У всех бойцов проблемного отряда были свои странности, но была у них и одна общая черта: им было плевать на то, что происходит вокруг.
И среди них Рагна особенно выделялся тем, что не только не обращал внимания на чужие взгляды, но и в принципе ни о чём не парился.
«Кое-как набить брюхо, кое-как подраться, кое-как прожить».
Он жил как попало и много спал.
Зная такого Рагну, Энкрид в своё время был немало удивлён, когда тот вызвался пойти в разведку вместо него.
Тот самый Рагна сам вызвался пойти в разведку?
Неужели наш ленивец изменился?
Вовсе нет.
Рагна был человеком настроения, капризным и переменчивым.
Тогда он вызвался под влиянием момента, но, скорее всего, уже через день, а то и через полдня, отказался бы от своих слов.
Впрочем, Энкрид, предвидя это, всё равно бы его не отпустил.
Не зря же в проблемном отряде большинство самых хлопотных заданий взваливал на себя именно Энкрид.
Можно сказать, что Рагна по характеру был полной противоположностью Энкрида.
Он ко всему относился без энтузиазма, в то время как Энкрид выкраивал каждую свободную минуту, чтобы взмахнуть мечом.
Конечно, Рагна тоже иногда брался за меч.
Иногда он дрался с Ремом, как в тот раз, когда Энкрид вернулся, иногда блистал на поле боя.
Правда, каждый раз Рагна бормотал что-то вроде: «Я этого не хотел».
Зная всё это, Энкрид находил интерес Рагны к себе странным.
«С чего бы это?»
Это было действительно редкое явление.
Иногда Рагна мог что-то спросить или потребовать.
Но он не был из тех, кто будет несколько дней подряд сверлить кого-то взглядом, обдумывая вопрос.
Энкрид опустил руку, которой почёсывал лоб.
Из всего отряда Рем был, пожалуй, самым общительным, но даже этот ублюдок держал людей на расстоянии.
Если присмотреться, это было заметно.
Он был из тех, кто никого не подпускает к себе близко.
В каком-то смысле он был даже более сложным типом, чем такой лентяй, как Рагна.
Но, по крайней мере, Рем говорил то, что думал.
Рагна же был из тех, кто и нужных-то слов не произносил.
И вот такой Рагна задал вопрос. Поэтому это и было так удивительно.
Энкрид на мгновение заглянул ему в глаза.
Между ними повисла тишина.
Он смотрел на Рагну так пристально, будто они играли в гляделки, а затем поднял голову.
Взгляду открылось безоблачное небо.
В последнее время часто шли дожди, но сейчас небо было ясным и синим, без единого облачка.
На душе сразу стало легко.
Когда он посмотрел на небо, все мысли о том, почему Рагна так себя ведёт, зачем он задал этот вопрос и верны ли его догадки, улетучились.
Энкрид отбросил все сомнения.
Он спросил — я отвечу.
И с мечом, и с людьми — он всегда выкладывался на полную.
«С каких это пор я стал заморачиваться подобным?»
Даже если он выкладывался на полную, желаемое всегда было так далеко, что вся его жизнь была одним сплошным стремлением.
Рагна спросил.
Зачем он так надрывается.
Вероятно, он имел в виду то, как Энкрид машет мечом при любой возможности.
Вероятно, он имел в виду его отношение к делу, когда он ни к чему не относится спустя рукава.
Вероятно, он спрашивал о его упрямстве, которое не позволяло ему сдаться, несмотря на жалкие навыки.
Вместо прямого ответа Энкрид задал встречный вопрос:
— А что, если бы я хорошо владел мечом?
На краю их временного лагеря. В месте, где не было ни клочка тени, под палящим солнцем, взгляд Рагны был прикован к лицу Энкрида.
Голос Энкрида был плавным, словно хорошо настроенный инструмент.
По крайней мере, так казалось Рагне.
В его голосе не было ни лихорадочного возбуждения, ни уныния.
Он был спокоен и размерен, будто читал ребёнку сказку.
