Здешние гули были сгорбленными, но быстрыми. И когти у них были длиннее, чем у тех, что он видел раньше. И всё же они не были быстрее гарпии. И когти не были острее топора Рема.
«Точка и точка».
Соединить их линией. Поместить все движения вокруг в область шестого чувства. Глядя на приближающегося гуля, нужно было сделать лишь одно: выхватить меч и нанести удар.
Дзень.
Клинок, покинувший ножны, выполнил свою роль.
— Ка-а-а!
Меч Энкрида, рассчитавшего по наитию шаги приближающегося, смердящего гнилью гуля, опустился вниз.
Щёлк. Хрусть!
Удар по темени. Выставив левую ногу вперёд, он нанёс удар сверху вниз, который точно расколол гулю темя. Выдернуть меч, вонзившийся до самого лба, — всё это было одним движением.
Он повторил это трижды. Направив острие меча по диагонали к небу, он рубил сверху вниз. В одно мгновение три гуля распростёрлись на земле. У всех были расколоты черепа.
Тем временем Торрес, стоявший сбоку, метнул кинжал. Просвистевший в воздухе кинжал вонзился гулю в голову. Это был тот, что пытался обойти слева.
Ноги Энкрида замелькали. Он сделал шаг и рассёк шею приближающемуся монстру. Ударил кулаком по голове сократившего дистанцию гуля. И пронзил голову другого, держа меч одной рукой.
Отчаяние? Ничего подобного не было. Тринадцать гулей были уничтожены в мгновение ока.
И, убивая их, Энкрид почувствовал нечто странное.
«У них есть схема».
Гули нападали по определённому шаблону, словно их кто-то обучил сражаться. Из-за этого с ними было даже легче справиться. Но если бы у него не было подавляющего превосходства в силе, его могли бы мгновенно окружить и убить.
«Что это?»
Они отличались и от гулей, которых он видел в канализации, и от тех, которых он уничтожил у реки по пути сюда. Гуль — самый распространённый вид людоедов среди монстров. Существо, которое соображает хуже зверя.
«Неужели такие твари способны на тактику?»
Нет. Невозможно. Если бы они образовали колонию, тогда ещё можно было бы понять, но… Скопление монстров, ведомых лидером, называют колонией, но никаких признаков этого не наблюдалось. Значит, не стоит больше об этом беспокоиться. Просто шестое чувство уловило что-то странное.
«Можно ли смыть кровь гуля с клинка в ручье?»
Подумав об этом, он обернулся, чтобы сказать, что дело сделано. Пин шагнула к нему.
— Что ты такое? — Пин пристально смотрела на Энкрида. В её вопросе было много чего, но сейчас она, скорее всего, спрашивала о его боевых способностях.
Энкрид открыл рот:
— Я же говорил, что командую независимым взводом. Это подразделение для действий в сверхсложных условиях.
Это не было ложью. Он и предполагал, что командир роты преследовала именно такую цель. Кто бы поверил, что в отряде всего девять человек? И всё же он существует. Потому что навыки каждого бойца превосходят общепринятые стандарты.
Пограничная Стража, конечно, была знаменита, и её слава могла бы затмить их, но лично Энкрид так не считал.
«Им не сравниться».
Рем, Рагна, Аудин, Заксен. Их мастерство ему до сих пор было трудно превзойти. Даже сейчас, когда он с лёгкостью кромсал гулей.
«До них мне ещё далеко».
Даже увидев ориентир, указывающий направление, он понимал: эти четверо всё ещё где-то далеко впереди. А что насчёт Торреса из Пограничной Стражи? С ним можно было потягаться. Хотя, если бы они сражались насмерть, он мог бы и погибнуть, но мысль о поражении не приходила так легко.
— А ты здорово дерёшься.
— Потрясающе, — слова Пин подхватил солдат, который стоял в ночном дозоре на рассвете.
Несколько бойцов подошли и посмотрели на Энкрида. Он задался вопросом, заслуживает ли это такого внимания. Подобное случалось крайне редко, поэтому было неловко.
Из-за этого он и произнёс:
— Значит, лагерь можно не переносить.
— Верно, — ответила Пин.
После этого они решили вернуться в лагерь. По пути один из бойцов с опущенными уголками глаз указал направление к ручью. Он был не так далеко от места, которое служило им временным лагерем и столовой.
— Эй, я тоже троих убил, — пробормотал рядом Торрес, но на него никто не обратил внимания.
Хотя нет, Энкрид всё же отреагировал. Он легонько хлопнул Торреса по плечу.
— Благодаря тебе было проще.
