После неожиданной волны слухов о Kashiwa Group в Японии
«Kashiwa Group заинтересовалась разваливающимся фильмом “Жуткое жертвоприношение незнакомца”? Кинорынок бурлит слухами»
команда фильма, загнанная в угол, внезапно выступила с официальным заявлением:
«[Официально] Команда “Жуткого жертвоприношения незнакомца”: проблема с инвестициями решена, производство продолжается».
Всего пару дней назад проект казался мёртвым.
Медиа и общественность уже поставили на нём крест — будто перед ними поле боя, где не осталось живых.
Но — камбэк?
Новость ошеломила всех.
Речь шла не о мелочи, а о сумме под двадцать миллиардов вон.
Имидж картины был уничтожен слухами, а тут вдруг — за одну ночь всё закрыто и профинансировано?
«Как “Жуткое жертвоприношение незнакомца”, потеряв 70% инвестиций, воскресло?»
Слишком быстро.
Обычно такие кризисы в кино решаются месяцами, через переговоры, гарантии, посредников.
А здесь — мгновенно.
Журналисты переглядывались:
— Это правда, что вопрос с инвестициями решён?
— Кто знает. Но врать официально? Это ведь выстрел себе в ногу. Их бы разоблачили моментально.
— Всё равно странно. Говорили, что половина денег ушла. Как они нашли замену за ночь?
— Общая сумма ведь превышала десять миллиардов, а по слухам — все двадцать.
И вот тогда —
— Эй, глянь! Новости: Kashiwa Group взяла на себя покрытие инвестиций!
— Что? Откуда это?
— Без понятия!
Абсурд? Да. Но слух разросся моментально.
Всё совпало по времени.
«Kashiwa Group спасла провалившийся фильм “Жуткое жертвоприношение незнакомца”?»
До этого между ними не было ни малейшей связи.
Но японская пресса работала по старому принципу: сначала напиши, потом проверяй.
Kashiwa Group входила в десятку крупнейших корпораций Японии — упустить такую «наживку» было бы глупо.
«Kashiwa Group выходит на культурный рынок с фильмом “Жуткое жертвоприношение незнакомца”?»
Имя председателя Хидэки Ёсимуры тоже замелькало в статьях:
«Инвестиции по личному распоряжению председателя Хидэки? СМИ тонут в слухах»
Соцсети и индустрия взорвались.
— Не может быть, чтобы Kashiwa полезла в кино.
— Это жёлтая пресса. Наверняка чья-то пиар-игра.
— Да уж, как будто жизнь в кино превратилась. Но если правда — фильму повезло!
— Серьёзно верите?
Снежный ком рос.
А команда фильма лишь подливала масла, публикуя сухие, но уверенные комментарии.
— Kashiwa? Почему вдруг Kashiwa Group??
— Да это же очередная утка.
— Хотя они же сами сказали, что проблема решена... может, правда?
— Если такая корпорация вложилась, значит, видит выгоду.
— Не забывайте, в фильме снимается Кан У Джин — волна Халлю жива.
И медленно, но верно, общественное мнение начало разворачиваться.
Kashiwa Group хранила полное молчание, что только усиливало интригу.
«Слухи множатся, а Kashiwa Group не делает ни шага».
22 сентября.
Съёмочная площадка «Ледяной любви».
Пока Япония гудела из-за фильма «Жуткое жертвоприношение незнакомца», Кан У Джин проводил второй день съёмок.
— Мотор!
Если вчерашние сцены показывали недопонимание между соседями, то сегодня — как Сон Тэ Хён начинает открываться и понимать Таинственного соседа.
Он узнаёт, что тот не может говорить, и впервые интересуется языком жестов.
— Стоп! Отлично, снято!
Съёмка шла без сучка и задоринки.
У Джин и Чон Джан Хван действовали как слаженный механизм.
Игра У Джина была настолько естественной, что режиссеру почти не приходилось вмешиваться.
К полудню — перерыв.
— Десять минут на смену реквизита!
Команда бросилась переставлять декорации.
PD улыбнулся И Воль Сон, сидевшей рядом у монитора.
— Теперь я понял, что имел в виду PD Сон Ман У.
— В каком смысле? — спросила она, пригубив воду.
— Я как-то звонил ему поздравить с успехом «Профайлера-лентяя», а он сказал: «Когда снимаешь Кан У Джина, трудно нажать “стоп”».
— Ха, то есть хочется смотреть дальше?
— Именно. — PD рассмеялся. — Поэтому я и тянул — снимал дополнительные дубли, даже без ошибок. Каждый кадр уникальный, но всё время держит уровень.
Он делает сложное — простым.
