Финальный экзамен, призванный определить личного врача Аселлы.
Я столкнулся с довольно серьёзным испытанием.
— Ха.
Я тяжело выдохнул, как только увидел детёныша Изумрудного дракона, представленного в качестве испытуемого.
Драконы были магическими существами, тесно связанными с заклинаниями и чарами. Даже пламя, которое извергали огненные драконы, можно было считать разновидностью магии. Они предпочитали пищу, насыщенную маной, из-за чего каждый год около пяти незадачливых магов, забредших близко к драконьим гнёздам, оказывались съеденными.
У Изумрудных драконов имелась странная особенность — они поглощали целительные заклинания. И даже для детёныша Императорская семья явно оправдывала свою репутацию, сумев раздобыть дракона.
— Это нельзя назвать приятным сюрпризом.
Существо вовсе не было больным — оно всего лишь хотело жадно пожирать исцеляющие чары, как прожорливая свинья.
Проблема заключалась в том, что перед экзаменом мы с Гисом заключили пари.
— Молодой лорд ведь будет использовать только лекарства, как продемонстрировал на практическом экзамене, верно? Ведь вы совершенно не в нашей лиге!
Поддавшись на его вызов, я уверенно ответил:
— Ха-ха, разумеется. Я пройду, пользуясь только лекарствами.
Раз уж я сделал такое заявление, теперь было бы крайне неловко прибегнуть к целительным заклинаниям.
За ширмой, скорее всего, находился придворный лекарь, оценивавший меня. Отступать было нельзя, но что же мне делать?
— Эй.
Когда я окликнул детёныша, тот лениво взглянул на меня и… громко отрыгнул.
Похоже, он уже переварил чары, которыми его накормили предыдущие кандидаты. Запах был отвратительным.
— Ну, может, ему это тоже понравится.
Я протянул дракончику леденец из роз.
Шмыг-шмыг. Существо вытянуло морду, обнюхало, а потом — хрясь!
Оно взмахнуло острым когтем и отбросило конфету прочь.
Это было сводило с ума.
«Да ты хоть понимаешь, насколько она ценная?!»
— Ну же, попробуй. Эй, давай, давай, а?
Я схватил детёныша за шею, разжал ему пасть и положил конфету прямо на язык.
— Кииик! Креек!
Теперь он устроил настоящую истерику. Хотелось бы верить, что это выражало отказ... или же он просто был настолько чувствителен к запаху роз, что даже мёд не мог его перебить?
В итоге старший лекарь вмешался и отругал меня за подобный метод.
«Постой, может, ему понравятся другие лекарства».
Я попытался продолжить обследование, но возникла перепалка, и в конце концов дракончик вырвался из моих рук.
— Эй, стой минутку!
Грох!
Пытаясь его поймать, я задел стойку, а потом встретился взглядом с людьми за ширмой, наблюдавшими за экзаменом.
Рядом с моим отцом сидел пожилой мужчина — видимо, главный надзиратель. Оба смотрели на меня с открытым ртом.
— Эм… здравствуйте.
Я неловко поздоровался.
— Белые волосы... неужели этот кандидат... постойте, лорд маркиз, это ваш сын?
— Хм.
Отец сжал виски, словно от головной боли. Вполне естественно — ведь экзамен должен был проводиться анонимно, ради справедливости.
«Ну вот, так я что, упущу шанс стать придворным лекарем?»
Было бы жаль провалиться на финальном экзамене лишь из-за такой методики испытания.
«Я видел его раньше. Это Фалькенхайн, придворный лекарь».
Если уж моим оппонентом оказался именно этот человек, то у меня имелось кое-что, что можно было использовать.
Тук, тук.
Пока я размышлял, в помещении послышался стук острых каблуков. Звук, начавшийся в коридоре, сразу привлёк всеобщее внимание. Дверь тут же распахнулась.
Аселла окинула экзаменационный зал недовольным взглядом.
— Принцесса.
Фалькенхайн поприветствовал Аселлу.
Его слова не прозвучали особенно почтительно, но, учитывая, что он был прикреплён ко Второму принцу, это было объяснимо.
Аселла посмотрела на меня с опущенными глазами, затем обратилась к Фалькенхайну:
— Лорд Фалькенхайн. Какого чёрта вы не пригласили меня на отбор моего собственного врача?
— Это…
Фалькенхайн явно растерялся от столь прямого выражения её недовольства.
Отец ответил вместо него:
— Принцесса, чтобы обеспечить беспристрастность при выборе вашего врача, лорд Фалькенхайн подготовил содержание экзамена, и всё проводилось в формате слепого отбора.
— И именно это меня возмущает. Разве не я должна выбирать себе врача? Разве это не естественный порядок вещей?
— Однако, Ваше Высочество…
Фалькенхайн возразил с серьёзным выражением лица:
— Как вам прекрасно известно, придворный лекарь обладает властью, выходящей за рамки роли личного врача. Это высшая должность в Императорском медицинском управлении, которое насчитывает более двухсот лучших целителей Империи, и она связана с управлением целой фракцией.
Он говорил с Аселлой без скрытых намерений, лишь констатируя факты.
— Поэтому, как старший лекарь, я обязан проверить кандидатов. Мы доверили Центру подготовки Готберга выбрать финалистов, но если окажется, что выбранный лекарь имеет дисквалифицирующие качества, унижающие достоинство Императорского медицинского управления...
