Ранним утром, незадолго до срабатывания будильника, я проснулся. Сел на кровати и потянулся — тело слегка затекло за ночь.
Открыв окно на балкон, я услышал вдали воркование горлицы. Закрыв глаза, чтобы лучше расслышать её характерный зов, я вдруг вспомнил, как в начальной школе однажды не спал всю ночь, не сказав родителям.
Если подумать, то утро было похоже на сегодняшнее — душное и влажное с самых ранних часов. Липкий жар доставлял дискомфорт, но в то же время придавал утру лёгкий оттенок незнакомости.
— Ладно, пора убираться.
С чего начать сегодня? Всё-таки летние каникулы. Может, пропустить завтрак и посвятить всё утро уборке?
— Хотя это придётся отложить до отъезда Хаяши.
В прошлый раз я так увлёкся уборкой, что заставил Хаяши ждать обеда больше часа. В итоге она приказала ограничить уборку одним часом в день. С тех пор я нехотя соблюдаю это правило.
Честно говоря, нет причин подчиняться приказам Хаяши. Ведь это моя квартира. Странно, что тот, кого я приютил, теперь мной командует.
Хотя после того, как я порезал руку кухонным ножом — спасибо той женщине, что прятала того абьюзера — Хаяши предложила снять ограничение на уборку. Но... в итоге я всё равно следую её указаниям.
Просто...
Хаяши пугает, когда злится.
Почему девичьи истеричные вопли так пронзительно режут уши? Я искренне стараюсь не злить девушек, только бы не слышать этого шума.
А ещё, после отмены ограничения, я однажды воспринял её слова буквально и убирался сколько хотел. Но выражение лица Хаяши в тот день...
— Я разрешила тебе убираться сколько угодно, но не говорила, что ты должен надрываться.
И не только выражение — её слова тоже не имели смысла.
Если я снова начну убираться как вздумается, она разозлится. Предчувствуя это, я сам восстановил ограничение — прежде, чем она успела это сделать.
Блин, серьёзно... Хаяши всегда была страшной в гневе, даже в школе.
Насколько страшной? Когда она злится, она собирает против тебя парочку близких подруг. Как только ты становишься мишенью для девушек из верхушки школьной кастовой лестницы, твоё человеческое достоинство мгновенно испаряется.
Ладно, это преувеличение... но всё равно жутко. И громко. Не остаётся выбора, кроме как подчиниться.
— Хотя она должна была скоро съехать...
Воспоминание о вчерашнем дне вернулось ко мне.
Ловушка, в которую мы угодили при подписании договора аренды в агентстве недвижимости.
Проблема: у Хаяши нет поручителя.
В итоге вопрос так и не решился. Более того, ситуация только ухудшилась.
Несовершеннолетняя. Без постоянного адреса. Безработная. Без поручителя.
Стало ясно — слишком поздно — что нынешнее положение Хаяши недостаточно стабильно для аренды жилья. Так что контракт, который был в шаге от завершения, мгновенно развалился.
— Мне очень жаль. Это моя вина, что я не уточнила это раньше.
На выходе Таширо-сан без конца извинялась.
Скорее всего, её действия не совсем соответствовали процедурам агентства. Обычно первым делом уточняют базовые данные клиента — потому что это влияет на доступные варианты.
То, что она пропустила этот шаг, вероятно, следствие её молодости и неопытности.
— Нет, Мэй-тян, это я должна извиняться.
Несмотря на хаос, вызванный неопытностью Таширо-сан, Хаяши ни разу её не винила.
Что ж, как я уже сказал, в конечном счёте проблема в ситуации Хаяши, так что, возможно, она не чувствовала права срываться на ком-то другом.
В любом случае, в результате всего этого Хаяши останется здесь ещё на какое-то время. А значит, моё время уборки по-прежнему ограничено часом в день.
— Смотри-ка, спит так мирно, будто у неё нет никаких забот...
Вернувшись в гостиную, я взглянул на спящую Хаяши и начал раздражаться.
