— Спасибо, что помогали мне с учёбой.
На день рождения Махиру и на следующий день Аманэ заранее поставил себе выходные, так что в кафе он пришёл только на третий день после её дня рождения. Зайдя на работу, он первым делом поклонился Миямото, который пришёл раньше и уже занимался подготовкой.
У Махиру он тоже многому учился, но, к счастью, в свободные минуты за учёбу с ним сидел и Миямото — студент, уже благополучно переживший вступительные экзамены.
— О, здорово. Тесты — это такая задница, да? Ну как прошло?
— В итоге я смог получить хорошие оценки.
— Ну и отлично. Честно, у меня такое ощущение, что ты бы и без моих подсказок всё сдал, у тебя голова варит.
— Совсем не так. Конечно, её помощь очень сильно повлияла на результат, но и вам я тоже обязан, Миямото-сан.
— Вот как, спасибо. Твоя девушка ведь, говорят, очень умная?
Миямото расплылся в нагловатой ухмылке, будто прямо на лице у него написалось: «Ага-а». Аманэ же лишь вежливо улыбнулся и ответил:
— Ещё какая.
— Судя по этой довольной физиономии, всё у вас там замечательно. Прямо образцово-показательная парочка отличников.
— Отличники… не знаю, но, думаю, внутренние оценки у нас хорошие. Я ещё с первого курса вёл себя с прицелом на вступительные.
Да и вообще, тогда у него просто не было ни сил, ни желания так вот легко забыть про учёбу и пуститься во все тяжкие. Впрочем, и сейчас особого стремления гулять и бездельничать он не чувствовал.
— Ну да, я что-то не представляю, чтобы Фудзимия дурака валял в школе. В отличие от меня.
— Не скажу, что вы похожи на человека, который фигнёй страдает, Миямото-сан.
— Да я, если честно, головой-то вроде и думал, но при этом всё равно был так себе умник. Да и сейчас таким же остался. До откровенных выходок и проблем с учителями дело не доходило, но похихикать и побаловался я знатно.
— Понятно…
— Вот это «понятно» сейчас было вообще обидным.
— Простите, я не хотел вас осуждать. Просто… мне показалось, что вы как раз тот человек, который умеет вовремя притормозить, поэтому и представляю, как вы нормально учились и при этом успели насладиться юностью.
По его ощущениям, Миямото жил так: в рамках, чтобы не испортить себе внутренние оценки, в школе вёл себя прилично, но при этом умудрялся периодически отрываться. Как было на самом деле, Аманэ, конечно, знать не мог.
Из тех, кто помнил Миямото времён старшей школы, сейчас были только он сам да Оохаши, которого сам Миямото называл не иначе как «прокисшей связью».
— Хотя вот до Дайчи весна так и не дошла.
Из подсобки неожиданно появилась Оохаши, ухмыляясь и издавая фирменное «ниси-и», она тут же кинула реплику, от которой по лицу Миямото, казалось, пробежала трещина. Аманэ от этого зрелища даже слегка поёжился.
«Чья, интересно, в этом вина, а, чья?» — послышался будто бы чей-то приглушённый голос. Ну, наверное, показалось.
— От тебя, у которой в голове круглый год весна, я это слушать не собираюсь.
— Это сейчас была попытка оправдаться?
— Щас тресну.
— Ой, как страшно.
То ли она совсем не чувствовала на себе давящий взгляд Миямото, то ли просто настолько привыкла, что научилась его игнорировать, но лишь наигранно передёрнула плечами — всё с той же очаровательной улыбкой. В ответ Миямото только тяжело вздохнул.
Сказать ему «мои соболезнования» Аманэ, конечно, не решился, поэтому просто молча подтянул и завязал потуже фартук, стараясь не шуметь и лишний раз не нервировать старшего коллегу.
— Кстати, я тут расписание смотрел… Фудзимия, ты правда не выходишь на смену в районе Рождества?
Пока последний гость ушёл и они занимались закрытием, Миямото как будто вспомнил о чём-то и заговорил.
Рождество — одна из самых загруженных пор для общепита, и Аманэ сразу подумал, что коллегам по подработке не слишком приятно, если кто-то в такие дни берёт выходной. Он сразу же сказал:
— Простите.
