Миг — и все. В том, что он зацепился и споткнулся о жесткую траву, Ким Рю Джин успел разобраться уже падая. Тело само легло к земле — так мягко и гладко, что это был чистый Ким Рю Джин из «Службы поручений».
Но…
— Ып.
Глубоко вздохнул не Ким Рю Джин, а Кан У Джин, еле удержавший равновесие.
«Черт, неловко.»
Осечка. Осечки случаются с каждым и караулят везде. И вот эта падла ухватила Кан У Джина в самый ответственный момент. Из-за давления — первый съемочный день первого главного фильма? Из-за нервов? Потому что боевой съемочный дебют? А может, и вовсе без причины.
Конечно, NG* бывает и у тридцатилетних ветеранов.
* NG — это съёмочный жаргон: «не годится» (от англ. No Good). Противопоставляется «OK» (удачный дубль). Можно заменить на «брак», «неудачный дубль», «кадр ушел в брак».
Сорвался смех, сбился текст — для актера NG обычное дело. Только NG — это путь к OK, а не результат. Кан У Джин этого еще толком не знал. Со стороны — монстр, а по сути — новенький, едва месяц на ногах.
И потому…
«Все, приехали?»
Кан У Джин медленно распрямил колени и чуть посерел. Вспомнил про держанный им образ.
«Как я сюда шел — и что, теперь все сливает какая-то трава? Обидно же».
Он безразлично глянул на колено. Потом поднял голову на виллу.
Сердце дрогнуло, будто поймали на краже, но на лице осталась ровная, собранная маска. Рядом и за спиной — камеры. Словно со всех сторон CCTV.
«И что теперь. Я так эффектно навернулся — режиссер даст отбой? Ждать?»
Забавно, но…
Ниоткуда не прозвучало «Стоп!». Ни крошки волнения. Только вязкий воздух площадки. Странно. Почему тихо? Такого в сценарии не было. Однако режиссер Шин Дон Чун NG не крикнул. И обе камеры почему-то не перестали держать Кан У Джина в кадре.
Причина проста: в эту секунду Шин Дон Чун думал:
«Ким Рю Джин смотрит на виллу. В глазах сомнения под завязку. В сценарии это пролетает быстро… а он тянет, густо так, липко.»
Он сглотнул и в монитор шепнул похвалы. Сам Кан У Джин об этом не знал, но по чуйке понял. Почему — ни черта не ясно.
«Ладно. Продолжу — разберусь по ходу.»
«Разбор полетов потом?» — мелькнуло. И Кан У Джин вернул «Ким Рю Джина», на секунду ушедшего в сторону. Этот переход ему уже давался легко.
Благодаря подпространству реплики всплывали в голове, будто он прогнал их тысячи раз. Чувства и эмоции Ким Рю Джина разлились по венам. Наверное, это сила подпространства, но становилось все проще: чем чаще он проживает роли, тем тверже их мир, и тем быстрее вытягиваются наружу все их «я».
Мир роли, подаренный подпространством, становился собственностью Кан У Джина.
Он стремительно срастался с прошитым и пересаженным Ким Рю Джином. Обычная вилла впереди мигом обернулась жутким домом с привидениями. Ледяной холод расползся по телу, тонкая дрожь страха разошлась туманом, в выдох просочился привкус ужаса.
Он только что видел, как уносят труп.
Тихое дыхание Ким Рю Джина превратилось в шипящий свист. Вдохи и выдохи ускорялись. Тело стало тяжелым — будто его к газону прибили гвоздями.
Сам организм сопротивлялся.
— Фу-у.
Короткий вдох-выдох. Камера, снимавшая профиль, уехала ему на встречу. Фокус — в лоб, крупный по грудь. На мониторе у Шин Дон Чуна и Хон Хе Ён герой стал ближе. На лице — явная мука выбора.
Мышцы лица ровные, зато глаза лихорадочно бегают.
Хон Хе Ён прикрыла рот ладонью. Это была не просто радость или изумление. Скорее благоговение.
«Ему страшно. Но он не сворачивает. Неумело, зато жгучее любопытство. Плюс падение — и персонаж живет еще сочнее.»
«Играйте страх по-настоящему» — такое наставление дал режиссер. И сейчас Ким Рю Джин именно так и делал.
В этот момент замерший Ким Рю Джин все же сделал шаг. Решился. Он в «Службе поручений» потому, что ловит кайф от «посмотреть вместо тебя». Люди охотно исповедуются чужому.
А уж если между вами — профессия, доверие растет в разы.
Деньги — ладно, он любил заглядывать на изнанку чужих жизней. Но убийство. Теперь — убийство. Как — неясно, но как часто в жизни увидишь такое? Это и толкало Ким Рю Джина вперед.
Стать «свидетелем» — редкий опыт.
Шаги сами ускорились.
До парадной двери он дошел быстро, поднял руку к двери и пробормотал:
— Заводит же, с*ка. Как тут удержаться.
Но дверь заперта. Черт. Ким Рю Джин скосил взгляд на камеру сбоку. Конечно, смотрел не на камеру — отслеживал жену, уехавшую на машине. Тишина. Он инстинктивно проверил большие окна.
