«Кажется, это сработает».
Глядя на стену, Пин отчётливо почувствовала, что её обычная настороженность притупилась. Это был не уровень «Врат шестого чувства», но у неё, как у рейнджера и следопыта, было своё чутьё.
Следовавший за ней Торрес сначала усомнился, правильный ли это путь, но тут же мысленно одёрнул себя.
«Сейчас не время для сомнений».
Раз решили — надо делать. Он тоже был бойцом Пограничной Стражи, солдатом особого класса по стандартам армии Науриллии. Может, он и не стоил сотни, но в одиночку мог справиться за двоих-троих — ценный кадр.
А Энкрид…
— Я первый.
Он не стал пропускать Пин вперёд. Уверенно цепляясь за выступы в стене, он начал подъём. И это несмотря на то, что он снял лишь изодранный гамбезон, а на поясе, пусть и полегчавшем на пару метательных ножей, всё так же болтался длинный меч в ножнах.
— …Да что он за человек вообще?
Он лез по стене лучше неё, профессионального рейнджера. Для Пин такое удивление было вполне естественным.
— Я и сам не знаю. В процессе познания.
— Что?
Торрес помолчал, обдумывая свои же слова, и понял, как странно это прозвучало.
— Раньше мне казалось, что я его немного понимаю, а теперь — нет.
— Ну, как бы там ни было, не отставай.
Энкрид взбирался по стене невероятно быстро. Это было настоящее искусство. Он заткнул бы за пояс любую обезьяну. Без малейших колебаний он переставлял руки и ноги. Пин последовала за ним. Она торопилась и взяла с собой всего два колышка, так что и закрепить на стене смогла лишь два.
Оглянувшись вниз, Пин увидела, что Торрес едва поспевает за ними. Пыхтит, но лезет — всё-таки физические данные у него выдающиеся.
«Так, а что там он?»
Пин снова подняла голову. Энкрид уже почти достиг вершины и теперь замер, притаившись под парапетом. Парапет — это толстая и высокая надстройка на стене, предназначенная для защиты. Без особых навыков перебраться через него голыми руками и спрыгнуть внутрь было почти невозможно.
«Неужели не может залезть?»
Непохоже. Сама Пин могла бы подтянуться на кончиках пальцев, а затем перебросить тело через край силой корпуса. А если использовать небольшой крюк, который она всегда носила с собой? Ещё проще. Зацепил, намотал верёвку — и перепрыгнул. А потом можно и товарищу руку подать.
В любом случае, не похоже, чтобы Энкрид остановился, потому что не мог лезть дальше. Он висел под парапетом, но даже не выглядел уставшим. Он посмотрел вниз и помахал пальцами. Простой сигнал, но понять его было нетрудно.
[Часовые.]
Значит, с той стороны кто-то есть. Странно, но сама Пин не слышала ни звука, не чувствовала ничьего присутствия.
«Неужели он чувствительнее меня, рейнджера?»
На самом деле, Энкрид тоже ничего не чувствовал. Он просто знал по опыту.
Вися под парапетом, Энкрид погрузился в мысли.
«Какую уловку она применила?»
Блокировка шестого чувства. Вот этого он так и не смог понять, сколько бы ни повторял «сегодня». Было ясно, что она использовала какое-то заклинание. Иначе здесь не могло быть так спокойно. В лазейке он уже был внутри, когда почувствовал неладное, и было уже поздно. Нападение вервольфов можно было списать на то, что эти земли перед Кросс-Гардом — их постоянное место обитания. Но чтобы не заметить отряд, затаившийся на стене?
Определённо, здесь была какая-то уловка.
До шестидесятого «сегодня» он из кожи вон лез, пытаясь выяснить, в чём дело.
«Оставлю как есть».
Это был вопрос приоритетов. В мире было много вещей поважнее магических уловок, да и конечная цель была ясна. Преодолеть «сегодня». Тренироваться всё это время. И, взяв меч в проводники, двигаться вперёд.
Разве что-то изменится, если он откажется от попыток это выяснить? Абсолютно ничего.
Он уже знал из предыдущих повторений.
«Примерно здесь».
Энкрид, вися на стене, начал потихоньку смещаться влево. Чтобы держаться, нужны были выступы, и на этой стене Кросс-Гарда их хватало. Она часто подвергалась атакам не только обычных монстров, но и целых колоний, так что вся была в шрамах. И хоть её и ремонтировали, щелей оставалось предостаточно.
Цепляясь пальцами за выступы, он без труда передвигался. Перемещаясь по стене, Энкрид мысленно рисовал картину того, что находится за ней. Когда он впервые попал сюда, то мог лишь гадать. Теперь же он мог предположить даже точное местоположение мага Ретши. Нет, он был уверен. Эта высокомерная ведьма ни в одном из «сегодня» не сдвинулась со своего места.
