— Нападай!
Та-да-данг.
Меч и копьё сталкивались снова и снова.
Бензенс был груб и силён. Хоть Энкрид и обладал недюжинной силой, его противник тоже был опытным солдатом.
Одной рукой было трудно задавить его силой.
«Тогда как?»
Он думал и действовал прямо в бою.
Отводить удар. Сильные атаки отводить, в бреши — наносить уколы. По линии, соединяющей точки.
Он находил оптимальную траекторию, наносил удар, смотрел на реакцию и отступал.
Ноги двигались быстро.
Заметив брешь, он тяжело рубил сверху вниз, вкладывая в удар всю суть Тяжёлого стиля.
Кха-га-га-гак!
Бензенс, отразив удар древком, попытался сделать подсечку.
Но к такому бою Энкрид был привычен.
Разве он не сражался бесчисленное количество раз с Пин, мастером стиля Эйль-Караз?
К тому же, изучив боевой стиль Валаф, он освоил и борьбу в партере, так называемую «постельную технику». [1]
Пум! — он отбил ногу Бензенса и, воспользовавшись брешью, со всей силы ударил мечом по наконечнику копья.
БАХ!
Копьё на мгновение отбросило в сторону.
И в этот просвет он с усилием приставил меч к его шее.
Ему показалось, что он услышал, как в мышцах его левого предплечья что-то хрустнуло, но он всё же победил.
— Ты, левой рукой…
— Я всегда тренировался. Постоянно. Когда ты не видел. Это был мой козырь.
Заготовленные оправдания всегда прекрасны.
Он столько раз повторял «сегодня», что стал мастером по части придумывания отговорок.
— Вот же дерьмо.
— А чего ты вдруг на спарринг напросился?
— Не знаю. Просто смотрел на тебя, и захотелось сразиться.
Но он ведь просто отрабатывал основы? Разве он показывал какие-то выдающиеся движения? Шаги, повторение уколов и ударов. Было ли что-то ещё?
Бензенсу тоже нечего было сказать.
Он и так понимал, что Энкрид уже был на уровень выше него.
И в мастерстве, и как человек.
С тех пор как тот спас его из пожара в лазарете, он уже не мог его ненавидеть.
Когда он увидел, как Энкрид тренируется с левой рукой, он подумал, что это какая-то дичь, но…
«Почему он и левой рукой так хорошо владеет?»
Хотя, чего-то всё же не хватало.
— Э-э-э, в общем, это странно.
— Что?
Нет, блин, кто вообще поймёт такое объяснение? Бензенс мысленно выругал себя, снова пошевелил мозгами и озвучил то, до чего додумался:
— Меч кажется мёртвым.
Это было лучшее, что он мог придумать. Дальнейшие объяснения были бы лишь набором неуклюжих слов. Да и что он мог сказать тому, кто дерётся лучше него?
Но ситуация выглядела довольно комично.
Сам вызвал на бой, проиграл, а теперь ещё и критикует победителя.
— Нет, я имею в виду…
— Погоди.
Энкрид прервал его и уставился в пустоту отсутствующим взглядом.
Глаза его были открыты, но разум витал где-то в другом месте.
Бензенсу было обидно.
Он вызвал его не из-за ревности или зависти. В тот момент его порыв был чист.
Таким же, как в тот день, когда он впервые взял в руки копьё.
Когда он поступил на службу, убил свою первую тварь и, возбуждённый, махал копьём с утра до вечера.
Ему вдруг вспомнилось то время.
Кровь закипела, и он просто не мог больше стоять на месте.
Этот парень со сломанным правым запястьем.
По слухам, он вернулся после смертельно опасной миссии, тут же устроил спарринг со своим отрядом и завалился спать.
Такой уж он был. Он должен был быть ранен и измотан.
Но почему он так истязает себя?
И почему, чёрт возьми, он улыбается?
В тот момент не было места ни ревности, ни зависти.
Кровь просто вскипела.
— Спасибо, — внезапно сказал Энкрид, до этого смотревший в пустоту. Затем он посмотрел на застывшего Бензенса и спросил:
— Ты чего?
Бензенс моргнул и ответил:
— Ничего.
Но за что спасибо? В общем, странный он тип, это точно. «Псих, помешанный на тренировках» — какое же подходящее прозвище. Уж точно лучше, чем «роковой командир отряда».
Слова Бензенса помогли Энкриду кое-что осознать.
«Неуклюжесть».
Диссонанс, который он чувствовал, проходя левой рукой по уже пройденному пути.
Он был слишком занят, махая мечом каждый день, чтобы искать причину этой неправильности.
Он просто не знал лучшего способа.
Но теперь знал.
Разница в ощущениях. Между правой и левой рукой правши есть разница во всех ощущениях, начиная с кончиков пальцев.
Вот в чём было дело.
«Начать с еды».
Начиная с того, как он держит ложку и вилку.
К тому же, он знал тренировку, которая одновременно развивала и чувствительность кончиков пальцев, и мышцы руки.
«Скрытый нож».
Отлично. Это и будет путь.
