Проснувшись на рассвете, Энкрид вновь встретил тот же самый день. Всё сначала. Снова нужно тренировать тело «Техникой Изоляции».
По большей части этот день был таким же, как и предыдущий: он тренировался, а Пин и её разведчики наблюдали.
Начав, как всегда, ещё до рассвета, Энкрид закончил основную тренировку и фехтование, после чего приступил к проверке снаряжения. В прошлый раз, после битвы с гулями, он совсем забыл осмотреть его утром.
«Начнём отсюда».
Это было начало нового «сегодня». И момент, когда нужно было определить направление. Снова сунуться в лазейку? Или выбрать другой путь?
Он поднял меч, держа его параллельно земле, а затем, слегка наклонив, поднёс на уровень глаз. Скользнул взглядом по лезвию. Зазубрин не было.
Глядя на клинок, Энкрид продолжил размышлять. Что является главным приоритетом в повторяющемся дне?
«Сначала — оценка ситуации».
Если есть три пути для прорыва, то хотелось бы сначала узнать, что ждёт в конце каждого из них. Словно по заказу, перед ним лежали три дороги. А о том, «как» шагать в завтрашний день, можно было подумать и позже.
Протерев лезвие меча подготовленной кожей и проверив остальное снаряжение, он размотал и снова намотал на рукоять кожаный шнур. Это был своего рода ритуал, знаменующий начало другого «сегодня». Способ, придуманный им во время первого повторяющегося дня, поскольку он не мог сосчитать их все. Перемотка шнура на рукояти меча означала второй день. Энкрид запомнил.
— Если хотим выступить с утра, не стоит ли поторопиться? — сказал Торрес, завтракая вяленым мясом. Попробовав вяленое мясо со специями, он теперь каждое утро лип к Энкриду.
Впрочем, Энкрид и сам как раз собирался заговорить. Он увидел, как к ним подходит Пин. Топорик на левом бедре, ботинки с толстой подошвой, короткий меч на правом бедре. На ней был тонкий доспех из хорошо выдубленной кожи. Энкрид уже замечал, как ладно он сидит и не сковывает движений.
«Лёгкий, должно быть».
Всё её снаряжение казалось невесомым, что и неудивительно. Разведчики — те, кто носит самый минимум даже по меркам лёгкой пехоты.
«Рейнджеры идут первыми».
Таков был их девиз. Они шли впереди всех, а потому и ноша их была легчайшей. По сравнению с тяжёлой пехотой Энкрид и сам относился к лёгкой, но в сравнении с этими ребятами его снаряжение можно было считать относительно тяжёлым. Один только длинный меч чего стоил.
«А каковы они в настоящем бою?»
На самом деле, ему уже несколько дней было любопытно. Судя по тому, как Пин натренировала своё тело, казалось, что она не уступит и Торресу. К тому же, сегодня у них будет свободное время.
Первый шаг, чтобы встретить «сегодня», отличное от «вчера». Вариант снова сунуться в лазейку с самого утра он отмёл.
— Как насчёт того, чтобы перелезть через стену ночью? — внезапно предложил Энкрид, глядя на подошедшую Пин.
Хождение вокруг да около лишь затягивает разговор. Иногда для того, чтобы повести диалог в нужное русло, выгоднее было прямо заявить о своих целях и намерениях. В этом Энкрид был весьма искусен.
— Так внезапно?
— Чувство нехорошее, — ответил он, не переводя дыхания, на недоумённый взгляд Пин.
Энкрид прекрасно знал, какими прозвищами его наградили в отряде. Если отбросить «Рокового командира отряда» и «Разрушителя Колдовства», то чаще всего его называли так:
«Любимчик богини удачи».
Вот оно. Если бы другой солдат или командир сказал, что у него дурное предчувствие, на это можно было бы не обратить внимания. Но когда это говорил он, всё воспринималось немного иначе.
— Чувство нехорошее?
Конечно, Пин не знала о его прозвищах, поэтому её реакция была предсказуемой, но Торрес был другим. Он какое-то время смотрел на Энкрида, а затем погладил подбородок и сказал:
— Если все три способа подходят, то почему бы и не перелезть через стену?
