Низкий рык Дэниела Штайнера напоминал рычание свирепого волка.
Каледра с трудом сглотнул и огляделся. Повсюду были солдаты, которых привёл Дэниел Штайнер. Поняв, что бежать некуда, Каледра смирился и посмотрел прямо на него.
— Я знал, что мы встретимся снова. Но никогда не думал, что наша встреча будет такой…
Каледра тихо рассмеялся, находя ситуацию абсурдной.
— Значит, ты ударил ядерным оружием по полевому штабу, а затем, воспользовавшись хаосом, пошёл на прорыв. Ты рисковал жизнью ради этой операции. Если бы что-то пошло не так, тебя бы отрезали ещё до того, как ты добрался сюда.
Каледра взял себя в руки и тихо выдохнул.
— Поздравляю с победой. Ты не только захватил Эдрию, сердце Объединённых Наций, но и сумел поймать меня. Теперь делай то, что должен.
Он предлагал Дэниелу сдержать слово, данное на переговорах.
Услышав слова Каледры, Дэниел вытащил револьвер из кобуры. Однако он не направил ствол на графа. Хотя ему больше всего на свете хотелось убить его прямо сейчас, он знал, что не должен этого делать.
— Я непременно сдержу слово, данное на переговорах. Ты встретишь смерть в той или иной форме. Но не обязательно от моей руки. Здесь есть человек, у которого больше прав решать твою судьбу, чем у меня.
Пока Каледра гадал, что он имеет в виду, Дэниел передал револьвер стоявшей рядом Люси.
Увидев это, глаза Каледры слегка дрогнули. Он открыл рот, затем снова закрыл. Пытаясь найти слова посреди бури невиданных эмоций, Каледра наконец гневно закричал:
— Дэниел Штайнер! Что ты делаешь? Если собираешься покончить с этим, делай это своими руками! Разве тебе не стыдно перекладывать решение на адъютанта?
Он ни за что не мог смириться с тем, что его убьёт Люси Эмилия, бывшая подопытная и приёмная дочь.
«Если я должен умереть, то от руки Дэниела Штайнера».
Только так он мог остаться в истории как великий человек, который до конца сопротивлялся давлению Империи ради Эдрии. По крайней мере, такая возможность оставалась.
Но если он умрёт от руки Люси Эмилии, история, которая останется после него, будет искажена. Каледра не мог вынести мысли, что всё закончится лишь актом мести приёмной дочери.
— Дэниел Штайнер! Ты действительно собираешься позволить своему адъютанту убить меня? Все назовут тебя трусом, который переложил ответственность на подчинённого! Ты ведь не хочешь запятнать этот исторический момент!
Хотя Каледра изо всех сил пытался убедить его, Дэниел даже не сделал вид, что слушает. У Дэниела не было ни малейшего желания остаться в истории великим человеком, и он знал, что решение передать судьбу Каледры в руки адъютанта не сочтут пятном на репутации.
Так что не было нужды потакать отчаянным мольбам Каледры.
— Адъютант.
Единственным человеком, о котором сейчас беспокоился Дэниел, была Люси Эмилия.
Люси тяжело дышала, сжимая револьвер. Она чувствовала давление со всех сторон, решая судьбу Каледры. К тому же болезненные воспоминания, связанные с ним, хаотично кружились в её голове.
«Моя леди».
Сладкое воспоминание всплыло в её памяти. Воспоминания, которые, хоть и были фальшивыми, оказались дороже настоящих. Приятные моменты, хранящиеся в них, прогоняли её болезненное прошлое.
Успокоившись, Люси подняла голову и встретилась взглядом с Дэниелом. Он слабо улыбнулся ей, словно говоря, что бояться нечего.
— Я рядом. Какой бы выбор ты ни сделала, я его приму. Ты понимаешь меня?
Посмотрев на Дэниела некоторое время, Люси слегка кивнула. Затем она повернулась к Каледре.
Когда их глаза встретились, Люси разжала плотно сжатые губы.
— …Граф Каледра. Узнав правду, я каждый день бессчётное количество раз думала о том, как отомстить за детей, погибших по твоей вине.
Бровь Каледры дёрнулась.
— Мне любопытно. Ты чувствуешь хоть каплю вины? Я спрашиваю, собираешься ли ты просить прощения у множества невинных людей, погибших из-за тебя.
Рука Каледры крепче сжала трость.
— Вины?
Каледра говорил так, словно понятия не имел, о чём она.