— Ямамото... не оставляй кинзу...
Пробормотала она во сне.
— Ненавижу кинзу.
Я вздохнул и решил начать уборку. Учитывая, что у меня всего час, сегодня я сосредоточусь на ванной.
— Доброе утро.
— Эм, доброе.
Примерно через час (и чуть больше) уборки Хаяши наконец проснулась. Её глаза были полузакрыты и мутные — наверное, сухие. Она пошатываясь направилась на кухню.
— Осторожнее.
— Я знаю... ай!
Да? И что именно ты знала...?
С этим мгновенным и идеальным исполнением "сглаза" я снова вздохнул. Похоже, она порезала палец кухонным ножом.
Неохотно я прервал уборку, открыл аптечку в гостиной и достал пластырь.
— Дай, я наклею. Покажи.
— ...Прости. Можешь сделать это одной левой?
Хаяши взглянула на бинты на моей правой руке, когда спрашивала.
— Ничего страшного. Я справлюсь... а.
— И что именно заставило тебя подумать, что всё в порядке?
Наблюдая, как пластырь падает у меня из руки, Хаяши холодно прокомментировала. Похоже, боль окончательно разбудила её. Её острый язык вернулся в полную силу.
— Я сама.
— Пожалуйста.
— Прости.
— Не извиняйся. Это раздражает.
— Ладно, ладно.
Она выглядела слегка раздражённой, но вскоре тихо рассмеялась. Между нами воцарилась спокойная атмосфера.
— Ямамото, ты сегодня тоже на работе?
Спросила Хаяши, наклеивая пластырь.
— Ага.
— Блин. Летние каникулы — надо же хоть немного насладиться молодостью, как думаешь?
— Молодостью, да...?
— Можешь не реагировать, будто впервые слышишь это слово?
— Да ладно, это перебор. Я хотя бы знаю, что это такое — хотя бы слово.
— То есть ты никогда не чувствовал её, да?
— Молодость осознаётся только после того, как проходит.
— Вау, звучишь как какой-то философ молодости. Хотя сам полностью свою растратил.
Слова Хаяши были остры как всегда — словно ножи.
— Э-это неизбежно. Наслаждаться молодостью или делать что-либо вообще — всё требует денег. Денег. Даже сегодняшняя подработка — это своего рода вложение.
— Например, если просто пойти выпить чаю с друзьями, пара часов подработки, наверное, покроет расходы, да?
— Дура. Ты серьёзно думаешь, что поход на чай заканчивается чаем?
— О чём ты...?
— Всегда есть что-то ещё. Вроде приглашения в финансовую пирамиду или давления, чтобы ты купил проклятую вазу, которая погубит всю твою семью, если её не приобрести.
— Это, по-моему, не друзья.
— Ч-что ты сказала!?
...А как насчёт того парня, который постоянно подходит и дружелюбно болтает со мной, когда я ем один в университетской столовой? Кто, чёрт возьми, он такой!?
— Ладно, насчёт завтрака?
— Давай.
Хаяши прервала наш бессмысленный треп и занялась завтраком. Всего через несколько минут еда была готова, и мы поели вместе.
— Ну, я на работу.
— Хорошо. Береги себя.
— Ага.
Ближе к полудню я вышел из дома на подработку. Хаяши проводила меня у двери.
...Ещё один обычный день.
Именно так я подумал по дороге в магазин.
Сегодня всё должно было быть иначе. Хаяши должна была готовиться к новой жизни, а я собирался помочь ей собрать вещи. Если бы всё шло по плану, у нас бы не было времени дурачиться сегодня утром с глупыми шутками.
Переезд. Визиты к врачу. Работа. Я думал, со всем этим Хаяши тихо съедет, прежде чем я успею осознать. И когда это случится, я почувствую удовлетворение — может, даже облегчение.
Возможно, поэтому, честно говоря... я ощутил лёгкое разочарование.
