«Шансы — пятьдесят на пятьдесят».
У него не было уверенности, что он сможет победить Митча Хьюри, пока у того обе руки в порядке.
Да, он пробудил свой талант и заново прошёл левой рукой по пути, который когда-то прошла правая.
Но значит ли это, что он может владеть левой рукой так же хорошо, как правой?
Нет.
Сможет ли он одной рукой противостоять всей мощи Митча Хьюри, который держит меч двумя?
«Без шансов».
Он уже испытал это на себе десятки раз.
Более того, чем бы этот ублюдок ни занимался, он отточил свои движения до идеала. Прочитать его паттерны было почти невозможно, потому что каждый раз он плавно выдавал новые вариации.
Основными его стилями, видимо, всё ещё были Классический и Плавный. В то время как у Энкрида это был Тяжёлый стиль, так что преимущество всё ещё было на стороне противника, особенно потому что он использовал Тяжёлый стиль одной рукой.
Пусть он и сломал противнику большой палец, тот всё ещё мог держать меч двумя руками. Если припрёт, он, стиснув зубы, сможет нанести несколько ударов.
«Что ж, ничего не поделаешь».
Хотелось бы, конечно, чисто срубить ему голову мечом.
Но раз уж это невозможно…
Остаётся лишь показать ему наёмнический стиль Вален — собачью грызню.
— Мне немного жаль.
— Что за бред ты несёшь?
Энкрид был искренен. Он действительно чувствовал лёгкое сожаление.
Митч видел в нём препятствие на своём пути вперёд.
Он видел в нём равного соперника и врага.
Энкрид почувствовал это, хоть они и обменялись всего парой фраз. Он даже запомнил его имя.
Он смотрел на него так, будто ждал этой встречи, даже обрадовался.
От него исходила жажда битвы, желание проверить всё, чего он достиг, в бою на мечах.
И поэтому…
«Говорю же, мне правда жаль».
Энкрид уже всё проверил. И мастерство Митча, и то, чего он достиг, и его боевой дух.
И именно поэтому он понял, что его единственный шанс на победу — в собачьей грызне.
Правильно ли будет снова повторять день, чтобы одолеть противника левой рукой, в честном бою на мечах?
Проводя в этом «сегодня» неизвестно сколько времени?
Нет, скорее всего, нет.
Энкрид чувствовал, что дальнейшее пребывание в этом дне бессмысленно.
Чтобы его левая рука развивалась дальше, нужен был новый толчок.
Митч Хьюри — хороший противник, но…
«Кажется, я выжал из него всё, что мог».
Он не мог прочитать его паттерны, но запомнил несколько привычек.
Например…
— Всё такой же странный ублюдок.
…когда у него так дёргается левая бровь, он немедленно атакует.
Не успел он договорить, как, оттолкнувшись от земли, бросился вперёд.
Энкрид ожидал этого. Нет, он был уверен, что тот бросится в атаку.
Не дожидаясь, пока Митч закончит фразу, Энкрид ударил носком ботинка по земле.
Гравий полетел Митчу в лицо.
ТАНГ!
Митч отбил камешки плоскостью меча. Это немного сбило его темп, но он продолжал нестись вперёд.
Реакция, как и ожидалось, отменная.
Энкрид воткнул меч в землю и, дёрнув левой рукой у пояса, выбросил её вперёд.
Фьить!
Свистящий кинжал.
— Жалкий трюк!
Митч в ярости несколько раз крутанул мечом. Зрение у него было пугающе хорошим. Та-данг, свистящий кинжал тоже оказался бесполезен.
И вот они уже на расстоянии удара мечом.
Энкрид снова выхватил свой клинок и нанёс укол.
Митч, уклоняясь в сторону, взмахнул клинком. Это был настолько быстрый диагональный удар, что лезвие, казалось, изогнулось.
Проследив траекторию, Энкрид отвёл свой меч в сторону.
ДЗЯНГ!
В момент столкновения он почувствовал, что ему не хватает силы, и, соскользнув клинком по клинку противника, нацелился на его руки.
