— Эй, ты, а ну иди сюда!
— Потише, пожалуйста. Это же медицинская палатка.
— И чё, мать твою?
Хоть он и рычал, но даже самый свирепый зверь, если он не может до тебя добраться, не представляет угрозы.
— Похоже, меня с Вами и впрямь связывает судьба. Если не ошибаюсь, мы впервые встретились в нижней деревне?
Связь и впрямь была особой. Злой. Они постоянно сталкивались, и каждая встреча лишь усугубляла взаимную неприязнь.
— Какого чёрта ты разговариваешь со мной так, будто мы друзья, придурок?
Вообще-то, разговор начал Бензенс. Но Энкрид не стал на этом заострять внимание. Он был не настолько мелочен.
— Ну, раз так…
Вместо ответа он повернулся к нему спиной. Мазь, которую дал Заксен, действовала просто отлично. Он мог двигаться почти без боли.
— Ты это чего?
— Вы же сами попросили не вести себя как друг, вот я и притворяюсь, что мы незнакомы.
— Да ты издеваешься, щенок?!
Бензенс взорвался. Если бы он понимал, что его троллят, то старался бы сдержать свою злость.
Но, как бы сказать…
«Может, это из-за того, что я привык к постоянным перепалкам в нашем отряде?»
Бензенс, с которым он встретился спустя столько времени, казался на удивление безобидным.
Когда наблюдаешь за ссорами Рема, Заксена и остальных, кажется, что твоя жизнь сокращается.
— Ах, Вы догадались? Вот это уровень! Настоящий офицер! Будущее дивизии Сайпреса!
— Ты… ты!
Бензенс, весь красный от злости, схватил свой тяжёлый сапог и метнул его в Энкрида.
Энкрид ловко поймал снаряд.
— Это подарок?
— Да я тебя на куски порву, ублюдок!
Как-то раз Рем заметил:
«Я и сам, если честно, мастер выводить людей из себя, но тягаться с тобой в этом деле, командир, я бы не стал».
Энкрид невозмутимо сжимал в руке сапог. Бензенс смотрел на него и чуть не выпускал пар из носа.
И тут…
— Пха-ха-ха-ха!
Солдат, бездумно уставившийся в потолок, вдруг расхохотался. Казалось, он был готов лопнуть от смеха.
Этот смех заставил Бензенса резко обернуться.
Блондин, вдоволь насмеявшись, вытер выступившие слёзы и, согнув палец, промокнул уголки глаз его кончиком.
— Не могу, это выше моих сил! «Это подарок?» Да как тут не расхохотаться?! Я изо всех сил сдерживался, ещё с того момента, как он начал притворяться, что не знает тебя, но это… ха-ха-ха!..
Скр-р-рип.
Энкрид подумал, что коренные зубы командира взвода Бензенса, вероятно, сломаются ещё до того, как ему стукнет сорок. А ведь если постоянно скрипеть зубами, это вредно для дёсен.
Стоит ли сказать это вслух?
Если ещё немного поддеть, Бензенс умрёт от прилива крови к голове, не в силах сдержать гнев. Тогда он, пожалуй, войдет в историю как первый офицер, умерший от припадка ярости.
— Твоё подразделение? — спросил Бензенс, пытаясь держать себя в руках.
— Чьё? Моё? Эм… да я просто мимо проходил, — ответил блондин.
Ого.
Энкрид внутренне восхитился наглостью.
Он-то хотя бы был командиром.
А этот парень, похоже, рядовым солдатом.
И такое отношение…
Хотя, если подумать, такой ответ больше походил на попытку скрыть своё звание и подразделение.
Бензенс тоже был не дурак и сразу это понял.
— То есть ты не можешь сказать, где служишь?
— Ну, как бы да. Но я правда солдат. А подразделение я забыл.
Сказано это было с поразительным спокойствием. Энкрид увидел в блондине аристократические замашки.
Конечно, будь этот, забывший о своем подразделении, дурень, не одним из них…
«За такое нахальство ему полагалась бы взбучка, и неслабая.»
Но раз с ним всё было в порядке, значит, это не нахальство, а… достоинство. Выходит, перед ним и впрямь аристократ.
Скр-р-рип, скр-р-рип.
Бензенс, похоже, не знал, как реагировать.
— Но вообще, вам сейчас не на меня смотреть надо, а назад обернуться, — вдруг сказал блондин.
Энкрид и Бензенс одновременно повернули головы.
