Обычно из них двоих, Аманэ и Махиру, раньше просыпалась Махиру, но именно сегодня сознание у Аманэ всплыло первым.
То ли потому, что ему хотелось посмотреть на спящее лицо Махиру, то ли потому, что он жаждал увидеть её реакцию, тело само собой проснулось — словно по привычке.
Если бы Махиру проснулась первой, то момент её пробуждения пришлось бы упустить, и Аманэ остался бы ни с чем, но, похоже, переживать об этом не приходилось: рядом беззаботно спала его девушка, совершенно без защиты выставив напоказ по-настоящему умиротворённое лицо.
Её милое, по-детски безмятежное выражение, наверное, ещё и оттого казалось таким чистым, что она спала подле Аманэ, в полной уверенности и покое. Это было настолько тихое, светлое лицо, где не было ни капли тревоги или беспокойства.
Комната, освещённая только рассветным солнцем, пробивающимся через щель в занавесках, оставалась полутёмной, но спящее лицо Махиру и здесь казалось ослепительным — наверняка потому, что Аманэ был безнадёжно очарован её видом.
«…Такое счастливое лицо во сне».
Он мог смотреть на её сонное лицо сколько угодно и всё равно не уставал. Минуты тянулись, Аманэ ждал, пока Махиру выплывёт из объятий сна, и, возможно, оттого, что он уже проснулся и немного пошевелился, она, получив лёгкий стимул, тоже начала приходить в себя — длинные ресницы дрогнули, и она медленно приподняла веки.
Карамельные глаза ещё не могли толком сфокусироваться, взгляд блуждал, а тяжёлые веки всё норовили опуститься и снова всё спрятать.
И всё же она, кажется, успела осознать, что рядом находится Аманэ. Спустя несколько секунд сладкой дремоты Махиру вяло поднялась, потёрла глаза, лениво огляделась вокруг — и застыла.
Её глаза, только что сонно прищуренные, вдруг распахнулись.
— Э…
— С добрым утром.
Мягкое утреннее приветствие повисло в воздухе, а Махиру так и осталась неподвижной.
Аманэ прекрасно понимал, что удивило её не его присутствие.
В подтверждение этому её взгляд был устремлён не на лежащего рядом Аманэ, а к изголовью кровати.
— …Что-то не так?
Он отлично знал причину, но, притворившись незнающим, спросил самым невинным тоном — хотя и отдавал себе отчёт, что так поступать немного подло. Всё же очень уж хотелось услышать реакцию самой Махиру, поэтому он сел и заглянул в её растерянное лицо.
— Э, ээ… коробка…
— Угу, действительно, коробка.
Из-за волнения она выдавала только отдельные слова, но Аманэ и так прекрасно понимал, что она хочет сказать.
Со стороны Махиру у изголовья кровати стояли две небольшие коробочки, аккуратно упакованные и перевязанные лентами.
— П-почему?..
— Их передал один полный мужчина с белой бородой… точнее, хмурый на вид парень, который тебя любит. Надеюсь, пойдёт и так.
— Мы же договаривались, что без подарков…
Махиру слабо хлопнула ладонью по груди Аманэ, всё ещё жалуясь растерянным, чуть размягчившимся голосом. В её глазах клубился вихрь из замешательства, недовольства и радости — и, кажется, она сама толком не понимала, какое чувство сейчас сильнее.
Несколько недель назад у Махиру был день рождения, и, чтобы не заставлять друг друга снова ломать голову над подарками, они договорились в этот раз не обмениваться подарками на Рождество. Вместо этого решили просто провести вместе как можно больше времени.
Но…
«Ну, ещё до этого разговора я понял, как сильно Махиру не хватало “Санты”».
По её собственным словам, он ни разу к ней не приходил, да она и не верила в него. Вот поэтому Аманэ и задумал, чтобы хотя бы раз в жизни она испытала тот самый шок — проснуться и обнаружить подарок у подушки.
— Да, прости.
— Нечестно!
То, что он нарушил их договорённость, действительно было нехорошо, и за это оставалось только извиниться. Но о самом своём поступке Аманэ ни капли не жалел.
К тому же это была не только его идея.
— Но вообще-то в этот раз виноват не только я.
— Э?
— Там есть и подарок от мамы с папой.
Да, коробочек было две.
Один подарок приготовил сам Аманэ.
Второй приехал вместе с рождественской ёлкой.
Тогда он ещё удивился, но Шихоко в сообщении написала: «Подарок для Махиру-чан! Раз уж так, сыграй, пожалуйста, Санту». Так что вторую коробочку он тоже положил к её подушке.
