На восьмой день Энкрид получил арбалетный болт в бок.
Пробив рёбра, болт вонзился вглубь, разворотив внутренности.
«Такого я не ожидал».
Это случилось сразу после того, как он увернулся от всех Свистящих кинжалов и даже отбросил ногой Роттена, который пытался напасть со спины. Внезапно, в короткий миг передышки, прилетел болт. Уклониться было невозможно.
«Подготовились». И вправду, основательно.
Он чувствовал, что вытаскивать болт было бы ещё опаснее.
Подняв голову, он увидел прямо перед собой уродливую рожу полуэльфа.
«Неужели все полукровки так выглядят?»
Он не знал. Впервые в жизни он встречал представителя смешанной расы. Знал только, что отношение к ним в обществе было, мягко говоря, недобрым.
— А ты сообразительный, — произнёс полуэльф, нависая над ним. Любил же он поболтать.
— Есть такое, — ответил Энкрид, пытаясь выровнять дыхание.
Он запоминал всё: положение полуэльфа, расстояние до него — всё, что нужно для последней, отчаянной атаки.
Вшух!
В одно мгновение он выхватил кинжал с широким лезвием и нанёс удар снизу вверх. Гард-сорд лишь слегка оцарапал щеку эльфа. Тот, увернувшись, пнул Энкрида в живот.
Бах!
— Кх…
Вместо крика из горла вырвался стон. Застрявший в животе наконечник болта провернулся внутри. Боль была адская. Двигаться и так было больно, но после удара перед глазами всё побелело.
— Куда?
На то, чтобы умереть, много времени не понадобилось. Движения полуэльфа были чистыми и резкими.
С перерезанным горлом Энкрид закрыл глаза.
***
В следующем «сегодня» на него набросились все сразу: эльф, Роттен, Чэк и Бо. Энкриду пришлось нелегко, но он всё же сумел убить Чэка и Бо, а также лишить полуэльфа руки.
Последний удар снова пришёлся в сердце. Сердце пронзил стилет, который полуэльф прятал на поясе.
Так прошли девять «сегодня». И настало утро десятого.
После гимнастики с Аудином он встретился с Заксеном. Всё как обычно.
Нельзя было потратить впустую ни одного дня, поэтому Энкрид и сегодня выкладывался на полную.
— Взгляни на мою стойку.
Неважно, равноценный обмен или нет, Энкрид, чтобы заинтересовать Заксена, продемонстрировал метание кинжала.
Уровень мастерства был совершенно иным, чем когда он только начал учиться. Техника, которую он впитал в себя, ухватившись за краешек таланта.
Да, теперь всё было иначе.
Энкрид активировал «концентрацию», расслабил тело, а затем, в одно мгновение, напряг все мышцы, словно пружину. Рука метнулась вперёд, и кинжал со свистом сорвался с пальцев.
Нельзя было сказать, что он летел со скоростью света, но бросок был в несколько раз быстрее, чем раньше.
— Руки и плечи — это лишь катапульта, главное — использовать упругость всего тела. До этого я дошёл. Видишь какие-нибудь недостатки?
Челюсть Заксена отвисла. Энкрид впервые в жизни видел, чтобы Заксен так широко раскрывал рот. Этот его товарищ всегда был невозмутим. Он был человеком, который редко выказывал эмоции.
Изумление на его лице быстро исчезло. Взгляд всё ещё был потрясённым, но лицо вернуло себе обычное выражение. Он простоял с открытым ртом не больше секунды.
— Заксен?
— Где вы этому научились?
— На поле боя один парень чертовски хорошо метал кинжалы.
— И что?
— Я посмотрел и научился.
— Посмотрели и научились?
Он повторил за ним, как попугай. Впрочем, было чему удивляться. Такая техника — это не то, чего можно достичь простыми тренировками. Это не имело ничего общего с оттачиванием основ. Без врождённого чутья освоить подобное было просто невозможно.
Заксен это прекрасно знал. Потому и был в шоке.
Это действительно его командир?
В последнее время его мастерство заметно выросло, но это было нечто совершенно иное.
Заксен пристально посмотрел на кивнувшего Энкрида и наконец заговорил.
— Этого достаточно. Этот навык не стоит того, чтобы углубляться в него дальше. Но кинжал, который вы держите, довольно тяжёл, так что вкладывайте в кончики пальцев не лёгкость, а вес.
Заксен сказал лишь то, что было необходимо. Энкрид кивнул.
— Это называется «Стилем метания клинка», — неожиданно добавил Заксен.
Даже если это и не было равноценным обменом, Заксен не был из тех, кто скупится на наставления.
Энкрид тут же выпрямился, принимая позу внимательного слушателя. Это была привычка, въевшаяся в плоть и кровь, а после встречи с Крангом он научился ещё и выражать своё внимание. Даже слушать можно, выкладываясь на полную.