— Роль ведь не из лёгких, — кивнула И Воль Сон. — И если кто-то заговорит о том, как актёры изображают инвалидность, первое имя, что вспомнят, будет Кан У Джин.
Писательница вздохнула, глядя на площадку:
— Два дня — и уже легенда. Не удивительно, что за ним охотятся и в Корее, и в Японии.
— Кстати, вы видели новости? Там пишут, что в проект “Жуткое жертвоприношение” вошла какая-то японская корпорация.
— Да, читал. Говорят, Kashiwa Group, хотя вроде они в кино не вкладываются.
— Наверное, слух. Звучит фантастично.
— Ну, если деньги появились — и то хорошо.
Тем временем Кан У Джин закончил поправку макияжа, ушёл в сторону и потянулся за водой.
— Хённим, вот, холодная! — подскочил Чан Су Хван.
— Спасибо.
Он сделал несколько глотков и хмыкнул про себя:
«Kashiwa Group?.. Впервые слышу. Наверное, очередная газетная утка. Японская пресса ничуть не лучше корейской.»
Новости о фильме он, конечно, видел, но не верил ни слову.
С чего бы гигантскому концерну спасать провальный проект без выгоды?
«Разве что у режиссера Кетаро какие-то связи? Может, поэтому рейтинг сценария стал S+?»
Мысль была абсурдной, но он всё равно её отметил.
Главное — что проект жив.
А вот сумма, о которой ходили слухи, — более пятнадцати миллиардов, — поразила.
Вжжж.
Завибрировал телефон.
— Хённим, это вам.
На экране — номер режиссера Кетаро.
— Да, режиссер-ним.
Из трубки донёсся уверенный голос — куда бодрее, чем раньше:
— У Джин, ты, наверное, уже слышал. Всё решилось.
— Да, поздравляю.
— Спасибо. Мы снова в деле.
— А… — он хотел спросить о Kashiwa Group, но передумал. — Рад это слышать.
— И спасибо тебе за беспокойство.
«За какое беспокойство?..» — удивился он.
— Благодаря тебе нам удалось расширить масштаб съёмок. Инвестиций стало даже больше.
«Благодаря мне?..»
Но режиссер уже спешил закончить разговор:
— Мы оба заняты, так что детали передадут через агентство. Увидимся на читке сценария.
— Понял.
Щелк.
Звонок оборвался.
Кан У Джин медленно опустил телефон, нахмурился.
Что-то было странное.
Слишком уж быстро всё поменялось.
«Наверное, просто совпадение.»
Он пожал плечами и вернулся к съёмке.
— Слышали? “Жуткое жертвоприношение” спасли!
— Да, вроде всё наладилось.
— Отлично! А то жалко было проект.
Актёры на площадке оживлённо обсуждали новости.
Никто не знал подробностей, но радовались искренне.
— Значит, У Джин скоро снова в Японию.
— Только после “Острова пропавших”.
— У него график безумный. Только закончил “Не просто друг”, теперь это...
— А силы у него бесконечные.
Но с каждым часом росло количество недоразумений:
— Я видел комментарий, что он связан с каким-то концерном.
— Точно, будто он сын бизнесмена.
— Может, правда? Вон и Kashiwa Group всплыла.
— А может, это всё о его “близнеце”?
— Пф, бред.
И всё же слухи множились.
А съёмка шла своим чередом.
— Стоп! Отлично, У Джин! Снято!
Так закончились два съёмочных дня Кан У Джина в «Ледяной любви».
— Спасибо за работу, У Джин-сси. Обязательно встретимся в следующем проекте.
— Спасибо, писатель-ним. PD, вы тоже.
Съёмка закончилась поздно ночью.
На следующий день, 23 сентября.
Фильм «Наркоторговец», полностью смонтированный неделей ранее, вышел на финальную стадию промо.
«Актёр Чжин Чже Джун появляется в шоу “Market”»
В этот же день вышел третий трейлер.
В конце —
«Премьера — среда, 28 октября»
И, словно в унисон, Netflix Korea опубликовал ролик «Не просто друг — официальный трейлер (с новыми сценами)”.
В нём звучал дуэт Кан У Джина и Хва Рин, а в финале — «Релиз — понедельник, 19 октября»
Разница между проектами — неделя.
25 сентября, день.
По трассе мчался большой фургон.
В салоне актёр с коротко остриженными волосами листал сценарий.
Это был Лю Чон Мин.
В руках — сценарий «Остров пропавших».
Пункт назначения — съёмочный комплекс в Пуйо.
«[Star Pick] Лю Чон Мин, Кан У Джин, Ха Ю Ра и другие начинают съёмки фильма режиссера Квон Ки Тэка “Остров пропавших” сегодня!»
Сегодня был день старта съёмок.