День переговоров
На равнине, расположенной на полпути между штабом Имперского корпуса и столицей Королевства, был разбит большой военный шатер.
В шатер вошел пожилой человек в очках.
Его звали Иван Алексеев — министр иностранных дел Королевства и главный переговорщик на этой встрече.
Поправив одежду, Иван медленно осмотрелся.
Кроме переговорного стола в центре шатра, вокруг не было ни единого солдата.
Это было условием противоположной стороны — приватная и откровенная беседа один на один.
Когда Иван подошел к столу, с противоположного входа в шатер вошел молодой человек с портфелем в руке.
Иван бегло оценил его внешность.
Черные волосы, черные глаза.
Худощавое телосложение, но высокий рост скрывал любую хрупкость.
А еще — острый, волчий взгляд, от которого невольно становилось не по себе.
Иван сразу его узнал.
Дэниел Штайнер.
Герой Империи и ключевая фигура вторжения в Нордию.
Но назначать майора главным переговорщиком…
Неужели они уже считают Королевство побежденным и готовятся к принудительной дипломатии?
Иван нахмурился, но в этот момент Дэниел небрежно снял зимнюю шинель.
Стряхнув прилипшие снежинки, он сухо усмехнулся.
«Похоже, Север — не самое комфортное место для жизни. Снег даже в разгар лета…»
Цокнув языком, он отряхнул последние снежинки и подошел к столу.
С обезоруживающей улыбкой Дэниел протянул руку Ивану.
— Как вы, наверное, знаете, я — майор Дэниел Штайнер. Выступаю специальным посланником и главным переговорщиком на этой встрече.— …Иван Алексеев, министр иностранных дел Королевства.
Они коротко пожали руки и сели за стол.
Дэниел положил фуражку и шинель на край стола и заговорил:
— Я слышал, переговоры уже проваливались дважды. Хотя я могу догадываться, не могли бы вы уточнить причины?
Его тон был куда более непринужденным, будто они собрались для дружеской беседы, а не для обсуждения судьбы наций.
Резкий контраст с чопорностью предыдущих переговорщиков.
Поняв, что этот оппонент будет непростым, Иван сохранил бдительность и ответил:
— Потому что требования Империи абсурдны.
Империя требовала не только передачи Нордии — стратегически важного региона, но и перехода на их валюту, имперские марки, а также военных ограничений.
На этом Иван, возможно, еще смог бы пойти на уступки.
Но Империя пошла дальше: непомерные репарации и суровые наказания для министров и военных, выступавших за войну.
Если их сместят, на их места неизбежно придут лояльные Империи люди.
Фактически, это превращение Королевства в вассальное государство или марионеточный режим.
Поэтому Иван отвергал предложения Империи и настаивал на продолжении сопротивления.
Дэниел, прекрасно осведомленный об этом, не стал давить.
Вместо этого он просто открыл портфель и достал документ.
— Я понимаю ваши трудности, министр. Именно поэтому я здесь — чтобы помочь их смягчить. Будем откровенны. Я хочу работать с вами.
Достав документ, он отложил портфель в сторону.
— Вам, наверное, интересно, о чем говорит человек, которого называют героем Империи. Но это недоразумение. Я не особо предан Империи.— …— На самом деле, я больше переживаю за Королевство и учитываю его позицию. Можете считать меня почетным гражданином Королевства.
Иван молчал, не понимая, что скрывается за этими словами.
Заметив его сомнения, Дэниел протянул документ.
— Лучше сразу показать искренность. Прошу, взгляните. Добыть это было непросто.
Заинтригованный, Иван принял документ.
Пробежав глазами, он едва заметно дрогнул.
— Это…— Документ под грифом «Совершенно секретно. 2-й степени» из 3-го корпуса Империи.
Дэниел не лгал.
В документе подробно описывались дислокация войск и оперативные планы Империи.
Сомнений не оставалось.
Некоторые операции Иван уже знал из разведданных Объединенных Наций.
Но…
Теперь стало ясно, что разведка Союзников предоставила лишь верхушку айсберга.
На самом деле, численность войск была вдвое больше, чем сообщалось.
А это означало только одно…
Даже зная это, мы не сможем их остановить!
Если эти планы приведут в действие, Королевство неминуемо падет.
Раньше Иван верил, что Объединенные Нации окажут активную поддержку, если Королевство проявит достаточную стойкость. Теперь он чувствовал себя дураком за эту надежду.
Уставившись в документ, он стиснул зубы от горечи.
Эти гребаные Союзники…! Они с самого начала кормили нас ложной информацией!