Он тут же согласился. Даже не спросив о причине. Хотя Энкрид сослался лишь на «предчувствие». С чего бы это?
Пин, перестав удивлённо качать головой, открыла рот:
— Ты хоть знаешь, что лезть на стену — дело не из лёгких?
— В этом мире нет ничего лёгкого, — ответил Энкрид.
Двое против одного — решение принято. Пин, по сути, тоже было всё равно, каким путём идти. Именно поэтому она и рассказала о всех трёх.
Пин кивнула.
— Будь по-вашему.
Не было смысла спорить. К тому же, Пин испытывала к Энкриду некоторую симпатию.
— Не хотите поединок? — спросил Энкрид, привязывая к поясу меч в ножнах, на котором только что перевязал шнур.
— О-хо, — одобрительно хмыкнул сбоку Торрес.
Предложение, очевидно, было адресовано Пин.
— Со мной? — отозвалась она. — Я не специалист в бою.
«Быть того не может», — подумал Энкрид. Человек с таким натренированным телом не мог не быть бойцом.
— Да и фехтование не мой конёк, — добавила Пин, пожимая плечами и показывая ему пустые ладони.
Увидев этот жест, Энкрид снова открыл рот:
— Голыми руками тоже будет неплохо. Не стоит получать травмы перед важной миссией.
Станет ли это ценным опытом? Неизвестно. Но при виде её натренированного тела ему очень захотелось с ней сразиться. Это была жажда схватки.
Как и у Торреса, у Пин, помимо симпатии, внезапно проснулось желание помериться силами с Энкридом.
«Давненько такого не было».
Когда-то и она горела страстью к тренировкам. Но остановилась, когда столкнулась с пределом. Впрочем, она и сейчас была не на том уровне, чтобы легко уступить какому-то парню. К примеру, хоть фехтование Энкрида, которым он сразил гуля, и произвело на неё впечатление…
«Если драться без мечей».
Она не думала, что так уж легко проиграет. У каждого свои таланты, и талантом Пин был рукопашный бой один на один.
— О, давненько я такого не видел, — произнёс один из разведчиков. Боец с внешностью разбойника, но на удивление мягкой речью и добрым нравом. Это он развешивал одежду Энкрида на ветках, чтобы та просохла. Судя по его словам, он уже был знаком с мастерством Пин.
— Не болтай чепухи, — сказала Пин, и её глаза блеснули. Она уже была в боевой готовности.
— До ночи ещё есть время.
С губ Пин сорвалось согласие. Энкрид снова отвязал ножны. Сняв гамбезон и кожаный доспех, он остался в одной тонкой рубашке, стянутой на груди кожаными ремешками, и встал напротив неё.
Разведчики и Торрес тут же образовали большой круг, освобождая место. Торрес, расположившись в центре, криво усмехнулся и сказал:
— Что-то мне это напоминает картину, которую я уже видел.
Он, должно быть, говорил об аттестационных поединках. Торрес вспомнил тогдашнего Энкрида. Энкрида, с которым он сам сражался.
«Сильно же он изменился».
По сравнению с тем временем, это был колоссальный скачок в развитии. По крайней мере, так казалось Торресу.
— Начинайте, — раздалась команда, и поединок начался.
Специализацией Пин был ближний бой. И она не собиралась этого скрывать. Переступая с ноги на ногу, она тут же сократила дистанцию.
Энкрид тоже обучался у Аудина ударной технике. Он расставил ноги и, пританцовывая, резко выбросил вперёд левую руку. Не круговой, а прямой удар кулаком имел короткую траекторию. А значит, был быстрым. Этот удар напоминал выпад мечом.
Увидев его, Пин продемонстрировала движение, близкое к акробатическому трюку. Широко раскрыв глаза, она уклонилась от летящего кулака, пригнувшись. Ровно настолько, насколько было необходимо. Колющий удар Энкрида лишь задел её волосы.