Мысль о том, что мать заранее предусмотрела ситуацию, когда он сможет ночью подобраться к подушке Махиру, немного пугала, но раз уж это могло сделать её счастливее, возражать было бы странно.
— …Шихоко-сан, Шуто-сан…
— Кстати, я сам не знаю, что там внутри. Я всего лишь курьер, нанятый филиалом Санта-Клауса, Филиал Фудзимия, так что к содержимому не причастен.
— Фуф…
Махиру хихикнула, видимо, вспомнив их вчерашний разговор. Ни злости, ни растерянности в ней уже не чувствовалось — только мягкая радость.
Она аккуратно прижала обе коробочки к груди, будто это были сокровища, и опустила на них нежный взгляд. Аманэ в ответ мягко потрепал её по голове, поправляя чуть растрёпанные волосы.
— Не думаю, что отец с матерью подарили бы тебе что-то странное, но я вообще не представляю, что они могли выбрать.
Зная, как Шихоко её обожает, Аманэ не сомневался, что она готова была бы завалить Махиру чем угодно. И всё же где-то рядом всегда присутствовал сдерживающий фактор в лице Шуто, так что подарок должен был уложиться в рамки здравого смысла.
Коробка была плоской, чуть крупнее ладони. Судя по тому, как легко Махиру держала её в руках, и по тому, что внутри ничего не звенело, можно было предположить, что это какие-нибудь небольшие вещи.
Как бы ни любили они Махиру, класть внутрь что-то настолько дорогое, что школьнице было бы неловко это принять, они вряд ли стали бы… хотя, зная Шихоко… Аманэ всё же слегка сомневался.
Махиру посмотрела на него, будто спрашивая, можно ли открыть.
Разумеется, раз подарок ей, распоряжаться им должна она. Аманэ кивнул.
Слегка напряжённая, Махиру аккуратно развязала ленту и начала бережно снимать обёрточную бумагу, стараясь её не порвать.
«Наверняка потом дома сохранит», — подумал Аманэ, вспоминая её прежние привычки, и с тёплой улыбкой наблюдал, как из бумаги показывается коробочка.
Уже по одной её форме он узнал упаковку и догадался, что внутри, но, конечно, не стал портить Махиру удовольствие от распаковки, лишь молча следя за её осторожными движениями.
Она словно боялась, что коробка исчезнет, стоит лишь чуть сильнее надавить. Наконец она приподняла крышку.
Внутри лежали два письменных прибора.
— Ручка и механический карандаш, да?
Деревянный корпус карандаша и шариковой ручки аккуратно занимал отведённое место, а латунные детали, служащие акцентом, сверкали, отражая пробившийся утренний свет.
Тёплый оттенок дерева явно прекрасно бы смотрелся в белых пальцах Махиру.
— Похоже, они советовались, что взять. Кстати, пользоваться ими очень удобно. Ничего не люфтит, пишут плавно, в руке лежат отлично.
— Я думала, видела что-то похожее… Это же те самые, что лежат в твоём пенале, да?
Причина, по которой он узнал содержимое ещё до того, как коробка открылась, была проста: когда Аманэ поступал в старшую школу, родители подарили ему часы и такой же набор письменных принадлежностей.
Внешне они с матерью людьми были яркими, но при выборе подарков всегда отталкивались от практичности. Их «праздничный набор» оказался более чем удачным — Аманэ до сих пор регулярно пользовался и часами, и ручкой с карандашом.
У Махиру древесина корпуса отличалась от его, но бренд и серия были те же, рассчитанные на удобство и долговечность. За комфорт письма Аманэ ручался.
— Наверное, долго думали. Уверен, им не хотелось дарить то, что будет лежать без дела. Полагаю, от идеи с перьевой ручкой отказались именно потому, что школьники всё равно редко ими пишут.
— Мне и так просто невероятно приятно, что они вообще подумали обо мне…
— Это всё родительское сердце. Хотелось подарить что-то практичное, что останется с тобой надолго и будет служить каждый день.
Для Шихоко и Шуто она уже почти как родная дочь. Им, наверное, хотелось побыть для неё настоящими родителями. Выбор подарка был настолько «детский», что иначе и не скажешь.
Аманэ уважал их за то, насколько хорошо они понимали, что именно обрадует Махиру, но где-то глубоко внутри всё же чувствовал лёгкую, ничтожную ревность. Однако в тот момент это чувство исчезло без следа: Махиру, сияя, прижимала коробочку к груди и, смущённо улыбаясь, прошептала:
— Я так рада… Обязательно потом поблагодарю их лично.
