Для Леннока самым ценным трофеем, конечно, были десятки малабесов, которые он бережно хранил при себе.
С тех пор как от отшельника-знахаря он узнал, что ему необходим малабес, прошло много времени, но теперь, когда ему удалось без сучка и задоринки разграбить хранилище наркобарона, он считал своё дело завершённым — большего и не требовалось.
Более того, если бы он захотел продать все редкие целебные травы, хранившиеся на складе, их стоимость составила бы внушительную сумму.
Теперь, восстановив силы до приемлемого уровня, он оставался в автономной территории лишь ради формального подтверждения от Лапис — после чего всё, что требовалось, будет завершено.
Он, конечно, волновался за Акашу(девушка что прибыла с Ленноком на одном поезде), но маг столь высокого уровня наверняка сумеет защитить себя. Значит, возможность вновь встретиться с ней ещё представится.
С этой мыслью Леннок сунул в рот хлеб, который держал в руке, и поднялся.
Заметив, что Сонмён перестал есть и пошёл за ним, Леннок покачал головой.
— Я собираюсь на встречу с Лапис. Не обязательно тебя с собой тащить.
— Нет. Я всё равно пойду.
Сонмён, не колеблясь, надел куртку и ответил:
— Мне велели сопровождать вас, как только господин Эван того пожелает.
Вместе они направились в кабинет Лапис.
Та, погребённая под кипой документов, высотой чуть ли не с неё саму, встретила их с облегчением:
— Добро пожаловать. Я вас ждала.
— Выглядите очень занятой.
— Нужно согласовать меры по сотрудничеству и доступ к исследованиям тел гомункулов, которые мы извлекаем из обломков острова. С учётом того, что приходится напрямую согласовывать позиции с правительством, это нельзя передать кому-то другому.
Лапис бросила взгляд на Сонмёна, тот почтительно поклонился и тут же вышел.
Безупречная сдержанность, ни следа от его прежней навязчивости.
— Его преданность впечатляет. Он всегда такой?
— Сонмён — выживший из уничтоженного клана. Всё, что у него было, он потерял из-за некоего «Белого Льва». Мы приютили его, когда он горел жаждой мести.
— Белый Лев?
— Убийца, известный как один из представителей Пандемониума. Особо разыскиваемый преступник за крайнюю жестокость и патологическую тягу к человеческой плоти. Он тот, кто оставляет за собой ненависть.
— Хм…
Ну, раз уж в Пандемониуме есть гигант-аллигатор и человек с головой орла, то и лев — не самая диковинная вещь.
— Но перейдём к делу. Мы хотим обсудить вознаграждение за вклад господина Эвана в эту операцию.
— Вознаграждение, говорите?
— Поскольку вы пока официально не присоединились к Голубому Глазу, вы считаетесь посторонним. И потому, думаю, будет правильно преподнести соответствующую награду.
С этими словами Лапис поднялась со своего места.
— Гораздо лучше будет объяснить всё на месте, чем расписывать на словах. Пройдёмте.
Она направилась вместе с Ленноком в подвал маяка.
Они прошли первый подземный этаж с гостевыми комнатами, второй — с тайными комнатками и складами, и спустились на третий, где их встретила массивная железная дверь.
Когда Лапис приложила к ней руку и направила магию, дверь с грохотом открылась, открывая внутреннее помещение.
Тепло — тёплое, вязкое, ощущалось сразу.
Запах множества переплетённых магических энергий поднимался отовсюду.
Это ощущение напоминало Ленноку тот момент, когда Рауль, чёрный маг из фракции теоретиков, показал ему склад с артефактами.
Возможно, и это место служило подобной цели.
В тускло освещённом зале, полном хаотично разложенных предметов и оружия, стояла тяжёлая тишина.
— Это хранилище, где Голубой Глаз собирал ресурсы, начиная с момента возвращения в маяк.
Лапис прошла мимо груды артефактов к дальнему углу хранилища.
Там, в роскошной стеклянной витрине, лежали четыре предмета, заметно отличающихся от остального.
Каждый из них излучал такую магическую ауру, что даже у Леннока возникло ощущение чуждой притягательности.
Сила, скрытая в этих вещах, перекрывала поток магии от всех прочих артефактов поблизости.
Заметив взгляд Леннока, Лапис сказала:
— Это снаряжение, которым пользовалась моя бабушка. Их называют магическим вооружением, кажется.
— …Артефакты, которые использовал Вознесённый?
— Точнее, она носила их до того, как предприняла попытку Вознесения. С тех пор, как она стала хранительницей маяка, не пользовалась ими.
Леннок знал: маги высшего уровня часто собирали артефакты, усиливающие их заклинания, и такие наборы назывались магическим вооружением.
Если Лапис говорила правду, значит, это были предметы, которыми пользовалась сама Мадреа Пальсье, когда была на пороге девятого уровня.
— Мне они не подходят по совместимости, но эффект у них всё ещё колоссален. Я хранила их, чтобы однажды передать достойному человеку в знак присоединения к Голубому Глазу. Думаю, как награда за этот случай они вполне подойдут.
С этими словами Лапис открыла витрину и достала оттуда чётки чёрного цвета.
— Это Божественный Земной Артефакт — буддийский артефакт, собранный из 108 бусин, вырезанных из небесной древесины. Примите их.
Леннок принял артефакт без колебаний.
