Три месяца спустя, Императорский остров.
В саду Императорского дворца.
— Республика всё ещё не оправилась от патовой ситуации? — спросила Императрица Сильвия, ступая по дорожкам сада, где ранним летом начинали цвести гортензии.
В белоснежном мундире с наброшенным на плечи алым плащом она была самим воплощением императорского величия.
Начальник Генерального штаба Арман, следовавший за ней, кивнул.
— Так точно. Имперская армия успешно отразила общее наступление Республики. Под Вашим мудрым руководством наши солдаты вновь доказали, почему Империя — великая держава.
— …То, что мы их отбросили, ещё не означает, что война окончена.
— Вы правы. Республика понесла колоссальные потери и, вероятно, столкнулась с кризисом в логистике и промышленности. Их руководство сейчас, должно быть, под шквалом критики.
Хаос, охвативший Республику после провала наступления, превосходил всякое воображение. И дело было не только в неудаче на фронте — потеря города-крепости Ракедрапол, захваченного Дэниелом Штайнером, стала шоком для всей нации.
Однако расслабляться было рано.
— Если бы не война на два фронта, Республика бы уже сдалась. Они не поднимают белый флаг лишь потому, что верят, будто у них есть время перегруппироваться, пока Объединённые Нации держат Восточный фронт.
Сильвия тихо выдохнула.
— Вероятно, они также считают, что Имперская армия не способна на контратаку. В конце концов, наши силы тоже изрядно потрепало при отражении вторжения.
— Истина в Ваших словах, Ваше Величество.
— Тогда у Империи остаётся лишь один выход. Если, несмотря на наши попытки переговоров и рационального подхода, противник ведёт себя как сорвавшийся с цепи зверь…
Сильвия остановилась и сжала кулак.
— …Лучше показать им, какой козырь припрятала Империя. Звери поджимают хвост только тогда, когда осознают разницу в силе.
Сжатый кулак Сильвии едва заметно дрожал. Поняв смысл её слов, Арман низко поклонился.
— …Под Вашим руководством мир примет новый порядок.
Он и представить не мог, через какую внутреннюю борьбу прошла Сильвия, прежде чем принять это решение, заключив себя в рамки колоссальной императорской власти.
Ветер гулял в тишине, когда Сильвия глубоко вздохнула и разжала пальцы.
— Время пришло. Созовите на Императорский остров всех, кто причастен к тому, что я намерена совершить.
— Это значит…
— Да. Это значит, что генерал-майор Дэниел Штайнер тоже должен вернуться.
Около трёх месяцев назад Генеральный штаб рекомендовал Дэниелу Штайнеру вернуться на Императорский остров. Поскольку это была лишь рекомендация, а не приказ, Дэниел отказался, сославшись на то, что «оккупированная территория всё ещё нуждается в нём». Императрица Сильвия позволила это, и штаб принял решение генерала.
Но на этот раз Сильвия отдавала прямой приказ.
Поскольку воля исходила от самой Императрицы, у Дэниела Штайнера не оставалось оснований для отказа. Вызывая своего лучшего генерала, она явно планировала решающую битву.
Это означало, что Сильвия всерьёз намерена положить конец этой войне.
— Слишком много людей пролило кровь.
Ветер растрепал золотистые локоны Сильвии.
— Слишком многие потеряли свои семьи.
Её голубые глаза, отмеченные печатью усталости, смотрели куда-то вдаль.
— Находясь над ними всеми, я не могу уклониться от ответственности. Вот почему я работала без устали. Теперь, когда плоды этих усилий в пределах досягаемости, я больше не могу колебаться.
Арман хранил молчание.
— Начальник штаба, как я буду записана в истории для будущих поколений?
Арман низко поклонился.
— Вы войдёте в историю как мудрая правительница, посвятившая себя Империи.
— Мудрая правительница...
Сильвия тихо рассмеялась.
— Как забавно. Разве может быть мудрой правительница, на которую не раз покушались, и которая едва не лишилась трона? Если бы не генерал-майор Дэниел Штайнер, я бы сейчас здесь не стояла.
Глаза Сильвии мягко сузились.
— Когда история будет судить меня, она всегда будет упоминать имя Дэниела Штайнера. Думаю, мы с ним стали неразлучны даже в летописях.
Медленно закрыв глаза, Сильвия представила лицо и голос Дэниела.
— Я всегда скучала по нему, но сегодня это чувство особенно сильно.
