После того как суматоха улеглась, Дэниел приказал всей бригаде отдыхать.
Причина была ясна: если Бентал выдаст информацию, последует форсированный марш. А до этого нужно беречь силы.
Ирония в том, что сам Дэниел, отдавший приказ, не мог толком отдохнуть.
— АААААРГХ! Да скажи уже, что тебе нужно! Чёрт возьми, скажи!
— Хмм? Разве я не сказала? Я хочу, чтобы ты раскаялся, подполковник Бентал.
— У безумия есть пределы, психопатка!
— Такая грубость говорит, что ты ещё недостаточно раскаялся. Хм... может, сменим инструмент?
— Что? Зачем ты это достаёшь— нет, черт! Не подходи! НЕ ПОДХОДИ! АААААРГХ!
Главная причина бессонницы Дэниела — эти крики.
К несчастью, допрос проводился прямо рядом с полевым штабом. Даже если бы он хотел избежать этого — не мог.
Прослушав всю ночь вопли Бентала, Дэниел сидел за столом утром, не скрывая усталости.
Остальные в штабе выглядели не лучше, выполняя обязанности с осунувшимися лицами.
Тишину нарушил Фелп, подошедший с дымящейся кружкой.
— С самого утра за работой. Не хотите кофе, сэр?
— Ах. Майор Фелп... Кофе... да, звучит неплохо.
Дэниел ответил слабым голосом, и Фелп усмехнулся, протягивая кружку.
— Цикорий. Не столичная роскошь, но лучшее, что есть на фронте.
— Я не настолько привередлив, чтобы требовать роскоши в зоне боевых действий.
Дэниел слабо улыбнулся, сделал глоток — и почувствовал, как тепло разливается по телу, возвращая силы.
Даже заменитель был достаточно близок к настоящему кофе, чтобы обмануть чувства.
— Намного лучше. Как там наши люди?
— Только что проверил — моральный дух на пике. Захват плацдарма, обнаружение мин, победа разведроты над батальоном... Один успех за другим.
Каждая операция была выполнена безупречно. В итоге солдаты и офицеры теперь доверяли Дэниелу Штайнеру почти фанатично.
Ситуация беспокоила Дэниела, хотя Фелп этого не понимал.
— Благодаря вашему расчёту темпа марша, войска всё ещё свежи. Это даёт нам преимущество—
Не закончив фразу, он замолчал — из соседней палатки донёсся ещё один вопль.
В отличие от предыдущих, на этот раз это был низкий, тяжёлый стон, словно отчаяние раздавило человека.
Подполковник Бентал резко изменился.
— Пожалуйста! Умоляю, остановись! Я расскажу всё — просто остановись!
— Подполковник? Прошло всего полдня. Если ты уже сдаёшься, как ты собираешься выжить дальше?
— Прости! Я был неправ! Пожалуйста, пощади!
Фелп цокнул языком.
— Беспрерывные пытки... Она пугает. Хорошо, что лейтенант Фрин на нашей стороне.
— Согласен. Лучше не представлять её противником.
Допив кофе, Дэниел поставил кружку.
— Его воля сломлена. Приведите его.
— Так точно.
Фелп вышел выполнять приказ.
Вскоре он вернулся с Бенталом — руки связаны, шаги медленные и неуверенные.
Снаружи он казался невредимым — Фрин явно исцелила его перед передачей — но пустые, безжизненные глаза говорили об обратном.
— Подполковник Бентал.
Услышав голос Дэниела, Бентал вздрогнул.
Увидев Дэниела во главе стола, он рухнул на колени, будто перед хищником.
— Хватит! Умоляю, хватит! Просто убейте меня! Прикажите казнить!
Дэниел пожалел его — но милосердие не было вариантом.
— Я не собираюсь вас убивать. Если ответите на вопросы, пытки прекратятся. Вам будут оказывать уважение, положенное командиру. Если поняли — кивните.
Бентал, не имея выбора, кивнул.
— Хорошо. Начнём с начала. Где проходит линия обороны города?
Бентал заколебался.
Предать товарищей было непросто.
Но молчание означало возвращение в ад.
Не желая этого, Бентал наконец заговорил сквозь слёзы.
— Наша линия обороны проходит вдоль железной дороги на окраине. Возвышенность на северо-востоке... наш главный опорный пункт. Там сосредоточены основные силы.
— Понятно. Это объясняет засаду с вашим батальоном.
Враг планировал дождаться, пока бригада подорвётся на минах, а затем атаковать. После удара — отступить.
Если бы бригада бросилась в погоню, это завершило бы ловушку.
Преследующие силы попали бы под огонь пехоты и артиллерии на возвышенности — понеся огромные потери.
Но Дэниел обнаружил минное поле — и план рухнул.
Постукивая пальцами по столу, Дэниел продолжил:
— Даже при стратегии задержки, чтобы противостоять бригаде, нужно сосредоточить силы. Распыление войск рискованно — прорыв по одному направлению может обрушить всю линию.
Он остановил постукивание.
— Если основные силы на северо-востоке... значит, где-то есть слабое место. Где?
Бентал молчал.
Это была черта, которую он не хотел переступать.
Дэниел уставился на него.
— Подполковник Бентал. Не заставляйте меня повторяться.
Тихая угроза в голосе Дэниела сломила Бентала.
Он опустил голову.
— ...Складской район на юго-востоке. Там старые грузовые дворы и полуразрушенные склады. Окопы плохо вырыты, солдат почти нет.
Это было логично. С ограниченными силами враг сосредоточился на ключевом направлении.
Всё остальное было мёртвой зоной.
Дэниел встал.
— Офицер оперативного отдела.
Тот тут же подошёл.
— Так точно, бригадный генерал.
Не глядя на него, Дэниел отдал приказ.
— Отправьте разведгруппу в юго-восточный складской район. Проверить информацию Бентала.
Его взгляд был прикован к карте на столе.
Он всё ещё не понимал, почему всё идёт так гладко. Но как командир бригады, у него не было выбора.
— Если данные Бентала верны...
Внутренне вздохнув, он принял вид образцового генерала.
— Мы прорвём линию обороны — и займём Фенбарк.
Несколько дней спустя — линия обороны Фенбарка.
Юго-восточный складской район, временный наблюдательный пост.
— Наверное, из-за вчерашнего дождя... сегодня густой туман.
Сержант Мелат, командир поста, нахмурился на слова наблюдателя.
— Да. Ненавижу такие дни.
— Согласен. Кому вообще нравится такая погода?
— Нет, дело не только в этом...
Мелат замолчал.
Его охватило странное ощущение — будто что-то мелькало в тумане.
— ...Что за чёрт?
На краю зрения начали вырисовываться смутные очертания.
Словно во сне — или кошмаре — он услышал лязг гусениц.
Наблюдатель тоже почувствовал неладное и покрылся холодным потом.
— Неужели... это...
Не дожидаясь ответа, Мелат поднял бинокль и осмотрел местность.
Его дыхание перехватило.
Из тумана выходили танки, бронетранспортёры и бронемашины.
Окутанные дымкой, они двигались в тишине.
На бортах — имперский орёл.
Сомнений не было.
За ними бесконечной вереницей шли солдаты.
Мелат задыхался. Губы пересохли.
Опустив бинокль, он прошептал, как приговорённый:
— Они идут. Сюда...
С именем Дэниела Штайнера в голове он произнёс:
— Ад снизошел на нас.