Он не собирался отказываться от дара Лапис, даже если бы и не планировал связывать себя с Голубым Глазом.
Тем более, это был предмет, которым пользовался маг восьмого уровня — а значит, он наверняка обладал уникальным и мощным эффектом.
Лапис продолжила:
— Насколько мне известно, это буддийский артефакт, способный выделять и закреплять определённое пространство, связывая с ним концепты. Мы с госпожой Гришей пытались активировать его, но без глубокого понимания пространственной магии управлять им трудно.
— Пространственной магии …
— Артефакт способен анализировать структуру и свойства конкретного пространства. Говорят, именно он помог бабушке освоить силу Голубого лотоса.
— И вы отдаёте мне такую вещь?
Если это действительно предмет, с помощью которого Мадреа развила свою пространственную магию, он должен быть неоценимым помощником в изучении соответствующих дисциплин.
Лапис спокойно кивнула.
— В отличие от бабушки, у которой не было ни основы, ни поддержки, я унаследовала от неё всё. У меня нет особого таланта к сражениям, и этот предмет для меня — избыточен.
Леннок не стал возражать.
По словам Лапис, артефакт был пространственным инструментом связывания и запечатывания. И если Мадреа постоянно носила его с собой — его эффект, без сомнения, был исключительным.
Он мог стать для Леннока тем, чего ему не хватало, чтобы обезвреживать врагов, не убивая их.
Как только он надел чётки на запястье, его разум стал яснее.
Он даже отключил магическую чувствительность, чтобы убедиться — и обнаружил, что его врождённое восприятие пространства стало тоньше.
Он уже мог догадываться, какого масштаба этот на вид скромный артефакт.
Поглаживая чётки, Леннок невольно выдохнул:
— Впечатляет. У всех Вознесённых такие артефакты?
— Артефактов боевого типа среди них немного, но по качеству — это вершина. Такие предметы всегда выбирают лучшие заклинатели.
Лапис закрыла хранилище и вышла вместе с ним наружу.
— Если бы вы тогда не предложили нам сотрудничество, я бы, вероятно, попыталась договориться, предложив оружие из нашего арсенала… Но самое важное — это сохранить наши силы в тайне.
Разумеется, она могла позволить себе говорить так лишь потому, что восстановление второго острова шло успешно. Но в итоге всё обернулось в их пользу.
А если учесть эссенцию, извлечённую из тела наркобарона, выгода с нашей стороны очевидна.
Эссенция гомункула, которую он добыл перед самим бегством с острова.
Сущность, вобравшая в себя тайны алхимии и ставшая их концентратом.
Объединив её с уже накопленными знаниями, освоить алхимию будет несложно.
С этой мыслью Леннок поднялся с Лапис на верх маяка.
На смотровой площадке полуразрушенного маяка, среди осыпавшихся каменных стен, Лапис обернулась к нему, глядя в лицо ветру:
— Ты действительно хорошо потрудился. Я думала, мы просто поговорим… но в итоге получила от тебя огромную помощь.
— Не стоит преувеличивать. Если бы у меня не было шансов, я бы и не стал пытаться.
Он вымотался, но не мог отрицать — приобрёл он куда больше, чем рассчитывал.
Он получил не только малабес, но и уникальную огненную магию от Байзена, собственную магию созидания, добытую через самостоятельные изыскания…
…богатства, полученные из тайников наркобарона…
…и, наконец, буддийский артефакт, который вручила ему Лапис.
Информация о том, что наркобарон впал в кому, давала им стратегическое преимущество, когда он вернётся в Балкан.
Он не отдыхал уже несколько дней и мотался по всей автономной территории, но теперь чувствовал, за все труды он сполна вознаграждён.
— Что собираешься делать дальше?
— Пока покину автономную территорию. Хотя мне удалось подавить наркобарона, лучше на время отступить и понаблюдать за ситуацией, чтобы отслеживать действия Пандемониума.
— …
— К тому же и Орден Гвидо ведёт себя странно. В отличие от Пандемониума, который использует морских чудовищ, они — настоящие фанатики, служащие Концу. С ними стоит быть ещё осторожнее.
Леннок слегка склонил голову, глядя на силуэт Лапис, освещённый солнечным светом.
— Значит, больше не будешь уговаривать меня вступить в Голубой Глаз? Смело — дарить такую вещь.
— Я понимаю, что тебя не уговорить словами. Разве этого недостаточно?
— …
— Пока что достаточно будет просто сохранить связь.
Лапис теперь говорила с куда большей лёгкостью, чем раньше.
Похоже, после увиденного она изменила своё отношение к Ленноку — и способ взаимодействия.
— Когда сам поймёшь, на что мы способны — тогда вернёшься.
— Ты хорошо умеешь убеждать. А если я и не появлюсь вовсе?
Лапис только мягко улыбнулась, не отвечая.
Леннок невольно усмехнулся.
— Ну и ладно. Я всё равно собирался возвращаться в Балкан. До следующего дела ещё есть время. Посмотрим, насколько ты сдержишь слово.
— Если хочешь получить острое копьё, нужно девять раз пройти через врата, не так ли?
— …У вас тут пословицы такие? Хоть копьё, хоть меч — думай, как тебе удобно.
Он слегка встряхнул чётками на запястье.
— Про вчерашнее забудем, а вот такой подарок — всегда с радостью приму.