Позади действительно кто-то стоял.
«Когда он появился?»
Энкрид не мог похвастаться сверхъестественной интуицией…
…но всё же у него был немалый боевой опыт.
А сейчас он даже не заметил, как кто-то стоит у него за спиной. Он не слышал ни звука.
— Это здесь? Место, где находится командир отряда «четыре по четыре»?
Это была девушка. Но не человек. Её черты были более утончёнными, глаза — яркими, а уши — заострёнными.
Эльфийка.
Она пристально смотрела на блондина. Судя по её непринуждённой манере речи, она была старшей по званию.
Энкрид решил так и, подняв руку, представился:
— Энкрид, десятник четвёртого взвода четвёртой роты четвёртого батальона. Здесь.
Только тогда взгляд женщины-эльфийки оторвался от светловолосого парня.
Вход в палатку распахнулся, и вошёл солдат, охранявший медицинскую палатку, добавляя пояснения.
— Да, это их десятник.
— Эльф?
Бензенс, похоже, был так сильно удивлён, что отреагировал только сейчас.
Услышав сказанное, эльфийка, не дрогнув ни единым мускулом, лишь повернула голову.
— А это командир третьего взвода второй роты, — пояснил солдат, дежуривший в медицинской палатке, хотя его никто об этом не просил.
Последовавшая за этим речь женщины-эльфийки была очень сухой.
Говорят, что эльфы — символ леса и деревьев, но её голос был подобен песку пустыни.
— Во второй роте учат, увидев старшего по званию, называть его расу? Я и сама лучше всех знаю, что я эльф.
«Вот это да.»
Энкрид увидел в женщине-эльфийке врождённое благородство и харизму.
Одним словом она поставила собеседника на место.
— Н-н-никак нет! Командир третьего взвода второй роты, Бен… Бензенс!
— У меня к тебе просьба.
— Да!
— Командир взвода Бенбензенс, пока я здесь, прошу тебя, заткнись. Можешь не отвечать на мою просьбу. Если ты откроешь свой рот, Бенбензенс, мне захочется воткнуть тебе в лицо нож или кулак.
Энкрид не стал уточнять, что на самом деле командира взвода зовут Бензенс, а не Бенбензенс.
Бензенс хотел было еще что-то сказать, но вовремя прикрыл рот руками.
— Итак, я слышала, ты хорошо командуешь своими забавными подчинёнными.
Взгляд командира роты снова вернулся к Энкриду.
— Да, спасибо.
Не стоило попадать в немилость к новому командиру роты. Он ответил почтительно.
Последовавший разговор оставил у Энкрида странное ощущение.
«Зачем она вообще сюда явилась?»
Все её слова были сущей бессмыслицей. Она говорила, что он отличился в бою.
Если рассматривать ситуацию с точки зрения Энкрида, то он и впрямь отличился. Ведь он сразил Колющего. И при этом спас немало товарищей, до которых смог дотянуться.
Но если задаться вопросом, повлияло ли это на исход сражения…
«Едва ли.»
Он не думал, что это так.
Несмотря на свои скромные навыки, Энкрид умел оценивать ситуацию на поле боя.
— Ты выжил после встречи с Фроггом?
— Да, мне повезло.
— Удача — тоже часть мастерства. Богиня удачи редко роняет свои монеты.
— Да, спасибо.
«И ради этого разговора она пришла сюда?»
Энкрид никак не мог понять намерений собеседницы.
Как бы то ни было, эльфийка, командир роты, смотрела на него своими светящимися зелёными глазами и обращалась к нему.
А Энкрид послушно отвечал.
Вскоре командир роты сказала: «Что ж, жду от тебя дальнейших успехов», — и развернулась, собираясь уходить.
Но перед тем, как уйти, она снова обернулась. На этот раз к блондину.
— А тебя как зовут?
— Э-э-э, Кранг.
Он запнулся, прежде чем ответить, и нахмурился. Любой бы понял, что…
«Он только что его придумал».
— Понятно, — невозмутимо ответила командир роты и покинула палатку.
Только тогда Бензенс, который до этого не мог не то что говорить – толком и дышать, наконец шумно выдохнул.
— Чёрт.
— Ой, командир роты.
Услышав ругательство, Энкрид повернулся к Бензенсу, и тот вздрогнул.
— А, нет. Это был проходивший мимо солдат.
— Ах ты, сукин сын.