Заняв позицию, Энкрид снова подал сигнал.
[Вы — первыми.]
Пин и Торрес, увидев сигнал, начали двигаться. Сначала Пин, за ней — Торрес. Повиснув на парапете, Пин протянула руку, помогая Торресу. И в тот момент, когда они оба перебрались через край…
Вспых!
Над головами вспыхнул яркий свет. Одновременно зажглись семь или восемь факелов. Эту сцену он видел уже не раз.
— Как вы сюда попали? Мои детки ведь уже должны были вас встретить.
Голос Ретши. Как и ожидалось, она была прямо за стеной. Она не знает где он, но он знает, где она. Уже одно это давало ему преимущество. К тому же, он знал её имя и какие заклинания она использует.
— Твою мать! — выругался Торрес.
— Значит, ждали… — донеслось до Энкрида бормотание Пин.
Он протянул руку, ухватился за край парапета кончиками пальцев и подтянулся на одной руке. Это была та самая сила, которой не раз восхищались Рем и остальные. Благодаря бесконечным тренировкам по «Технике Изоляции» тело казалось ещё легче.
Резко подняв тело и едва показавшись над парапетом, он, словно делая сальто вперёд, перевернулся в воздухе. Раньше он и помыслить не мог о таком акробатическом трюке. Но тренировки и десятки падений сделали своё дело. Тело Энкрида, вращаясь, пролетело над парапетом и устремилось вниз. Выпрямившись, он приземлился на согнутые ноги.
Фух… Бум!
Приземление отозвалось гулом во всём теле. Прямо перед ним стояла маг Ретша. С абсолютно ошеломлённым лицом.
— Ты…
Не успела она договорить, как рука Энкрида пришла в движение.
Пи-и-и-и!
Свистящий кинжал. Ретша была удивлена, но не растеряна. «Откуда он взялся?» — только и успела подумать она. Естественно, у неё была причина для такой уверенности. Вокруг неё был невидимый барьер, созданный заклинанием. Щит, способный остановить даже арбалетный болт, выпущенный в упор. Она ждала, что кинжал ударится о её защиту, но…
Свистящий кинжал Энкрида летел не в неё. Его целью были шеи четырёх арбалетчиков за её спиной.
П-п-п-пах.
Свистящий кинжал, направленный «Полной концентрацией», точно поразил цели. Тренировки не прошли даром. Четверо солдат начали валиться на землю. И за мгновение до того, как они упали, Ретша отреагировала.
— Кхья-я-я! — из её уст вырвался странный крик.
Тут же из-под земли вырвалась колючая лоза. Гибко извиваясь, она хлестнула его по пояснице.
Бой начался.
— Сначала солдат! — выкрикнул Энкрид, выхватывая меч.
Чи-ринг!
Он взмахнул клинком. От предельной концентрации в голове стало жарко.
«Тонкое — рубить. Толстое — отбивать».
Энкрид двигался, взяв за основу не Тяжёлый, а Плавный стиль. Он никогда не учился ему как следует, но…
«Не помешает знать основы всех стилей меча. Если ты владеешь только Тяжёлым стилем, это глупо. Нужно понимать, как действует твой противник, чтобы ему противостоять».
Обычно ленивый Рагна, который оживлялся, только когда нужно было учить его, иногда, очень редко, загорался энтузиазмом. Это были его слова, сказанные в один из таких дней. После этого Энкрид изучил основы каждого стиля.
Он сражался против этих лоз более семидесяти раз. И эти семьдесят с лишним «сегодня» теперь приносили свои плоды.
Тонкие лозы он рубил. Толстые — отбивал.
Хрясь! Вжих! — с треском лопались тонкие лозы.
Донн! — глухо отзывался клинок о самые толстые, толщиной с предплечье.
Удар такой лозой был сравним с ударом дубиной, но он встречал его плоскостью клинка, приседал и уводил удар вверх. Это был Плавный стиль.
— Ах ты, тварь!
Ретша была в ярости. «Как ты смеешь уклоняться от моих лоз? Какой-то мечник?» Её руки пришли в движение, и тут же в него полетели три-четыре копья из лозы и кнут.
Энкрид не стал неуклюже полагаться на чутьё. Вместо этого он широко раскрыл глаза. Словно вся его «Полная концентрация» собралась в них. Было такое ощущение, будто его глаза горят. Так он мог видеть всё. Каждое движение, словно в замедленной съёмке.
И он снова ринулся в бой. Отбивал. Бил. Уводил. Рубил. Ощущения? К чёрту их. Шестое чувство? Сейчас оно бесполезно. Не было нужды полагаться на интуицию. Нужно было просто видеть, бить, уклоняться и снова бить.
