Вечер в монастыре.
— Правда? Говорят, ты победил плохих парней! Лука рассказывал нам! Он говорил, что чем выше звание у солдата, тем больше плохих людей он победил!
Дэниел Штайнер, закончивший ужин, оказался окружён детьми, засыпавшими его вопросами.
Смущённый, он не знал, что ответить, и лишь неуверенно улыбнулся.
— Это правда, что я одержал победы во многих битвах. Без них я бы не поднялся так высоко.
Глаза детей загорелись.
В этом мире дети обожали военных героев почти так же, как принцев на белых конях, так что их реакция была вполне ожидаемой.
Самый возбуждённый из них, Лука, воскликнул:
— Эй! Тогда расскажи, что происходило на поле боя! Мне правда интересно!
Проблема.
Как можно описывать ужасы войны таким маленьким детям?
Но Дэниел понимал:
Для них, живущих в стенах этого монастыря, сегодняшний вечер был редким и захватывающим событием.
«Я и сам когда-то сбежал из монастыря, потому что не выдержал этой тесноты…»
Не хотелось разочаровывать детей, и Дэниел открыл рот:
— Хорошо. Тогда я расскажу вам о своих подвигах в Фенбарке.
Он хлопнул в ладоши, привлекая внимание, и начал рассказ — максимально смягчённый, чтобы не напугать малышей.
Дэниел умел говорить увлекательно, меняя интонации и создавая нужное настроение. Дети заворожённо слушали, то заглатывая слюну, то непроизвольно ахая.
Когда он упомянул, как злодей Каледра сбежал, дети дружно закричали от восторга.
Для них это была ясная и справедливая история — зло наказано, добро торжествует.
Благодаря этому симпатия к Дэниелу, и так уже популярному среди детей монастыря, взлетела до небес. Теперь он был для них почти что богом.
— Эй! Ты правда крутой! Я тоже смогу стать таким, как ты?
— А что было с принцессой?
— Да не с принцессой, а с адъютантом! Эй, правда, что танки большие, как дом?
Дети шумели ещё громче, глаза их горели.
Дэниел не успел решить, на чей вопрос ответить первым, как дверь трапезной со скрипом открылась.
Скрииип—
За дверью, держа подсвечник, стоял настоятель монастыря — Иерони.
Он неодобрительно посмотрел на детей и произнёс:
— Разве не пора вам спать? Быстро в кровати!
— Но аббат…
— Я сказал, сейчас же! Если не ляжете, завтра останетесь без сладкого!
Громкий окрик заставил детей поспешно закивать.
— Пошли.
— Ага. Сегодня он какой-то нервный.
Элла и Лука первыми выскользнули из трапезной, остальные последовали за ними.
Убедившись, что все ушли, Иерони вздохнул и посмотрел на Дэниела.
— Ты приехал сюда отдохнуть, а вместо этого подвергся атаке детей. Прости.
Дэниел тихо рассмеялся.
— Всё в порядке. Играть с ними довольно весело.
— Тогда ладно. Кстати, ты всё ещё хочешь узнать о Тёмной магии?
— …Если возможно, то да.
Иерони кивнул и развернулся.
— Идём. Не здесь.
Дэниел встал и последовал за ним.
Иерони, освещая путь свечой, прошёл по коридору, поднялся по лестнице и, дойдя до своей комнаты, достал ключ.
Войдя, он поставил подсвечник на стол.
Дэниел шагнул внутрь, и Иерони подвинул ему стул.
— Садись.
Тот подчинился.
Иерони вынул одну из свечей и, наблюдая за трепещущим пламенем, заговорил:
— Дэниел. Впервые рассказываю тебе, но я тоже встречал человека с Тёмной магией.
— …Вы, аббат?
— Да. Когда я был совсем маленьким.
Он медленно зашагал по комнате, погружённый в воспоминания.
— Я играл с деревенскими детьми, но заблудился в лесу. Было страшно. Казалось, будто мир рушится.
Тихий смешок прозвучал в комнате.
— Я плакал и блуждал, пока не упал от усталости. Думал, что умру. Но вдруг услышал шаги. Поднял голову — и увидел женщину.
Иерони подошёл к настенному подсвечнику.
— Красивая. Она схватила меня за плечи, спросила, в порядке ли я. Убедившись, что я в сознании, исцелила раны. Потом взяла на руки и отнесла в свою хижину.
Пламя перекинулось на свечу в подсвечнике.
Комната стала чуть светлее.
