С Ремом он провёл спарринг на высоких скоростях.
С Рагной — отработку техник с лёгкими касаниями клинков.
С Аудином — обмен ударами и болевыми приёмами голыми руками.
Когда спарринги закончились, Рем сказал:
— Ну вот, теперь ты хотя бы научился ходить.
Ходить. На первый взгляд могло показаться, что это насмешка, но Энкрид знал, что на самом деле это не так.
На лице Рема играла лёгкая улыбка. С точки зрения Энкрида, это было выражение полного удовлетворения.
— Лишних движений стало меньше, — прокомментировал Рагна.
Это тоже было сложно принять за комплимент, но, хотя слова и были обычными, в глазах Рагны горел невиданный прежде энтузиазм. Обычно этот тип ходил, едва приоткрыв глаза. Поэтому, такой взгляд у него мог быть только от абсолютного удовлетворения спаррингом с Энкридом. От его взгляда исходил холодный жар.
— Вы продолжали тренировать восприятие, — это была сдержанная похвала от Заксена.
— Вы сделали ещё один шаг к Господу, — а такую странную фразу произнёс Аудин.
Энкрид несколько раз обдумал её, но смысл показался ему совсем нехорошим. Он уставился на Аудина, но раньше него заговорил Рем:
— Это что было, типа молитва, чтобы он сдох?
— Вовсе нет, брат. Это было благословение.
И где же тут вообще благословение?
Так или иначе, спарринги закончились.
— И это тот самый командир-катастрофа?
— Теперь он командир-безумец, придурок.
— Что это только что было?
— Так вот он какой на самом деле.
— А говорили, что он псих, помешанный на тренировках.
Доносились голоса зевак. Тех, кто до этого молчал, тех, кто от удивления не мог вымолвить ни слова.
Энкрид тяжело дышал, его плечи вздымались.
Запястье ныло. Усталость сковала руки и ноги, лишив их сил.
И всё же, настроение у него было неплохим.
Было лишь одно «но».
«Досадно».
Из-за травмы правого запястья все его щадили. И поэтому ему было досадно.
Тем не менее, он кое-что извлёк из этого.
Прошлый опыт.
Всё то, с чем он столкнулся, перебравшись через стену Кросс-Гарда.
И даже бой с Фроггом по возвращении.
Было чувство, будто в этих спаррингах весь его пережитый опыт сплавился воедино, дополнившись свежими, сегодняшними прозрениями.
Хотелось всё это обдумать.
А значит, хотелось сражаться ещё.
— Уймись. Если продолжишь, окончательно добьёшь запястье, — сказал проницательный Рем.
Энкрид понимал это. Отдых тоже важен. Разве не этому он давно научился и давно осознал?
Он перевёл дух и пожал плечами.
Зеваки начали расходиться.
Некоторые, увидев Энкрида, подошли поздороваться.
— Вернулся?
Это был командир отряда Бензенс. Теперь они были равны по званию.
— Да.
Энкрид и так был на пару лет старше, так что неформальный тон вышел сам собой.
— Отлично.
Почему этот парень выглядит таким смущённым?
Кроме него, Энкрид обменялся кивками и жестами с Белом и тем самым командиром, что занимался для него шитьём. Затем он вошёл в казарму.
— Ну, давай, выкладывай. Что делал, где был? — неожиданно спросил Рем.
Ему было любопытно. Что, чёрт возьми, нужно было сделать, чтобы этот тугодум, не знающий ничего, кроме упорства, так сильно прибавил в мастерстве?
Слова Рема о том, что он «научился ходить», были похвалой человеку, преодолевшему некую стену.
Хоть он и сдерживался из-за его запястья, всё равно почувствовал явные изменения.
Энкрид раз за разом наносил удары, которые, казалось, изгибались, словно хлыст.
Раньше он сомневался, а теперь — нет. В этом заключалась разница между Энкридом до вылазки в Кросс-Гард и сейчас. Уверенность — в своём теле, в оружии, в руках, во всём, что он успел накопить.
Уверенность, не знающая колебаний. Абсолютная.
Кто-то назвал бы это опытом.
Кто-то сказал бы, что техника въелась в его тело.
Было чувство, будто всё, что он накопил до сих пор, прошло огранку.
Такую историю было интересно послушать.
Чем же таким интересным он занимался в своё отсутствие?