— Если кто и должен чувствовать вину, так это невежественные массы, которые ничего не делали, надеясь, что мир станет лучше, пока я в одиночку работал на благо Эдрии! Люси Эмилия! Как я уже говорил тебе много раз, моё единственное преступление в том, что я всю жизнь прожил ради Эдрии!
Дыхание Люси слегка дрогнуло.
— Как я и думала…
Люди не меняются. Граф Каледра был просто чудовищем, считавшим жертвы других естественными.
Когда Люси подняла револьвер, плечи Каледры вздрогнули. Сделав глубокий вдох, он вскоре восстановил самообладание и закрыл глаза. Он думал, что неизбежное свершилось.
Однако выстрела не последовало, сколько бы он ни ждал. Найдя это странным, Каледра медленно открыл веки и увидел, что Люси опускает револьвер.
Озадаченный, Каледра спросил:
— …Что ты делаешь?
В ответ на вопрос Каледры изящные губы Люси шевельнулись.
— Я передумала. Я не убью тебя здесь.
Люси медленно закрыла глаза, затем снова открыла их и пронзила Каледру взглядом.
— Я не хочу дарить тебе лёгкую смерть. И не позволю умереть как лидеру Объединённых Наций. Отправляйся в суд. Я хочу, чтобы в конце концов ты умер как преступник.
Взгляд Каледры расширился в оцепенении. Люси только что описала худшее будущее, которое он мог себе представить.
— …Ты сошла с ума? Ты оставишь меня в живых?
Уважая решение Люси, Дэниел забрал револьвер и сказал:
— Мы не оставляем тебя в живых. Мы откладываем твою смерть.
Сжимая рукоять револьвера, Дэниел тихо продолжил:
— Смотри сам, как меняется Эдрия, которую ты так любил, пока не закончится суд и тебе не вынесут смертный приговор. Это будет неприятное зрелище.
Застыв на мгновение, Каледра покачал головой.
«Этого не может быть…»
Он не мог умереть как военный преступник по законам Империи.
«В таком случае…»
Решив, что самоубийство — правильный выбор, Каледра сунул руку в пальто и выхватил пистолет.
Как только он приставил ствол к виску…
БАХ—
Пуля пронзила запястье Каледры. Мгновенно потеряв силы, он выронил пистолет и рухнул на пол.
— …!
Боль, накатившая с опозданием, заставила его широко раскрыть рот.
Пока Каледра издавал беззвучный крик, Дэниел, сделавший выстрел, опустил револьвер.
— Не пытайся уйти от ответственности. Если ты начал эту войну, ты должен увидеть её конец.
Сжимая запястье, из которого хлестала кровь, Каледра свирепо посмотрел на Дэниела.
— Дэниел… Штайнер! Прояви хоть… нгх! Минимум учтивости!
— Пропасть между нами слишком глубока для учтивости. А! Если ты о медицинской помощи, это вполне возможно.
Дэниел посмотрел в сторону и крикнул:
— Эй! Отнесите графа Каледру в медсанчасть! Капитан Фрин как следует его подлечит! Поторопитесь, пока он не потерял слишком много крови!
— Есть, сэр!
Солдаты, услышавшие приказ, бросились вперёд, оказали графу первую помощь и подняли его. Разумеется, граф Каледра был далеко не в восторге от этого.
— Отпустите! Я сказал, отпустите! Я… я лидер Объединённых Наций…
Граф Каледра бормотал что-то, но его голос стал заметно слабее от шока и боли, так что слов было не разобрать.
Проводив взглядом солдат, положивших графа на носилки и погрузивших его в эвакуационную машину, Дэниел посмотрел на Люси. На лице Люси смешались противоречивые эмоции, по щекам струились слёзы.
Дэниел не знал точно, о чём думает Люси в этот момент. Однако он знал, что эти слёзы были далеки от печали. Решив, что лучше не лезть с поспешными утешениями, Дэниел решил просто побыть рядом с ней.
К Дэниелу подошёл командир роты.
— Командир корпуса, поздравляю! Вы успешно захватили графа Каледру, лидера Объединённых Наций! Как доложить об этом в штаб?
— Доложите…
Раздумье было недолгим.
— Война, долго терзавшая мир, окончена.
Дэниел поднял голову и посмотрел в бескрайнее небо.
— Так что с этого момента…
Наслаждаясь чистотой голубого неба, Дэниел мягко улыбнулся.
— Передайте им, что наступает время для мира.