Главное, что радовалась Махиру. На фоне её счастья жалкая ревность Аманэ не стоила и выеденного яйца. Держаться за неё было бы просто глупо.
Скорее, стоило быть благодарным родителям за то, что они сделали Махиру ещё счастливее.
Она бережно закрыла коробку, словно убирая туда сокровище, и, увидев такую реакцию, Аманэ понял: для Шихоко и Шуто это и будет лучшей наградой за роль «приёмных родителей».
Если бы Махиру была не в пижаме, он бы обязательно снял её на видео в момент распаковки и отправил родителям. Немного обидно, что такой возможности не было, но желание дать ей первый в жизни опыт «проснулась — а у подушки подарок» было важнее.
Аккуратно закрыв коробку и тщательно сложив обёрточную бумагу и ленту, Махиру поставила подарок от Шихоко и Шуто на тумбочку и только после этого перевела взгляд на вторую коробочку.
Она осталась у неё в руках — подарок от Аманэ.
— …Можно открыть?
— Мне бы было гораздо сложнее, если бы ты просто спрятала его, так и не заглянув внутрь.
— Я так не сделаю! Просто… некоторые не любят, когда при них открывают подарки…
— Я выбирал, думая о тебе, так что, если можно, открой сейчас. Не уверен, что попал тебе во вкус, конечно…
Он не то чтобы сомневался в своём чувстве вкуса, но вот угадать, насколько подарок придётся по душе Махиру, уверенности не было. Как и при выборе подарка на день рождения, он понимал, что Махиру, скорее всего, обрадуется чему угодно, но именно это только усложняло задачу.
На этот раз он ни с кем не советовался, так что оставалось лишь надеяться, что ей понравится.
Не выдав ни капли волнения на лице, Аманэ спокойно наблюдал, как тонкие пальцы Махиру развязывают ленту и снимают обёртку.
Внутри лежали серьги и ожерелье одинакового дизайна.
Поскольку Махиру не любила вычурные украшения, он выбрал простой, но изящный набор: цветочный мотив, а в лепестки и вокруг были аккуратно вставлены блестящие камешки. Такой комплект никак не терялся бы на фоне её яркой внешности.
Дарить девушке украшения на Рождество — банальнейший ход, и для характера Аманэ это было немного неловко, но ничего не поделаешь.
— На день рождения я дарил тебе шкатулку, помнишь? Ну… я хотел, чтобы в ней лежало что-нибудь, чего я ещё не дарил.
На Белый день он подарил ей браслет, летом на фестивале — заколку. Чтобы не повторяться, он долго искал то, что подойдёт Махиру и не будет похоже на прежние украшения.
Если смотреть по классическим вариантам украшений, то оставались уши, шея и пальцы. Но вот палец… на палец у него уже были другие планы, причём давно. Это точно было не то, что стоило вручать именно сегодня.
Значит, остаются уши и шея. Раз уж так, почему бы не украсить и то, и другое тем, что выбрал он сам?
Отчасти это была эгоистичная, немного собственническая идея — и сам Аманэ отдавал себе в этом отчёт.
«Ну вот, опять наружу лезет эта моя тщательно спрятанная собственническая натура…» — мысленно хмыкнул он, но забирать подарок назад, конечно же, не собирался. Только терпеливо ждал реакции Махиру.
— Как тебе?..
В конце концов всё упиралось в то, обрадует ли её этот набор или нет.
Аманэ с лёгкой тревогой посмотрел на Махиру. Она какое-то время словно зачарованно смотрела на переливающиеся цветы в коробочке, а потом, заметив его взгляд, медленно подняла голову.
Увидев выражение её лица, он с облегчением выдохнул.
— …Очень мило. И правда, очень красиво.
— Фух, а я уж переживал, вдруг не в твоём вкусе…
— Всё, что ты даришь, меня радует само по себе. Но, помимо этого… это действительно очень по моему вкусу. Оно такое милое.
— Если ты довольна, то для Санты, то есть для парня, это лучшая похвала.
Исходя из её одежды и тех украшений, что она иногда носила, он отсеял всё лишнее и остановился на этом дизайне. Похоже, не ошибся, и сердце, бьющееся до этого слишком часто, наконец-то начало успокаиваться.
— Ты часто выбираешь что-то с цветами.
— Это плохо?
— Нет… просто интересно, есть ли для этого какая-то причина.