Что ж, может, ещё немного времени вместе — не так уж плохо.
Ещё немного, да...
Итак, сколько это — "ещё немного"?
Я обнаружил, что хочу, чтобы всё оставалось как есть, хотя в глубине души понимал, что это неправильно.
Потому что статус-кво порождает самодовольство — а самодовольство тормозит рост.
Звучит как слова какого-нибудь директора стартапа. Расплывчато и без конкретики.
Всё же... правда в том, что эти условия сожительства с Хаяши не могут длиться вечно.
Я уже думал об этом. Мы не семья. Мы не пара. Я приютил её, потому что ей угрожала опасность. Всё это проживание было временным убежищем.
Но теперь, когда опасность миновала, продолжать жить вместе — просто напрашиваться на недопонимание со стороны окружающих.
Так что же делать?
Я не могу просто выгнать её — это слишком жестоко. Могу ли я попросить кого-то другого приютить её? Но это будет выглядеть, будто я сваливаю свою проблему на другого.
...Что означает, единственное реальное решение — помочь ей найти своё жильё.
Другими словами, решить вопрос с поручителем.
Она в ссоре с родителями — значит, нужно помочь им помириться.
Задача ясна.
Но у меня нет способа связаться с её родителями.
...Значит, остаётся положиться только на одного человека.
Вздох... Мне правда не хочется...
Тяжело вздохнув, я собрался с духом и начал печатать на телефоне.
"Эй, ты свободна сегодня около 7 вечера?"
Человек, которому я написал —
"Конечно!"
— Вау, быстрый ответ...
Касахара Акари. Лучшая подруга Хаяши.
◇◇◇
Я договорился встретиться с Касахарой недалеко от места подработки, в семейном ресторане у магазина. Закончив смену, я быстро переоделся и направился туда.
— Привет, Ямамото-кун.
Касахара уже была внутри.
— Прости. Надеюсь, не заставил ждать.
— Вовсе нет. Ты на пять минут раньше.
— А? ...О, тогда я не виноват.
— Боже. Не воспринимай это всерьёз. Я же говорила ещё в школе — заставлять девушку ждать недопустимо.
— ...Тогда не приходи раньше.
Если ты появишься до назначенного времени, я в любом случае виноват. То есть я должен прийти ещё раньше, чтобы предвосхитить твой ранний приход? Тогда в чём смысл времени встречи...?
Я сел напротив Касахары на диван в кабинке.
Перед ней стоял пустой бокал от парфе.
— Когда ты на самом деле пришла?
— Хм? Где-то полчаса назад, наверное?
Касахара весело стучала по планшету на столе. Похоже, собиралась заказать ещё еды.
— Всё равно удивлена. Ты из всех людей выбрал семейный ресторан для встречи.
— М-м?
— В школе ты всегда избегал таких мест из-за денег.
— ...А. Ну, наверное, теперь считаю это необходимыми расходами, чтобы насладиться молодостью.
— Ага, значит, Мэг что-то сказала, да?
— Как всегда проницательна.
— Я знаю о Мэг всё.
— Да, да. Это жутковато, знаешь ли.
Я слегка надулся в ответ.
— Итак? О чём хотел поговорить? Если Ямамото-кун обращается ко мне с проблемой, это должно быть серьёзно.
— Ага.
— Это о Мэг, да?
— ...Да.
— Что с ней случилось?
— Можешь перестать выделять её имя каждый раз? Раздражает.
Касахара надула щёки.
— Ну, наверное, стоит начать с объяснения произошедшего.
— Верно. Но сначала — как твоя рука?
— М-м?
— Ты, наверное, забыл, потому что слишком занят флиртом с Мэг, но мы впервые видимся с того летнего фестиваля, знаешь ли?
Она говорила о том дне, когда Хаяши чуть не напала та женщина, прятавшая абьюзера.
Точно... Я не видел Касахару с тех пор.
— Я, вообще-то, немного волновалась за тебя, понимаешь...?