И… Нашел приоткрытое. В нос ударил домашний запах — вилла выдохнула в его сторону.
— Чёрт, ну и аромат.
Для места, откуда только что вынесли тело, пахло слишком приятно. Словно дом говорил: «Я ни при чем». Коротко цокнул языком — и, уже перелезая через раму, замер. Внутри и снаружи. Граница окна ощутилась тонкой чертой между жизнью и смертью. Он облизнул губы — язык пересох.
И все-таки вошел.
Пока его жизнь расплывалась по краям, одна камера последовала за ним, другая осталась снаружи. План в полный рост. Ким Рю Джин оглядел гостиную, стараясь производить как можно меньше шума. Кроме посуды с недоеденной едой — обычный интерьер.
Шин Дон Чун, глядя на монитор, принял решение:
«По сценарию тут резать, но если идти без склеек, живость — в разы. Давай лонг-тейком.»
Внутри Ким Рю Джин нашел лестницу в подвал. Он остановился на секунду — как человек, который знает: там может быть самое важное.
И всё-таки пошёл.
Тусклый свет от лестницы едва освещал бетон. На полу — тело. Он склоняется. Сначала кажется, что мёртвое… потом — нет, дыхание? Или показалось?
И тут сверху — едва слышные, но отчётливые голоса:
— С этим что делать будем?
— А почему живой?
— Это свидетель. Оставлять нельзя.
Вообще-то, звук пишут потом, в постпродакшене.
Сейчас он действовал силой фантазии и воображаемого страха. Тем более «Служба поручений» держится на звуке. Ужас звука. Формы не видно, звук душит героя, и его камерная игра — в этом соль.
Ким Рю Джин юркнул между поломанной мебелью. Камера взяла его лицо крупным планом, а сжавшийся в комок Ким Рю Джин давил дрожащие вдохи. Пальцы, упертые в пол, вцепились до боли. Икры и бедра дернулись мелкой дрожью. Тряска не отпускала все тело. Будто тело издевалось над ним.
Сколько ни приказывай — оно трясется само. Со стороны казалось, что его бьет холод.
«Стой. Ну же, стой.» Любой шорох — смерть. Ни единого звука. Ужас навалившейся тишины в долю секунды. Глаза бегают без остановки. На сером полу смотреть не на что, но он все равно мечется взглядом.
«Черт, черт, черт. Уйдите уже.»
Он мог только гонять зрачки. В голову полезла мысль — не обмочиться бы. Стоит расслабить низ живота — и польется. «Терпи. Даже дышать сейчас надо через раз.» Лицевые мышцы мелко дергались — это он коченел.
Он слушал. Только слушал.
Все это камера снимала взволнованно и точно. Смотревшие на мониторе актеры приоткрыли рты.
Но никто не посмел высказаться. Не их уровень — судить такое. Одним зрением было тяжело понять, что там происходит … А кто-то и вовсе не понимал.
«Он же тоже ноунейм?»
«И откуда такая пропасть?» Пока они так думали, Шин Дон Чун, усмехаясь с почти безумием в глазах, пробормотал:
— Это… это может и не сон. То есть, будет. Обязательно будет.
Хон Хе Ён, прижавшись к его спине, шепнула:
— «Фестиваль короткого метра "Мизансцена"» перевернем. Если дадут приз кому-то еще после этого — значит купили жюри.
Она улыбнулась, глядя на застывших, как манекены, актеров.
— Если мы сами не облажаемся.
В это же время. Рабочий кабинет сценаристки Пак Ын Ми.
Пару десятков минут назад Пак Ын Ми и PD Сон Ман У закончили сценарную планерку и теперь рядышком на диване смотрели запись с телевизора — фрагменты ридинга, прошедшего несколькими днями ранее.
— М-м, — протянула Пак Ын Ми, стягивая ободок и цокая языком. — На площадке я уже думала, а тут совсем ясно. Надо поговорить с Тэ Саном. Он сильнее всех отстает.
PD Сон Ман У, поглаживая бородку, не отрывал взгляд от экрана:
— Я звонил. Говорит, ушел в «закрытую практику».
— В закрытую практику?
— Ага. После ридинга зачистил график и шпарит как бешеный. Даже менеджер Ким удивился. Говорит — давно его таким не видел.
— Эх, пока своими глазами не увидят, не верят. У Тэ Сана энергия есть, но с деталями беда.
— О. — На экране появился заместитель Пак. То есть Кан У Джин. Оба на пару секунд умолкли, всматриваясь в его игру. Пак Ын Ми наклонилась вперед и пробормотала:
— Я еще на ридинге почувствовала. Он странный. Голос — отличный. Дикция — будто вымалывает каждое слово. Обычно я смотрю на общий баланс игры, а там решила прям препарировать — и, черт…
— Да это ты влюбилась, что ли?
— PD-ним, а у вас нет такого? А, вот смотрите! Как он держит силу выражения! Ритм! Пауза-нажим!
— Я другое заметил.
— Что?
Сон Ман У глубже утонул в спинку, закинул ногу на ногу:
— Он растет прямо в моменте.