— Командир!
Снова раздавался голос Крайса.
— Кр-р-р.
Эстер проявляла враждебность.
— Вот же, блядь.
Ругался Бензенс.
— Благодарю бога, что позволил нам встретиться вновь.
И Митч Хьюри, который, кажется, ударился в религию, чего раньше за ним не водилось, промокший до нитки, преграждал ему путь.
День, который вернётся в исходную точку, даже если сбежать.
Стена, которую нужно было преодолеть одной левой рукой.
К чему слова?
Ответ был лишь в том, чтобы взять меч и сражаться.
Энкрид молча сражался. Взмахивал мечом. Ставил подножки. Старался запомнить паттерны противника.
И умирал.
Боль, тьма, бездна, смерть.
Снова умерев и проснувшись, со следующего «сегодня» он начал жить левой рукой.
— Что вы делаете? — спросил Крайс, склонив голову.
— Ем.
— Вы и пальцы на правой руке повредили?
— Нет, просто стараюсь не использовать. Так быстрее заживёт.
— Это уже слишком.
Ага. Наспех придуманное оправдание.
Прошло двадцать «сегодня» с тех пор, как он начал жить левой рукой.
За это время Бензенс ещё несколько раз вызывал его на спарринг.
Его лицо было лицом воина, восхищавшегося чистой силой, чья кровь вскипала от жажды боя.
— Хорошо.
На двадцатый день он больше не услышал от него слов о «мёртвом мече».
«Благодаря ему».
Он снова взмахивал мечом и умирал.
Умирал, умирал и снова умирал.
Изменение он почувствовал на девяностый день.
«По-другому».
Разве, идя левой рукой по пути, пройденному правой, ты просто повторяешь то же самое?
Нет.
Энкрид тогда и Энкрид сейчас были слишком разными.
«Полная концентрация».
Тренировка, в которой он погружался в себя и продолжал наносить удары.
Тело, изменённое «Техникой Изоляции».
Погружение и изменённое тело.
И «Сердце зверя», не дающее потерять хладнокровие.
Движение его тела — то есть, куда направлен колеблющийся клинок?
И как при этом движется его тело?
Повторение, повторение, повторение.
Во время этой до одури однообразной тренировки…
Энкрид пережил момент, которого никогда прежде не испытывал.
Шух.
Шух.
Шух.
Клинок не просто двигался по его воле.
Он почувствовал, что может без малейших затруднений имитировать базовые формы Пяти Стилей.
Точно, тяжело, быстро, плавно и причудливо.
Тело двигалось само.
Что такое талант?
Одним словом это было не определить.
Нужна и физическая одарённость.
И способность забыть обо всём и сосредоточиться — тоже часть таланта.
У него не было даже времени почувствовать эйфорию.
Меч сам находил путь.
Тело двигалось само.
Не было нужды смотреть по сторонам. Даже двигаясь так, он чувствовал взгляды, направленные на него.
Это было то, что происходит, когда скудный врождённый талант перекраиваешь приобретённым трудом.
Поэтому он переживал это впервые.
То, чего в обычной жизни он никогда бы не испытал.
К равновесию, созданному погружением, телом и хладнокровием, добавилась обострённая чувствительность.
Энкрид почувствовал, что его фехтование совершило скачок не за счёт повторений, а всего за один день.
— Фух.
Одновременно он увидел и недостатки.
Точность.
Что нужно было сделать, чтобы восполнить её?
Просто махать мечом было недостаточно.
Сквозь пробившийся талант он видел новые пути.
Нужно было не просто жить левой рукой.
Казалось, нужно было сделать так, чтобы «Скрытый нож» стал её продолжением.
Значит, снова повторение. То, что он ясно увидел свои недостатки, ничего не меняло.
И он снова повторял.
Иногда это были скучные, иногда мучительные дни, но…
«Неужели получается».
Шаг за шагом проходя левой рукой по уже пройденному пути, Энкрид чувствовал радость.
Наблюдать за собственным ростом.
Ничто так не зажигало его.
В тот день, когда он ещё острее отточил свои чувства и почувствовал, что почти готов…
— Давай разок смахнёмся.
Как обычно, на него набросился Бензенс.
Теперь он напрашивался на бой каждый день.
Бой был недолгим.
Та-данг!
Он отбил наконечник копья и резко вскинул меч. Клинок, казалось, изогнулся, как змея.
И замер у шеи Бензенса.
— Бля, и это левой рукой.
— Я всегда её тренировал.
На ту же отговорку, что и в другие дни, Бензенс промолчал.
Он был просто ошеломлён.
«Как можно сделать такое левой рукой?»
Но жалоб не было. Он ведь сам напросился на спарринг из чистого восхищения.
— О чём так задумался? — спросил Энкрид.
Бензенс честно ответил:
— Подумал, что когда вернусь, нужно будет тренироваться усерднее.
Услышав это, Энкрид безучастно посмотрел на него и мягко улыбнулся. Его лицо и вправду было до зависти красивым.
Он открыл рот и сказал:
— Вот видишь. Когда-нибудь и Дженни на тебя посмотрит.