Бензенс, для которого сегодняшний день стал днем Бенбензенса, вспыхнул от ярости. Блондин, представившийся Крангом, снова оглушительно расхохотался.
Солдат, дежуривший в палатке, покосился на этих троих, недоумевая, что с ними не так, и вышел.
А Энкрид подумал, что с командиром взвода Бензенсом ему точно не будет скучно.
Анализ прошедшего боя. Направление, в котором нужно двигаться дальше.
Энкрид сосредоточился на этих двух вещах.
«Наносить колющий удар в полную силу, но не вкладывать в него всю душу.»
Стоило ему найти зацепку, пусть и всего через день, как его тело зачесалось от нетерпения.
Но он не мог тренироваться прямо сейчас.
Бок болел, поэтому всё, что он мог делать — это тренировать хват.
Энкрид тренировал пальцы и предплечья.
Кому-то это могло показаться глупым, но…
«Тело — основа всех техник».
Даже самый маленький лист имеет вес, а капля воды, если дать ей время, пробьёт камень. Поэтому эти, казалось бы, незначительные усилия обязательно принесут свои плоды в будущем.
Энкрид верил в это и продолжал строить свою башню.
— Ты такой усердный.
Это был Кранг.
С тех пор, как у них побывала командир роты, прошло два дня. Всё это время Энкрид занимался только анализом боя и тренировкой хвата.
Он полностью посвятил себя отдыху. Ведь отдых — это тоже важно.
Если и были какие-то изменения…
…то только в том, что полубезумный солдат, назвавшийся Крангом и сказавший, что забыл своё подразделение, постоянно крутился рядом.
— И чего ты такой усердный?
Кранг со всеми говорил на «ты».
С Энкридом, само собой. И с Бензенсом тоже.
— Да я ж командир взвода. Старший по званию, между прочим!
Более того, он ещё и издевался над ним.
Судя по всему, Кранг не был ранен и попал сюда не по этой причине.
К тому же, он явно был не из слабаков: по тому, как он умудрялся, проходя мимо Бензенса, уворачиваться от него, едва-едва не попадаясь, было ясно, что он далеко не прост.
— И что?
Раз уж Кранг назвался солдатом, Энкрид тоже говорил с ним на «ты».
— Каждый день ты только и делаешь, что сжимаешь и разжимаешь руку. А в остальное время смотришь в пустоту, будто потерял рассудок. Вот я и думаю, о чём же ты так напряжённо размышляешь и зачем так упорно сжимаешь и разжимаешь руку?
Он был любопытен, словно восьмилетний ребёнок.
Но это не так уж и раздражало.
«Мне и самому скучно.»
Дразнить командира взвода Бензенса — это, конечно, весело, но не постоянно же.
Небольшой разговор и собеседник — отличное средство для борьбы со скукой.
— Это тренировка хвата, а когда я сижу неподвижно, это не потому, что я потерял рассудок: я просто анализирую свои ошибки в прошлом бою.
— И зачем тебе это?
Зачем, спрашивает?
— Чтобы в следующем бою не подохнуть.
— Не видел ещё солдат, которые так стараются, чтобы не подохнуть.
— А ты видел хоть одного такого солдата, который бы долго прожил?
— Хм, ну, вроде того?
Интересно, что он вообще повидал на своём веку?
Энкрид давно уже думал, что этот парень просто притворяется простолюдином.
Но не то чтобы это что-то меняло.
И он не завидовал тому, что у Кранга есть то, чего нет у него.
Если бы он позволял себе завидовать, то уже давно должен был бы сойти с ума из-за отсутствия таланта к фехтованию.
Но он этого не делал.
У него был путь, по которому нужно идти.
И радость от собственного роста приносила куда большее удовлетворение.
«Над колющим ударом ещё стоит поработать».
Удар в полную силу требует практики.
Сердце зверя по-прежнему оставалось одной из опор, на которых держалась его сила.
Ещё один шаг вперёд. Шаг, который он делает каждый день.
Ничего не изменится, даже если «сегодня» не повторится.
Хотя, конечно, не всё остаётся неизменным.
— Чего ты хочешь добиться? — Спросил его Кранг.
Этот вопрос напомнил Энкриду слова Рэма.
При этих словах в голове всплыли воспоминания.
«Почему же это кажется таким далёким прошлым?»
Того дня больше нет. Дня, исчезнувшего из-за его смерти.
Поэтому амбиции, которые он озвучил в шутку, исчезли, как шутка.