Касахара всегда оживлялась, говоря о Хаяши. Видя, как она загорается, твердя "Мэг, Мэг" — я чувствовал и лёгкое веселье, и болезненное осознание: у меня, вероятно, никогда не было шансов с Хаяши с самого начала.
Возможно, именно после того, как я снова и снова видел эту сцену, я сдался насчёт Касахары.
Всё же, услышав, что она волновалась за меня — даже в обычном, человеческом смысле — я ощутил и теплоту, и лёгкий укол вины.
— ...Прости.
— Ничего. Главное, что ты в порядке.
Она, вероятно, не лгала.
— Итак — расскажи, что происходит в вашей совместной жизни.
Касахара мягко улыбнулась, произнося это, и я кивнул.
Под расслабленную фоновую музыку ресторана я тихо рассказал всё, что случилось с летнего фестиваля.
Я всегда знал, но Касахара была отличным слушателем — в отличие от меня. Она кивала в нужных местах, и её вопросы попадали в точку, доказывая, что она внимательно слушает.
Неожиданно я рассказал даже то, что не планировал.
Когда я закончил, громкий смех ребёнка из соседней кабинки у окна вывел меня из повествования.
— Понимаю...
Даже когда я отвлёкся, Касахара обдумывала всё сказанное.
— Значит, Ямамото-кун — ты просто использовал всё это как предлог, чтобы продолжать жить с Мэг, полностью игнорируя мои переживания.
— Это... не совсем неверно, но и не совсем верно.
— А теперь, когда Мэг порвала с родителями, твоя милая схема будет длиться вечно!
— Ты слишком далеко заходишь...
Что я сказал, чтобы её так разозлить?
Похоже, я как-то её задел.
— Успокойся. Ты кричишь громче того ребёнка.
— Как я могу не кричать!?
— Ну, я могу. Видишь? Даже ребёнок смотрит сюда в ужасе.
Я встал с чеком. Нельзя позволить ей нарушать мирную атмосферу ресторана дальше.
— Я заплачу.
— Как и должен!
Как это "как и должен"? Я даже ничего не ел.
Вытащив разозлённую Касахару из ресторана, мы побродили в поисках более тихого места для разговора.
К сожалению, в этом тихом жилом районе не было ничего, кроме ресторана, который мы только что покинули.
— Это нечестно. Просто нечестно. Почему Бог не сделал меня Ямамото-куном в этой ситуации?
— Я тоже не просил оказаться в таком положении.
— ...Постыдно.
— М-м?
— Даже получив возможность сидеть рядом с Мэг, ты всё равно жалуешься... это просто бесстыдство.
— Ну вот, началось...
— Тот, кто рядом с Мэг, должен быть безупречным, идеальным и обаятельным. Душой компании.
— Ты из тех, кто будет травить супруга знаменитости после объявления о свадьбе, говоря, что он недостоин твоего кумира, да?
Продолжая бормотать, Касахара последовала за мной к качелям в маленьком парке, который мы наконец нашли.
Теперь нужно успокоить её...
Какая головная боль.
Но прежде чем я успел начать, Касахара уже раскачивалась на качелях — и, прежде чем я осознал, она снова успокоилась.
— ...Ты действительно эгоистична, знаешь ли? До абсурдного уровня для кого-то, кто выглядит таким милым и пушистым.
— Ахаха. Да, полностью.
— ...
— Но эй, меня такой принимают только Мэг и ты!
После пяти минут интенсивного раскачивания она наконец остановилась — похоже, устала.
— Итак, я поняла суть. О чём именно ты хотел поговорить?
— Наконец-то к главному.
— Прости. Но я люблю тебя, так что простишь, да?
— Ну вот опять...
С раздражённым вздохом я продолжил.
— ...Эй, Касахара. Ты знаешь, какие родители у Хаяши?
— Знаю, да...
— Тогда знаешь, что они сейчас думают о Хаяши?
— ...Понимаю.
Её голос внезапно потускнел. Думаю, она поняла, к чему я клоню.