Рагна тоже с любопытством сел напротив, Заксен и Аудин заняли свои места. Эндрю, Мак и Энри тоже навострили уши.
— Чувствую себя сказочником, — пробормотал Энкрид, глядя на свой отряд, что сгрудился перед ним.
История? Да что в этом сложного.
Энкрид просто и без прикрас пересказал всё, что с ним произошло. Рассказал о ловушке, о копейщиках спереди и лучниках сзади, о проницательности рейнджера Пин. О ликантропах и маге, что ждала на стене. И даже о бое с Фроггом.
Он честно рассказал обо всём, опустив лишь то, что повторял один и тот же день, время от времени добавляя, что ему повезло.
Содержание рассказа совершенно не вязалось с его невозмутимым тоном.
— Ты что, проклят на то, чтобы становиться сильнее всякий раз, когда чуть не сдохнешь? — усмехнувшись, спросил Рем.
С его точки зрения, всё выглядело именно так.
Каждый раз, оказываясь на волосок от смерти, Энкрид заметно прибавлял в силе.
Может, их командир на самом деле гений?
Да нет, точно нет. Он сам его учил и знал наверняка.
Тогда, может, на грани смерти в нём что-то пробуждается?
В любом случае, то, что он становился сильнее каждый раз, когда был на грани гибели, было очень странно, но Рему было всё равно.
Какая разница.
— В общем, было весело.
Остальные, слушавшие рядом, согласно кивнули. Лишь Эндрю с таким взглядом, будто из него выбили всю душу, спросил:
— И вы выжили после всего этого?
Можно ли назвать то, что он только что услышал, простым везением?
Да и недавний спарринг…
Раньше ему казалось, что он ещё мог бы с ним потягаться.
Но когда разрыв в силе успел стать таким огромным? Может, он сам недостаточно усердно тренировался?
«Нет, точно нет».
Проводя время с этой шайкой безумцев, он и сам каждый день страдал. И его мастерство росло пропорционально страданиям.
Даже Мак говорил:
— Чертовски бесит, но надо признать. Когда валяешься в грязи с этим Ремом, становишься сильнее.
Так что он тоже выкладывался на полную. Как никогда прежде, он был поглощён тренировками. И всё равно между ними образовалась пропасть.
— Мне повезло, — произнёс Энкрид. Ответ был тем же, что и всегда.
Эндрю больше нечего было сказать.
Энкрид, проверив состояние запястья, сказал, что пора спать. Кажется, оно стало ещё хуже, чем после боя с Фроггом.
— Из-за травмы запястья завтра вам придётся остаться в казарме.
— До лазарета дело не дойдёт, но да, в бою я буду бесполезен.
— Ещё бы.
— Я тоже хотел предложить отдохнуть, — начал Заксен, и его тут же поддержали Крайс, Рем и Рагна.
Энкрид этого и ожидал. Раз запястье стало хуже, они, конечно, скажут, что ему нужно отдохнуть. А если начальство спросит, почему он спарринговал с такой рукой…
«Это традиция нашего отряда, не знали?» — так, вероятно, ответит Рем.
Как бы то ни было, отдых был важен. Да и после боя с Фроггом запястье действительно было не в порядке. Пару раз он ещё сможет взмахнуть мечом, но если переусердствует, то точно его добьёт.
— Вы отказались от щита? — спросил Рагна, направляясь к своему месту.
Энкрид кивнул.
— Так удобнее, — сказал он и показал свой парирующий кинжал. Лезвие было немного зазубрено, а в центре виднелась вмятина, но в целом он был вполне пригоден.
— Бывает, что-то просто не ложится в руку, — кивнул Рагна.
Это была ночь его возвращения. Время ложиться спать. Когда все улеглись на свои койки, Рем бросил:
— Нечего уступать всяким Фроггам.
«Всяким»? Разве это слово сочетается с Фроггом?
— Точно. Нужно тренироваться ещё. Многое предстоит сделать, — добавил Рагна.
Заксен молча послал ему холодный взгляд.
— Брат-командир, всё решают тренировки, — вставил и Аудин со своим дьявольским языком.
— Снова сойдёмся — я его одолею, — с бравадой ответил Энкрид, и все засмеялись.
— Ну-ну, самоуверенности тебе не занимать, — подытожил Рем от имени всех, и они снова попытались погрузиться в темноту и уснуть.