— Ах ты, ублюдок!
Как можно каждый раз так бурно реагировать?
Дженни была для Бензенса кнопкой берсерка.
Энкрид, смеясь, оттолкнул его, и Бензенс тоже усмехнулся.
«Нужно дать ему шанс признаться Дженни».
Значит, он не должен здесь умереть.
Снова завыл свисток.
Началось сто двенадцатое «сегодня».
Хруст.
По гравию появился Митч Хьюри.
— Кома-а-андир!
Крайс сегодня немного опоздал.
Даже если «сегодня» повторяется, оно не всегда одинаково.
Конечно, опоздал Крайс или нет, это было неважно.
Ножны на правом бедре, левая рука сжимает рукоять.
— Надо же. Сказать, что мне повезло? — пробормотал Митч Хьюри, глядя на Энкрида.
Энкрид не слушал.
В какой-то момент и звук свистка, и Митч Хьюри, и Бензенс, и Эстер, и Крайс…
Он забыл даже о себе.
Он видел только меч. Меч и противника, линию, соединяющую точки.
Что есть скорость?
Скр-р-р-р!
Клинок, соприкоснувшись с ножнами, издал скрежет.
И прежде чем звук стих, выхваченный меч по оптимальной траектории устремился ко лбу Митча Хьюри.
В ушах Энкрида раздался тонкий звон.
Доля секунды, вырванная из времени, состояние полного погружения, упреждающая атака на пределе сил.
Этот удар был лучше, чем он мог бы нанести сейчас правой рукой.
И…
Скр-р-р!
Меч Митча Хьюри тоже был выхвачен.
ДЗЯНГ!
Клинок встретился с клинком.
Скрещенные мечи. Энкрид надавил силой.
Ноги Митча поехали назад по гравию.
Ещё шаг — и он упадёт. Он упёрся, и Энкрид, не давая ему шанса отвести меч, сократил дистанцию до предела.
Так, что не нужно было даже протягивать руку.
Энкрид отпустил свой меч и схватил руку Митча Хьюри, державшую его собственный.
И в тот же миг со всей силы сжал.
Хрусть.
Раздался отчётливый звук ломающейся кости.
— Ублюдок!
БУМ!
Митч Хьюри ударил коленом в бедро Энкрида.
Энкрид пытался не отпускать его руку, но после удара кулаком в скулу ему пришлось отступить.
«Кулак у него тяжёлый».
— Эстер! — крикнул он, отступая, и сообразительная пантера прыгнула вперёд.
— Мой меч!
Не нападай, пантера.
Энкрид мысленно передал команду.
Эстер, наблюдавшая за безумствами этого человека и качавшая головой, отреагировала на его имя и прыгнула. Услышав следующий крик, она вцепилась зубами в рукоять меча Энкрида и швырнула его назад.
На это движение Эстер потратила все свои силы.
Сегодня и магия была на выходном, и тело было не в лучшей форме.
Вжух, дзынь, тук.
Меч, пролетев по низкой траектории, упал в шаге от Энкрида.
ПАМ!
На то место, где только что была Эстер, вонзилось копьё.
Это был вражеский солдат сзади.
Солдат, вонзивший в землю короткое копьё, попытался пнуть Эстер ногой, но…
БАМ!
На этот раз его остановил Бензенс.
— Куда, ублюдок.
Враг, чьё копьё было заблокировано, фыркнул, и они начали обмениваться ударами копьями, древками, кулаками и ногами.
Энкрид в это время поднял свой меч.
— С рукой всё в порядке?
Шина была на правой руке Энкрида, так что вопрос от него звучал странно, но…
— Ублюдок, — это заставило Митча Хьюри скривить губы и свирепо посмотреть на Энкрида.
В предыдущем столкновении он сломал ему большой палец.
Без большого пальца, который принимает на себя всю силу, невозможно толком держать меч.
Митч посмотрел на свой сломанный палец, затем на противника.
Теперь он заметил, что этот Энкрид держит меч в левой руке.
Он что, левша?
Вроде бы нет.
Когда они дрались, он использовал правую руку.
И дрался в полную силу.
Помня об этом, он был просто ошеломлён.
— Прости, но я амбидекстр [2], — сказал Митч Хьюри и перехватил меч в другую руку.
В левую.
Энкрид, естественно, тоже держал меч в левой руке.
— Ага, я тоже. С сегодняшнего дня.
Это не было ложью.
Благодаря повторяющемуся «сегодня» он вполне привык пользоваться левой рукой.
---
Примечания:
[1] Постельная техника (침대 기술): Уже пояснял этот авторский каламбур. В оригинале используется слово "그라운드 기술" (гыраунды кисуль) — заимствование из английского "ground skill", что в борьбе означает "техника партера" или "борьба на земле". Рядом автор в скобках пишет "침대 기술" (чхимдэ кисуль) — "постельная техника".
[2] Амбидекстр (от лат. ambi — «оба» и dexter — «правый») — это человек, который одинаково хорошо владеет как правой, так и левой рукой.