, ни развитой анатомии. Никто толком не понимает строение тела.
— Здесь не магия нужна, а лечение.
Неотложное лечение.
Метод прост.
Я обхватил Макса за талию, подняв так, что его задние лапы повисли в воздухе.
— Юный господин! Немедленно прекратите!
Целители заволновались, решив, что я окончательно рехнулся. Отец тоже был сбит с толку и вспотел.
Но один человек...
Асселла смотрела на меня иначе.
Половина — недоумение. Половина — ожидание.
Будто ей было интересно, что я собираюсь показать.
Я согнулся в пояснице, крепко обхватив Макса. Сложил руки: левую сжатую в кулак ладонью накрыл правой. Ноги чуть согнул, чтобы передавать усилие правильно.
Прижал кулак к солнечному сплетению пса и резко потянул руками вверх.
— Хуп!
Хрип Макса стал громче.
Я повторил движение пять раз — без результата.
Первая попытка провалилась.
— Боже милостивый!
— Юный господин убивает собаку!
Я сразу ослабил хватку.
А затем вновь приложил силу — и… трах!
— Керлок!
На этот раз Макс закашлялся иначе и выплюнул крупный комок.
С тяжёлым дыханием он выдавил из себя что-то твёрдое, похожее на косточку фрукта.
Ну, видимо, повёлся на сладкий запах, схватил и поперхнулся.
Наконец Макс поднялся на четыре лапы, ещё пару раз кашлянул в землю.
А потом, словно ничего и не было, замахал хвостом.
Что ж, умение скрывать боль — тоже свойственно собакам.
Я рухнул на газон, совершенно вымотанный. Макс оказался слишком тяжёлым, с меня градом лил пот.
Тело слишком слабое. Надо начинать тренироваться.
Макс подошёл и ткнулся мордой в моё лицо, я погладил его по голове.
— Что это было?..
— Что юный господин сделал?..
Я ответил сбитым с толку целителям:
— Это называется приём Геймлиха. Экстренная процедура при перекрытии дыхательных путей инородным предметом. Полезная вещь, запомните.
Они не поняли и только наклонили головы.
Может, потом собрать их и прочитать лекцию по сердечно-лёгочной реанимации? Кто знает, вдруг именно они когда-нибудь спасут меня.
— Вот это да, поразительно. И такое неожиданное средство ты применил, — отец захлопнул священную книгу, искренне удивлённый.
Для человека, всю жизнь использовавшего лишь магию исцеления, это и правда было в новинку.
— Если бы мы не спасли эту собаку, это стало бы большим неуважением к Принцессе и в итоге к Императрице. Семью нашу постигла бы позорная слава. Но благодаря тебе мы избежали кризиса, сын.
Отец похлопал меня по плечу и помог подняться. Я встал и ответил:
— Как старший сын дома Готберг, я обязан был вмешаться.
— Ха-ха, когда это мой сын стал таким надёжным? Ты, значит, изучал магию исцеления сам?
— А, это была не магия исцеления.
Мой ответ ошеломил отца.
— Тогда что за приём?
— Медицина.
— Медицина... значит, это наука, а не техника.
Отец улыбнулся с одобрением.
В окне статуса всплыло сообщение:
[№ 004: Сладкий яд 71% → 0%]
[Изменено]
[Концовка удалена.]
— Ого.
Плохая концовка исчезла. Я невольно слегка улыбнулся.
«Теперь вспомнил. Это была та концовка, где Асселла использовала магию, чтобы лишить воздуха и задушить».
Уф, мерзкое воспоминание.
Раз Макс здесь не умер, Асселла не сформирует стойкого интереса к удушью.
Чувствую, будто один из моих кошмаров исчез.
Голова прояснилась, словно кислород хлынул внутрь.
«Пожалуй, это не так уж и сложно?»
Стирать плохие концовки... может быть даже весело.
Макс, тёршийся о мои ноги, внезапно метнулся в сторону.
К своей хозяйке, Асселле.
Та полностью вернула себе холодное выражение лица — никакого следа прежнего замешательства.
От четырнадцатилетней девочки исходила пугающая аура, все вокруг напряглись.
Она подняла палец в мою сторону.
— Я хочу, чтобы он стал моим личным врачом.
Что?
— Простите?!
— Принцесса?!
Все вокруг были потрясены заявлением Асселлы.
Её свита и советники первыми попытались её отговорить:
— Принцесса, прошу, подождите…
— Насколько нам известно, юный господин почти не учил магию исцеления.
— Может, вам стоит пересмотреть решение?..
Асселла метнула в них пронзительный взгляд — и они умолкли.
Сопротивление возникло и среди наших целителей.
— Глава рода! Отбор лекарей ещё не завершён!
— Как можно упускать шанс попасть во дворец!..
— Если юный господин станет врачом Принцессы и совершит ошибку, последствия будут катастрофическими!
Отец тоже был смущён столь внезапным заявлением Асселлы, что ясно читалось в его осторожной манере.
И правда, в это время я числился в Центре подготовки целителей, но учился кое-как и был известен как бездельник, целыми днями пьющий вино.
Моё обручение с Асселлой произошло исключительно по политическим причинам — между Императорской семьёй и нашим домом.