Теперь все стало очевидно — они намеренно преуменьшали силы Империи, чтобы Королевство не сдалось раньше времени и продолжало истощать врага.
А их обещания прислать подкрепления, если мы удержим фронт…!
Все ложь.
Для Объединенных Наций Королевство всегда было лишь разменной пешкой — расходным материалом на шахматной доске, призванным обескровить Империю перед неизбежным падением.
Руки Ивана дрожали, когда до него дошла глубина предательства.
Однако Дэниел совершенно неверно истолковал его реакцию.
«Он… воодушевлен?»
В игре Королевство всегда отвергало условия Империи после трех провальных переговоров, выбирая сражаться до конца.
С их точки зрения, получение секретного документа Империи должно было казаться моментом триумфа.
Решив, что продвинулся к заключению союза, Дэниел улыбнулся. Но когда он уже собирался заговорить, Иван поднял взгляд и выдохнул:
«Неужели Дэниел Штайнер… знает все о внутренней ситуации Королевства?»
Логично, иначе быть не могло. Он точно знал, что Королевство получило фальшивые данные от Союзников — и именно поэтому принес этот документ как козырь.
Он рассчитал, что раскрытие этого разрыва в информации даст ему преимущество…
Тактика Дэниела была безупречна.
Даже когда Королевство считало силы Империи вдвое меньшими, оно все равно сомневалось, стоит ли это продолжать. Но теперь, когда правда раскрыта, борьба стала бессмысленной.
Это не война… Это бойня.
Иван уже видел это — солдаты Королевства, сметаемые превосходящими силами Империи.
Крики умирающих звенели в ушах, наполняя его виной и отчаянием.
Но даже если принять условия Империи сейчас, будущее Королевства оставалось туманным.
Может ли он обречь свой народ на жизнь под властью Империи?
Но разве это не лучше бессмысленной резни…?
Измученный этими мыслями, Иван наконец заговорил, и его голос дрожал:
— …Майор Дэниел, у меня только один вопрос. Если я откажусь от вашей помощи сейчас… что будет с Королевством?
Иван хотел знать последствия отказа от предложения Империи.
Но Дэниел понял вопрос буквально.
Их мысли шли параллельно, когда Дэниел тихо рассмеялся.
По какой-то причине этот смех показался Ивану адским.
— Вы задаете странный вопрос. Что будет с Королевством, если вы не примете мою руку? Министр, вы уже знаете ответ.
Смех Дэниеля исчез в мгновение, и его острый взгляд впился в Ивана.
Будто волк показал свою истинную суть.
— Если вы откажетесь от моей руки…
Немного наклонившись, Дэниел понизил голос так, чтобы слышал только Иван.
— Королевство исчезнет с карты мира. Навсегда.
Зрачки Ивана расширились.
Холодный пот выступил на лбу, а дрожь в руках выдавала страх.
Увидев это, Дэниел выпрямился и отошел от стола.
— Ну что, у вас есть что добавить?
Хотя Дэниел встал, Иван оставался неподвижен. Наконец, он медленно покачал головой.
Заметив это, Дэниел коротко кивнул, взял фуражку и шинель и направился к выходу.
Уже у самого выхода он внезапно остановился.
— Министр.
Иван молчал, тело напряглось, когда Дэниел снова заговорил, на этот раз с легкой улыбкой:
— Не забудьте передать мой привет Объединенным Нациям.
С этими словами он вышел из шатра.
Только тогда Иван наконец выдохнул и схватился за голову.
Зрение помутнело, дыхание участилось.
Будто он только что разговаривал с самим дьяволом.
Когда Иван пытался отдышаться, с заднего входа вошел его главный секретарь.
Обеспокоенный долгим отсутствием министра после ухода имперского посланника, секретарь решил проверить шатер.
Увидев состояние Ивана, он побледнел и бросился к нему.
— Министр!
Иван выглядел ужасно.
Секретарь опустился на колени рядом с креслом, тревожно глядя на него.
— С вами… все в порядке?
Иван покачал головой.
Из закрытых глаз скатилась слеза.
— Его Величество должен узнать правду… Мы не можем победить.
Его голос был едва слышен — хрупкий и разбитый, словно у напуганного ребенка.
— Мы никогда не победим Империю…
Секретарь не мог скрыть шок.
Министр, который яростно настаивал на борьбе до конца, вернулся с переговоров сломленным — менее чем за час.
Не зная, что делать, секретарь взглянул на пустой стул напротив.
«Что же этот человек сказал…?»
Не имея ни малейшего понятия о содержании беседы, секретарь мог только растерянно молчать.