В то же время, крытый сад Императорского дворца.
— Вот так. Наконец-то начинаешь слушаться.
Солнечный свет, проникая сквозь стеклянный купол, мягко озарял весь сад.
Среди цветов, уже отцветающих и уступающих место сочной зелени, Дэниел наслаждался общением с доберманом, который наконец начал его слушаться.
Он нежно гладил собаку, лежавшую на спине с высунутым языком и подставленным животом.
— В кого ты такой милый уродился? А? Ну скажи, в кого?
Сидя за ближайшим столиком, Сильвия молча наблюдала за Дэниелом.
«Это я разрешила ему играть с собакой, и я знала, что Дэниел любит собак, но всё же...»
Глядя, как он без устали возится с псом, Сильвия почувствовала странный укол ревности.
«Он никогда не проявлял ко мне такой нежности...»
Сильвия знала.
Она знала, что Дэниел Штайнер испытывал к ней чувства.
Это было очевидно — ведь никто не стал бы спасать кого-то снова и снова и говорить «ради тебя я готов на всё», если бы не испытывал чувств.
Поэтому, вызвав Дэниела сегодня в крытый сад, она на мгновение позволила себе постыдные ожидания.
Она гадала, что сделает, если он признается в своих чувствах или осмелится на какой-нибудь смелый жест.
Но тревожные надежды Сильвии развеялись в тот же миг, когда они встретились лицом к лицу.
Войдя в сад и поприветствовав её обычным официальным тоном, Дэниел тут же заметил добермана и спросил:
— Можно я немного поиграю с ним?
Она не могла отказать, поэтому согласилась — и вот уже десять минут Дэниел гладит собаку.
«И ему явно это нравится...»
Впервые она видела, как Дэниел, всегда холодный и собранный, улыбается так беззаботно.
Надувшись, Сильвия переводила взгляд с Дэниела на добермана и обратно, невольно думая:
«Вся эта нежность, которую он расточает собаке, должна доставаться мне».
Осознавая, что ревнует к доберману, Сильвия вдруг покраснела и прочистила горло.
— ...Какая глупая мысль.
Даже ей было стыдно от таких размышлений.
Пока Сильвия боролась с неподвластными эмоциями, Дэниел повернул голову.
— Ваше Величество. Если у вас остались какие-нибудь лакомства...
Дэниел замолчал на полуслове.
Сильвия резко отвела взгляд, будто её поймали на непристойных мыслях, и засуетилась.
— ...Ваше Величество?
Пытаясь скрыть пылающее лицо, Сильвия подняла чашку и робко ответила:
— Лакомств нет. Говорят, их нельзя давать слишком часто.
— Понятно. Но... с вами всё в порядке? Вы выглядите немного раскрасневшейся—
— Важнее другое!
Сильвия перебила его, слегка повысив голос, и, заставив себя успокоиться, продолжила:
— Есть ли прогресс в задержании коллаборационистов, скрывающихся в столице?
Смена темы была лучшим способом скрыть смущение.
Хотя переход вышел резким, Дэниел счёл его вполне естественным — конечно, Императрице интересно — и кивнул.
— Всё идёт по плану. Герцог Бельвар по-прежнему отказывается говорить, но есть не один способ сломить это. Я полностью намерен выследить и осудить оставшихся дворян.
— Ваши слова вселяют уверенность. А что вы планируете делать после этого?
Должность Верховного комиссара общественной безопасности, которую сейчас занимал Дэниел, была временной.
Как только скрывающиеся в столице предатели будут арестованы, Дэниел вернётся к своему первоначальному статусу солдата, подчиняющегося приказам начальства.
Сильвия, предвкушая этот момент, намёком спрашивала, не желает ли Дэниел какую-то определённую должность.
Понимая её намёк, Дэниел на мгновение задумался.
«Занять ключевой пост в столице было бы идеальным вариантом, но...»
Если он так поступит, поползут слухи, что Дэниел Штайнер стоит даже выше Императрицы.
Даже контролируя прессу, без народной поддержки последствия будут плачевными.
Пока жители столицы восхищаются именем Дэниела Штайнера, но как только он начнёт бесконтрольно использовать власть, кто-то неизбежно подумает: «С этим парнем что-то не так».
Если хотя бы горстка людей решит присоединиться к сопротивлению, ситуация выйдет из-под контроля.
Так что просить у Сильвии важный пост было бы равносильно самоубийству.
Дэниел решил, что сейчас лучше отступить. Поднявшись, он приложил руку к груди.