— Это ваша проблема.
Меня это не касается. Но я и сам не хочу идти.
Если я стану её личным врачом, то постоянно окажусь в одном узле с Асселлой.
Да, это даст больше шансов стирать плохие концовки.
И социальный статус взлетит.
Но каждый день видеть эту женщину? И каждое утро первым делом проверять её уровень маны?
Не хочу помереть от сердечного приступа. Зачем тогда я откатился на десять лет назад?
«Сохранить семью и справиться с этим — вот мудрое решение».
Личный врач?
Личный врач, который круглые сутки наготове в соседней комнате, потому что неизвестно, что может случиться с госпожой?
Личный врач, которого часто называют должностью на всю жизнь, потому что передать обязанности почти невозможно?
Личный врач, который, по сути, становится частью политической фракции и идёт на казнь вместе с Императорской семьёй, если она падёт, — независимо от собственной воли?
«Да я буду полным идиотом, если соглашусь».
Императорское медицинское управление, где работают придворные врачи, можно сравнить с университетской клиникой.
У одного лишь Императора — целых три личных врача.
Даже у дальних родственников Императора есть свои врачи с целыми свитами помощников.
Там кишит целителями.
Императорское управление — это место, где напыщенные лекари играют в политику.
Всё равно что профессора в университете: да, статус есть, но меньше денег и больше стресса, в отличие от директоров частных клиник, которые зарабатывают больше и владеют зданиями.
Меньше политики, меньше нервов.
Плохие концовки наступят только через десять лет, я смогу убирать их одну за другой по мере появления.
Раз в месяц видеть Асселлу — и то достаточно.
А ещё лучше — через год разорвать помолвку и больше никогда её не встречать.
Надо выкрутиться из этой ситуации.
Я спокойно заговорил:
— Для меня честь, принцесса, что вы сделали такое предложение. Однако целители правы. В нашей семье проводится тщательный отбор кандидатов, чтобы найти для вас наиболее подходящего врача. Если бы вы могли немного подождать...
Я невольно запнулся: по спине скатилась холодная струйка пота.
На окне статуса зловеще замигала цифра красным.
[№ 056: Ненависть злодейки 21% → 64%]
«Вот дерьмо».
Когда ей что-то действительно не нравится, она угрожает мечом.
Я скосил глаза — и увидел, что выражение Асселлы стало откровенно опасным.
Все вокруг уловили атмосферу и мгновенно притихли.
Она сверлила меня взглядом:
— Ты отказываешься?
— ...Вы же слышали, я почти не изучал целительскую магию.
— И что?
— Я не умею ею пользоваться.
— Значит, не будешь?
Процент продолжал расти: с 64% до 72%.
Она выглядела так, будто готова снести мне голову прямо сейчас, если я не соглашусь.
Нужно было выиграть время.
— Тогда я предлагаю вот что.
Я сделал шаг назад, Асселла слегка приподняла подбородок.
— Больше всего меня беспокоит мой недостаток опыта. Я не могу рисковать драгоценным здоровьем Принцессы.
В её взгляде мелькнул интерес.
Я выпятил грудь и торжественно заявил:
— Я приму участие в текущем испытании по отбору лекарей. Если сумею доказать свою квалификацию честным соревнованием, тогда с радостью стану вашим врачом.
— Поклянешься, что отнесёшься к этому серьёзно?
— Клянусь.
Услышав мой ответ, Асселла улыбнулась, словно демон.
— Если отнесёшься серьёзно, то, естественно, победишь, верно?
— ...Что?
— Если провалишься, я накажу тебя за то, что солгал мне.
Асселла обернулась к своей фрейлине, которая одновременно была и её советницей.
— Отныне следи за испытанием без малейших упущений. Никаких подтасовок и фаворитизма.
— Как прикажете, Принцесса.
Чудесно.
Теперь всё стало ещё сложнее.
Я ведь собирался специально провалить испытание, раз уж оно проводится в нашей семье.
А теперь в ловушке.
Асселла фон Вюртемфельт. Я недооценил величайшую злодейку Империи.
Даже в детстве она была на голову выше меня.
— Есть возражения?
Никто не откликнулся на её вопрос.
Разумеется.
Кто бы поднял руку на реплику вроде «Кто хочет сунуть шею в петлю?»
— Все вон. А ты — в мою комнату.
— Э-э, зачем?
Я возразил инстинктивно, когда Асселла ткнула в меня пальцем.
Она нахмурилась, будто не понимая.
— Я ведь сказала тебе ещё раньше: иди в мою комнату. Разве ты не шёл туда?
Ах да. Точно.
— Разумеется, как прикажете, Принцесса.
Я поплёлся за ней, сопровождаемый её свитой.
Макс уже полностью оправился и весело виляя хвостом шёл рядом с Асселлой.
Так радостно, словно ничего не случилось. Вот уж действительно — завидная собачья жизнь.
Асселла первой вошла в свою комнату через террасу и поманила меня.
— Заходи.
Я опешил от её непринуждённости.
Хоть комната и гостевая, но я ведь её жених... Она что, в обычное время так же приглашает мужчин к себе?
Но выбора у меня не было. Сказала идти — значит, иду.
Я ступил на террасу и вошёл в её комнату.