Прочитав сообщение от Шин Дон Чуна, Кан У Джин слегка удивился. Разумеется, про себя.
«Уже отобрали финалистов? Быстро.»
И сердце тоже легонько ускорилось.
«Значит, я правда еду на кинофестиваль? Вау… такое только по телевизору в конце года и видел. И вдруг — я?»
Да, это не «Синий дракон» и не крупные церемонии актерских наград, которые он видел по ТВ. Но для Кан У Джина, у которого внутри — обычный горожанин, масштаб не имел значения. Все равно чудо: жизнь на глазах становилась какой-то фантастической, и он это всем телом чувствовал.
В этот момент на переднем сиденье зазвонил телефон хвостатого Чхве Сон Гона: он как раз сверял в ежедневнике расписание Кан У Джина и глянул, кто звонит.
— Это режиссер Шин?
Скрестив взгляд с У Джином в салонном зеркале, Чхве Сон Гон поднес трубку к уху.
— Да-да, режиссер.
Тут же донесся взволнованный голос Шин Дон Чуна:
— Президент Чхве, «Служба поручений» прошла в основной конкурс! Комитет только что сообщил.
— О, правда? Прямо сейчас?
— Да! Наш проект точно в списке, я уже кинул У Джину сообщение. Подумал, вдруг он на съемке.
— А… мы как раз в дороге.
Возбуждение передалось, голос Чхве Сон Гона поднялся на полтона:
— Ничего себе! Быстро как, а? Честно, думал, объявление финалистов займет дольше. Неужели заявок мало было?
— Похоже, нет. Комитет подробно не расписывал, но по обмолвкам — работ на 30% больше, чем в прошлом году. Минимум тысяча.
— И все равно так быстро…
Чхве Сон Гон на секунду замолчал, мозг щелкнул — и сложилась картина.
— Дело не только в качестве. Хе Ён там, чего уж. Наверное, решили сразу дать знак. Обычно ведь финалистов объявляют пакетом, одним днем?
— И я думаю, так и есть. По горячим проектам постарались проявить особое внимание — отдельные звонки, без промедления.
Пока Чхве Сон Гон говорил с Шин Дон Чуном, автомобиль уже катил к площадке B-тима. Он подытожил:
— Принято, режиссер. Подстроим графики и нормально подготовимся. Да, да.
Едва глава bw Entertainment повесил трубку, Хан Е Джон, сидевшая рядом с У Джином, придвинулась вплотную к пассажирскому сиденью:
— Что, «Служба поручений» прошла в финал?
— Ага, прошла!
— Вау.
Обычно холодноватая Хан Е Джон, кажется, и сама удивилась — глянула на сдержанного У Джина с заметным восхищением:
— Оппа, два месяца как начал, и уже — на фестиваль?
Ответ почему-то дал Чхве Сон Гон:
— Два месяца — это тут, в Корее. У Джин, ты, случайно, фестивали не проходил уже где-нибудь еще?
Да куда уж ему.
Серьезно собравшись, Хан Е Джон на месте раскрыла свой каталог образов. В глазах — решимость и боевой настрой.
— Сделаю прическу и макияж как надо. «Мизансцена» — один из главных короткометражных фестивалей: там журналистов, режиссеров, актеров полно. Нельзя ударить в грязь лицом.
Чтобы остудить подскакивающее сердце, У Джин уткнулся взглядом в сценарий «Острова пропавших». Чхве Сон Гон, наблюдая за ним в зеркале, внутри ахнул:
«Два месяца с дебюта — и уже фестивальная премьера? Дикая траектория. Впервые вижу такой маршрут. И что характерно — за ним гоняются топ-режиссеры страны.»
Как бы ни был хорош актер, но чтобы к нему липли сами мэтры — это совсем другая лига. И Чхве Сон Гон, протерев каблуками эстраду десяток лет, знал это лучше всех.
«Плюс английский — хоть завтра в Голливуд, не покраснеет. С японским пока неясно.»
Он нисколько не жалел о беспрецедентных условиях контракта: прикидывая взрывное будущее У Джина, обернулся и спросил:
— Ну так что, У Джин. «Остров пропавших» — чем пахнет?