Но вместо упрёка Миямото сам смутился и замахал руками:
— Да нет, ты не так понял. Я ж не ругаюсь. Просто… ну у тебя есть девушка, так что логично, что ты не будешь её в такие дни забивать и выбирать работу. Я рад, что вы там всё по уму. Хотя, говорят, Каяно всё-таки смену взял.
— А?
Совершенно неожиданная информация буквально повисла в воздухе, заставив Аманэ замереть.
С Каяно они не всегда попадали в одну смену, да и специально о Рождестве как-то не говорили. С Кидо в школе на подобные темы он тоже не разговаривал, так что в голове у него сама собой сложилась картинка, как те двое проводят Рождество вместе.
А вместо этого — работа.
К самому Каяно, с его спокойным характером, это, возможно, более чем подходит, но вот не обидно ли будет Кидо? — по привычке влезая не в свои дела, подумал Аманэ. Однако следующие слова Миямото тут же развеяли часть его беспокойства.
— В общем, в честь Рождества на эти два дня всех, кто занимается залом, обязали надеть костюмы Санты. Вот Кидо и идёт смотреть.
— А-а… Хотя, мне кажется, этот костюм как-то не особо подчёркивает мышцы.
— А, точно. Его девушка же тащится по мускулам, да? Я пару раз видел, но не подумал, что у неё такие фетиши.
— Людей вообще по виду не угадаешь.
— Вот да. Взять того же Дайчи: выглядит как бабник, а внутри не настолько уж и ветреный.
— Это ты сейчас с кем ругаться собрался?
— Успокойся, успокойся. Я тебя хвалю… наверное.
Откуда только у этого человека такая мания подливать масла в огонь? Влезать между ними и мирить их — удовольствие сомнительное. И Оохаши, и Миямото без стеснения лупили друг друга по корпусу, а когда гостей поблизости не было, ещё и ссорились на повышенных тонах.
Если честно, в большинстве случаев первой что-то неосторожное ляпала именно Оохаши, так что проблема явно была на её стороне. Но, судя по всему, это и было их обычное расстояние друг до друга, их привычный ритм, поэтому Аманэ старался ничего не говорить.
Погасив очередную вспышку и немного успокоив двух искрящихся коллег, он невольно вспомнил о Каяно, которого сегодня на смене не было, и мысленно нарядил его в костюм Санты… но вот какие именно детали такого вида могли бы особенно порадовать Кидо, так и не понял и только наклонил голову.
— В общем, смотреть на парня в костюме… это, наверное, нормально. Моя тоже обожает на меня в таком виде пялиться.
— Неужели у девушки Фудзимии тоже какой-то фетиш?
— Э-э… не думаю. По крайней мере, надеюсь. Наверное.
Пока что, по крайней мере, ничего подобного за ней не замечено. Наверное.
— Ну, в данный момент, если уж сильно прикапываться… можно сказать, что она фанатка меня?
Вероятнее всего, ближе всего к правде было именно это.
Она любила уже сам факт существования Аманэ, поэтому пока что у неё не было чёткой градации «вот это во мне нравится больше всего». Ей нравился именно он, целиком, и этим всё объяснялось.
Да, Махиру явно симпатизировала его мускулам, но к телу других людей, по её словам, она вообще не испытывала ни малейшего интереса. Значит, дело прежде всего в самом Аманэ, а уже потом — в каждой отдельной детали.
— Ух ты, да тебя, Фудзимия-тян, прям на руках носят.
— Это ты бы лучше научился кого-нибудь по-настоящему любить.
— С каких это пор я стала ветреной? Я просто быстро загораюсь и так же быстро остываю.
— Да это тоже проблема, если что.
— Да ладно тебе. У каждого свой подход к этому.
Оохаши, которая сама себя называла «женщиной, легко влюбляющейся», действительно влюблялась быстро. Но, по её словам, вести несколько отношений одновременно с точки зрения морали и здравого смысла она не могла себе позволить, так что хотя бы в этом плане её слушателям жилось спокойнее.
