Дэниел не мог проигнорировать вызов командира дивизии, поэтому последовал за майором Фелпом.
Покинув окопы и прибыв на передовой командный пункт, он сразу же привлёк внимание многочисленных офицеров.
Со стороны Дэниел выглядел гениальным начальником штаба, который с первого дня раскрыл слабое место противника.
Некоторые офицеры даже шепотом выражали восхищение, когда он проходил мимо.
— Начальник штаба.— Блестящее решение!— Пожалуйста, продолжайте вести нас и дальше!
Каждое их слово лишь сильнее давило на Дэниела.
Но он же не мог кричать: «Это недоразумение! Я отдал приказ, но не думал, что там что-то найдут!» — поэтому сохранял достойное выражение лица и кивал.
Пройдя мимо ещё нескольких офицеров, Дэниел наконец добрался до командного шатра.
— Командир дивизии ждёт вас внутри, — сказал Фелп.
Дэниел кивнул, слегка вздохнул и вошёл.
Командир дивизии Мордон изучал карту операций, когда шаги заставили его обернуться. Увидев Дэниела, он сразу просиял.
— О! Наш начальник штаба! Рад видеть!
Исчезла холодность их первой встречи — теперь Мордон улыбался, как старому другу.
— Вы были правы! Союзные крысы действительно пересекли линию фронта и прятались в пещере рядом с нашими лесами! Не зря говорят, что вы элита из штаба!— ...Вы слишком любезны.— Слишком? Да я ещё даже не начал вас хвалить!
Громко рассмеявшись, Мордон хлопнул Дэниела по плечу и подошёл к небольшому столу.
На нём стояли два бокала и бутылка дорогого виски.
Присев, Мордон открыл бутылку и жестом пригласил Дэниела.
— Я слышал, вы любите виски. Давайте, присаживайтесь.— Виски я действительно люблю, но выпивать на поле боя...— Понимаю. Просто сядьте. Не люблю повторяться.
Зная, что отказываться бесполезно, Дэниел подошёл и отодвинул стул.
Как только он сел, Мордон налил ему напиток.
— Это «Лантемиль» 32-летней выдержки. Не так-то просто достать.— «Лантемиль»...?— Да. Производство моей семьи. Мы поколениями занимаемся дистилляцией. Честно, все в моём роду — сволочи, но виски делают отменный. Вам понравится.
После таких слов было бы невежливо не попробовать.
— В таком случае я сделаю всего глоток.
Дэниел поднял бокал и пригубил — и был тихо удивлён.
— ...Невероятно чистый вкус.
Мордон усмехнулся в ответ на сдержанный комплимент.
— У вас хороший вкус. Поэтому мы до сих пор работаем с привередливыми ценителями. Не первый сорт, но твёрдая вторая лига. Но главное...
Налив себе и поставив бутылку, Мордон прямо посмотрел на Дэниела.
— Вы совершили нечто выдающееся. Честно, я сначала не поверил. Но, видимо, все эти истории о вас как о герое войны — не преувеличение.— Мне просто повезло.— Не скромничайте. Даже если это удача, результат-то реальный. И вы, наверное, догадываетесь — мы можем даже использовать их операцию в своих интересах.
Мордон осушил бокал залпом и тяжело выдохнул.
Он на мгновение задумался, глядя на пустой бокал, затем улыбнулся Дэниелу.
— В их рюкзаках был шифровой передатчик.
Дэниел на секунду замер, затем ответил:
— Они, наверное, планировали передавать координаты шифром, чтобы избежать перехвата. Даже если бы мы перехватили, сообщения были бы зашифрованы, и к моменту расшифровки атака уже началась бы.— Молодец. Значит, ты также понимаешь, как мы можем быстро выудить у них шифры и рабочие частоты?— Лучше всего принуждение. Но учитывая, что они рисковали жизнью, чтобы пересечь фронт, вряд ли сработает. Значит... вы думаете о пытках?
На серьёзный вопрос Дэниела Мордон лишь пожал плечами.
— Знаю, это негуманно. Но выбора нет — идёт война. Если не добудем информацию, наши парни будут гибнуть там.
Он не ошибался.
Война — не место для гуманитарных методов.
А Союзные Нации, открыто или тайно, пытали и казнили пленных Империи. Обе стороны были виноваты.
— ...Пытки уже начались?
Мордон кивнул.
— Есть офицер, которому я доверяю такое дело. Опытный в поле. Она же помогла задержать тот отряд. Кстати, это та, кого вы привезли.
Тот, кого я привез? Дэниел нахмурился.
Заметив его недоумение, Мордон добавил:
— Ты должен её знать — вы близки. Младший лейтенант Фрин...