Когда он отражал следующие две атаки, вокруг послышались крики. Предсмертные хрипы солдат. Мастерство Торреса и Пин тоже нельзя было недооценивать. Особенно когда кто-то отвлекал на себя основное внимание — тогда способности Торреса раскрывались во всей красе. Его умение обращаться с кинжалами он уже видел.
— Хорошо, я заставлю тебя танцевать до самой смерти.
Ретша подавила гнев и сверкнула глазами. Её змеиный взгляд впился в Энкрида. Но Энкрид проигнорировал его. Он видел это уже не раз.
Его «Сердце зверя» стучало, словно пытаясь что-то сказать. Нет, это был голос Рема.
«Если попадёшься на такую ерунду, я у тебя это сердце вырву».
Не волнуйся, чёртов псих, не попадусь.
Когда не дрогнул он даже перед её «змеиным взором», лозы стали ещё яростнее.
Вжи-и-их.
Они стали тоньше и быстрее.
Вжи-и-и-и-и-их!
До этого Ретша в основном использовала копья и кнуты из лоз. Но когда её загоняли в угол, она переходила на стрелы. Не настоящие, но толщина и скорость были подобны им.
Может ли человек отразить ливень из стрел?
«Нет».
Если он не рыцарь, конечно.
Но если придётся? Если наступит момент, когда нужно будет отразить этот ливень? Если увернуться будет невозможно?
«Что значит "как"?»
Действовать так: сдохну, но сделаю.
Это был дух солдата. Или дух пехотинца. Нет, это был просто сам Энкрид. Он не знал ни отступлений, ни сожалений. На пути к своей мечте он ставил на кон всё.
Крепко сжав меч обеими руками, Энкрид, чувствуя, как горят глаза, сконцентрировался.
«Соединить точку с точкой».
И, опираясь на эту линию, отразить всё.
Тонко сплетённые лозы вырвались из-под земли и хлынули со всех сторон. Увидев, что их больше десяти, он бросил считать. Энкрид распылил свою концентрацию вокруг себя. То, что он осознал в битве между вервольфами и «Серыми Псами», — распыление концентрации. И уклонение от атак, попадающих в эту область.
А до этого, в бою в лазейке, он научился другому. Мгновенному принятию решений. Действовать без колебаний в любой, даже самой мимолётной ситуации.
Энкрид смешал эти два навыка и привёл их в исполнение.
Хрясь!
В следующий миг лозы перед ним были разорваны в клочья, разбрызгивая зелёный сок. На лбу Ретши вздулась вена, глаза налились кровью. Но лозы не останавливались. И меч Энкрида тоже.
Пин и Торрес, сражавшиеся с солдатами, мельком увидели эту сцену. Теперь уже было недостаточно сказать, что он просто хорошо дерётся. Торрес, думая об этом, зашёл за спину одного из солдат и перерезал ему горло.
Тунг!
В то место, где он только что стоял, ударил арбалетный болт. Тук! — болт вонзился в живот убитого им солдата.
— Целиться надо лучше.
Хрусть.
— А-а-а-а-а-а-а!
В тот же момент с другой стороны раздался вопль. Это была работа Пин, которая, словно змея, скользила по земле. Нога солдата была вывернута в неестественную сторону, и тот, захлёбываясь пеной, бился в агонии.
Пин не останавливалась. Остановишься — и тебя прошьёт болтом.
Битва Энкрида и мага продолжалась. Никто не мог приблизиться к ним. Острые, как иглы, побеги летели во все стороны. Иногда несколько штук отскакивали и впивались в стены. Все, кто не хотел погибнуть от руки своего же мага, отступили. Благодаря этому Торрес и Пин смогли перевести дух.
Глядя, как острые шипы пробивают дыры в стенах, Торрес и сам не хотел подходить ближе.
«И что, если мы убьём всех солдат, это что-то решит?»
Тут Торрес понял. Исход этой битвы зависит от тех двоих. Если маг победит, они с Пин — трупы. Но как долго продержится Энкрид? И Торресу, и Пин было видно, что он уже на пределе. Лозы, от которых он раньше уворачивался, начали задевать его.
И тут…
— Ты что, понадеялся на эту кожаную тряпку на своём теле?
Прозвучал голос магички. Невозмутимый, тихий, уверенный в победе.
«Плохо дело».
Так подумал Торрес. И он был прав. Энкрид был на грани. Он быстро достиг своего предела.
Но именно этого момента Энкрид и ждал. Момента, когда Ретша будет уверена в победе. Момента, когда и Торрес, и Пин, и вражеские солдаты будут прикованы взглядом к их поединку.
Энкрид, державший меч обеими руками, перехватил его в левую. Его правая рука пришла в движение.
Это был его решающий ход.