Другое дело, что для Миямото, который явно питал к нему тёплые чувства, всё это оборачивалось ударом по сердцу, так что у Аманэ от их общения иногда болел желудок. Как водится, не замечали этого только сами заинтересованные стороны.
— Мне кажется, большинство парней просто отваливаются, увидев, насколько ты безответственный человек.
— Какая наглость! Это только некоторые так сделали!
— То есть всё-таки такие случаи были.
— Да я вообще ничего не скрываю! Я всегда веду себя естественно.
Оохаши, которая, выпятив грудь, говорила это с полной уверенностью, была, мягко говоря, очень красива. Живая, энергичная, общительная — она была тем типом девушки, которая пользуется популярностью безо всяких усилий.
Вот только чем серьёзнее и глубже становились отношения, тем сильнее, скорее всего, проявлялся эффект «совсем не так представлял(а)».
— Впрочем, настолько прямой, как ты, ещё поискать.
— Это ты сейчас надо мной издеваешься?
— Да нет же. Я просто говорю, что у тебя нет ни намёка на двойные стандарты.
Переиначивать — это важно, подумал Аманэ и мельком глянул на висевшее за стойкой расписание смен. Там же он заметил, что, как и он, Оохаши не выходит на смену в Рождество.
— Стоп, Оохаши-сан, а вы в Рождество не работаете?
— Ага. У меня парень появился.
— …Вот оно как.
С такой скоростью, с какой она начинала новые отношения, Аманэ даже уже не знал, что говорить, и невольно перевёл взгляд на Миямото. Тот, похоже, был к такому уже привычен, и даже глазом не дёрнул, просто глубоко, обречённо вздохнул, будто думая: «Ну, опять».
И кажется, Аманэ вовсе не ошибся, заметив в его взгляде лёгкое отчуждённое смирение.
— Ну лицо у неё хорошее, чего уж там.
— То есть всё остальное, по-твоему, никуда не годится?
— По крайней мере с головой у неё беда. И с выбором парней. Клюют на твою милую мордашку, ничего дальше носа не видят.
— Это было оскорбительно вообще для всех!
— Я ставлю, что вы расстанетесь до Рождества. Ставка — один ресничный волосок.
— Для ставки это как-то маловато, нет? И вообще, твои ресницы кому нужны?
— Это значит, что всё настолько очевидно, что тут и ставить-то особо не на что, дурында.
— Жестоко! Фудзимия-тян, а ты как думаешь?
— Я не в курсе ни вашей личной жизни, ни того, как вы себя ведёте, Оохаши-сан, так что воздержусь от комментариев.
Лишний раз подставляться под перекрёстный огонь не хотелось, так что лучше было выйти из спора, прикрывшись разумной отговоркой.
— Вот так с тобой и не поспоришь.
— Мы вообще-то до Рождества точно не расстанемся.
— Запомни эти слова, Фудзимия. Скорее всего, она потом прибежит к тебе плакаться. В прошлом году так и было.
— Я уже не та, что раньше.
— Ага, как же.
— …Вы так мило ругаетесь, прям друзья до мозга костей.
Называть это «милым» занятием было, конечно, спорно, но синхронность у них и правда была отменной. Решив не копаться глубже, Аманэ просто сказал это вполголоса и под каким-нибудь предлогом — скажем, помыть тряпку — отошёл от них, чтобы не мешаться.
— Миямото-сан, если вы не смягчите тон, вас так и будут отталкивать. При вашей манере говорить, даже если вы тысячу раз правы, Оохаши-сан всё равно упрётся и пойдёт наперекор.
— …Я знаю.
Раз уж ужимки Оохаши совсем вышли за рамки, Аманэ, выждав момент, пока та отошла, тихонько шепнул Миямото своё замечание. Тот, с выражением человека, откусившего лимон, коротко кивнул и тихо ответил.
— Я тут, кстати, проверил, всё ли у меня в порядке с рождественскими выходными. И, похоже, Каяно всё-таки записался в смены.
После ужина, уже дома, взгляд Аманэ случайно упал на журнал с рождественскими спецпредложениями, который, судя по всему, принесла Махиру, и он невольно вспомнил дневной разговор.
В последнее время Махиру сильно сблизилась с Кидо, так что он подумал, вдруг та с ней делилась планами. Но по выражению лица Махиру было ясно: для неё это тоже новость.