«Это…»
Ему вспомнился эпизод с миссии по сопровождению Леоны Рокфрид. Тогда, поднявшись на второй этаж, чтобы спасти Леону, Энкрид уклонился от брошенного противником кинжала одним лишь движением головы. Её рывок напоминал то самое движение. Пин увернулась от его кулака.
Концентрация нарастала. Он видел траекторию движения её тела, и взгляд сам собой устремился на её лицо. Казалось, её глаза излучали свет. Они тут же перешли в ближний бой.
«Проход в ноги?»
Размышления были короткими, а решение — быстрым.
Хух.
Вместо вытянутой левой руки он обрушил вниз правый локоть. Это была яростная атака, которая, если не увернуться, могла бы проделать дыру где-нибудь в спине. Но Пин уклонилась и от этого. Её движения были подобны змеиным. Гибко изогнувшись в пояснице и сделав какой-то немыслимый шаг, она уже оказалась справа от Энкрида. Она не просто заняла позицию — её руки уже сжимали его запястье и предплечье.
Энкрид рефлекторно напрягся и вырвал руку из её хватки. В тот же миг Пин обвила его голень своей ногой с внутренней стороны.
Дальнейшая схватка свелась к тому, кто первым захватит сустав противника. Они уклонялись, блокировали, сцеплялись и катались по земле. Катились, несколько раз перевернувшись.
Стук!
Он даже ударился головой. Сам того не заметив, Энкрид почувствовал, как нога или рука Пин оказывается у него в паху.
«Стиль Эйль-Караз».
Энкрид знал технику, которую использовала Пин. Аудин бесчисленное множество раз упоминал её во время обучения. На всём континенте была одна тюрьма, пользовавшаяся дурной славой, — Эйль-Караз. Давным-давно один из надзирателей этой тюрьмы создал особую технику. Техника, позволявшая без травм обезвредить заключённого, причиняя ему при этом мучительную боль, — стиль рукопашного боя Эйль-Караз.
Её основу составляли не удары, а болевые приёмы. Прозвище её мастера — «Король земляного пола». Это прозвище прижилось после того, как он, катаясь по земляному полу тренировочной площадки Эйль-Караза, заслужил титул короля. И это искусство пользовалось такой же дурной славой, как и его название.
Энкрид несколько раз пытался ответить болевыми приёмами стиля Валафа, которому его обучал Аудин, но… Мастерство противницы было на порядок выше.
Поэтому…
— Признаёшь поражение?
В тот момент, когда он думал, что хорошо защитился, его шея оказалась зажата между ногами Пин. Одно неверное движение — и шея могла сломаться. Оказавшись в таком положении, он понял одно: у Пин были невероятно крепкие бёдра.
— Я проиграл, — признал Энкрид поражение, чувствуя, как его душат.
— С мечами, может, всё было бы иначе, но это моя специализация, — сказала Пин, ослабляя захват.
Они оба извалялись в грязи, перекатываясь по земле. С их волос сыпалась жёлто-коричневая пыль.
— Надо бы помыться. Пойдёшь со мной? — спросила Пин.
— Я немного позже, — без обиняков отказался он. По сути, это и было приглашение помыться вместе голышом.
— Тц.
Пин, видимо, тоже шутила. Она издала игривый звук и поднялась. Отряхнув зад, она сказала:
— Увидимся вечером.
После того как она ушла…
— Раз уж вы так сцепились, заняли бы уже нору, что ли? — со смехом произнёс Торрес.
Хм? Энкрид посмотрел на него, не понимая, о чём речь, но Торрес продолжал смеяться.
— Среди тех, кто валялся с нашим капитаном, ты продержался дольше всех, — сказал стоявший рядом разведчик. Услышав это, Энкрид всё понял.
«Да уж, хоть груди и не было, но телами мы потёрлись».
В пылу схватки он об этом не думал. Но одно он осознал.
«Отличный спарринг-партнёр».
Она уступала Аудину. Аудин, несмотря на все свои слова, мог обездвижить его в два счёта. Но в нынешней ситуации она была идеальным противником для тренировок. Можно будет отточить рукопашный стиль Валафа.