Митч Хьюри орудовал мечом двумя руками, он — одной.
Как только его начали теснить, он попытался перейти в Плавный стиль, чтобы отвести удар, но Митч, почувствовав это, надавил силой.
Энкрид снова отпустил меч.
Он снова попытался сократить дистанцию, чтобы воспользоваться брешью, но с хрустом гравия под ногами тело Митча смазалось и отскочило назад.
Он не был из тех, кто попадётся на один и тот же трюк дважды.
Но Энкрид и не ожидал, что он попадётся.
Отступив, Митч снова нанёс рубящий удар.
Энкрид пнул ногой клинок, который уронил на землю.
Это было просчитанное движение.
Пам.
Рукоять легла на подъём стопы, и клинок, устремившись вперёд, нацелился Митчу в шею.
Обычно учат, что нельзя выпускать меч из рук. Это основа.
Иногда так дерутся мастера Иллюзорного стиля, но…
Ударить по нему ногой?
На нестандартный ход — нестандартный ответ.
— Ха!
Митч с выкриком перехватил опускавшийся меч одной рукой и продолжил рубящий удар по темени. А второй рукой в латной перчатке он заблокировал летящий клинок Энкрида.
Бам.
Блокируя, он развернул кончик меча и отвёл его в сторону.
Таков был Митч Хьюри. На тыльной стороне его перчатки осталась лишь вмятина. Похоже, её не только не продырявило, но и он почти не ощутил силы удара.
Энкрид не удивился, он уже прорисовал в уме всю картину.
Его настоящая цель была в другом.
В той бреши, что образовалась, когда удар по темени потерял в силе и скорости. Когда удар двумя руками превратился в удар одной.
Энкрид, пнув меч, тут же снова бросился вперёд.
По времени это выглядело так: он отпустил меч, тут же пнул его и снова ринулся в атаку.
Митч в ответ отступил, нанёс удар в стиле «удара по темени», а затем заблокировал летящий меч тыльной стороной ладони.
ФУХ.
Меч Митча ударил Энкрида по правому плечу.
Плоть в обмен на шанс.
Одновременно он выбросил вперёд левую руку. В силе хвата Энкрид превосходил.
Он попытался схватить его за шею, но Митч откинул голову назад. Нет, он прогнулся в пояснице, создавая пространство.
Энкрид мысленно поблагодарил Торреса. Для развития чувствительности левой руки не было лучшей тренировки, и она же позволила ему подготовить эту уловку.
Он напряг мышцы предплечья, и из рукава выскользнул кинжал, который тут же лёг в его ладонь.
В этот момент Энкрид посмотрел в глаза Митча.
Заметно расширившиеся зрачки, дрогнувший взгляд.
Энкрид полоснул кинжалом по этим самым глазам.
В-вшух!
Раздался звук трения клинка о плоть.
— Кх-х-х!
Вырвался сдавленный стон.
— Хм.
Тихий стон сорвался и с губ Энкрида.
Было отчего.
Кинжал в руке Энкрида рассёк глаз Митча Хьюри. Точнее, прочертил линию от щеки до лба над бровью.
Но Митч Хьюри, теряя глаз, всё же нанёс ответный удар: он пнул Энкрида в живот и потянул свой меч на себя. Меч, до этого лежавший на плече Энкрида, с противным звуком вспорол кожаный доспех под одеждой и оставил на плече резаную рану.
Горячее, но холодное. Ощущение стали, режущей плечо.
И без того покалеченное правое запястье, а теперь ещё и плечо.
«Это плохо».
Подумав так, Энкрид метнул кинжал.
Фьить.
Этот парень ответил ударом даже теряя глаз. Митч взмахнул мечом, чтобы отбить кинжал.
Но тот вонзился ему в предплечье.
Один глаз выбит, а значит, на какое-то время чувство дистанции у него будет ни к чёрту.
А значит, это шанс.
Собачья грызня в стиле наёмников Вален.
