Три дня спустя.
За кулисами открытого амфитеатра.
— Полковник... то есть, бригадный генерал, выглядит не очень, да?
Среди суеты и беготни людей Фрин бросила реплику.
Рядом с ней стояла Люси — обе теперь с новыми знаками отличия после недавнего повышения.
Люси, теперь уже капитан, сидела в кресле и пристально разглядывала Дэниела, который сидел, уткнувшись в газету. Она кивнула.
— Ага. Определённо не в духе.
— Как думаешь, почему? Даже в день повышения в бригадные генералы он ходил с каменным лицом.
— Не знаю...
Пока Люси и Фрин перешёптывались, Дэниел хмурился, пробегая глазами по газетным колонкам.
«Республика официально объявляет войну Империи!
Председатель Совета министров Свободной Республики Инвертем в обращении к народу заявил о твёрдой решимости.
Вчера в полдень, во время публичного радиообращения, председатель Инвертем официально объявил войну Империи, осудив территориальную экспансию Империи как серьёзную угрозу международному порядку и поклявшись вступить в войну во имя вечного мира.»
Закончив читать заголовок, Дэниел раздражённо сложил газету.
«Территориальная экспансия? Угроза международному порядку? Что за бред.»
Это Союзные Нации начали войну, а Республика просто присоединилась, чтобы защитить свои интересы, а не «международный порядок».
«Сколько ни говори, каждая война — это битва за оправдание...»
Дэниел не понимал, как такая хлипкая отмазка может считаться легитимной.
«В итоге солдаты гибнут из-за жадности этих ублюдков наверху.»
Несмотря на звёзды на погонах, Дэниел по-прежнему остро сопереживал простым солдатам.
Причина была проста.
Среди тех, кто гибнет на передовой, запросто мог оказаться и он сам.
Так же, как и они, он был вынужден идти на фронт против своей воли.
«Почему я? Есть куча других способных генералов, почему именно я...»
Вопреки репутации безжалостного, хладнокровного демона, Дэниел просто боялся поля боя.
Погружаясь в отчаяние от перспективы снова воевать, он услышал приближающиеся шаги.
— Прошу прощения? Бригадный генерал Дэниел?
Подняв голову, он увидел Ганса, офицера по связям с общественностью из Управления национальной пропаганды.
— Скоро ваше обращение к народу. Я пришёл проверить, готовы ли вы. Но... вы выглядите неважно. Плохо спали?
— ...Много думал.
— Понимаю. Я тоже считаю, что служу нации, но рядом с вами, бригадный генерал Дэниел, чувствую себя ничтожным.
Ганс явно заблуждался, но у Дэниела не было ни сил, ни желания его переубеждать.
Осознав, что сидеть и жалеть себя бессмысленно, Дэниел встал.
— Я пришёл сюда не меряться патриотизмом.
— О! Конечно. Если готовы, поднимайтесь на сцену. Народ с нетерпением ждёт бригадного генерала Дэниела Штайнера. Мы подготовили для вас речь, но если хотите, можете говорить без бумажки.
Ганс знал.
Что любые слова Дэниела Штайнера будут мощнее любого заготовленного текста.
Но услышать от пропагандиста «говорите, что хотите» было скорее тревожно, чем обнадёживающе.
Дэниел скептически посмотрел на Ганса, затем кивнул и направился вперёд.
Раз уж приходится это делать, тянуть не имело смысла.
— Бригадный генерал Дэниел!
— Мы снова на вас рассчитываем! Вся страна услышит ваш голос!
— Не волнуйтесь! Просто делайте, как всегда!
Под ободряющие крики сотрудников Управления пропаганды Дэниел поднялся по ступеням на сцену.
Когда Дэниел Штайнер появился перед публикой, толпа взорвалась оглушительными овациями.
Грохот был таким, что казалось, барабанные перепонки лопнут, а со всех сторон сверкали вспышки фотокамер.
«Что я, знаменитость теперь?..»
Уже привыкнув к такому, Дэниел поднял руку и напряжённо улыбнулся.
Встав за трибуну, он поправил галстук и постучал по микрофону.
Звук ударов разнёсся по динамикам, и толпа постепенно затихла.
Все глаза теперь были прикованы к Дэниелу Штайнеру.
Он окинул взглядом собравшихся и неспешно заговорил.
— Граждане Империи. Я — бригадный генерал Дэниел Штайнер, ныне исполняющий обязанности чрезвычайного верховного комиссара общественной безопасности.