Если он откроет рот и заговорит о будущем, о мечте…
«Исчезнет ли тогда «сегодня»?»
Нет.
Даже если мечта была подавлена реальностью, поглощена и разорвана в клочья, остались следы.
Следы, да, всего лишь следы, сохранившиеся где-то возле сердца.
Когда-то он так думал.
Но что теперь?
«Остались ли только следы?»
Энкрид посмотрел на свою ладонь.
Ладонь, изуродованную бесчисленными мозолями, которые никогда не заживали и появлялись снова и снова.
Мозоли, вросшие в каждый сустав пальцев, вероятно, не исчезнут никогда.
Он так долго к этому стремился.
«Неужели всё было зря?»
Неужели остался только след?
Он спрашивал себя. И искал ответ.
Нет. Он верил, что нет.
Забавно, но даже в те времена, когда от мечты оставались лишь следы, Энкрид не сдавался.
— Хочу стать Рыцарем.
Бывший наёмник, ставший солдатом низшего ранга.
Всего лишь десятник.
Ничтожная должность, ничтожные навыки.
И такой человек говорит о том, что хочет достичь вершины.
Бензенс, услышав это, собирался громко высмеять его.
Но ответ Кранга опередил его.
— Ясно. Рыцарь, значит.
Странно. Он должен был высмеять его.
Должен был.
Но что-то в поведении Кранга остановило его. Не то чтобы он заставлял, но инстинкт подсказывал, что так делать не стоит.
Простой, но весомый ответ. В нём чувствовалась тяжесть.
Кранг серьёзно отнёсся к этой смехотворной мечте. Он слушал изо всех сил, вкладывая в это всю душу.
Вот как, оказывается, можно слушать.
— Знаешь, глядя на тебя, я, кажется, начинаю понимать, как мне самому жить дальше, — сказал Кранг.
Энкрид пожал плечами.
Странная атмосфера, на мгновение повисшая в медицинской палатке, исчезла так же внезапно, как и появилась.
— Ха-ха-ха! Рыцарем? Вот умора!
Бензенс наконец смог посмеяться вдоволь.
Но выглядел он жалко.
Потому что ни Энкрид, ни Кранг не обращали на него внимания.
— Я же старше по званию!
Бензенс предпринял робкую попытку сопротивления.
Безуспешно, конечно.
Прошла ровно неделя. Бок Энкрида больше не болел.
«Это благодаря мази?»
Он быстро поправлялся.
Когда пришло время отбоя, Кранг спросил:
— Завтра возвращаешься?
— Ага.
Этот день был спокойным.
Вернувшийся спустя неделю бард с самого утра распевал хвалебную песнь Сайпресу прямо возле медицинской палатки.
Солдат, охранявший медицинскую палатку, проспал.
В полдень, во время небольшой прогулки, Энкрид встретил Крайса.
Глазастик выглядел неважно.
Но не успел Энкрид и слова сказать, как тот поспешно зашагал прочь.
После этого ничего особенного не произошло.
Пациенты медицинской палатки не несли ночного дежурства, поэтому Энкрид мог спокойно отдыхать.
— Спокойной ночи, Энкрид.
— И тебе, Кранг.
— Когда вернёмся, я вам обоим покажу, — Бензенс тоже пожелал спокойной ночи, как делал это каждый день.
Энкрид закрыл глаза и провалился в сон.
А потом…
— Сайпрес! Сайпрес!
Он проснулся от песни барда.
«Сегодня тоже?»
Говорили, что бард, почуяв запах денег, ходит по лагерю, распевая песни.
А значит, он не должен был задерживаться на одном месте по два дня. Сегодня его песня должна была доноситься издалека.
Почему же он поёт здесь два дня подряд?
— Проклятье, какого чёрта он там копается? И почему до сих пор не принёс завтрак?
Начал ворчать проснувшийся Бензенс.
От этих слов у Энкрида волосы встали дыбом.
Потому что он уже слышал эти слова вчера.
Точнее, он слышал их в повторяющемся «сегодня».
— Вчера солдат тоже опоздал с завтраком?
Спросил Энкрид.
Бензенс пристально посмотрел на Энкрида, усмехнулся и ответил:
— Ты что, издеваешься? Вчера он принёс его вовремя.
Энкрид устало выдохнул. Его догадка подтвердилась.
«Сегодня» повторилось.
А это значит…
«Я умер во сне, не успев ничего понять.»
…вот что это значило.