— Ямамото-кун, попытка помирить Мэг с родителями... тебе действительно стоит отказаться от этой затеи.
— Не-а. Я не отступлю. Если ничего не сделать, она так и останется жить у меня.
— А что в этом плохого? Честно, с моей точки зрения, это идеально.
— Не говори глупостей.
— Это не глупости!
После короткой паузы Касахара снова начала раскачиваться.
— Потому что... если Мэг уйдёт от тебя, она может снова исчезнуть, верно?
На этот раз она раскачивалась мягче, медленнее.
— И мысль об этом — о том, что я, возможно, больше никогда не увижу Мэг — ужасает меня. Я не вынесу этого.
— ...Думаешь, если она будет со мной, то не потеряется?
— Ага.
— Это жутковато, знаешь ли.
— Да?
— Люди, переставшие заботиться о внешнем виде, самые страшные.
— ...
— Так почему ты против? Я имею в виду мою попытку помирить Хаяши с родителями. Они что, правда такие строгие?
— Да... очень. Особенно её отец. Говорят, он первым в своём потоке получил повышение — сверхпринципиальный, сверхстрогий. Мэг рассказывала, как он заставлял её делать домашку в день получения или класть вещи на место, а если забывала — объяснять, как избежит этого в следующий раз.
— Делать домашку в тот же день — вполне нормально. Она недавно забыла положить печать на место и вечность её искала перед выходом.
— Правда? Даже неуклюжая Мэг очаровательна~
— ...
— В общем, из-за того, что ей постоянно это твердили, к средней школе она начала бунтовать.
...Звучит как классический подростковый бунт. Пубертат и всё такое.
— Значит, если я хочу помирить Хаяши с родителями, мне стоит сначала смягчить её обиду на отца?
— ...Не уверена.
— Почему нет? Из твоих слов следует, что Хаяши сама затаила обиду.
— Да, началось с Мэг, но... речь о её отце. А он строгий.
— Понял. Понимаю, о чём ты.
Логично — отец Хаяши разделяет её сильный характер. Его дочь ушла из дома без слов, будто отряхивая пыль с ног. А затем, переехав в Токио, прислала одностороннее сообщение, что переезжает к парню — и полностью оборвала контакт...
Сейчас он, наверное, в ярости.
Я представил отца Хаяши — должно быть, очень похожего на неё — с красным от гнева лицом, бушевавшего в бешенстве.
...Хотя я на самом деле не знал, как выглядят её родители.
— Ещё, Ямамото-кун, если именно ты вернёшь Мэг домой, её отец точно неправильно поймёт ситуацию.
— Неправильно поймёт?
— Он решит, что ты тот самый ублюдок, что совратил его дочь и затащил к себе.
— ...Ты не ошибаешься.
— Да?
— И самое противное... мы действительно живём вместе, и я в некотором роде ублюдок.
— Всё ещё с заниженной самооценкой, да, Ямамото-кун.
— Думаешь, отделаюсь одним ударом?
— Он может вообще не дать тебе приблизиться к ней — просто вышвырнет без вопросов.
— Да, могу себе это представить. Хаяши не особо слушает, когда с ней говорят, и если её отец такой же, не удивлюсь.
— Ты иногда слишком понимающий, знаешь ли?
Я горжусь званием самого понимающего человека в мире. Полная ложь.
— О, и ещё, Ямамото-кун —
— М-м?
— Можешь говорить что угодно про отца Мэг, но плохое о самой Мэг я не потерплю, ясно?
— Тогда и ты не говори плохого о её отце.
Я снова раздражённо вздохнул.
Всё же... теперь я понял.
Благодаря Касахаре я осознал причину разрыва между Хаяши и отцом, обстоятельства и насколько сложно будет его восстановить.
— Да... определённо проще не лезть.
— ...Вот именно.
— ...