— На работе сказали, что в оба рождественских дня все, кто работает в зале, будут в костюмах Санты. А Кидо придёт смотреть на Каяно именно из-за этого.
— …То есть в Рождество он всё-таки на работе.
— Кидо тебе ничего не говорила?
— Мне — нет. И разочарования с её стороны я тоже не заметила.
— Ну, если они оба с этим согласны, то, наверное, всё нормально.
— Хотя… наоборот, мне показалось, что Кидо-сан ходила довольная и всё время улыбалась…
— А-а… тогда, наверное, ей просто не терпится посмотреть, как Каяно работает.
Каяно не относился к людям, которые стесняются переодеваний. Если бы ему было неприятно, он вряд ли выбрал бы выход на смену. Видимо, они всё это уже обсудили и решение приняли вместе.
Кидо же не только не обиделась на его работу в Рождество, но и собиралась прийти и поддержать его — похоже, её доверие к Каяно было очень крепким. Вполне возможно, что она вообще узнала о ролевом костюме от Итомаки, а потом уже сама попросила Каяно выйти в смену, но истина оставалась в тени.
Так или иначе, Аманэ столь же решительно кивнул: ладно, если у них всё хорошо, это только радует.
Однако реакция Махиру была удивительно сдержанной. Аманэ перевёл на неё взгляд и заметил, что она, чуть приподняв голову, внимательно смотрит на него, будто собираясь что-то сказать.
— Что такое?
— …Я подумала, что Кидо-сан повезло.
— Повезло?
— В том смысле, что… когда ты покажешь мне, как работаешь? Кидо-сан ведь может увидеть тебя на работе.
— …По-пр… просто ещё немного подожди, пожалуйста.
Очевидно, она не сердилась и не обижалась за то, что он заставляет её ждать. Скорее, ей просто не терпелось, и это ожидание казалось ей мучительным. А тут он ещё и завёл разговор о Кидо, и аккуратно притушенная эмоция в ней вновь вспыхнула.
— Я подожду, пока ты освоишься, но в любом случае это ожидание… немного мучительно. Такое чувство, будто меня держат на голодном пайке.
— Думаю, к следующему году я уже привыкну. Выберу какой-нибудь тихий день, когда почти нет людей, и позову тебя.
— Если ждать придётся слишком долго, мне станет очень одиноко.
— Прости. Пусть я ещё не мастер, но хотя бы до половины пути дойду, и тогда зови меня полноправным работником.
Махиру терпеть не могла, когда её заставляли слишком долго ждать. Одно маленькое желание она всё же озвучила:
— Я вообще-то неплохо умею ждать, так что всё нормально. Но можно одну небольшую просьбу?
— …Просьбу?
— Ничего особенного. Просто… я бы хотела хотя бы одну фотографию, где ты работаешь. Я ещё ни разу не видела тебя в форме, а мне тоже хочется взглянуть на твою прекрасную сторону.
Раз уж она не может прийти и посмотреть сама, то, возможно, хватит и того, чтобы увидеть один-единственный выхваченный момент его работы. Логика Махиру была понятна: что плохого в одной фотографии, которая ни к чему не обязывает?
Аманэ на секунду подумал: неужели это настолько стоит её усилий? Но потом представил, что, скажем, Махиру только перед Читосэ надевает какую-нибудь особенно милую одежду. Неужели он сам не стал бы умолять показать её хотя бы на фото?
Стоило ему дать согласие, как лицо Махиру тут же просияло — видно, как сильно ей хотелось это увидеть.
Форма пока ещё смотрелась на нём чужеродно, словно надетая сверху, но, видимо, для неё это было не важно. Раз она так рада, значит, всё правильно.
Тихо усмехнувшись, глядя на просвечивающее сквозь внешнее спокойствие хорошее настроение, Аманэ взял её руку, прижимающуюся к его плечу, и мягко сжал.
— Главное, что на Рождество у нас действительно выходной. Но не раздражает, что я работаю до самого его начала?
Ему было немного неловко портить её весёлое настроение таким вопросом, но проверить всё равно стоило.