Это значит — драться вплотную, и в конце концов победить, хоть бы и вцепившись зубами.
Использовать всё, что у тебя есть, будь то грязные трюки или что-то ещё.
Энкрид так и сделал.
Он снова швырнул меч и бросился вперёд.
Удар в живот и рана на плече давали о себе знать, но…
Сердце бешено колотилось, гоняя кровь по телу.
Сейчас нужно было не хладнокровие, а дерзость.
И Энкрид дерзко бросился вперёд.
— Кх-а-а!
Митч, издав звук средний между криком и боевым кличем, взмахнул мечом.
«Вижу».
Значит, смогу увернуться.
Всё как тогда, когда он спасал Леону. Как тогда, когда уворачивался от летящего кинжала.
Он активировал «Полную концентрацию».
Инстинктивно предсказал траекторию клинка.
И нырнул внутрь.
Бум.
Расчёт оказался верным. Вместо клинка он получил в лицо кулаком, державшим меч, но он успел прижать подбородок и выставить вперёд лоб.
Так что удар был несильным.
«Если уж получать удар, то получать правильно. Тогда следующий шанс будет за тобой».
Слова Аудина. Его уроки о том, как правильно принимать удары, всегда были полезны.
И вот, когда дистанция сократилась до предела…
— Давай, ублюдок! Я только этого и ждал!
Митч и сам отбросил меч и схватил Энкрида за плечи.
Рана открылась, и хлынула боль, но это было куда лучше, чем умереть.
К тому же, рана оказалась не такой глубокой, как думал Энкрид.
Кожаный доспех под одеждой, хоть и был прорезан, но свою работу выполнил.
Их руки сплелись.
Двое задыхающихся мужчин покатились по гравию.
При этом Митч, задыхаясь от ярости, прохрипел:
— Презренный ублюдок, думал победить меня в борьбе?
«Ага».
Думал.
Он понял это после нескольких столкновений.
После изучения боевого стиля Валаф и спаррингов с Пин, мастером стиля Эйль-Караз, он понял одно.
В этом деле талант талантом, но решало время, вложенное в тренировки.
Это была техника, которую нужно было вбить в тело так, чтобы она снилась по ночам.
Энкрид был уверен.
Стоит только сблизиться — и победа будет за ним.
Именно ради этого он и затеял эту собачью грызню.
Хрусть.
Энкрид попытался сломать ему руку, а затем вцепился зубами в ухо.
— А-а-а! — взвыл Митч.
Энкрид тут же схватил его за лодыжку.
Он потянул ногу Митча, зажал её у себя под боком, прижал рукой его стопу, а своими ногами, как штопором, обвил его вторую ногу и, надавив на стопу, вывернул её.
Описание длинное, но действие заняло мгновение.
Ту-дук. ТУ-УК!
Ужасный звук. Боль, должно быть, была чудовищной.
Это знает только тот, кто сам такое пережил.
Даже если не сломать, это невероятно болезненное место.
Он прижал его стопу к рёбрам и раздробил ему пятку.
Затем он переключился на другую ногу.
Он обвил ногу противника своими ногами, снова зажал стопу и, сцепив руки в замок, провернулся, как торнадо.
У-д-д-д-дык.
На этот раз коленный сустав вывернулся в обратную сторону.
— КХ-А-А-А-А-А-А!
Раздался ужасный, душераздирающий вопль.
Митч, пуская слюну, с налитыми кровью глазами, откуда-то выхватил кинжал и ударил Энкрида в шею.
Энкрид, извернувшись, уклонился. Кинжал вонзился ему в предплечье и вышел наружу.
Энкрид отпустил ногу противника и откатился назад.
На этом всё было кончено.
Враг был выведен из строя.
— Фу-у-ух.
Энкрид глубоко выдохнул. Он и сам был не в лучшей форме. Такие приёмы наносили урон и его собственному телу.
К тому же, его порезали и ткнули ножом в руку.
Рана на плече тоже была серьёзной.
Половина его одежды уже промокла.