— Сейчас я машу мечом, чтобы выжить. Но я не хочу так жить.
С этими словами Энкрид взмахнул мечом. Вертикально, сверху вниз.
Вжух.
Лезвие рассекло воздух, распространяя свой особый аромат.
Запах стали, смешанный с запахом поля боя, пощекотал ноздри Рагны.
Энкрид, не обращая внимания на то, стоит ли Рагна рядом, продолжал своё дело.
Тренировку с мечом.
Сверху вниз.
Снизу вверх.
По диагонали и в сторону.
Затем он представил воображаемого противника и, сделав вид, что скрещивает с ним меч, нанёс удар тыльной стороной меча.
Рагна молчал, пристально глядя на командира.
Солдат низшего класса королевства Науриллия.
Рагна знал, что навыки командира проблемного отряда были выше, чем у солдата низшего класса.
Но и назвать его искусным мечником или воином тоже было нельзя.
Если бы он сейчас подался в наёмники, то в лучшем случае достиг бы уровня чуть выше среднего.
А наёмник среднего уровня — это не такой уж и выдающийся боец.
Рагна когда-то был глубоко погружён в мир наёмников и хорошо знал их уровень. И во всём, что касалось меча, он обладал врождённой проницательностью, почти как у Фроггов.
Он оценил навыки командира и видел его предел.
«Уже поздно».
Начало было неправильным.
С того момента, как он впервые взял в руки меч, нужно было сосредоточиться на основах. Нехватка таланта лишила его этого шанса.
А что теперь?
Всё было так, как он и сказал.
Отчаянные попытки выжить, отточенные ради этого приёмы — всё это теперь стало его оковами.
Из всего, что было в арсенале командира, стоящими были лишь две вещи.
То, чему его научил дикарь Рем, у которого хоть и был паршивый характер, но неплохие навыки.
И тот колющий удар, который появился у него после внезапного скачка в мастерстве.
Если не считать этих двух вещей, то всё остальное — это лишь приёмы, основанные на уловках из-за нехватки базовых навыков.
И эти уловки были проблемой.
Рагна в полной мере использовал свою проницательность, но вместо того, чтобы высказать всё это, спросил о том, что его беспокоило.
— А когда вы научитесь хорошо владеть мечом, что вы будете делать тогда?
Энкрид прекратил махать мечом.
Капли пота, выступившие на лбу, стекли по подбородку и упали на землю.
Упав на утоптанную землю, пот тут же впитался.
Солнечный свет, меч, ветер, небо.
Приняв всё это в своё сердце, Энкрид наконец выдохнул мечту, которую бесчисленное множество раз повторял про себя.
— Я стану рыцарем. Рыцарем, что мчится к концу войны.
— Почему?
Рагна переспросил. Для него это был естественный вопрос.
Рагна видел путь. Путь, на котором пункт назначения был ясен ещё до того, как ты по нему пошёл.
Разве такой путь может быть интересным?
Даже если ты доберёшься до цели, а там не будет ни дел, ни желаний, откуда взяться воле, чтобы идти по этому пути?
С Рагной было именно так.
Он был странником, который видел цель и путь, но не хотел и не мог по нему идти.
— А нужна ли причина, чтобы хотеть кем-то стать? — в свою очередь спросил Энкрид.
Это была романтика. Его жизнь и все прожитые дни.
И в то же время это была мечта, пленившая его в детстве.
Сколько раз он повторял про себя эту мечту?
Чтобы чего-то хотеть, причина не нужна.
Но он не собирался останавливаться на простом «хотении».
— Я хочу жить так, как считаю правильным. Хочу поднимать меч ради бедных и больных, ради чести и ради тех, кого я люблю.
Кто такой рыцарь?
Просто машина для убийства, которая умеет хорошо убивать и сражаться?
Часто рыцарей так и называли.
Боевая машина, созданная для убийства.
Но если бы рыцарь, о котором мечтал Энкрид, был лишь таким, он бы не смог до сих пор махать мечом.