Как только имя сорвалось с губ Мордона, Дэниел выпалил:
— Это неприемлемо! Это может быть опасно!
Мордон удивлённо поднял бровь, но затем понимающе усмехнулся.
— Ты на удивление верный начальник, вот что я скажу. Не волнуйся — пленный привязан к стулу, никуда не денется. Твоему лейтенанту Фрин ничего не угрожает.
Мордон улыбнулся и налил себе ещё, но Дэниел уже покрылся холодным потом.
Потому что Дэниел беспокоился не о Фрин.
Он беспокоился о пытаемом пленном.
Допустить фанатичную националистку вроде Фрин до допроса офицера Союзных Наций...
Это всё равно что дать коту рыбу, пропитанную кошачьей мятой.
Временный полевой пункт допросов
— Кх...!
Командир взвода Союзных Наций Дахамен стонал, крепко привязанный к стулу.
Его голова ещё кружилась от неожиданности.
Силы Империи, которые не должны были ничего знать, внезапно начали операцию и ворвались в пещеру без предупреждения.
Когда он понял, что что-то не так, было уже поздно — они окружили местность. Бежать стало невозможно.
Так он оказался в плену, доставлен в 7-ю дивизию и превратился в допрашиваемого.
— Чёрт возьми.
Естественно, Империя попытает его, чтобы добыть информацию.
Но Дахамен сжал зубы, сверкая ненавистью в глазах.
— Будто я сломаюсь от пыток.
Он скорее умрёт, чем произнесёт слово, которое навредит Союзным Нациям.
Пока он укреплялся в решимости, в шатёр вошла женщина-офицер.
У неё были светло-каштановые волосы, аккуратно собранные в пучок, и спокойные тёмные глаза.
— Что это? Пытаются меня успокоить?
Её молодое и мягкое лицо совсем не ассоциировалось со словом «пытка», и это насторожило его.
Женщина заметила Дахамена и мягко улыбнулась.
— Здравствуйте. Я младший лейтенант Фрин, служу под началом полковника Дэниела Штайнера, начальника штаба.— ...Дэниел Штайнер?
Услышав имя, которое невозможно не знать, Дахамен горько усмехнулся.
— Блядь. Вот какой псих придумал эту безумную операцию — сам демон Империи.
Теперь всё стало ясно.
Если это Дэниел Штайнер — гениальный стратег, печально известный дьявольскими поступками, — конечно, он раскрыл замысел Союзных Наций.
— Всё равно не понимаю, как этот ублюдок догадался...
Он замолчал на полуслове.
Женщина, представившаяся как Фрин, теперь смотрела на него совершенно ледяным взглядом.
— Странно. Я не помню, чтобы разрешала вам оскорблять Святого.
Воздух стал гуще, но Дахамен лишь фыркнул.
— Святого? Не говорите мне, что вы называете этого демона святым. Похоже, Штайнер не единственный псих в Империи.
Фрин молча смотрела на него... затем вдруг улыбнулась и подошла к углу.
Там, на деревянном столе, лежал набор инструментов для пыток.
— Прежде чем мы начнём настоящий разговор, я полагаю, вам — еретику и скоту — требуется небольшое перевоспитание. Это будет довольно... интенсивный процесс, но ничего не поделаешь, верно?
Она взяла кусачки и медленно их осмотрела.
— Знаете, почему вырывание ногтей — такой распространённый метод пыток? Потому что под ногтем находится плотное скопление нервных окончаний.— ...— И ногти прикреплены не просто к поверхности. Они уходят глубоко в корень. Поэтому, когда их вырывают, ногтевое ложе и корень разрываются — вызывая сильное кровотечение и повреждение тканей.
Она щёлкнула кусачками.
— Во время этого процесса выделяется химическое вещество под названием простагландин. Оно делает нервы гиперчувствительными... и усиливает боль в разы.— Ты...— Ах, да. Чтобы было понятнее — это как разрезать плоть скальпелем, а затем ударить по ней молотком. Уверена, будет очень больно.
Удовлетворённая состоянием инструмента, Фрин повернулась и направилась к Дахамену.
— Знаете, обычно после того, как вырвут все десять ногтей, больше нечего делать. Допрашиваемый либо теряет сознание, либо его болевой порог повышается.— Стой. Не подходи...!— Но вам не о чем беспокоиться. Видите ли, я довольно искусна в исцеляющей магии. Я могу восстанавливать ваши ногти снова и снова... и вырывать их заново.
Дыхание Дахамена участилось.
Его тело задрожало с каждым шагом Фрин.
— Интересно...
Тьма сгустилась на лице Дахамена.
— Сколько...
Фрин посмотрела на парализованного страхом мужчину и мягко улыбнулась.
— Сколько ногтей мне придется вырвать, чтобы сломать вас?