Конечно, это не означало, что он собирался впустую потратить этот день. Само собой, он будет отчаянно пытаться вырваться из «сегодня». Но сколько раз он уже сталкивался с подобными ситуациями? Он инстинктивно знал. Словно явился Лодочник из его снов и прошептал:
«И как ты выберешься?»
Перед ним возникла ещё одна стена. Удастся ли ему выбраться всего за несколько попыток? Пока неизвестно, но легко не будет.
Но стоит ли отчаиваться? Ни в коем случае. Энкрид был спокоен. Он не ликовал от радости, но и не страдал. Так и было на самом деле. Он лишь думал, что сначала нужно как следует разобраться в ситуации. А то, что он узнал о талантах Пин, было лишь побочным эффектом.
В оставшееся время Энкрид тренировал технику «Скрытого ножа» Торреса.
— Ты всё ещё собираешься этим заниматься? Я уже многих учил и знаю: у кого-то просто не получается, — серьёзно посоветовал Торрес, стоявший рядом. Раньше он уже говорил ему бросить это дело, но то было скорее в шутку. Сейчас же в его словах звучала искренность.
На слова Торреса, лениво проводившего время под деревом, Энкрид ответил:
— Вот как.
Словно он слышал подобное впервые.
— Ладно, делай что хочешь, — быстро сдался Торрес. За несколько дней он успел кое-что понять об Энкриде. Этот ублюдок был упрям как осёл.
— Почему ты предложил идти к стене? — Торрес, который поначалу поверил ему на слово, теперь всё же спросил.
— Мне показалось, что так будет лучше.
— И до сих пор твои предчувствия тебя не подводили?
— По большей части.
На самом деле, всё это было результатом безумного повторения «сегодня». Но разве он поймёт, если объяснить?
— Что ж, поверю, — кивнул Торрес. Энкрид не думал, что будут проблемы, даже если тот не поверит. Он лишь предполагал, что всё пойдёт именно так.
Тренировки и упражнения продолжались. Он нашёл время, чтобы помыться, и даже немного вздремнул.
— Если собираешься работать ночью, лучше немного поспать.
Торрес поступил так же, и Пин, казалось, тоже полноценно отдыхала. Он немного поспал, а когда проснулся, солнце уже начало садиться.
— Вы отправляйтесь к месту встречи. Мы уходим отсюда.
На случай худшего развития событий оставшиеся разведчики должны были покинуть нынешний лагерь и переместиться.
Так они втроём направились к стене. Путь оказался ещё более трудным. Это были не заросли, а скалистая гора, на которую они взбирались ночью.
— К счастью, сегодня на небе две луны, да? — сказала шедшая впереди Пин.
— Это называется «к счастью»? Дорога ужасная.
— Я же говорила. Этот путь в разы сложнее остальных, — Пин улыбнулась, добавила пару слов и снова двинулась вперёд.
Дело было не только в походке. Пин, казалось, что-то прикрепила к подошвам своих ботинок, потому что её шагов почти не было слышно. Энкрид молча следовал за ней.
Они преодолели скалистую гору, и их встретили густые заросли, скрывавшие небо. Ведомые Пин, они прошли и через них. Так они добрались до места, откуда стена Кросс-Гарда была видна как на ладони.
— Нам повезло, — сказала Пин, глядя на стену.
Торрес, обливаясь потом, поднял голову.
— И это называется «повезло»?
— Конечно. Мы не встретили ни одного магического зверя или монстра.
Энкрид тоже был весь в поту. Угнаться за шагом рейнджера было задачей не из лёгких. И это был ещё не конец.
— А теперь всё только начинается, господа, — Пин мило улыбнулась, объявляя о начале ада.
Она имела в виду, что перелезть через стену будет труднее, чем взобраться на скалистую гору. Но сначала нужно было подобраться к ней вплотную.
Подняв голову, Энкрид, прикидывая высоту видневшейся впереди стены, подумал: «Придётся попотеть». Но пути назад не было.
— Идёмте, — он молча последовал за Пин.