– Тц.
Альберих цокнул языком, стоя перед зеркалом и тщательно поправляя парадное облачение.
Он собирался на службу в Императорское медицинское управление.
– Почему эта штука никак не садится как следует?
Его раздражало, что цукетто сидел криво.
На самом деле проблема была не в шапочке, а в том, что стремительное облысение уводило линию волос всё дальше, и вид становился нелепым.
Он жил в дорогом особняке в самом сердце столицы и возглавлял самую сильную фракцию в Управлении.
У него не было недостатка ни в богатстве, ни в почестях.
Но в последнее время его мысли омрачал один целитель.
Ларс Готберг — всё из-за него.
«Её Величество Хейке ценит практичность и терпима к нестандартным навыкам. Это я ещё готов признать».
До него дошли слухи, что даже сам император теперь принимает пищу и лекарства, разработанный Готбергом.
Этот выскочка не только поглотил фракцию Георга, но и несколько членов фракции Альбериха уже дезертировали.
Говорили, они будто вновь обрели призвание, участвуя в волонтёрстве вместе с Готбергом.
– Истинное сердце исцеления — вера.
В конце концов Альберих сорвал с головы цукетто и со злостью отбросил его.
– Чёрт.
Пока он ворчал себе под нос, чья-то мягкая рука подняла шапочку и аккуратно разгладила её.
– Злость с утра вызывает морщины.
Жена успокоила его ласковым голосом.
– Ладно, понял.
Альберих смягчился, когда она сама заботливо водрузила цукетто ему на голову.
Она была доброй женщиной, преданно следовавшей за ним и поддерживавшей его с тех пор, как он покинул пост епископа в Стране Закона.
Перед ней Альберих не хотел показывать злость.
– Всё наладится.
– Конечно. Кто я? Диего Альберих, епископ и главный врач дворца Мохви.
– Верно. Ты — муж, которым я горжусь больше всего на свете.
Жена всегда поддерживала его, что бы ни случилось. Она была благочестивой женщиной с глубокой верой.
– Этот Готберг всего лишь носится на молодом задоре. Таких, как он, я видел множество. Скоро он сам оступится и разобьёт себе нос.
– Ну тогда ты его и вылечишь, дорогой.
– Нет, я не в том смысле, что он буквально нос сломает…
Альберих прочистил горло.
– Впрочем, начиная с сегодняшнего дня, во дворце Ильсон появится новый врач для наследного принца Гюнтера. Такой же верующий целитель, каким я был в лучшие годы.
– Правда? Это замечательно.
– Да. Когда Готберг получит от него достойный нагоняй, он сразу сбавит пыл. Ветер перемен задует в Императорском медицинском управлении.
– Не забудь обед.
Жена протянула мужу коробку с едой.
Приняв её, Альберих отправился в ведомство.
– Хорошо, теперь зашей левую коронарную артерию вот здесь. Молодец.
– Хуфф… хуфф…
Я обучал Хлою хирургической практике.
Разумеется, мы не могли использовать настоящих пациентов, поэтому я раздобыл свиное сердце, чтобы показать, как работать с сосудами.
У неё оказались довольно ловкие руки — возможно, как хирург она имела бы ещё больший талант, чем как медсестра.
– Учитель, хоть мы и рады, что вы уделяете внимание Императорскому медицинскому управлению, но как там дела во дворце Вольгван? – спросил Хьюго, не отрываясь от работы. – Разве не надо готовиться к церемонии обручения?
– Церемония обручения, значит…
Внезапное решение Аселлы провести официальную церемонию показалось мне неожиданным.
Но я понимал её мотивы.
Наши помолвка и брак были устроены родителями по контракту и никогда официально не объявлялись, поэтому, естественно, ходили слухи, что это лишь политическая сделка.
Она, скорее всего, хотела улучшить собственный имидж и поднять престиж дворца Вольгван, развеяв впечатление, будто нами управляют родители.
«Но разве это не усложнит всё, если мы разорвём помолвку позже?»
Если люди решат, что это помолвка по любви, а потом она распадётся, разве это не ударит по её репутации ещё сильнее?