— А.
— Тот заместитель Пак, что я видел впервые, и тот, что был на ридинге, — разные. Он снимает с себя «детский жир» слой за слоем. Спорить не буду — он зверски пашет и повторяет. Потому и чуть опасно.
— Рядом никого — до сих пор самоучка… PD-ним, присмотрите. Режиссура — это же не только картинку ловить.
— Пока трогать не стану. Парень с крепкими нервами — дернешь, может, только хуже стать.
Сон Ман У тихо вздохнул и сменил тему:
— В любом случае, из-за У Джина у всех актеров паника. Прозванивал — все, как Тэ Сан, срочно наращивают планку.
— У публики глаз алмаз. Рядом с У Джином халтура моментально видна.
— Смешной расклад: не звезды вроде Лю Чон Мина или Хон Хе Ён держат каркас картины, а ноунейм, только показавшийся из тени.
— Что смешного? Дерево, что сто лет росло, крепче всех.
— Кан У Джин — дерево со ста годами ствола?
Пак Ын Ми пожала плечами без спора:
— Если метафорой — то да. Шел, молча, один, а потом хлоп — и появился.
Сон Ман У усмехнулся и снова всмотрелся в экран. Насколько огромным станет этот надменный монстр, если пройдет через наш проект и «Службу поручений»? Захотелось проверить. Все те люди, которых воплощает этот одиночка, срезая с себя мясо…
Иногда попадаются такие актеры: они своей игрой разжигают жадность постановщика. А если такой монстр возьмется за триллер? За комедию? Романтическую? Экшен? Сон Ман У мысленно подставлял Кан У Джина под любой жанр.
«…Да я бы все с ним снял.»
Хоть один — но хочу заполучить.
— Вот почему режиссуру не бросишь.
— А?
Сон Ман У глянул на часы:
— «Служба поручений», должно быть, уже стартанула.
— Точно. Интересно, что они там сейчас творят.
— Меня его инстинкт тоже заводит.
— Скажите… если вдруг и у нас, и у «Службы поручений» все выстрелит… что будет?
— А что. Кан У Джин станет тотемом.
Он прикинул будущее:
— Про дикость игры и говорить не надо. С ним и остальные растут. Качество картин вверх. А если подряд пойдет удача — он станет кастингом номер один. Реально — не все подряд выгорит, но…
— Так и «церковь Кан У Джина» появиться может. Баланс-брейкер*, если честно.
* Персонаж, который выбивается из всех рамок и становится “слишком сильным” для своего мира.
Пак Ын Ми с легкой усмешкой выдохнула:
— Да и ладно. У нас с этим баланс-брейкером связь уже завязалась.
Сон Ман У, улыбаясь, легонько стукнул ее в плечо:
— Слушай, сценарист Пак, ты уже и в следующем проекте под него роль примеряешь?
— А вы разве не хотели открыть продакшен и на первую режиссерскую позвать У Джина? Нет?
Фигура Кан У Джина густо проступала в их будущих планах.
— Такого тотема разве удержишь.
Конечно, все это были сладкие заблуждения.
Тем временем. Переговорка крупной киностудии.
За круглым столом — двое. Невысокий мужчина лет сорока и совсем пожилой, с сединой на бровях.
— Режиссер! Пошли смотреть одного, а нашли сумасшедшего!!
Низкий вскочил и выкрикнул:
— Это что-то невообразимое! Смотришь — и не веришь, что это игра!
Старший потер подбородок:
— Да? Насколько же, если наш начальник отдела Чхве так разволновался.
— Не я один. Все, кто были на ридинге «Профайлера-лентяя», офигели. Он играл социопата — «заместителя Пака». Из всего, что я видел, это самое ясное… да нет, это он и был заместитель Пак! Он там всех сожрал.
— Хм…
— Почувствовал сразу! Это актер для вашего фильма!
— В ту самую роль, над которой я ломаю голову?
— Да! Лампочка в башке как щелкнула!
Старик коротко хмыкнул, глядя на разошедшегося подчиненного.
— Ладно. Я знаю, Чхве — ты глазаст. Как его зовут?
— Кан У Джин!
— Но ведь ноунейм.
— Всплывет — сто процентов! Парень холодный, странный на вид, но пахнет как-то не так. Противно надменный — и при этом ты его понимаешь.
— Я о другом. Не маловато ли у него опыта. Как ни бейся, ноунейм — он и есть ноунейм.
— Как объяснить… он играл перед сотней людей так гладко, будто старик-мастер. И говорит — самоучка.
— С ума сошел. Какой к черту самоучка в актерстве. Не неси чепуху.
Старик фыркнул. Он был одним из немногих корейских мэтров. И продолжил:
— Агентство проверил?
— Ах да… агентства пока нет.
— Пока? Это что еще значит. Не нравится мне это.
— Давайте просто пустим его на пробы! Пожалуйста, поверьте своему продюсеру!
— Визитку ему дал?
— Да! Наш логотип увидел — точно свяжется. Если вдруг нет — пробью контакт через PD Сона!
Старик медленно поднялся и кивнул:
— Хорошо. Приводи. Посмотрим.