После назначения Чрезвычайным верховным комиссаром общественной безопасности Дэниел через начальника внутреннего двора запросил аудиенцию у Её Величества сразу после завершения заседания Королевского совета. Затем он направился в приёмную императорского дворца.
Он никак не мог понять решение Сильвии и намеревался обсудить это с ней лично, попытавшись ещё раз переубедить.
«Вряд ли что-то изменится от одного разговора...»
Тот факт, что она наградила его Орденом Белого Дракона за доблесть, ясно давал понять — она решительно настроена продвигать его. Убедить её передумать сейчас было практически невозможно.
Сидя на диване в приёмной, Дэниел вздохнул и посмотрел на новую награду, приколотую к его мундиру.
Стилизованная белая медаль с изображением головы дракона, окружённая лучами Тэ-ян — символом национальной чести.
Белый цвет олицетворял императорскую семью, а дракон символизировал защиту Империи. Другими словами, Орден Белого Дракона означал «одинокий дракон, защищающий Империю».
Использование мифического существа подчёркивало — эта награда была высшей честью для солдата.
Конечно, для Дэниела Штайнера, мечтавшего лишь снять мундир, она не приносила никакой радости.
«В довершение ко всему...»
Как будто одной награды было недостаточно, Сильвия назначила Дэниела на пост Чрезвычайного верховного комиссара общественной безопасности.
Обычно эту должность занимал не военный, а представитель полиции.
В современных терминах это примерно соответствовало Генеральному комиссару национальной полиции.
По логике, Дэниел не подходил для этого назначения.
Однако из-за чрезвычайного положения, вызванного Войной бедствий, и отставки предыдущего комиссара, обременённого ответственностью за текущую ситуацию, это стало возможным.
Передача полицейских функций военным во время кризиса не была редкостью.
«Говорят, это временное назначение до стабилизации Империи, но...»
Тот факт, что Сильвия лично объявила Центральное бюро безопасности Специальным императорским агентством под прямым командованием императора, показывал, насколько обширны были полномочия этой должности.
Выполнение особых приказов императора означало, что бюро было полностью свободно от вмешательства других институтов.
А отсутствие вмешательства, по сути, давало Дэниелу Штайнеру как Верховному комиссару неограниченную власть на всей территории Империи.
Более того, неподчинение Дэниелу, исполняющему особые приказы императора, само по себе считалось изменой.
Фактически он теперь находился на самой вершине власти.
«Проблема в том...»
Дэниел не хотел такой власти, и перспектива работы в Центральном бюро безопасности вызывала у него тревогу из-за неизбежных нелепых недоразумений.
«Я наживу себе врагов.»
Только представьте: молодой офицер-сирота не только дослужился до полковника всего за год, но теперь обладает абсолютной властью как Чрезвычайный верховный комиссар.
Нет гарантии, что люди не начнут действовать со злым умыслом.
«Мы ещё даже не выкорчевали остатки Дворянского союза...»
Арестованные в Большом зале собраний дворяне были лишь частью коалиции.
Они были связаны как сеть разрозненных ячеек, и чтобы арестовать всех, требовалось признание герцога Бельвара — но дело не двигалось.
Даже несмотря на личное участие Фрин в допросах, тот упорно отказывался говорить.
Таким образом, заняв пост Верховного комиссара, Дэниел не только получил власть, но и стал главной мишенью для скрытых врагов Империи.
Для Дэниела, боровшегося за выживание на каждом шагу, в этом не было ничего хорошего.
Он нахмурился от досады, и в этот момент—
— Её Величество Императрица входит!
По возгласу начальника внутреннего двора двери приёмной распахнулись.
Вошла Сильвия, облачённая в белоснежный мундир, её длинные золотистые волосы мягко колыхались за спиной.
Дэниел поднялся с места и почтительно поклонился, наблюдая, как она приближается.
— Ваше Величество.
— Полковник Дэниел.
Они обменялись краткими приветствиями и встретились взглядами.
После короткого молчания Дэниел заговорил первым.
— Ваше Величество. Это не то, о чём мы договаривались. Почему вы не уволили меня, как обещали, а вместо этого наградили Орденом Белого Дракона и назначили Верховным комиссаром?
— ...Тебе не нравится эта должность?
— Дело не в том, нравится она мне или нет. Если я буду обладать всей полнотой власти как Верховный комиссар, несомненно, найдутся те, кто усомнится в легитимности вашего правления.
При этих словах Сильвия слегка сузила глаза, будто недовольная.
— Ты хочешь, чтобы я уволила тебя прямо сейчас?
Дэниел не ответил.
В наступившей тишине Сильвия снова заговорила, её голос дрожал от эмоций.