— Интересно.
— О? Интересно?
— Да. Теперь понимаю, почему вам зашел.
— Странно слышать от тебя слово «интересно».
Ничего странного. Это не «концепт». «Остров пропавших» ему и вправду нравился.
«Ну как мужчина устоит перед монстром?»
Так что холодным тоном, но от чистого сердца он повторил:
— Я еще не дочитал, но — интересно.
— Ок. Тогда дочитаешь — скажешь. Берем мы это или нет, и какие персонажи особенно зашли. Режиссер Квон Ки Тэк говорил, что не горит — спокойно посмотри и обдумай.
— Да, президент.
— Он, кажется, тоже будет на «Мизансцене». Значит, встретиться можно после фестиваля.
И тут Кан У Джин заговорил низко и ровно, сменив тему:
— А можно раздобыть еще сценарии? И дорамы, и фильмы.
— Вдруг? Старые? Или что на стадии запуска?
— Лучше то, что в разработке.
Причина не то чтобы огромная. Это не жадность до ролей — скорее желание проглотить побольше материалов. Надо быстрее набрать опыт и знания.
«А если попадется что-то высокого ранга — тем лучше.»
Чхве Сон Гон потер подбородок:
— Хм… то, что гуляет по рынку, достать несложно. Но это не горит.
— Мне и просто почитать — уже польза.
— Ясно. Жанр тогда какой? Триллер, экшен, романтическая комедия?
— Особой разницы нет.
— Хм. В дебюте ты уже прошелся по «жестким» ролям… Если так и дальше, образ зацементируется. А фанбаза чаще всего взрывается от чего-нибудь сладкого.
Он прикинул и резюмировал:
— У тебя типаж очень универсальный, спектр широкий.
И предложил:
— Хочешь глянуть что-нибудь в жанре ромкома? Или мелодраму?
Тот же день, обед. Япония, Токио.
Недалеко от вокзала Токио — дорогой суши-ресторан; даже с порога видно, что цены кусаются. В татами-VIP-комнате друг напротив друга сидели двое. Один — носастый, коротко стриженный, весь в седине, на вид за пятьдесят. Второй — моложе пятидесяти, сухощавый до прозрачности.
Оба неторопливо тянули разноцветные кусочки суши с подноса посередине.
Сухощавый первым завел разговор (по-японски):
— А, режиссер.
Носастый, тот, что с проседью, не отрывая взгляда от суши, ответил вполголоса:
— Что такое? Кто быстрее ест — тот и победил. Сухой хмыкнул.
— Не про суши. Вы в Корею собираетесь? Говорят, вас на какой-то фестиваль позвали.
— Хм? А, да. Думаю поехать.
— Правда? Отдохнули — самое время к новому фильму готовиться.
— Даже если начну, с тобой не буду.
— Обидно же.
На самом деле седой «режиссер» был одним из самых титулованных постановщиков Японии. Имя, которое всегда всплывает, когда говорят «мэтр». В фильмографии — и документалистика, и экшен, и лайв-экшн по манге, и дорама, и триллер; а в 2018-м он привез награду из Канн.
Звали его Таногути Кетаро.
К тому же у Кетаро была особая связь с Кореей.
«„Японский мэтр“ Таногути Кетаро снова выложил в соцсети фото из корейского путешествия»
Он был «про-корейским»: любил корейский контент и культуру. В его соцсетях регулярно появлялись снимки поездок в Корею, а давным-давно он снимал и корейско-японский совместный проект.
Как бы то ни было…
— Какая уж тут обида. Мы с тобой вместе и так несколько картин сделали.
Кетаро отложил палочки, а сухощавый вздохнул и сменил тему:
— Ладно. Но есть ли ради чего ехать на тот корейский фестиваль?
— «Мизансцена». В прошлом году тоже звали, не получилось. В этом — поеду. Среди фестивалей короткого метра он один из главных, да и по арт-кино там всегда есть на что посмотреть.
— Но короткий метр ведь в основном с неизвестными актерами. Он, может, и крупный по корейским меркам, но в мире — скорее камерный. И сами работы, наверное, тоже небольшие, «для своих».