Взамен рождественских выходных Аманэ набрал себе побольше смен до праздника, а после Рождества его ждали несколько дней подряд работы. После праздника он уходил с утра и возвращался ближе к вечеру. Так или иначе, Махиру приходилось бы проводить много времени одной.
И он хотел уточнить, действительно ли её это не задевает.
Однако Махиру даже не задумалась и сразу покачала головой:
— Если ты сам так решил, я не стану спорить.
— Я не об этом. Мне просто кажется, что тебе может быть неприятно. Всё-таки тебе приходится скучать по мне.
— Мне кажется, ты слегка недооцениваешь меня.
— Не до…
Он чуть не закашлялся от такого заявления, а Махиру, глядя на него ясными глазами, спокойно улыбнулась.
— Конечно, я хочу, чтобы ты скорее возвращался. Хочу, чтобы ты был рядом, хочу проводить с тобой ещё больше времени.
— Тогда, может, всё-таки…
— Но я не собираюсь держать тебя на коротком поводке. Я понимаю твоё желание поставить меня на первое место. Я и сама хочу ставить тебя на первое место.
Их пальцы переплелись, и Махиру слегка провела подушечкой большого пальца по его ладони.
— Знаешь, я не хочу становиться для тебя грузом.
— Грузом? Да я никогда так не думал.
— Я говорю о том, как я это вижу. Если я стану тем, из-за кого ты отказываешься от всего остального, я перестану себя уважать.
— Даже если я скажу, что мне так хорошо?
— В таком случае это будет значить, что ты уступил. Что из-за меня ты жертвуешь собой, отказываешься от того, чего хочешь. Я этого не хочу. Я хочу, чтобы мы были равны. В отношениях, где один постоянно уступает и всегда ставит выше только другого, нет ничего здорового.
Она плавно покачала головой, и её льняные волосы колыхнулись мягкой волной.
В глазах Махиру отражалась нежность и… едва заметная тень разочарования, явно адресованного не Аманэ, а самой себе. Это чувство всплыло на поверхность на миг и тут же ушло в глубину.
— Мои чувства — это мои чувства. Моя тоска по тебе — это тоже мои чувства. Да, я хочу, чтобы ты был рядом. Но я не хочу, чтобы ради меня ты ломал свои планы, отказывался от того, что для тебя важно. Если я заставлю тебя всё бросить ради себя, мне будет просто противно жить с такой собой.
— Махиру…
— У тебя ведь есть конкретная цель и желание, ради которых ты начал подрабатывать?
— Да.
На её слова он ответил без тени сомнений.
У него была цель и обещание самому себе, ради которых он и пошёл на работу. Это было для него самого, не ради Махиру. Он просто не позволял себе оправдываться: мол, я делаю это ради неё.
Это было его собственное «хочу», и в нём не было ничего, чего он стыдился бы или о чём жалел. Махиру прекрасно понимала его намерения и именно поэтому спокойно наблюдала за его усилиями.
— И остановить тебя на этом пути из-за себя я не могу.
Махиру сказала это твёрдо и ясно, словно отсекая все его сомнения и чувство вины.
— Если бы ты меня игнорировал, это было бы одно. Но ты и так уделяешь мне время, заботишься обо мне, относишься с уважением, а потом уже оставшееся время тратишь на работу. Я никогда не была недовольна этим и уж точно не хочу, чтобы ты отдавал всё своё время только мне. Напротив, я рада, что у тебя есть что-то своё, за что ты так держишься.
«Ты слишком часто забываешь о себе ради меня», — добавила она с мягкой, чуть усталой улыбкой, словно говоря: «Ну что с тобой поделать».
— Поверь, я куда более эгоистична, чем ты думаешь. Но я не собираюсь игнорировать твои чувства. Мы всё-таки разные люди. Наши мысли не всегда совпадают, наши действия, ценности, взгляды — тоже. Пытаться сделать так, чтобы мы были одинаковыми во всём, — бессмысленно.
— Да…
— Именно поэтому, чтобы идти рядом, нам важно договариваться и подстраиваться друг под друга. Но это не значит, что кто-то один должен во всём уступать. …Я хочу идти с тобой рядом, в одном ритме.