Отстаивать мечом честь, верность и свою волю.
Хранить в клинке рыцарство, о котором теперь почти все забыли.
Говоря это, Энкрид вспомнил Кранга.
Почему в его словах была сила?
Как его слова привлекали всех?
Теперь он, кажется, начинал понимать.
Потому что в них была искренность.
Это было основой.
Поэтому Энкрид тоже говорил от всего сердца. И для Рагны это стало шоком.
Конечно, внешне он этого никак не показал, поэтому Энкрид ничего не заметил.
Рагна задал вопрос самому себе.
Зачем нужен меч, если хочешь жить так, как считаешь правильным?
Потому что без силы трудно отстоять то, во что веришь.
В его груди всегда была пустота.
Это и было причиной его бессилия.
Но сейчас, во время разговора с Энкридом, в его сердце вместо бессилия разгорелось другое пламя.
С этим огнём, разгорающимся в груди, Рагна погрузился в глубокие раздумья.
Он даже сел на траву на краю равнины.
Что такое рыцарь, и что такое меч?
Мысли цеплялись одна за другую, приводя к выводу.
«Не пройдя по пути, не узнаешь».
Он наконец понял, почему ему стоило идти по этому пути.
Энкрид оставил его и снова начал махать мечом.
В тишине были слышны лишь меч, небо и ветер.
Чуть поодаль доносился шум солдат из лагеря, но в остальном было тихо.
Тишина длилась недолго.
— Хотите научиться владеть мечом?
Рагна заговорил, глядя на острый камень, торчащий из земли.
Хрясь!
Вместе с колющим ударом в воздухе разлетелись капли пота.
Энкрид замер в этой позе. Выровняв дыхание и не сводя взгляда с кончика меча, он ответил:
— Да.
Тон был ровным и спокойным.
Если есть возможность учиться, он её не упустит. Для Энкрида это было само собой разумеющимся.
Рагна сам удивился своим словам.
«Зачем я это делаю?»
Но он тут же понял причину.
Наполовину — из желания указать правильный путь этому отчаянно барахтающемуся командиру.
А на другую половину — ради себя самого.
«Если командир будет рядом».
Сам того не осознавая, он начинает выкладываться на полную.
Глядя на то, как живёт Энкрид, он получал стимул.
А Рагне был нужен стимул. Стимул, который помог бы ему пройти по долгому и скучному пути.
Именно присутствие командира и было для него этим стимулом.
Если он рядом, то Рагна хоть как-то тренируется.
Когда он видит его успехи, в нём просыпается невиданная прежде энергия.
Он и с командиром спарринговался, и в разведку вместо него собирался, и с Ремом разминался.
Это были редкие события.
По крайней мере, для самого Рагны.
Так что же будет, если он начнёт учить командира?
Это был поступок, продиктованный скорее эгоизмом, чем альтруизмом.
А Энкрид не стал задумываться о причинах.
«Что это с ним?»
Он ведь не просил его ни о чём, а тот сам вызвался учить его владеть мечом.
Чтобы научиться «Сердцу зверя», ему пришлось доставать Рема.
А когда он учился у Заксена?
Всё это происходило только потому, что он сам навязывался.
Но на этот раз всё было иначе.
Несколько дней он пристально на него смотрел, а потом подошёл, задал пару вопросов и предложил научить.
«Это хороший шанс», — подумал он.
Поэтому он не хотел спрашивать о причинах.
Рагна, даже во время спаррингов, никогда не говорил о фехтовании, ограничиваясь лишь необходимыми движениями.
Энкрид же, во всём, что касалось меча, был подобен голодному волку.
Он бесчисленное множество раз спрашивал его во время спаррингов и лез с расспросами, но Рагна уклонялся от ответов.
И вот теперь он сам предлагает его учить.
— Тогда для начала…
Рагна, отряхнувшись, встал и принялся подбирать слова.
Энкрид, опустив кончик меча вниз, терпеливо ждал.
Пока он ждал, в его голове всплыли слова Рема.
«Учить тебя фехтованию — это немного не по мне».