Когда тяжкий груз ответственности давил на плечи, Сильвия могла выдержать это лишь благодаря Дэниелу. Хотя их подходы немного отличались, Сильвия, как и он, желала мира больше, чем кто-либо другой.
Для Сильвии Дэниел был и любимым человеком, и опорой, разделявшей ту же цель.
«Вот почему…»
Она могла лишь надеяться на его скорейшее возвращение.
Тем временем, город-крепость Ракедрапол.
Кабинет Дэниела Штайнера в ратуше.
— …Мне же это не мерещится?
Дэниел Штайнер, стоя у окна, говорил с явным недоверием. Люси, стоявшая рядом, была так же озадачена.
— Это определённо неожиданно.
Прямо сейчас перед зданием управления протестовали около сотни граждан. Проблема была в том, что суть протеста была чем-то, чего на оккупированной территории обычно не встретишь.
【Генерал-майор Дэниел Штайнер, не бросайте Ракедрапол!】
【Сдержите обещание сделать Ракедрапол лучшим городом!】
【Не покидайте город! Генерал Дэниел!】
Плакаты в руках граждан пестрели призывами против возвращения Дэниела на Императорский остров.
Сделав глоток кофе, который сварила Люси, Дэниел смиренно вздохнул.
— Что я такого сделал, чтобы заслужить такую поддержку от этих людей?
— Вы спасли ребёнка из Республики, а потом Ваши слова о заботе о горожанах были записаны и распространены. С тех пор Вы управляли городом без нареканий. Некоторые даже говорят, что жизнь стала лучше, чем до оккупации.
Дэниел нахмурился.
— Лучше, чем до оккупации? Неужели есть люди, несущие такую чушь? Насколько я знаю, я не сделал ничего особенного.
— Такие определённо есть. Видимо, когда городом управляла Республика, людей часто принудительно сгоняли на бесплатные работы: рыть траншеи, укреплять стены. По крайней мере, Вы никого не заставляли делать подобные вещи.
«…Что за страна эта Республика?»
Дэниел, не чувствуя желания спорить, вздохнул.
— Но с чего они взяли, что я уезжаю?
— Потому что оккупационных командиров часто меняют, как только город стабилизируется. Если уходит компетентный командир, а на его место приходит кто-то неизвестный, это становится проблемой — вероятно, поэтому они и протестуют.
— Полагаю, что так…
Раньше, когда Генеральный штаб призывал его вернуться, он мог отказаться, так как это была рекомендация, а не приказ. Но не теперь. Любой, если не дурак, видел, что стабилизация Ракедрапола завершена.
Офицер связи Лимшел (который почему-то отказывался уезжать), присланный из штаба, наверняка докладывал обо всём в реальном времени, так что было ясно: Дэниел больше не может тянуть время.
Как раз когда он гадал, сколько ещё сможет здесь продержаться, в дверь постучали.
— Командир дивизии! Офицер разведки подполковник Фелп! Пришла телеграмма из Генерального штаба!
Подумав, что время наконец пришло, Дэниел глубоко вздохнул, прежде чем ответить.
— Войдите.
Дверь открылась, и вошёл Фелп. Глядя в спину Дэниела, всё ещё смотрящего в окно, Фелп доложил:
— Командир дивизии. Генеральный штаб запрашивает Ваше возвращение. Мне велели передать, что это не рекомендация, а прямой приказ самой Императрицы Сильвии, так что права на отказ нет.
Рука Дэниела с чашкой у рта слегка дрогнула. Он не ожидал, что Сильвия отдаст приказ о возвращении лично.
Обернувшись, Дэниел поставил чашку на стол и посмотрел на Фелпа.
— Сама Императрица?
Хотя Сильвия порой бывала весьма капризной, она никогда не позволяла личным чувствам вмешиваться в важные государственные дела. Если бы Сильвия руководствовалась эмоциями, Дэниел не смог бы оставаться в Ракедраполе почти шесть месяцев.
Почувствовав, что у Сильвии должна быть веская причина, Дэниел спросил снова:
— Есть ли конкретное обоснование, почему Её Величество приказала мне вернуться?
— Чёткого объяснения не было, но…
После короткой паузы Фелп продолжил:
— Она велела передать Вам, что проект «Варгхоф» завершён.
Глаза Дэниела расширились. После недолгого молчания он не смог скрыть шок, и его рука задрожала.
«Проект “Варгхоф”…»
Это означало, что разработка ядерного оружия увенчалась успехом.