Кетаро поднял стакан с водой и посмотрел на собеседника с легким укором:
— Вот из-за таких взглядов японское кино и буксует.
— Э?
— В коротком метре и арт-кино «безымянные» — и в Японии норма. Но если смотреть на то, как сейчас устроен рынок, Японии уже пора учиться системе корейского контента.
— С этим я не спорю.
— Достаточно глянуть на японский Netflix. В топ-10 — больше половины корейских проектов. Это кризис, не находишь? У нас внутренняя аудитория стабильная — вот и живём без перемен.
— …
— Актеры все время играют в тональности «смотрите, я играю!», режиссеры по кругу берут одни и те же приемы и одну и ту же систему.
Кетаро глубоко выдохнул:
— А между тем нас уже съедает корейская волна. Число людей, которые любят K-pop и корейский контент, только растет.
И от чистого сердца подвел итог:
— Нам надо внимательнее смотреть на Корею. Поэтому я и еду.
Позже.
Пока Кан У Джин с головой был в съемках «Профайлера-лентяя», интернет постепенно наполняли новые релизы.
«[MovieTalk] У «Short Film Festival Мизансцена» сменился спонсор: следим за новой стратегией!»
Новости касались именно фестиваля. Понятно, не мейнстрим вроде «Профайлера-лентяя» и «войны драм», но…
«Комитет „Мизансцена“: В этом году приедет много именитых зарубежных режиссеров»
Пиар-кампания шла куда активнее, чем год назад. И в развлекательных разделах порталов, и в сетевых сообществах фестиваль всплывал всё чаще.
— Обзор: как живёт главный корейский фестиваль короткого метра «Мизансцена».jpg
Похоже, новый спонсор не жалел бюджета. Это была не разовая вспышка — и на следующий, и на последующий день реклама только набирала обороты.
К тому же:
— Слышали про «Мизансцена Short Film Festival»? Стартует 30-го! У нас реклама от них!
Многие стримеры и блогеры тоже подключились к продвижению. Интерес, может, и не взлетел до небес, но охват стал шире — до случайной аудитории фестиваль раньше просто не доходил.
«[IssueIS] От популярных блогеров до топ-актёров — все включились в рекламу „Мизансцены“».
Естественно, внимания это прибавило.
Смешались те, кто и так следил за фестивалем, и те, кто впервые на него глянул. Слова-триггеры вроде «мэтр», «топ-актер», «иностранные звезды» тоже сделали свое дело.
Эффект от напора проявился быстро.
Кинофорумы зашумели, в соцсетях репостили анонсы все чаще. И офлайн картинка была похожей.
Например, только что вернувшийся на рабочее место после обеда друг Кан У Джина, Ким Дэ Ён, скроллил ленты. Он и раньше интересовался актерством, так что загорелся моментально.
— «Мизансцена» в этом году прямо лупит по СМИ.
Хотелось пойти. По расписанию выходило, что, кроме закрытия и награждения, показы финалистов идут неделю, включая выходные.
Но здоровяк Дэ Ён терпеть не мог ходить один.
— Хмм… Кого бы подбить?
Он накатал сообщение в общий чат из трех друзей, где был и Кан У Джин.
— Эй. И Ген Сон, отправлено.
Ответ прилетел быстро — видимо, приятель тоже отдыхал.
— Тунгенсон: говори.
— (ссылка) На след. выходных — короткий метр, идем?
— Тунгенсон: нн.
— Да ты чего, на выходных у тебя все равно дел ноль.
— Тунгенсон: лол. И вообще — с чего бы мне туда?
— Потом бухнем.
— Тунгенсон: тогда остальных зови. Где Кан У Джин пропал?
— Не знаю. Все занят и занят. Ладно, дерну еще На Хен Гу?
— Тунгенсон: ага, зови. И у Кан У Джина стопудово появилась девушка.
— Если девушка — вопросов нет. Хен Гу подтвердил. Ты тоже выходи.
— Тунгенсон: ок.
Подцепив уже двоих, Ким Дэ Ён написал и Кан У Джину:
— Ты умер? Лицо покажи уже.