Увидев это, Заксен испытал нечто вроде удовольствия.
Кто ещё будет слушать лекцию о простом метании с таким серьёзным видом? Впрочем, если бы командир не был таким, он бы давно перестал обращать на него внимание.
— Основы этого стиля заложил легендарный убийца прошлого по имени Геор. Ходят слухи, что его на это вдохновил Лионесис, систематизировавший Пять Стилей Меча, но точно никто не знает.
Техника с историей. Концентрация Энкрида вспыхнула с новой силой.
Хотя этот стиль и назывался «Стилем метания клинка», — на самом деле он охватывал всё метательное оружие.
И тут, хотя его никто и не спрашивал, Заксен заговорил о Свистящем кинжале.
— Есть метательный кинжал под названием Уисл-дэггер. Если столкнётесь с ним — бегите. Противостоять ему очень сложно. Именно из-за Уисл-дэггера в названии стиля Геора и появилось слово «клинок».
Он добавил, что Уисл-дэггеры обычно делают из нескольких сложенных вместе тончайших лезвий. Вершиной же мастерства, к которой стремился сам Геор, было использование лишь одного лезвия. Если метнуть такое, оно летит абсолютно бесшумно, и его уже нельзя назвать «свистящим».
«Сколько их было?»
Энкрид невольно вспомнил кинжал, брошенный эльфом-полукровкой. Порывшись в памяти, он вспомнил тот, что вонзился ему в предплечье. Он состоял из трёх лезвий.
— Эй, вам сегодня в патруль.
Это был Бо, он подошёл к самой казарме.
Энкрид так увлёкся, что совсем забыл о времени.
— А, точно. Пойдём. Мы ведь сегодня вместе дежурим?
— Да, меня зовут Бо.
— Знаю. Из разведотряда.
Энкрид как ни в чём не бывало ответил Бо и повернулся к Заксену.
— Спасибо, хорошо поучился.
— Вот как?
Заксен никогда не считал себя болтливым, но должен был признать: рядом с командиром он почему-то начинал говорить больше обычного. Хоть и по делу.
«Может, про Уисл-дэггер было лишним?»
Почему он вообще об этом заговорил?
Вспомнив, он понял, что причина была. Причина была в стойке, которую показал Энкрид.
«Она была похожа».
Хоть у стиля Геора и не было строгих канонов, основы в нём всё же имелись. И стойка, которую показал командир, напомнила ему именно о Уисл-дэггере. Она была такой чистой, словно кто-то поставил её ему.
Заксену было невдомёк, что этим «кем-то» был он сам.
***
— Идём сюда.
Энкрид самовольно изменил маршрут патруля.
— Эй, нам же приказали патрулировать рынок! Чёрт, за это же накажут! — возмутился Чэк.
— Я беру ответственность на себя.
Командир отряда, солдат высшего класса, ценный кадр, которого хотели переманить и первая рота, и Пограничная Стража. Поздно расцветший талант, который заметили только в тридцать лет.
Таким был Энкрид.
Два солдата из разведотряда ничего не могли ему противопоставить.
— Я же сказал, ответственность на мне. И вообще, в работе нужно делать перерывы. Пойдём.
Энкрид пошёл вперёд, не сомневаясь, что они последуют за ним.
— Самовольное оставление поста — это же нарушение устава, — пробормотал Бо, глядя на Чэка.
Руки Чэка заметались в быстрой серии жестов.
«Что делать?»
«Откуда я знаю».
Бо покачал головой.
Энкрид, не глядя, почти слышал их безмолвный разговор.
Сколько ни советуйся, ответа они не найдут. В мире есть вещи, которые от тебя не зависят. Как приказ начальства. А сейчас начальником был он.
Убийца подготовил всё: место, время, людей.
Но зачем играть по его правилам?
«Меняем место».
Противник — убийца. Нет нужды лезть на сцену, которую он подготовил.
Таков был ответ, к которому пришёл Энкрид.
Он повёл их в обход, по самому краю города. Они даже не подходили к жилым кварталам.
Чэк и Бо были в растерянности. Они пытались уговорить его пойти на рынок, но Энкрид был непреклонен.
Так они шли около получаса.
Вдруг Энкрид остановился.
— Э? Почему вы остановились?
Пройдя мимо него на пару шагов, они обернулись.
Они уже оставили попытки затащить его на рынок и успели незаметно оставить несколько знаков для своих.
Время пришло.
Энкрид пристально посмотрел на них и спросил:
— Зачем вы это сделали?
Они непонимающе уставились на него, а потом переглянулись.
«О чём это он, чёрт возьми?»
«Понятия не имею».
— Что? — переспросил Бо.
— Я спрашиваю, зачем вы это сделали.