Хм… я не был уверен.
Любопытство заставило меня спросить Лаугу:
– Обручения по любви среди знати? Конечно, они существуют! В наше время это даже считается очень романтичным! Вот, например, недавно второй сын барона Клука и старшая дочь виконта Мерндорфа…
Это была ошибка. Я зарядил пулемёт патронами. Лауга тут же принялась тараторить всё, что знала о высшем свете.
– Значит, такие союзы реально бывают?
– Разумеется. Когда появляются такие пары, общество осыпает их благословениями. Ведь в наше время почти все браки заключаются по воле семьи. С точки зрения главы рода каждый ребёнок — это возможность заключить важный союз, так что стараются наладить связи с могущественными домами.
– То есть это всё же норма?
– Ну, это не так уж распространено. Даже если дети из знатных родов влюбляются друг в друга, семьи должны прийти к какому-то компромиссу. Ты слышал? Недавно одна пара сбежала, потому что семьи не одобрили помолвку. Юноша поранился, пробираясь через болото.
– Старший сын виконта Альберта? Которого ужалил василиск? Его привели ко мне.
– Так это ты лечил его ногу? В итоге виконт уступил. Я была растрогана! Ах, если бы мой мужчина был когда-нибудь так же страстен… –
Нужна либо сверхчеловеческая сила духа, либо глухота, чтобы слушать Лаугу всю жизнь.
– Понятно. Значит, разорвать обручение по любви — не такая уж редкость?
Услышав мои слова, Лауга хмыкнула и хлопнула меня по руке.
– Ларс, ты такой наивный. Обручения по любви распадаются так же часто, как и политические.
– Действительно?
– Конечно! Жениться можно только с наступлением совершеннолетия, верно? А помолвки обычно случаются в подростковом возрасте. Но ведь редко, когда оба ровесники. Кто-то один становится взрослым раньше.
– Верно.
– Вот этот, кто достигает совершеннолетия раньше, и поддаётся всяким соблазнам. Из-за этого отношения часто рушатся. Ты же знаешь, какими пылкими бывают дети в нашем возрасте.
Хотя она и сказала «в нашем возрасте», Лауга больше походила на тётушку-сплетницу.
– А, значит, даже если помолвка по любви распадётся, это не такое уж необычное дело.
– Именно. Но зачем ты вообще спрашиваешь? Что-то происходит?
Лауга была сообразительной и болтливой, поэтому доверять ей лишнюю информацию было опасно.
Я сменил тему.
– У меня есть друг из благородного рода, он хочет расторгнуть помолвку, но переживает за репутацию семьи. Спасибо, твои слова помогли.
– Вот как? Хм…
Лауга вперилась в меня, приблизив лицо к самому подбородку. В такие моменты её взгляд удивительно напоминал Аселлу.
– Пахнет чем-то интересным…
— Кстати о запахах, — сказал я. — Я разработал новое очищающее средство. Это пенка для умывания рук и лица. Она меньше повреждает кожу, чем мыло, и сохраняет её увлажнённой. Ещё и приятно пахнет.
— Правда? Покажите скорее!
Внимание Лауги мгновенно переключилось на пенку, и она тут же забыла о разговоре о разрыве помолвки.
В тот день я заключил ещё один контракт на поставку косметики с Золотым дворцом.
Благодаря этому на душе стало чуть спокойнее.
Формальная церемония помолвки между Аселлой и мной по сути станет объявлением «любовной помолвки».
Теперь Аселла использовала фиктивный роман, чтобы покорить высшее общество.
Вот она — настоящая деловая пара. Мы обманываем всех, кто на нас смотрит.
Я уже думал, что смогу готовиться к церемонии совершеннолетия без особого напряжения, когда, выходя из Императорского медицинского управления на дневные приёмы, столкнулся с…
— Это главное здание. Канцелярия дворца Ильсон находится… тьфу, Готберг.
Альберих, заметив меня, надул щёки, словно ядовитая жаба.