— Когда запястье заживёт, устроим нормальный спарринг.
— Когда оно заживёт, мне много чему нужно вас научить. И дурные привычки убрать.
— В тренировках нет предела, брат.
— Есть ещё над чем поработать.
Один за другим, от Рема до Заксена, они снова заговорили.
Учиться новому. Двигаться вперёд. Вставать и снова идти.
Это было то, чего Энкрид так сильно желал.
Хотя прямо сейчас ему нужно было сосредоточиться на восстановлении.
Запястье было совсем тугим.
«Кажется, они не собираются выпускать меня на поле боя».
Странное было чувство.
Состав тех, кто о нём беспокоился, был весьма специфическим.
В любом случае, раз уж он не выйдет, может, завтра утром Рем и остальные будут сражаться немного усерднее?
Кто знает.
Энкрид до сих пор не понимал, почему они так к нему привязаны.
Были лишь догадки и предположения.
Но ему и не хотелось превращать их в уверенность.
Зачем что-то трогать и на ровном месте создавать проблемы, если и так всё хорошо.
Если понадобится, они сами всё скажут.
Нужно просто вести себя с ними как прежде.
— Договорились, — снова ответил он и теперь уже точно собрался уснуть. Но тут…
— В общем, к чёрту этих Фроггов, — сказал Рем, приподнимаясь на постели и рассекая воздух ребром ладони. — Вот так блокируешь, и вот так бьёшь. Быстрее, чем он. Только дай запястью зажить. Я тебе до самых костей вдолблю. Урок "Как убивать жаб".
— Кроме Тяжёлого стиля, нужно освоить и другие базовые стили и закрепить их в теле.
— Вы должны продолжать практиковать «Технику Изоляции», не используя правую руку, брат.
— …И как не терять бдительность.
Бойцы отряда никак не умолкали.
— Вы вообще спать собираетесь?
Казалось, если их не остановить, они будут говорить до самого утра. Что это такое? Они так рады его видеть после долгой разлуки? Или им просто некого было мучить? Хотя, судя по синякам под глазами Эндрю, это было не так.
— Будем спать. И так уже сонный, — это были последние слова Рема. После чего все затихли, готовясь ко сну.
Ньяа.
Эстер, до этого прятавшаяся в углу, запрыгнула к Энкриду на грудь.
Лёжа, Энкрид мысленно прокручивал бой с Фроггом и сегодняшний спарринг. Сегодняшний спарринг был незавершённым. И всё же кровь закипала. Возможно, это был своего рода экзамен на усвоение всего, чему он научился. Но почему ему казалось, что он видит новый путь вперёд? Разбор полётов, сумбурные мысли, тепло, исходившее от Эстер на груди. Сон наваливался сам собой. Так Энкрид и уснул.
Спустя некоторое время.
— А ведь говорили, что мой талант везде пригодится, — с ноткой отчаяния тихо прошептал Эндрю.
Мак, услышавший его сбоку, не нашёлся, что ответить. По его меркам, Эндрю был отличным бойцом. Его мастерство росло на глазах. Но этот отряд…
«Это, гм, это, конечно…»
Где ещё найдёшь таких людей? Кажется, нигде. Мак впервые видел, чтобы в одном месте собралось столько умелых бойцов. И их командир, Энкрид, был таким же. Его мастерство выросло до неузнаваемости. Он и раньше был на очень высоком уровне, поэтому Мак и советовал Эндрю не лезть к нему. А сейчас казалось, что он словно пересёк какую-то черту. Маку нечего было сказать, поэтому он выдал порцию местной безумной философии:
— Вместо того чтобы сравнивать себя с другими, лучше лишний раз взмахните мечом.
Услышав это, Эндрю лишь горестно выдохнул: «Ха-а…»
***
Наступило утро, и Энкрид открыл глаза.
«Проспал?»
Ньяа.
Он увидел Эстер, которая тёрлась щекой о его грудь.
Рефлекторно он поднял правую руку, чтобы погладить её, но тут же сменил руку. На правой руке была шина, пользоваться ей было невозможно. Кончиками пальцев левой руки он погладил шёрстку Эстер.
Та довольно замурчала.
Она тоже проспала.
Солнечные лучи пробивались сквозь щели в казарме. Когда Энкрид приподнялся на постели, в палатку вошёл Крайс.
— Проснулись?
— Проспал.