— Ямамото-кун, ранее я сказала, что тебе не стоит лезть между Мэг и её родителями. Как я уже говорила, отчасти это потому, что мне так удобнее. Ты добр, так что даже если Мэг прикажет тебе порвать со мной, ты всё равно будешь тайно писать мне. Поэтому... если ей суждено уйти и исчезнуть где-то вне моей досягаемости, я предпочту, чтобы она осталась с тобой.
— Понял.
— Но... это не единственная причина. Так удобнее и тебе.
— ...
— Ты же заставил Мэг делать всю работу по дому, кроме уборки, да?
Я даже не стал спрашивать, откуда она знает.
— Она открылась тебе, потому что ты всегда помогал ей в беде.
Наверное, Хаяши ей рассказала.
— В школе... со стороны ваши отношения выглядели шаткими. Ходили слухи. Говорили, что вас двоих нельзя оставлять наедине. Что нельзя ставить вас в один спор. Все нервничали, боясь, что вы втянете других в грандиозный скандал.
...Я и не подозревал, что всё было настолько плохо.
— Но теперь всё иначе.
— ...Да.
— Вы сейчас совсем не похожи на себя школьных.
Если бы наши одноклассники увидели нас сейчас... они бы точно растерялись.
— Даже если это произошло естественно, совместная жизнь полностью всё изменила.
Они бы не удивились. Они бы обеспокоились. Стали бы гадать, что, чёрт возьми, случилось.
— Любой, взглянув на вас сейчас, подумает...
Но сейчас —
— Они точно решат, что вы обычная пара.
— Но мы не пара.
После жизни вместе я стал воспринимать Хаяши как семью.
Но это лишь мои чувства. Реальность такова, что мы не семья. Мы вообще никто.
Мы просто... чужие.
— Касахара, так было всегда. С того дня, как я решил её приютить, было ясно, что наше сожительство имеет срок.
— ...И тебя это правда устраивает, Ямамото-кун?
— Да. Устраивает.
— Но всё же...
— Касахара, смысл примирения Хаяши с родителями не только в поручителе, верно?
Я думал об этом с начала разговора.
— У неё только одни родители. Если она останется в ссоре с ними... однажды она просто пожалеет об этом.
— Когда Мэг помирится с родителями — её решение.
— ...Сожаление приходит лишь после того, как момент упущен.
— ...Это нечестно.
— Прости, но я эгоист. Ненавижу делать что-то просто потому, что кто-то сказал, или ждать чьего-то разрешения.
— ...Лгунья.
— И если это поможет мне обрести покой, я втяну кого угодно. Вот кто я.
— Мне это не нравится.
— Касахара. Помоги мне.
— Я сказала нет...
— Ты поможешь. Я знаю.
— Не решай за меня —
— Ты так заботишься о Хаяши... и даже не можешь сыграть злодея ради неё?
— ...!
— Пожалуйста, Касахара. Мне нужна твоя помощь.
Я протянул к ней руку.
Глаза Касахары дрогнули, колеблясь.
Но затем, с покорным взглядом, она взяла мою руку.
— ...Если бы ты всегда был таким настойчивым, Ямамото-кун...
— Что-то бы изменилось?
— Да.
Касахара слабо, устало улыбнулась.
— Я, наверное, вообще не захотела бы с тобой разговаривать.
— ...Это должно быть оскорблением?
— Нет. Не должно.
— Звучит именно так.
— Потому что на самом деле я хотела сказать...
Её улыбка смягчилась, стала нежнее.
— Спасибо... за то, что ты именно такой, какой есть сейчас.
— Конечно. Так какой план?
— ...Уфуфу.
Внезапно на лице Касахары промелькнула подозрительная улыбка.
Мы знали друг друга достаточно долго, чтобы я понял — когда она улыбается так, значит, сейчас предложит что-то совершенно безумное.
— Ямамото-кун, давай поедем на пляж. Втроём.
Даже не услышав подробностей, я уже начал сожалеть, что так легко согласился на её затею.
— ...Объясни, каким образом поездка на пляж поможет помирить Хаяши с родителями?