На самом деле Торрес и сам всё понимал. То, что он сделал, было лишь устранением помех.
«Он бы и один со всеми справился».
И тут он кое-что понял.
«Он скрывал свои навыки».
Хотя нет. Дело не в том, что Энкрид скрывал свои навыки, а в том, что температура спарринга и реального боя была разной. Что, если бы они сошлись по-настоящему, насмерть?
«Кажется, я бы проиграл».
Даже в рамках особого ранга Пограничная Стража делила бойцов по своим критериям. Если судить только по боевой мощи, Торрес был где-то в середине особого ранга. А Энкрид, казалось, был выше. Когда мысли зашли так далеко, ему стало жаль, что он показал ему «Скрытый нож».
— Эй, не тренируйся с этим, — сказал Торрес, увидев, как Энкрид после боя, забрав свой меч, по привычке вертит в руках тонкий камень.
— Так ты же сам показал.
— …Забудь. Это я так, ляпнул.
Энкрид, конечно, не мог знать, что на уме у Торреса. Чувство, когда тот, кого ты считал намного слабее себя, превзошёл тебя. Приятным его не назовёшь. Конечно, для Энкрида это было совершенно непонятное чувство. Для него это было обыденностью. Из-за нехватки таланта все обгоняли его, оставляли позади и не оглядывались. И всё же он не отказался от своей мечты и махал мечом до тех пор, пока не стирал ладони в кровь. Таким был человек по имени Энкрид.
— Пошли, смоем кровь с мечей.
Кровь гулей источает гнилостный смрад. Запах не из приятных, а кровь по своей природе жирная. Если её оставить, она повредит клинок.
— Понял.
Энкрид и заметно скисший Торрес были освобождены от охоты.
— Мы приготовим еду, а вы хоть постирайтесь.
Благодаря этому они смогли постирать пропитанную потом одежду в ручье. Просушить её было проблемой, но обычно в нору возвращались только с наступлением ночи. Значит, если сушить весь день у костра, всё будет в порядке. Кожаный доспех, который он носил под одеждой, он постирал вчера, так что его можно было оставить. Во время марш-броска он снова вспотел, но поддерживать чистоту, как в городе, было невозможно. То, что без гигиены можно заболеть, — прописная истина. Особенно в армии, где чистота и порядок были основой.
Вода в ручье была на удивление чистой, и грязь быстро уносило вниз по течению. Пин сказала, что воду можно пить, так что, наполнив кожаную флягу, он сделал глоток.
В животе заурчало.
— У тебя тоже? И у меня, — услышав это, сказал Торрес.
Они собрали свои вещи и, крепко отжав одежду, пошли обратно.
— Давайте сюда.
Боец, ставший вдвое дружелюбнее, чем до битвы с гулями, принёс длинную ветку и повесил на неё одежду. Рядом с костром сидел другой боец и снимал шкуру со змеи, непонятно где пойманной.
— Удачно подвернулась, да? — спросил боец, снимавший змеиную шкуру.
Аппетит разыгрался. На вид змеиное мясо было отвратительным, но оно было питательным и полным белка. Разве Аудин не говорил? Его не едят, потому что его нет, а если есть, то съедают всё.
— Точно, — ответил он и сел рядом.
Торрес сел по соседству, а Пин — напротив. Костёр потрескивал, но дыма почти не было.
«Это тоже талант».
Он несколько раз видел, как умело это делают охотники и разведчики. Сначала разводят небольшой огонь из коры и листьев, а затем подбрасывают мелко наколотые, хорошо горящие дрова. Конечно, для этого тоже нужна сноровка. У Энкрида это постоянно не получалось. Здесь же это было обычным делом: дым поднялся на мгновение и исчез. Вскоре один из бойцов подложил под сложенные решёткой поленья какие-то обугленные угли.
— От сырых дров много дыма.
Поэтому нужно быть осторожным при розжиге, а затем следить, чтобы не было дыма при подкладывании дров. Вряд ли такой дым был бы виден из Кросс-Гарда. Но постоянная осторожность, должно быть, вошла у разведчиков в привычку.
Вскоре двое бойцов начали жарить змеиное мясо, а остальные — вяленое. Один из них принёс большой котёл и вскипятил в нём воду. Он бросил туда какие-то ягоды, а через некоторое время выловил их.
— Его прозвище — Повар, — сказала Пин, усевшись на землю. Она точила свой топорик точильным камнем. При виде этого почему-то вспомнился Рем.
«Надеюсь, он там не натворил дел».