Неожиданно ответ пришел сразу:
— Узинрал: в другой раз. Реально очень занят.
Прочитав, громила Дэ Ён фыркнул:
— Точно. Девушка у него, сто процентов.
Воскресенье, 26 апреля. Поздний вечер.
Съемочный павильон «Профайлера-лентяя». Это не B-команда, а основной блок. Сон Ман У, десятки стаффа — все затаили дыхание, глядя в сторону съемочной площадки.
Там стоял в наручниках Кан У Джин. То есть — заместитель Пак. По обе стороны — конвоирующие его детективы.
Камера на рельсах медленно поплыла вперед, к заместителю Паку.
На мониторе у бородатого Сон Ман У лицо Пака становилось все крупнее. Он молчал. Только смотрел в объектив. И чем сильнее картинка въезжала, тем отчетливее на губах Пака поднимались уголки.
Будто сам процесс улыбки растянули в слоумо.
Улыбка росла. Правильнее — на лицо медленно, липко накатывало что-то морозное. Как расползающиеся чернила. Когда камера остановилась шагах в двух, на еще минуту назад пустом лице, распустилась светлая улыбка. Слиплись безумный, тяжелый взгляд и окрепшая улыбка — и в какой-то миг проступил силуэт клоуна.
Нарисованная улыбка, а под ней — настоящее.
Лицо одно, а выражение — словно из нескольких масок сразу. Сцена, которая ясно показывает, кто такой заместитель Пак.
И тут:
— Кк… Стоп! ОК!!!
Сон Ман У, завороженный игрой Кан У Джина, вскочил и махнул «есть». В ту же секунду десятки стаффа зааплодировали У Джину.
— Кх! Убил!
— У Джин-сси, вы круто отработали!
— Даже жалко, что все. Спасибо за работу!
Актеры, включая Лю Чон Мина, тоже хлопали — с искренними улыбками. «Заместитель Пак» в исполнении Кан У Джина был действительно выдающимся. Хоть он и младший, но уважение коллег-актеров звучало без скидок.
Сон Ман У подлетел к У Джину в декорациях и выставил оба больших пальца.
— За всю мою постановочную жизнь ваш Пак — это что-то запредельное. Правда.
Комплименты и поздравления сыпались градом. Кан У Джин снаружи оставался невозмутим, но внутри слегка растерялся:
«Э-э… как правильно закончить?»
И еще — внутри накатывало. Ком в горле, бешеное чувство завершенности, подъема. В такие секунды ни «концепта», ни «крутого вида» не требуется.
«Ладно… просто сказать спасибо.»
Кан У Джин низко поклонился Сон Ман У, старшим актерам и десяткам стаффа, с кем прошел через эту работу:
— Всем спасибо. Многому у вас научился.
На этом съемки «заместителя Пака» для Кан У Джина были завершены.
Час спустя.
Сдав смену в «Профайлере-лентяе», Кан У Джин вышел на парковку павильона. Один, без команды. Чхве Сон Гон общался с постановочной группой, Хан Е Джон закрывала хвосты по костюмам, здоровяк Чан Су Хван забежал по дороге в туалет.
Так или иначе невозмутимый Кан У Джин у черного минивэна поднял глаза к небу. Уже сгустились сумерки. Но луна яркая. Настроение — самое то. Тянуло легким прохладным ветром. Казалось, сама природа поздравляет с финишем.
И потому У Джин… Сдержанная до этого эйфория сама прорезалась наружу. Изо рта полезла настоящая, густая улыбка. Он на минуту отпустил «концепт». Чувство свободы, снятая ступень — настроение было просто огонь.
Столько пахал — разве нельзя хоть столько?
Он хихикал. Прямо сейчас это был его настоящий смех. Если кто-то пройдет — вернет лицо как было.
— Хе-хе… Ай, нельзя же. А выходит само.
И вот этого «хихикающего» Кан У Джина… Кто-то видел из белого минивена. На заднем сиденье, с маской-повязкой, стянутой на лоб, дежурила Хон Хе Ён.
— Он сейчас… что…
Лицо у нее стало серьезным.