В наступившей тишине звучал только его голос.
— Прежде чем перейти к главному, затрону тяжёлую тему. Те, кто читал сегодняшнюю газету, уже в курсе. Республика, выжидавшая момент, официально вступила в войну на стороне Объединенных Наций.
Лица в толпе потемнели от мрачных новостей.
— Председатель Инвертем назвал Империю государством-агрессором, ведущим войну за территориальную экспансию. Так ли это? Спрашиваю вас, собравшихся здесь: разве Империя — преступное государство?
Из толпы донеслись возгласы: «Нет!»
Воодушевлённый, Дэниел продолжил, не теряя темпа.
— Верно! Мы все знаем правду! Империя не начинала эту войну — это сделали Союзники! А Республика, вставшая на их сторону, и есть настоящий агрессор!
Дэниел поднял правую руку.
— Союзные Нации и Республика лгут, потому что боятся нас! Они насмехаются над нашими убеждениями, подавляют нашу свободу и хотят растоптать нас! Чтобы заставить склонить голову! Чтобы превратить Империю в побеждённую страну!
В толпе распространился гнев, лица исказились от ярости.
А ярость — самая взрывоопасная и легко управляемая эмоция.
— Но их насмешки и ложь не сломят дух граждан Империи! Потому что в ваших глазах я вижу не покорность, а жажду победы! И Империя никогда не предаст чаяния народа!
Дэниел опустил руку и сжал края трибуны.
— Великий народ Империи! Мы не только одержали победы в множестве сражений, но и очистились от предателей! Теперь Империя едина как никогда и движется к идеальному государству! Разве мы, столь сплочённые, должны бояться Республики?!
Крики ярости и гордости бешено рвались из толпы.
— Это Союзные Нации и Республика должны склониться перед нами! И потому перед вами я заявляю: я, бригадный генерал Дэниел Штайнер, слагаю полномочия чрезвычайного верховного комиссара и лично поведу бригаду на передовую!
Толпа взорвалась от новости, что Дэниел Штайнер возвращается на войну.
На самом деле, это был приказ начальника штаба, но сейчас это не имело значения.
Все верили, что Дэниел идёт на фронт по собственной воле.
— Мы будем наступать! Боритесь, граждане Империи! Ради её величества императрицы и нашей родины!
Уааааахххх—!
Под рёв толпы со всех сторон неслись скандирования: «Дэниел Штайнер!» и «Её величество императрица!»
Дэниел уже собирался закруглиться, как вдруг...
Ба-бах—!
Выстрел прорезал воздух, заглушив овации.
В наступившей панике из толпы раздался крик:
— Ублюдок-разжигатель войны!
Неряшливый мужчина целился в Дэниела из пистолета.
— Красивые слова, но по сути ты просто хочешь продолжать войну!
Люди вокруг в ужасе разбегались, площадка погрузилась в хаос.
Дэниел остался стоять на сцене, холодно глядя на стрелка.
Со стороны казалось, что он бесстрашен. На самом деле, он просто оцепенел от шока.
«...Он пронёс оружие внутрь? Как?»
Несмотря на страх, мозг Дэниела лихорадочно анализировал ситуацию.
«Шпион Союзных Наций?»
Маловероятно. Шпион не стал бы так привлекать внимание.
«Значит, пацифист? Думал, их всех уже переловили.»
Дэниел внимательно изучил мужчину.
Рука с пистолетом слегка дрожала.
Очевидно, он нервничал — теперь, когда эмоции схлынули, вероятно, жалел о содеянном.
Взгляд Дэниела скользнул в сторону.
Сквозь толпу пробивались солдаты, спеша обезвредить стрелка.
Не замечая их, мужчина тряс пистолетом и орал:
— Ну?! Отвечай! Трещишь о готовности умереть, но когда прижало, язык проглотил?!
Дэниел посмотрел на него.
Нужно потянуть время, пока солдаты не подберутся ближе.
После секундного раздумья он спокойно произнёс на весь амфитеатр:
— Если хочешь стрелять — стреляй.
Неожиданная реплика ошарашила всех.
В гробовой тишине Дэниел продолжил ровным тоном:
— Ты тоже гражданин Империи. Если моя смерть утвердит твои убеждения — я не остановлю тебя. Но запомни одно...
Его голос, усиленный динамиками, гремел под открытым небом.
— Как только ты нажмёшь на курок...
Взгляд Дэниела заострился, будто он смотрел на жалкого насекомого.
— ...Империя потеряет своё будущее.