Энкрид неопределённо кивнул, и вскоре началась трапеза. Змеиное мясо оказалось на удивление нежным, а посыпанное солью — в меру солёным. Честно говоря, было очень вкусно. Особенно хвост.
— Когда вернусь, открою ресторан, — сказал боец, приготовивший всё это. Свет костра освещал его лицо. На вид оно было довольно юным, и когда Энкрид спросил его возраст, оказалось, что ему двадцать два.
— Парень, тебе бы о том, как стать великим рейнджером, думать.
— А мне больше нравится быть поваром, командир, — ответил боец по прозвищу Повар. Пин рассмеялась.
— Поняла, — кивнула она.
Между ними царила тёплая, дружеская атмосфера.
Энкрид жевал змеиное мясо и разогретое вяленое мясо. Когда он поделился кусочком вяленого мяса в специях, глаза Повара заблестели.
— Ох, что это, почему так вкусно? Где вы это достали?
— В городе. Когда вернёмся, покажу.
На слова Энкрида Повар несколько раз кивнул.
— Обязательно.
Плотно поев, они разделились на две группы, чтобы поспать днём.
— Хороший отдых — тоже часть работы рейнджера. По сути, разведка окрестностей здесь бессмысленна. Главное здесь — выживание. А для выживания необходима выносливость, — сказала Пин.
Место для отдыха тоже было определено. Это было убежище, выдолбленное в огромном дереве. Кто-то забрался на дерево и отдыхал там. А кто-то остался у костра. Так, разделившись, они отдохнули.
Когда солнце начало медленно клониться к западу, Пин перешла к делу. Она встала перед Торресом и Энкридом и сказала:
— Есть три способа проникнуть за стену. Давайте обсудим. Первый — лазейка. — Пин продолжила объяснение: — Ну, это маршрут, которым пользуются подпольные торговцы в городе, так что знающие люди о нём в курсе, но его особо и не перекрывают. Как вы понимаете, этот проход знают многие.
К её словам добавилось, что этот путь легкий, но его использование сопряжено с определённым риском.
— Следующий? — спросил Торрес.
Пин продолжила перечислять. Второй — перелезть через стену ночью. Третий — под утро, смешавшись с караваном, незаметно проникнуть внутрь.
— Самый быстрый — первый, самый безопасный — второй, самый удобный — третий.
Даже на слух было понятно. По степени опасности: третий, первый, второй. Но, судя по тому, как говорила Пин, она считала, что большой опасности нет. В её голосе не было и намёка на серьёзность.
— На самом деле, проникнуть за стену не так уж и сложно. Проблема в том, что будет дальше — найти «Кота».
Энкрид тоже понимал, что это станет непростой задачей. Что если он в плену? Если его уже схватили, он не сможет оставить никаких знаков. Тогда придётся идти в тюрьму?
— Если не найдём следов в городе, немедленно возвращаемся. Весь разведотряд вернётся в расположение.
— Я так и думал, — сказал Торрес, словно только этого и ждал.
Пин тут же отреагировала на его слова. Похоже, Торрес получил в штабе и другие указания.
— Пойдём только мы втроём. Куда направимся? — спросила Пин.
— Это тебе решать, не так ли? Ты же лучше всех знаешь здешнюю обстановку.
На слова Торреса Пин, скрестив руки, кивнула. Это было правдой. Энкрид тоже согласился, и Пин предложила идти через лазейку.
— Если только нам крупно не повезёт, нас не поймают. Выдвигаемся завтра утром.
— А не ночью? — переспросил Торрес.
Традиционно для проникновения выбирали ночь.
— С утра будет надежнее. Ночью они, наоборот, куда бдительнее. А вот через стену полезем именно завтра ночью.
Энкрид лишь наблюдал за развитием событий. После этого он ел, тренировался и весь день практиковался, засовывая и высовывая камень из рукава, так и закончился день. Снова пришло время спать в норе. Опасности оказалось меньше, чем он думал, и нынешняя ситуация казалась даже спокойной.
«Неужели здесь нет разведчиков Азпена?»
Такой вопрос тоже возник у него в голове. Так наступило следующее утро.
— Идём.
Во главе с Пин они втроём двинулись к Кросс-Гарду. Он думал, что они пойдут в обход, но оказалось, что не совсем.
— Эти ребята считают, что для западной стороны Кросс-Гарда монстры и магические звери — всё равно что крепостная стена. Разведчики? Да, они тут бродят. Но если мы с ними столкнёмся, простым «не повезло» дело не кончится. Насколько я знаю, та сторона не посылает сюда абы кого — только лучших из лучших.
Это звучало так, будто разведчики Азпена не станут действовать без веской причины.