— А вот никак! — Касахара радостно хлопнула в ладоши. — Но это же лето! Разве можно провести его без моря, песка и фейерверков?
Я прикрыл лицо ладонью.
— Ты хочешь сказать, что весь этот разговор про примирение с родителями — просто предлог, чтобы устроить себе развлечение?
— Нууу... — она закатила глаза, изображая невинность, — скажем так, я убиваю двух зайцев одним выстрелом.
— Ты убиваешь мой здравый смысл, вот что ты делаешь.
— Ой, перестань! — Касахара дёрнула меня за рукав. — Представь: солнце, волны, Мэг в купальнике...
— Прекрати.
— ...А потом, когда она вся расслабится и будет счастлива, мы как бы невзначай поднимем тему родителей.
Я замер.
— Ты хочешь использовать пляж как... психологическую ловушку?
— Нуу... — она снова сделала невинное лицо, — я бы назвала это "созданием благоприятной атмосферы для важного разговора".
— Чёрт. Это... на удивление логично.
— Видишь? Я не просто так в топе факультета по психологии!
Касахара гордо подняла подбородок.
— Ладно, допустим. Но где мы возьмём деньги? Билеты на поезд, проживание, еда...
— У меня есть купоны!
Она вытащила из сумки пачку скидочных талонов, которые выглядели так, будто собирали их годами.
— ...Ты специально копила их для такого случая?
— Конечно нет! — она фыркнула. — Я копила их на случай, если Мэг вдруг согласится поехать со мной в термальный курорт. Но это почти то же самое!
Я снова вздохнул.
— Хорошо. Допустим, мы едем. Но как ты собираешься уговорить Хаяши? Она же ненавидит пляжи.
— А-ха! — Касахара торжествующе ткнула пальцем в воздух. — Именно поэтому я придумала гениальный предлог!
— Какой?
— Мы скажем, что это... корпоративное мероприятие твоего магазина!
— ...
— Ну знаешь, типа "сотрудник месяца получает бесплатную путёвку на море".
— Во-первых, я работаю в круглосуточном магазине, а не в корпорации Sony. Во-вторых, Хаяши не настолько наивна.
— Тогда скажем, что это моя идея!
— Это хотя бы правда.
— Ямамото-кун, — Касахара внезапно стала серьёзной, — ты же сам сказал, что хочешь помочь Мэг. Иногда для этого нужно сначала...
— ...создать воспоминания, которые сделают её сильнее?
— Нет, — она хмыкнула. — Иногда для этого нужно просто перестать быть занудой и поехать на море.
Я закатил глаза.
— Ладно. Но если она откажется —
— Она не откажется.
— Откуда такая уверенность?
Касахара лукаво улыбнулась.
— Потому что я уже купила билеты. На послезавтра.
— ...
— И заказала номер в гостинице с видом на фейерверки.
— ...
— И купила Мэг новый купальник. Тот, что она в прошлом году в журнале помечала сердечком.
Я уставился на неё.
— Ты...
— Да?
— ...монстр.
— Спасибо! — она сияла. — Так ты с нами?
Я взглянул на телефон — на фоне рабочего графика и учёбы эта авантюра выглядела полным безумием.
Но где-то глубоко внутри...
— Ладно. Но только если Хаяши согласится.
— Ура! — Касахара подпрыгнула на качелях. — Не волнуйся, я уже придумала, как её уговорить!
— Мне страшно спрашивать...
— Очень просто! — она сложила пальцы домиком. — Я скажу, что если она не поедет... ты будешь смотреть, как я намазываюсь солнцезащитным кремом.
— ...
— Мэг очень ревнивая, знаешь ли.
Я медленно повернулся и пошёл прочь.
— Ямамото-кун? Ты куда?
— Домой. Запираться в шкафу. До конца лета.
Её смех догнал меня уже у выхода из парка.
Переводчика можно поддержать на Boosty: https://boosty.to/sad_side