— А что ещё должен делать мой врач, кроме как заботиться обо мне?
Аселла подняла голову и пронзительно посмотрела на Фалькенхайна.
Под напором её взгляда он тут же замолчал.
— Своими внутренними делами в Императорском управлении занимайтесь сами. Моего врача я выберу сама. И среди финалистов есть лишь один человек, которого я хочу.
Она стремительно вскинула руку и указала пальцем на меня.
— Ларс Готберг.
В зале воцарилась тишина. Даже остальные кандидаты и старшие лекари, наблюдавшие за процессом отбора, ощутили леденящую тяжесть этого момента.
Первым заговорил Фалькенхайн.
— Значит, это всё-таки сын семьи Готбергов. Ваше Высочество, именно этого кандидата вы желаете выбрать?
Задавая вопрос, Фалькенхайн выглядел на удивление спокойным. Более того — он был единственным, кто широко улыбался.
«Что происходит?»
— Минутку! Я не могу это принять!
Гис, всё это время наблюдавший за происходящим, шагнул из-за ширмы.
— Молодой лорд не показал никаких результатов при выполнении задания! Более того, он сорвал экзамен, который должен был проводиться анонимно. Если победитель был предрешён заранее, то какой смысл в этом отборе?!
— Я согласен! — поддержал его третий кандидат.
Как же его звали? Я забыл.
По сути, их слова не были лишены основания. И я мог понять, почему Гис чувствовал себя обиженным.
Но, дойдя до этого момента, я не хотел отступать без борьбы.
Аселла скользнула взглядом по кандидатам. Она подошла к Гису и холодным голосом спросила:
— Ты хочешь быть моим врачом?
Гис, испуганный её внезапной близостью, инстинктивно отпрянул, но ответил:
— К-конечно.
— Я спрашиваю, готов ли ты принести клятву вечной верности мне, Аселле фон Вюрттемфельт, Принцессе Империи.
— Э… да, конечно.
Под напором Аселлы голос Гиса становился всё тише и тише.
Аселла откровенно фыркнула и сотворила заклинание.
— Ледяной осколок.
Три магических круга одновременно возникли над её поднятой правой рукой. Воздух словно сжался и, кристаллизовавшись, превратился в острый ледяной шип.
Увидев это, Гис сглотнул. Похоже, он наконец понял, на какую должность метил.
Но следующий шаг Аселлы оказался неожиданным.
Вжик!
Она резко взмахнула рукой и рассекла левое предплечье ледяным шипом.
В комнате мгновенно повисла мёртвая тишина.
Капля за каплей ярко-красная кровь заструилась по белоснежной коже её руки.
— Исцели.
Аселла произнесла приказ ровным, лишённым эмоций голосом.
Гис побледнел, его руки задрожали, но он всё же поднял их к Аселле.
— Я взываю к милосердной Богине.
Он начал творить исцеляющее заклинание. Божественная сила окутала Аселлу.
И в тот же миг.
— Хрясь!
Чистая белая энергия исказилась, словно раздавленная невидимой рукой, и, переливаясь, стала золотой — цветом Аселлы.
— П-почему…
— Ты тоже попробуй, — Аселла жестом подозвала второго кандидата.
Тот тоже сотворил заклинание, но результат оказался тем же. Целительная магия не сработала. Могущественная энергия Аселлы инстинктивно отталкивала и разрушала слабые чары.
Наконец, Аселла посмотрела на меня.
«Ну ты и тиран».
Я пожал плечами и подошёл к ней.
Достав платок, я осторожно вытер капли крови, уже добравшиеся до локтя.
— Может немного щипать.
Я взял антисептик, обработал рану и очистил кожу. Аселла едва заметно дёрнула рукой, но лицо её осталось неподвижным.
Рана оказалась неглубокой. Лёгкий порез. Даже шрама не должно было остаться.
Я достал льняной бинт и наложил повязку. Узел лег на её предплечье.
— Готово.
Рука Аселлы окрасилась в оранжевый оттенок — знак того, что лечение подействовало.
Она вскинула голову и посмотрела на Фалькенхайна. Дополнительные слова были излишни.
Фалькенхайн вскочил и захлопал в ладоши.
— Великолепная демонстрация. Пусть в процессе и возникли трудности, итог более чем приемлем.
Он повернулся к моему отцу:
— Похоже, врач для принцессы определён. Поздравляю, лорд Готберг.
— Благодарю.
Старшие лекари тоже зааплодировали, знаменуя завершение отбора.
Я оглянулся на других кандидатов.
Гис скрежетал зубами от досады, но всё же кивнул мне в знак признания. По крайней мере, он умел принимать поражение.
— Молодой лорд Ларс.
Услышав резкий голос у себя за спиной, я поспешил обернуться.
— Да, принцесса.
— Ты выглядишь не слишком довольным.
— Как вы могли такое сказать? Я переполнен благодарностью за возможность служить Вашему Высочеству.
Золотые глаза Аселлы уставились прямо на меня.
«Честно говоря, это жутковато».
Она чуть приподняла уголки губ и с выражением, идеально подходящим злодейке, приказала:
— Я покажу тебе Императорский дворец. Следуй за мной.