Рем хорошо владел не только топором, но и мечом. Энкрид много раз видел, как он рассекал и пронзал врагов мечом.
«Я машу им чисто по наитию, а такому не научишь. Так что тебе, командир, лучше учиться более системно».
Казалось, он говорил это не потому, что ему было лень учить. И не потому, что он жалел своих техник.
Если бы это было так, он бы и «Сердце зверя» ему не показал.
Тогда Энкрид просто согласился и отступил.
Пока Энкрид был погружён в мысли, Рагна сказал:
— То, чему Вас научил тот дикарь, — звериные потроха или совесть, или что там ещё…
…Сердце зверя. Как это могло превратиться в звериные потроха?
Если бы Рем это услышал, он бы тут же схватился за топор.
— …и тот колющий удар.
Рагна продолжил и посмотрел прямо в глаза Энкриду.
— Всё остальное придётся выстраивать с нуля. Вы согласны?
Энкрид на мгновение не понял и склонил голову.
— То есть, придётся начинать с самых основ. Вы сможете?
Рагна не знал другого способа учить фехтованию.
Энкриду было трудно с этим согласиться.
— Почему?
Наёмничий стиль Вален.
Что бы ни говорили другие, он считал его превосходной техникой и стилем.
— Потому что, если вы будете и дальше использовать этот наёмничий стиль, то не сможете стать сильнее.
После этого Рагна продолжил объяснения.
Примеры были грубыми, а объяснения — нечёткими, но Энкрид быстро всё понял.
Суть была одна.
Его нынешнее состояние имело чёткий предел.
Даже если он будет тренироваться как сейчас, он сможет стать сильнее.
Но его прогресс будет медленным, и он не сможет преодолеть свой предел.
На вопрос, почему, он ответил, что тот нахватался слишком многого.
— Суть в том, что вам не хватает основ.
Он не ожидал услышать такое.
Куда бы он ни обращался, в какую бы школу ни платил серебром или золотом, везде подчеркивали важность основ, и он, соглашаясь, тратил на это немало времени.
Но, поразмыслив, он понял, что в этих словах была правда.
Он всегда был в положении того, кто платит за обучение.
У Энкрида не было времени на то, чтобы оттачивать одни лишь основы.
Поэтому он самостоятельно практиковал то, что считал основами, — рубящие и колющие удары.
И в этом была проблема.
Краткое озарение. Энкрида на мгновение охватил восторг, который пронзил всё его тело.
Рука, держащая меч, задрожала.
Потому что он увидел путь.
За стеной и тьмой, что всегда преграждали ему путь, открылся, пусть и узкий, но путь.
Этот восторг было не сравнить ни с одним другим чувством в жизни.
Пока он так стоял с дрожащей рукой, Рагна сказал серьёзным тоном:
— Теперь вам нужно выбрать. Строить заново или довольствоваться тем, что есть.
Рагна думал, что Энкрид откажется.
Отбросить всё, что он накопил, и строить заново — значит, начинать с самого начала.
Тогда его навыки, которые в мире наёмников были на уровне выше среднего, снова упадут до уровня новичка.
Сможет ли он это выдержать?
Особенно тот, кто зарабатывает на жизнь мечом на поле боя?
Если бы у него было несколько жизней, тогда возможно.
Даже если он захочет, это будет нелегко.
В момент смертельной опасности тело само вспомнит привычные техники.
— Придётся поставить на кон не одну жизнь, — сказал Рагна. В его голосе, хоть и грубом, слышалась забота.
Энкрид кивнул.
Жест был неоднозначным, и Рагна вопросительно на него посмотрел. Энкрид открыл рот.
— Что ж, построим заново.
— Правда?
Это был ответ, который удивил самого Рагну.
В голосе Энкрида не было ни капли сомнения, хотя всего мгновение назад его рука дрожала.
Рагна думал, что это была дрожь гнева, отчаяния и безысходности.
Но реакция Энкрида была прямо противоположной.
— Да.
Он был искренне рад.