Пин шла быстро. Не зря она была рейнджером. Особенно её умение обнаруживать и обходить следы монстров и магических зверей было на грани гениальности. И походка у неё была особенная. Она ступала, плавно перекатываясь с пятки на носок, и это бросилось Энкриду в глаза.
— Здесь придётся немного обойти.
Был и путь через небольшой холм, поросший густым кустарником. Пин прорубила дорогу топориком, висевшим у неё на поясе. Энкрид тоже взмахнул мечом, срубая кусты, преграждавшие путь.
«Я не проверил клинок».
Утром нужно было проверить снаряжение, но он, задумавшись, пропустил этот этап. Слишком увлёкся тренировкой.
«Ошибка».
Небольшая ошибка. Она не должна сильно повлиять на текущую ситуацию. Когда он с шелестом срубил кусты, внутри показались какие-то красные ягоды.
— Ядовитые. Не ешь, — сказала Пин с долей шутки.
— Буду осторожен.
— Обращайся ко мне на «ты», — сказала Пин.
— Хорошо.
Если предлагают, он никогда не отказывается. Кроме предложения спать вместе в норе.
Глядя на Энкрида, Пин не смогла сдержать подступивший к горлу вопрос:
— Когда дело закончится, переспишь со мной?
— Нет.
— Тц.
— Эй, я вообще-то рядом иду.
Последнее сказал Торрес.
— Ага. Знаю.
Пин была невозмутима. Вероятно, благодаря своей дерзкой натуре.
Так они добрались до небольшого холма, с которого открывался вид на стену Кросс-Гарда. Если пройти дальше на запад, за этим холмом должны были показаться ворота. Сама стена виднелась вдалеке, и рва перед ней не было.
— Зачем им ров? Если у тебя нет недюжинных способностей, ты даже досюда не доберёшься, избежав монстров и магических зверей.
Это означало, что Пин была далеко не рядовым рейнджером. Да, иначе она не была бы ответственной за этот регион, так подумал Энкрид и двинулся к лазейке.
— Рейнджер идёт первым. — Пин произнесла девиз рейнджеров и полезла внутрь. Это было сродни поговорке «пехота — царица полей».
Пин мельком оглянулась. Энкриду в глаза бросилась её улыбка, тонкий кожаный шлем, облегавший голову, и рыжие пряди волос, выбивавшиеся из-под него. За ней последовали Энкрид и Торрес.
Дальше последовала череда непредвиденных событий.
— Глупцы.
Когда они прошли достаточно далеко, их встретил отряд с длинными копьями и щитами. Довольно широкий проход, где могли встать в ряд трое. Идеальное место для отряда с копьями и щитами. А сзади…
Скри-и-и…
Раздался звук натягиваемой тетивы. Оглянувшись, он увидел отряд, вооружённый короткими луками. Не прошло и получаса как они воспользовались лазейкой. Это была ловушка.
Спереди — отряд с копьями и щитами. Сзади — десятки лучников, со стрелами, наложенными на тетиву. Идеальная ловушка, из которой не выбраться, если ты не уровня рыцаря.
— Вот чёрт, — голос Торреса был полон отчаяния.
— Наконец-то ты попалась, дикая кошка, — сказал вражеский командир.
Услышав это, Пин изменилась в лице.
— Сукин сын!
Это были последние слова Пин. Полетели стрелы, замелькали копья. Энкрид тоже попытался сопротивляться. Он держал в левой руке баклер и махал мечом. Но что поделать, если враг имел подавляющее численное преимущество и занял выгодную позицию.
Фшух-фшух-фшух.
Всё началось с того, что копьё пронзило ему бедро, а закончилось пробитой головой. Ощущать это в полной мере было мучительно. Но смерть была неизбежна. Конечно, он не умер просто так.
— Ублюдок упёртый.
Его меч и Свистящий кинжал даже в такой ситуации утащили за собой нескольких попутчиков. Хотя вряд ли он отправится с ними в один путь.
Вместе с болью тьма застилала взор.
Хи-хи-хи.
Под смех Лодочника Энкрид открыл глаза.
Рассвет, начало дня, в котором его ждала смерть, повторение сегодня.
Снова начался тот же день.
Задачей была проверка жизни и смерти шпиона, но трудности начались ещё до того, как он перебрался через стену.
«Она говорила, что есть три способа перебраться через стену».
Лазейка оказалась тупиком. Его шестое чувство было ещё не настолько отточено, чтобы вскрыть так хорошо спланированную засаду. Тогда что остаётся?
Встречая начавшийся заново день, Энкрид поднялся с места.