— Особой причины нет… Просто мне кажется, тебе такое идёт. И к повседневной одежде подойдёт. Совсем уж простой, геометричный дизайн — это как-то не в твоём стиле.
Махиру любила простые вещи, но даже простота у неё не была «голой». Её тянуло к мягким линиям, изящным формам, к милым деталям. Учитывая это, Аманэ отмёл слишком строгие варианты и среди цветочных мотивов выбрал тот, что больше всего подходил к её вкусам.
Махиру не относилась к тем, кто ради вежливости будет врать о своих впечатлениях, так что Аманэ позволил себе окончательно выдохнуть: подарок ей действительно понравился.
Она осторожно закрыла коробочку, прижимая её к себе, как что-то бесконечно драгоценное, а губы её дрогнули.
Выражение лица было такое, будто она из последних сил сдерживается, чтобы не начать глупо улыбаться шире положенного.
— …Я буду очень бережно с этим обращаться.
— Спасибо. Как-нибудь надень, ладно? Я хочу увидеть, как это на тебе смотрится. Обещаю, завалю тебя комплиментами.
— Н-не надо предупреждать, что будешь меня хвалить… И вообще, необязательно хвалить через силу.
— Почему «через силу»? Я купил это, потому что уверен: тебе пойдёт. И точно буду хвалить, если окажусь прав. Разве плохо, если парень говорит, что его девушка прекрасна?
Мысль о том, что она будет носить подарок, выбранный им, сама по себе делала его безмерно счастливым и, к тому же, радовала глаза.
И Махиру, как минимум, уж точно не расстроится от похвалы.
Сплошные плюсы. К тому же, по мнению Аманэ, в отношениях важно честно говорить друг другу хорошие вещи. Иначе чувства не донесёшь и до половины. Так что держать комплименты при себе было бы странно.
Пока он размышлял об этом и чуть наклонил голову, словно удивляясь, почему она сопротивляется, Махиру пробормотала:
— Это всё школа Шуто-сан…
Будто в неё реально что-то «заложили», как начинку в хлеб. От этих слов Аманэ только криво усмехнулся.
В общем-то, она была права: Шуто действительно говорил ему, что, если тебе нравится что-то в человеке, не стесняйся это хвалить, так обоим будет только лучше. Глядя на собственных родителей, Аманэ давно убедился, что это работает, и взял это правило на вооружение.
— И вот это тоже мило, — честно произнёс он, глядя, как Махиру, смущённо шевеля губами, пытается подобрать слова.
В ответ Махиру издала нечто вроде сдавленного стона — очевидно, от пережитого стыда. Если продолжать в том же духе, её «перезагрузка» затянется, так что Аманэ решил вовремя остановиться.
Он тихо хмыкнул и стал ждать, пока она успокоится.
Сделав пару глубоких вдохов, Махиру наконец кое-как согнала румянец с щёк и взглянула на него.
По непонятной причине взгляд у неё был чуть-чуть недовольным.
— …Я тоже хотела бы тебе что-нибудь подарить. Нечестно, что только ты даришь.
Она явно ревновала к самой ситуации, и теперь уже у Аманэ не получилось сдержать улыбку.
Поджав губы и чуть надув щёки, Махиру выглядела до смешного мило. Но если сказать ей об этом вслух, она, скорее всего, тут же вырвала бы у него одеяло ради маскировки, так что Аманэ благоразумно проглотил эти слова.
— Я уже получил свой подарок.
— …Только не говори, что «меня», ладно?
— Близко. Я просто заранее забронировал всё твоё будущее.
— Нечестно! Я тоже уже тебя давно забронировала!
— Ха-ха.
Одеяло, к счастью, никто не отбирал, зато в ход пошли маленькие кулачки, которые начали мягко стучать по его бедру. Формально это была «атака», но у Аманэ она вызывала только всплеск нежности.
«Ай-ай», — пробормотал он для вида, хотя ударов почти не чувствовал и даже находил их чем-то приятным. Возможно, это уже тревожный симптом.
Краем глаза он заметил, как Махиру угадывает ход его мыслей, и, видимо, догадавшись, о чём он сейчас думает, преподнесла ему ещё один подарочек:
— Аманэ-кун, болван.
Сказано было настолько по-детски мило, что удержаться от улыбки стало уже совсем невозможно.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
В телеграмме информация по выходу глав. Также если есть ошибки, пиши ( желательно под одной веткой комментов).
Телеграмм канал : t.me/NBF_TEAM
Поддержать монетой переводчика за перевод : pay.cloudtips.ru/p/79fc85b6