Фалькенхайн, шагавший позади, первым бросил ему что-то отдалённо напоминающее приветствие:
— Полны энергии, епископ Альберих. Заниматься мелкими делами, вроде провожания гостей в Императорском медицинском управлении… Какое похвальное отношение.
— Разумеется. В отличие от некоторых, я являюсь врачом при настоящей особе королевской крови, а значит, обязан подавать пример.
— Хо-хо, видя, как залысины епископа продолжают отступать, вы и вправду подаёте пример.
— По крайней мере, всё не так плохо, как у вас на макушке.
— Ох, какая сегодня жара, — невозмутимо снял свой цуккетто Фалькенхайн, демонстрируя густую шевелюру.
А у Альбериха уже проступала отчётливая М-образная лысина, из-за чего вздувшиеся жилы были особенно заметны.
Эти старики, по-видимому, могут продолжать в том же духе вечно.
— Хм. Позвольте представить. Это клирик Ливио, новоназначенный врач его высочества Гюнтера, — представил Альберих своего спутника.
У того были длинные волосы, аккуратно спадавшие до груди, и он носил священническую рясу с высоким воротом.
— Приветствую. Я Ливио, — произнёс он ровным, бесстрастным голосом, поправив монокль.
— Ливио? Тот самый Пророк Ливио? — Фалькенхайн отреагировал так, словно уже знал его имя.
— Так меня называют. Хотя это чрезмерное звание для такого ничтожного человека, как я, — Ливио вежливо кивнул.
Альберих с гордостью пояснил за него:
— Он — особый посланник, присланный Страной Закона в качестве извинения за происшествие, вызванное Саймоном. Клирик Ливио известен своей глубокой верой, божественной силой и откровениями. В своей стране он считается восходящей звездой.
Будучи сам родом из Страны Закона, Альберих выпятил грудь от гордости.
— Я возлагаю большие надежды на вашу работу в Императорском медицинском управлении. Вы покажете, что значит истинное исцеление божественной силой. Особенно вам, Готберг.
Он обличительно ткнул в меня пальцем.
Прежде чем Фалькенхайн успел возразить, первым заговорил Ливио:
— Значит, вы доктор Готберг. Я много о вас слышал. Говорят, вы вылечили немало пациентов, используя не только целительское искусство, но и медицину.
Ливио чуть изогнул уголки губ, глядя на меня.
— Хоть я и ничтожен, но надеюсь многому у вас научиться. С большим удовольствием выслушаю о технике, которую вы называете медициной.
Он приветствовал меня с подчеркнутым уважением, но протянуть руку для рукопожатия я и не подумал.
"Хм…"
Причина была проста.
Пророк, клирик Ливио.
Я слишком хорошо знал его лицо.
«Убийца Императора».
Настоящий виновник грядущего императорского покушения.
«Раз Саймон выбыл раньше времени, значит, и его дебют ускорился».
Изначально он должен был появиться в Империи только через пару лет.
Хотя его речь звучала почтительно, за механической улыбкой таилось холодное, бесстрастное зло.
[Диагноз]
[Состояние: Пограничное расстройство личности]
[Состояние: Зависимость]
Ни одно слово, произнесённое Ливио, не содержало ни капли искренности.
Его цель при проникновении в Императорское медицинское управление заключалась лишь в создании хаоса и разрушений.
Всю жизнь он притворялся обычным человеком, терпеливо дожидаясь момента великого краха.
«Император всё равно долго не проживёт».
Ливио намеренно провоцировал инциденты, чтобы раздуть проблемы.
«В покушении на Императора обвинили нашу семью. Именно он станет катализатором уничтожения рода Готбергов».
Худший из злодеев: настолько убедительно играет добряка, что даже я мог бы на миг поддаться, и при этом обладает целительскими способностями высшего уровня на континенте.
— Клирик Ливио, — ответил я ему.
"Ты прибыл в Императорское медицинское управление слишком рано. Или, пожалуй, стоит сказать — слишком поздно".
Моя фракция уже прочно закрепилась здесь.
Я не позволю ему разгуляться так, как он хочет.