— Ваше Величество. Прошу вас, отзовите свои слова. Я всего лишь скромный солдат. Солдат — это меч в руках Вашего Величества и щит, защищающий народ. Инструмент не имеет права желать.
Идеальным сценарием было бы, чтобы начальство само, без его вмешательства, назначило его на тыловую должность.
Так Дэниела Штайнера запомнят не как того, кто развернул армию, чтобы захватить Империю, а как солдата, вынужденного действовать ради поимки предателей.
Короче говоря, Дэниел выбрал путь с наибольшими шансами на выживание.
Но с точки зрения Сильвии это лишь подчеркнуло его преданность.
«Он просит не концентрировать власть в его руках... чтобы восстановить мой авторитет».
Как можно быть настолько самоотверженным?
Смотря на Дэниела с нежностью, Сильвия кивнула.
Она колебалась, но теперь была уверена — этому человеку можно доверять.
— Полковник Дэниел Штайнер. Я понимаю ваши намерения. Я передам ваши слова Генеральному штабу. Кроме того...
Немного помолчав, Сильвия продолжила:
— Я пришла к выводу, что полковнику Дэниелу можно доверить даже информацию высшей секретности.
— Высшей секретности? Неужели...
— Верно. Я вызвала вас сюда не для пустых разговоров, полковник.
Когда Сильвия легонько хлопнула в ладоши, дверь в сад открылась, и вошёл пожилой мужчина.
Он выглядел несколько измождённым, и Дэниел узнал его.
Это был Рембадор, инженер Империи, возвращённый во время обмена пленными с Королевством Бельмор.
Тогда они почти не общались, но запоминающаяся внешность оставила след.
— Ваше Величество Императрица. И полковник Дэниел.
Подойдя, Рембадор почтительно поклонился им обоим.
Получив кивок в ответ, он слабо улыбнулся.
— Для Её Величества, назначившей меня инженером, и для полковника Дэниела, позволившего мне вновь ступить на землю Империи... видеть вас здесь вместе — глубоко трогательно. Для меня вы, Ваше Величество и полковник Дэниел, словно родители — вы дали мне новую жизнь.
Быть названным родителем кем-то, кто выглядел как минимум втрое старше, было не слишком приятно.
Но Сильвия, напротив, тихо улыбнулась.
Быть названной «родителем» в паре с Дэниелом... было не так уж плохо.
Рембадор, взглянув на Сильвию, переспросил, словно проверяя:
— Ваше Величество, простите мою осторожность, но... точно ли я могу поделиться этим сверхсекретным вопросом с полковником Дэниелом?
— Разумеется. Полковник Дэниел не только тот, кому можно доверять — он тот, кто нам абсолютно необходим. Нет причин для сомнений.
— Понял. Тогда позвольте объяснить.
Дэниел уже начал гадать, о чём пойдёт речь, когда Рембадор прочистил горло.
— Прежде всего... стоит сказать, что проект пока находится на ранней стадии. Чтобы довести его до боевого применения, потребуются годы исследований. Пока прошу лишь знать, что такой проект существует.
— О каком проекте идёт речь?
— Новое оружие — способное изменить весь ход войны. Его разрушительная сила превосходит любые обычные бомбы. Если кратко...
Рембадор ненадолго замолчал, тщательно подбирая слова, затем заговорил с серьёзным выражением лица.
— Вы, наверное, знаете, что несколько лет назад Империя экспериментально подтвердила расщепление урана. Мы обнаружили, что при попадании нейтронов в уран атом делится на два, выделяя огромную энергию. И эта реакция... может вызвать цепной эффект.
Глаза Дэниела расширились.
Он понял, какое оружие задумал создать Рембадор.
— Теоретически, если собрать массу, превышающую критическую... произойдёт чудовищный взрыв.
Рембадор поднял руку и вытянул указательный палец.
— Мощность — как минимум в десять тысяч раз выше обычной бомбы. Радиус поражения может достигать десяти километров. Целая дивизия... или небольшой город... могут исчезнуть в мгновение ока.
Медленно опустив руку, Рембадор добавил:
— Полковник Дэниел. Это не глупая шутка. Есть ещё технические сложности, но это оружие реально.
Дэниел знал.
Потому что такое оружие уже было создано в истории.
И если разработка увенчается успехом, оно мгновенно изменит природу войны.
— Если в ближайшем будущем наши учёные и инженеры смогут создать это оружие...
В наступившей тишине глаза Рембадора сузились.
— ...тогда Империя обретёт силу богов.