— Как тебе хорошо известно, полковник Дэниел, меня предали те, кому я доверяла. Герцог Бельвар, когда-то называвший себя моим учителем, и командующий королевской гвардией Йоханнес, так преданно служивший моему отцу — все они обнажили свои истинные лица и направили клинки на меня.
Её ясные глаза теперь сверкали смесью гнева и печали.
— Я больше не могу никому доверять. Кажется, будто все носят маски и в любой момент могут предать. Но во всей Империи есть один человек. Тот, кому я действительно могу доверять и на кого могу положиться.
Этот человек стоял перед ней сейчас.
— Полковник Дэниел Штайнер. Ты не только спас меня трижды — ты даже готов пожертвовать всем ради меня. Встань на моё место. Неужели ты думаешь, я могла бы отвергнуть тебя?
Дэниел открыл рот, чтобы ответить, но снова закрыл его.
«Всё, чего я хотел — это уйти из армии...»
Даже если бы он попытался объяснить, она вряд ли поверила — и он не мог просто стоять перед Её Величеством и умолять: «Дэниел не хочет этого — пожалуйста, увольте его».
Осознав, что не сможет переубедить Сильвию, Дэниел наконец сдался.
Он положил руку на грудь и слегка склонил голову, извиняясь за бестактность.
— ...Прошу прощения. Это было необдуманное замечание.
Когда Дэниел извинился, Сильвия, казалось, немного пожалела о сказанном, нервно теребя одежду.
Затем, отведя взгляд, она пробормотала —
— ...Это не было необдуманным. Я прекрасно понимаю, что полковник Дэниел просил об отставке ради меня. И если должность Верховного комиссара тебе действительно не по душе, есть другой вариант.
— И что же это?
При этом вопросе лицо Сильвии слегка порозовело.
С тех пор, как она осознала, что чувства к Дэниелу в ту ночь были чем-то вроде любви, её сердце временами начинало бешено биться без причины — настолько, что это её беспокоило.
Нехарактерно для себя, Сильвия сжимала и разжимала кулаки, кусала нижнюю губу и проявляла другие странные признаки волнения, прежде чем глубоко вдохнуть.
Собравшись с духом, она прямо посмотрела на Дэниела с новой решимостью.
— Ты... правда хочешь знать?
Её голос слегка дрожал.
В странной тишине, последовавшей за этим, Дэниел, наблюдая её странное поведение, почувствовал незнакомый холодок и покачал головой.
— Вы выглядите обеспокоенной... не стоит говорить.
В тот момент, когда Дэниел вежливо отказался, Сильвия — редко показывающая растерянность — явно дрогнула.
Наблюдавшие за этой сценой начальник внутреннего двора и служанки обменялись многозначительными взглядами.
— А? Ах... да, конечно. Полагаю... ещё рановато. Я ведь и сама не совсем уверена...
Её лицо всё ещё пылало, и она обмахивала себя веером, пытаясь остыть.
— И все же... почему так жарко? Тебе не кажется? Нынешняя весна совсем не похожа на весну. Словно лето уже на подходе, не находишь? Ахаха...
Пока Сильвия несла явную околесицу, Дэниел с подозрением посмотрел на неё и наконец заговорил.
— Лето на подходе, говорите... Если Ваше Величество изволит так считать, значит, лето и вправду приближается.
Дэниел повернул голову и посмотрел в окно приёмной.
Под лучами солнца деревья в центральном дворе сбрасывали лепестки цветов, выпуская ярко-зелёные листья.
— До наступления лета мы должны стабилизировать столицу. Раз Ваше Величество решило не увольнять меня и назначило Верховным комиссаром, у меня нет выбора, кроме как отдать все силы.
Теперь Дэниел и Сильвия, по сути, находились в одной лодке.
А это означало, что падение Сильвии напрямую вело к смерти Дэниела.
Именно поэтому теперь он был вынужден добиться наилучших результатов в данных обстоятельствах.
Сильвия, заметив, как сузились чёрные глаза Дэниела, переменила атмосферу.
— У тебя есть гениальный план?
— Не назвал бы его гениальным, но я чётко вижу, как действовать. Похоже, пришло время для грандиозного спектакля.
— ...Спектакля?
Дэниел кивнул.
— Причина, по которой герцог Бельвар осмелился развязать гражданскую войну, в конечном счёте, в том, что покойный император и я были недооценены. Заблуждение, что они могут победить, придало им смелости. Так что на этот раз мы убедимся, что вся Империя поймёт —
Тень мелькнула в глубине чёрных глаз Дэниела.
— Те, кто пошли против воли покойного императора...
Он тихо пробормотал, глядя в одну точку — не во двор за окном, а словно в отдалённое будущее.
— ...и те, кто осмелится перечить мне — встретят жалкий конец.