Скорее всего, от его собственной крови.
Но всё же его состояние было в разы лучше, чем у Митча.
— Крайс, мой меч.
Крайс, хоть и был не боец, но не мог просто сбежать. Он стоял неподалёку и, услышав команду, быстро подбежал с мечом Энкрида.
Когда тот взял его в левую руку, из предплечья хлынула кровь.
Эта рана оказалась глубже, чем он думал.
— Бля, я думал, вы умрёте, командир, — сказал Крайс.
У Энкрида не было сил ему ответить.
Он подошёл с мечом.
Руки и плечи были ранены, но ноги были в порядке.
— Командир!
Несколько вражеских солдат, увидев, что Митч Хьюри повержен, бросились в атаку.
Но было уже слишком поздно.
Никто из них не думал, что их командир, Митч Хьюри, проиграет.
Он был гением. Человеком, рождённым с талантом.
Нерадивый гений.
Когда-то у него было такое прозвище, но что-то случилось с ним на поле боя, и по возвращении он день и ночь тренировался с мечом.
Он не должен был умереть вот так.
Звезда, что только начала сиять.
И это был даже не поединок на мечах, его просто забили кинжалами.
Обе ноги были сломаны.
Что это такое? Это не тот бой, которого хотел их командир.
Сражаться на мечах. Решить всё в честном поединке, клинок к клинку!
Так думало большинство его подчинённых, но…
— Это… я не этого хотел.
Митч думал так же.
Его взгляд встретился со взглядом Энкрида, который держал меч остриём вниз, перпендикулярно земле.
— Ты… ты…
— Это война, — сказал Энкрид и вонзил меч.
Шух.
Клинок, пронзив затылок, вышел из горла и со скрежетом раскрошил несколько камешков.
Митч Хьюри, с широко раскрытыми глазами, захлёбываясь кровью, рухнул лицом в землю.
С клинком, торчащим из шеи, как украшение.
Вскоре его голова склонилась набок.
— …Убить его!
Несколько разъярённых врагов бросились на Энкрида.
«Идиоты».
Энкрид мысленно выругал их. За бесчисленные повторения этого дня он понял одно.
Разве их командир — идиот, чтобы не предвидеть такую атаку?
Нет.
Наоборот, он ждал её.
Хотя, возможно, и враг знал об этом и всё равно пришёл.
Война — это когда одни пожирают других.
Разве тактика — это не искусство обмана и введения в заблуждение?
Так что суть была в том, чтобы просто потянуть время.
Та-да-данг!
Среди врагов больше не было бойцов уровня Митча.
Левая рука Энкрида выдернула меч из его шеи, и тот, запорхав, как бабочка, начал отбивать и блокировать вражеские копья.
Изящный меч. Странная смесь Тяжёлого, Плавного и Стремительного стилей.
— Присоединяемся! Уничтожить всех!
Сзади раздался крик Бензенса — он тоже выжил.
Противник — элитные солдаты, но они не могли противостоять численному превосходству.
А уж если вмешиваются лучники, то тут и вовсе без вариантов.
— Огонь.
Похоже, кто-то собрал и привёл отряд арбалетчиков. Сорок человек начали превращать оставшихся врагов в ежей.
На этом бой, можно сказать, был окончен.
Он и сам испытал это на себе и знал наверняка.
Невозможно отразить или увернуться от тучи стрел, выпущенной отрядом лучников.
Энкрид, увидев это, рухнул на землю.
Ему казалось, что в теле не осталось ни одного живого места.
«Чертовски тяжело».
Но кое-что осталось. Левая рука.
И от этого он, как ни странно, был рад и даже улыбнулся.
Тот, что он выжил в этой собачьей грызне, — это был он.
Он выжил и преодолел «сегодня».
Снова двигался вперёд, к новому пути.
У него было чувство, будто кто-то неумело сшил его разорванную в клочья и выцветшую мечту. Вот что почувствовал Энкрид.
Стоя посреди лагеря, ставшего полем боя, овеваемый весенним ветром.