— Неудивительно. Вы, должно быть, устали. Разве пара дней отдыха снимет всю дорожную усталость? После таких-то испытаний?
Прошлой ночью он услышал всё, что произошло с Энкридом. Крайс знал, что выносливость его командира чудовищна, но если после такого марш-броска он не чувствовал усталости, то он просто не человек.
— Сначала поешьте.
Встав, он кое-как умылся и сел за еду. На завтрак подали хорошо пропечённый картофель и тонко нарезанный, посыпанный солью и обжаренный бекон.
— Еда стала лучше?
— Они во многом о нас заботятся. Ах да, остальные бойцы уже ушли на передовую, — сказал Крайс, указывая пальцем вверх.
Значит ли это, что на их отряд возлагают большие надежды? Поэтому и паёк особый?
Рем и остальные уже ушли? Это хорошая новость или плохая?
Вероятно, они решили подсуетиться, чтобы дать ему отдохнуть под предлогом травмы запястья.
Но станут ли его бойцы действовать так, как того хочет командование? Этого он не знал. Но уговорами их точно не возьмешь.
Хотя, может, как раз сегодня они и будут сражаться усердно. Если это плата за его отдых, то всё возможно.
Рем, кажется, говорил, что обычно убивает троих, — может, сегодня убьёт пятерых. Вот на это можно было рассчитывать.
Но станут ли они вести бой так, как того ждёт командование? Этого он не знал. Как и того, насколько его отряд вообще полезен в рамках тактики и стратегии.
На этом его размышления закончились.
Он никогда не изучал тактику ведения масштабных боёв. Командование на то и нужно. Само разберётся.
Маркус, одержимый войной, несомненно, будет действовать согласно своей репутации.
Закончив есть, Энкрид начал тренироваться по «Технике Изоляции», стараясь не нагружать правое запястье, а затем приступил к разбору полётов.
Процесс осмысления и анализа изученного — то, чем он занимался каждый день.
«Были ли ошибки?»
Если да, то где? В следующий раз нельзя их повторять.
«Опыт, полученный в смертельной схватке — бесценное достояние».
Слова, сказанные инструктором, которого он встретил в маленькой рыбацкой деревушке во времена своих скитаний. Эти слова до сих пор жили в Энкриде.
Так, в одиночестве разбирая схватки, он почувствовал, как зудит тело.
Не в силах больше сидеть на месте, он встал, но из-за шины и повязки на правом запястье не мог даже толком ухватить меч.
Стоя с полуприкрытыми глазами, Энкрид начал рисовать картину в своей голове.
Аудин, Рагна, Рем.
Он начал с вчерашних спаррингов в обратном порядке, перешёл к Фроггу, затем к ночи, когда он сражался с магом, потом к моменту, когда его окружили ликантропы, и к мгновениям, когда он прорывался сквозь элитных солдат.
«Удача».
Ему сопутствовала удача. Конечно, это была удача, которую он сам себе обеспечил, повторяя один и тот же день, так что можно было назвать её просчитанной.
Он думал и двигался. И от этого кровь сама собой закипала.
Он просто не мог больше сдерживаться. Ему нестерпимо хотелось взмахнуть мечом.
«Помешанный на тренировках безумец».
Кто-то, кажется, так его назвал.
«А ведь, чёрт возьми, как подходит».
Прервав размышления, не в силах больше терпеть, он выхватил меч.
Дзинь.
Правая рука была выведена из строя, так что он использовал левую.
«Я ведь могу использовать меч и этой рукой».
Даже одной левой он смог бы что-то сделать. А что, если развить силу?
Размышляя, он сжал меч левой рукой и нанёс рубящий удар.
Вжух.
Неуклюжий взмах. Он и сам это чувствовал.
Всё было совсем не так, как правой.
«Словно начинаю всё сначала, но…»
…это было в разы лучше, чем просто сидеть на месте. Прямо сейчас ему нужен был выход для кипящей в нём энергии, желаний и жажды.
— Вот же конченый псих. Правая рука в хлам, так он левой взялся за своё, — сказал Бензенс, оставшийся в тылу для обороны и наблюдавший за Энкридом со стороны.
Конечно, Энкрид и ухом не повёл. Вернее, он не слышал.
Полное погружение.
Энкрид, идя по пути, пройденному правой рукой, теперь с левой, видел то, что упустил раньше.