— Да что вы такое говорите? Чёрт, выражайтесь яснее, — огрызнулся Чэк.
— Я много думал, но так и не нашёл причины. Что изменится от того, что простые солдаты шпионят? Кроны? Из-за денег?
От этих слов Чэк и Бо отшатнулись назад.
Они неловко переглянулись. Бо почесал затылок и промямлил:
— О чём это вы?
— Да какого хрена, вы с ходу обвиняете нас в шпионаже?! — взревел Чэк.
— И вы думаете, что после того, как вы отступили и положили руки на рукояти мечей, ваши оправдания звучат убедительно?
Они снова переглянулись. И тут же…
Дзынь!
Оба выхватили оружие. У Бо был тонкий кинжал-стилет. У Чэка — более толстый короткий меч.
Энкрид стоял неподвижно.
— Чёрт, до чего же догадливый, — прошипел Чэк.
— Придётся тебе здесь умереть.
План пошёл наперекосяк, но задача осталась прежней. Чэк и Бо переглянулись и кивнули.
В тот миг, когда они замерли, выжидая, Энкрид тоже выхватил меч.
Вжик!
Наточенный полуторный меч сверкнул на солнце. Энкрид тут же сделал широкий шаг вперёд и описал мечом полукруг. Чэк и Бо, прочитав дистанцию, отступили.
Но это был ещё не конец.
Энкрид оставил себя открытым после широкого замаха. Бо, не упустив шанса, бросился вперёд. Он всегда был мастером рукопашной.
Он ринулся вперёд, оттолкнувшись задней ногой. Энкрид как раз перенёс вес направо после удара.
В тот самый миг, когда Бо уже вошёл в зону досягаемости своего короткого меча…
Хрясь!
Из-под левой подмышки Энкрида внезапно вырвался клинок.
И пронзил Бо шею.
Фехтование стиля Вален, «Теневой укол».
Началом был обманный широкий замах, чтобы заманить противника в ловушку. Затем, удерживая полуторный меч одной левой, он скрыл правую руку за телом, выхватил кинжал с пояса и нанёс удар из-под мышки.
Противник никак не мог ожидать удара оттуда.
Бо слишком понадеялся на свою скорость и подошёл слишком близко. А Энкрид предсказал его реакцию. Разве такой проворный боец упустит возможность сократить дистанцию?
То, что он взял за основу Тяжёлый стиль, не означало, что нужно забывать всё, чему он научился раньше. Это было озарение, пришедшее к нему в конце войны с Азпеном, в бою с тем усатым. Основа — это всего лишь основа; что к ней добавлять и что убирать — решает тот, кто держит меч в руках. Размахивая тяжёлым мечом, можно плавно отвести удар или нацелиться на контратаку. И к этому вполне можно подмешать приёмы стиля Вален. Главное, чтобы костяк, взятый за основу, не пошатнулся.
С булькающим хрипом Бо рухнул на землю. Из пробитой шеи хлестала кровь.
— …Чёрт, вот же влипли, — лицо Чэка побледнело.
Ни бежать, ни драться он был не в силах. Но что ещё оставалось?
— Зачем вы это сделали?
— А тебе-то что, чёрт возьми?
Чэк остался верен себе, и Энкрид, не собиравшийся проявлять к нему милосердие, закончил бой быстро.
Короткий рубящий удар полуторного меча сверху вниз.
Чэк попытался увернуться, а не блокировать.
Энкрид, предвидя это, изменил траекторию удара и полоснул по горизонтали.
Вж-ж-жух!
Острый клинок оставил в боку Чэка дыру, которой там быть не должно.
— Х-х-х, тва-а-арь…
Это было последнее, что сказал Чэк. Вместо предсмертного хрипа — проклятие.
Энкрид остановился и стал ждать.
Он воткнул меч в землю и долго восстанавливал дыхание.
Только тогда появились остальные. Сзади со свистом прилетел арбалетный болт.
Энкрид увернулся и увидел человека в маске, рядом с ним — Роттена, а чуть поодаль — убийцу в лохмотьях.
Опираясь на меч, Энкрид спросил:
— Все вместе нападёте, да?
Предложение сразиться один на один вряд ли бы сработало.
Так и вышло.
Человек с арбалетом снова прицелился. Энкрид коротко вздохнул.
Он полностью расслабил тело. Не вынимая меча из земли, он опустил руки.
Его правая рука качнулась, как маятник.
А затем, словно хлыст, метнулась вверх, и кинжал, который он держал в руке, сорвался с пальцев.
Вжух!
Стиль метания клинка, основанный на упругости всего тела.
Летящий клинок вонзился арбалетчику в лоб.
Он летел, как луч света.
Увидев это, эльф-полукровка на мгновение вздрогнул.
— Забавно, — пробормотал он тут же.
Это были слова, которые хотел сказать сам Энкрид.