Сказав это, Махиру снова мягко пощекотала его ладонь кончиками пальцев и тихо вздохнула.
— Если я начну принуждать тебя ставить меня выше всего остального, я себя просто возненавижу. Мечтать о том, «как было бы хорошо», я могу сколько угодно, но если я начну навязывать это и тащить тебя туда силой… в какой момент я превратилась бы в человека, который хочет управлять чужой жизнью и подчинять её своим прихотям? Я бы сама себя не простила.
С точки зрения Аманэ, в этом тоже было что-то приятное: так она показывала, насколько он для неё важен. Но для самой Махиру подобный сценарий был просто немыслим, и она даже передёрнулась от одной мысли.
И правда, зная её, сложно было представить, чтобы она внезапно начала вести себя так властно и навязчиво. И если когда-нибудь она смогла бы настолько открыто высказывать свои желания, чтобы требовать чего-то подобного… Аманэ был уверен, что и тогда не стал бы отмахиваться от этого резким отказом.
Но, возможно, только потому, что он видел, какой путь ей пришлось пройти.
Для Махиру он был единственным. И только потому, что он знал её прошлое, он мог так думать.
Она слишком много чего терпела.
— Так что не переживай. Я смотрю на тебя, который изо всех сил старается ради своей цели, и думаю, какой ты у меня замечательный и какой ты у меня молодец.
— И как же жалко звучат мои жалкие попытки после всех этих слов…
— Почему ты в этот момент умудряешься сам себя принижать?
Она говорила, что умеет ждать, но Аманэ, лучше всех знающий её прошлое, понимал, почему она этому «научилась». У него перехватило горло, но он всё-таки сдержался: если он сейчас начнёт опровергать её выбор, это будет означать, что он сам же и отвергает Махиру такой, какой она решила быть.
Поэтому он просто принял протянутую руку.
Кого они пытались успокоить — друг друга или каждый себя? Скорее всего, оба — и друг друга, и себя.
Тонкая рука потянулась к его телу. Аманэ охотно прижал её к себе и бережно обнял прижавшуюся к ней хрупкую фигурку.
— Зато взамен, когда мы вместе, я мотаю тебе нервы своей назойливостью и капризами. Это не считается?
— Да с какой стати? …Наоборот, можешь ещё больше капризничать и просить. Я хочу слышать побольше твоих «хочу».
— Ну… тогда ещё чуть-чуть согрей меня, пожалуйста.
— Как прикажет принцесса.
Махиру довольно заурчала и ещё сильнее прижалась к его груди, будто пытаясь вобрать в себя как можно больше тепла.
В его руках ощущалась мягкость, которая легко меняла форму от малейшего движения пальцев. От этого голову посещали самые разные мысли, но сильнее всего было одно чувство: она целиком и полностью доверялась ему, позволяла себя обнимать и словно черпала из него силы, и это делало её ещё более дорогой и трогательной.
Пока она сама этого хотела, он был готов отдавать ей сколько угодно тепла и разделять с ней это ощущение. Обнимая её хрупкое, но удивительно сильное тело, Аманэ услышал, как она тихо, чуть смущённо смеётся.
— Хехе, как же тепло… Я сейчас полностью наполнена тобой.
— Тебе хватает?
— Более чем. …Надо просто как следует зарядиться заранее.
— Я сделаю так, чтобы у тебя была возможность подзаряжаться почаще.
— Только без фанатизма. …Тебе самому ведь тоже нужна подзарядка.
«Если устанешь, обязательно опирайся на меня», — сказала она уже сейчас, сама упираясь в него изо всех сил. Это противоречие было таким милым, что он не удержался и тихо рассмеялся, плечи затряслись, а Махиру, заразившись, тоже хихикнула.
— Эм, Миямото-сан, у меня к вам будет одна просьба.
На следующей смене, естественно, он сдержал обещание и сделал всё, чтобы облегчить ожидание Махиру. Об этом и говорить не стоило.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
В телеграмме информация по выходу глав. Также если есть ошибки, пиши ( желательно под одной веткой комментов).
Телеграмм канал : t.me/NBF_TEAM
Поддержать монетой переводчика за перевод : pay.cloudtips.ru/p/79fc85b6