— В хижине она накормила меня, и я, набравшись сил, собрался уходить. Женщина проводила меня до деревни. Вернувшись, я, конечно, тут же начал всем рассказывать о ней.
Иерони вернулся к столу.
— Людей заинтересовал незнакомец, и они отправились к её хижине. Она встретила их гостеприимно и показала свою силу — способность исцелять любые раны.
Дэниел насторожился.
Это была та же сила, что и у Фрин.
— Весть о ней разнеслась быстро, и вскоре все шли к ней за лечением. Она стала знаменитостью. И это стало её проклятием.
Руки Иерони слегка дрожали.
— Кто-то из деревни донёс на неё в Папскую канцелярию. Обвинили в использовании запрещённых методов лечения.
Он глубоко вдохнул, сжимая свечу.
— Её способности были слишком эффективны, и подозрения казались обоснованными. Папская канцелярия объявила их дьявольской силой и послала солдат. В те времена у них ещё была власть.
Иерони поставил свечу и тяжело выдохнул.
— Как думаешь, что произошло, когда солдаты прибыли в деревню?
— …Она была убита?
Иерони покачал головой.
— Наоборот. Она безжалостно перебила всех солдат. Десять человек пали, не успев даже сопротивляться. К сожалению, я видел это своими глазами.
Он уставился на пламя.
— В тот момент она выглядела как демон. Но после… превратилась обратно в хрупкую девушку. Дрожала и плакала. Потом заметила меня и сказала:
«Это было необходимо. Иначе жители деревни погибли бы. Я не хотела этого. Прости.»
Её оправдания были бессвязными.
«Если бы у меня не было этой силы… Всё было бы иначе.»
Короткая пауза. Иерони выдохнул.
— После этого она ушла и больше не вернулась. Папская канцелярия пыталась найти её, но я сказал, что ничего не знаю. Казалось, так будет правильно.
Он повернулся к Дэниелу.
— Это всё, что я знаю. Заметил несоответствие?
— …Да. Почему она сказала «жители деревни», а не «я»?
— Я строил догадки, но правду знает только она.
Иерони горько улыбнулся.
— Теперь моё мнение. Дэниел, после этого случая я много изучал Тёмную магию. И выяснил: носители Тёмной магии крайне редки. Возможно, лишь один на целую эпоху.
Его голос стал серьёзнее.
— Это значит, она не передаётся по наследству. Наука не может объяснить этот феномен, поэтому я решил, что это проделки богов. Именно это привело меня к вере.
Но правда оставалась неизвестной.
— Тёмная магия определённо даёт уникальные способности, но какие именно — неясно. Однако, судя по моему опыту, она может быть очень опасной.
Иерони подошёл ближе.
— Поэтому, Дэниел, если возможно — держись подальше от этого человека. Это для твоего же блага.
Дэниел понимал его беспокойство, но не мог согласиться.
— Я не могу отвернуться от Фрин. Она много мне помогла. Предать её — последнее, что я сделаю.
— Фрин?
Женское имя заставило Иерони насторожиться. Он пристально посмотрел на Дэниела.
— У вас… близкие отношения?
— Нет. Но, кажется, я ей нравлюсь.
Если осторожный Дэниел говорит так, значит, дело серьёзнее, чем просто симпатия.
Головная боль нарастала.
Иерони покачал головой и сел на свободный стул.
— Тогда не стану настаивать. Быть любимым — благословение. Прими это.
— …Не всё так просто. Всё куда запутаннее.
Иерони нахмурился.
— Неужели… есть ещё кто-то?
Дэниел промолчал.
Настоятель почувствовал, как голова раскалывается, но сохранил самообладание.
— Ладно. Ты молод, два романа — не предел.
Молчание.
— …Три?
Дэниел закрыл глаза и кивнул.
Иерони схватился за голову.
— Дэниел. Я не воспитывал тебя распутником…
Удар.
Голова гудела, но он собрался и спросил как можно спокойнее:
— Ладно. Кто эти девушки? Может, смогу дать совет.
Дэниел, словно на исповеди, сложил руки.
— Одна — мой адъютант.
— …А другая?
Он отвел взгляд.
— Её Величество Императрица.
Иерони замер.
Как будто перед ним обрушилось небо.
Онемев, он наконец выдавил:
— И-императрица?!
Не в силах поверить, он схватился за затылок.
— Дэниел.
Губы дрожали.
— Ты… одержим Сатаной?
Для Иерони это было за гранью понимания.