Стремиться — значит существовать ради выбранной цели.
Крии!
Над зелёной равниной кружил сокол. Он лёгкой тенью прошёл над головами, и его клич проскользнул между ними и угас.
Был зимний день, но не слишком холодный. Стоя у ограды части, Энкрид ответил на поступившее предложение встречным вопросом.
Торрес помедлил. Обдумав всё ещё раз, он заговорил:
— Система градации солдат — та ещё дурь, но одно мерило она всё же задала чётко: кто такой боец особого класса.
Его голос был тихим, низким и густым. Казалось, ему бы очень пошло петь псалмы баритоном.
Привычные размышления сложились в ответ на вопрос; в словах Торреса слышались искренность и убеждённость.
— Это уровень, достигший предела человеческих возможностей. Говорят, ты урываешь время от сна и машешь мечом даже на поле боя до кровавых мозолей.
С этими словами Торрес потянул Энкрида за руку. Тот покорно отдал свою ладонь.
Перевернув руку Энкрида ладонью вверх, Торрес сказал:
— Смотри.
Ладонь была покрыта твёрдыми мозолями, которые столько раз лопались, что, казалось, въелись в кожу. Это было доказательство его усердия, свидетельство бесчисленных дней, проведённых с мечом в руках.
— Таких старательных парней много. Но тех, у кого за усердием следует талант, мало. Очень мало.
Торрес слегка покачал головой.
Он был прав. Энкрид знал это по себе: при скудном таланте остаётся лишь упорно карабкаться вверх с самого дна.
— Место, где собрались солдаты, которые сочетают в себе труд и талант и достигли предела человеческих возможностей! Такое подразделение и есть Пограничная Стража. Хочешь развить свои навыки? Вступай в наш отряд. Мы восполним то, чего тебе не хватает.
Он спросил об их цели, а ему ответили, что восполнят его недостатки.
В этом Энкрид и нашёл ответ.
Взглянув в его глаза, полные страсти, веры и пыла, Энкрид открыл рот:
— Прошу прощения.
Это был отказ.
Возможно, это был его лучший шанс. Действительно лучшая возможность на пути к мечте, которая была разорвана в клочья, но не забыта, нет, её невозможно было забыть.
Но Энкрид не мог к ним перейти.
Да, Пограничная Стража могла бы стать для него ступенью наверх, но концом этой лестницы был совсем не тот мир, к которому он стремился.
«Нельзя останавливаться, достигнув предела».
Достичь предела — недостаточно.
Да, Пограничные Мясники — самое смертоносное подразделение среди всех, что дислоцировались в Бордергарде.
Но разве только что член этой самой Стражи, который и сейчас сверлил его взглядом, не сказал своими же собственными устами?
Что Пограничная Стража — это те, кто достиг предела человеческих возможностей.
Мечта Энкрида была выше.
Конечно, для того, кто ещё не достиг предела, говорить о его преодолении было бы высокомерием.
Но нельзя же отправляться в путь, заранее рассчитывая остановиться на полпути, так и не добравшись до цели.
Энкрид покачал головой.
— Ты же знаешь особенности нашего отряда?
«Они в кратчайшие сроки превращают обычных солдат в превосходные машины для убийства».
«Знаю. Там нет места жалким тренировкам. Это подразделение, готовящее солдат гораздо более высокого уровня, чем обычные».
«Проблема лишь в их методах».
На самом деле, в вопросе Энкрида был скрыт другой вопрос.
Был ли хоть кто-то из Пограничной Стражи, кто стал рыцарем?
Ни одного такого не было.
Они просто изучали и осваивали самые удобные и эффективные способы убийства.
Не зря же их прозвали Пограничными Мясниками.
Если сравнивать с фехтованием, то их стиль был основан не на базовых техниках, а на уловках и нестандартных приёмах.
А с одними лишь уловками и нестандартными приёмами рыцарем не стать.
Зная это, он не мог выбрать этот путь.
— А ты, выходит, дурак.
Да, в чужих глазах это могло выглядеть и так.
Торрес перестал сверлить его взглядом.
— Мне часто такое говорят.
— Ха, а я и не думал, что меня отошьёт мужик, а не баба. Могу я спросить причину?
Стоит ли говорить? Не поднимут ли опять на смех?
Казалось, сколько бы он ни говорил о своей мечте, в ответ он не слышал ничего, кроме насмешек.
«А, нет».
«Кранг отнёсся серьёзно».
Но кроме него — никто. Рем, например, был только рад найти новый повод поёрничать.
Остальные тоже реагировали не лучшим образом.
Некоторые инструкторы даже смотрели на него так, будто показывали, как именно смотрят на сумасшедших.
— Я хочу достичь места повыше, чем Пограничная Стража.
И всё же Энкрид ответил честно. Ему нечего было скрывать.
— Выше?
— Я хочу алый плащ.
Не обязательно алый, но это была подходящая метафора.
Ведь в Науриллии был лишь один рыцарский орден.
Они были стражами короля в кроваво-алых плащах и символом военной мощи Науриллии.
А ещё это было единственное подразделение, которому дозволялось носить королевский герб.
На их плащах был отчётливо вышит символ королевства — три скрещённых меча.
Три скрещённых клинка и мифический Солнечный зверь с круглой головой и огненной гривой.
Эти два символа и были символами Науриллии.
Это означало, что он хотел стать рыцарем. Торрес всё прекрасно понял.
И потому был сбит с толку.
— …Это уж слишком.
Торрес успел оценить мастерство Энкрида. Оно было выдающимся.
Для человека, в котором талант проснулся в тридцать лет, он был весьма хорош.
Но на этом всё.
На самом деле, его навыков едва хватало, чтобы его приняли в Пограничную Стражу.
Другое дело — те его сослуживцы, которых он видел в казарме.
Хотя, нет, те не годятся.
С ними была другая проблема.
Все они были очень проблемными. Солдат должен слушаться приказов, как бы он ни буянил.
В этом плане те были ниже всякого уровня.
Клинок, который может ранить и своего владельца, нельзя назвать хорошим оружием.
Такие вещи нужно выбрасывать.
— Ты серьёзно?
— Разумеется.
Отказ был ясным и окончательным. Торрес кивнул. Ему не хотелось рушить надежды собеседника.
Но это он сказать был обязан.
— Ты пожалеешь.
— Возможно.
Энкрид ответил со всей искренностью.
Не каждый выбор оказывается правильным, так что, может, он и пожалеет.
Командир взвода Пограничной Стражи Торрес, даже не приняв воинского приветствия, резко развернулся и пошёл прочь.
Хоть он и выглядел обиженным, но плечи его казались на удивление лёгкими.
Энкрид проводил взглядом удаляющегося Торреса и тоже развернулся.
Шагая обратно к казарме, он вспомнил разговор с Рагной.
— Вы говорите о рыцаре из Ордена Алого Плаща? И вам интересно, как он смог так двигаться?
Шок от увиденного рыцаря был немалым.
Что такое рыцарь?
Как можно так двигаться?
Было бы ложью сказать, что у него не возникло вопросов.
К тому же, тот был всего лишь оруженосцем, не так ли?
— Вам ещё рановато об этом знать.
Так сказал Рагна, и Энкрид молча ждал продолжения. Как он и ожидал, Рагна продолжил:
— Рыцари владеют не только мышечной силой. В их телах обитает особая мощь. Разговор о том, как ею управлять, не для сегодняшнего дня. Если узнаете сейчас, это будет только мешать.
— Просто укажи направление. Я хочу знать, на верном ли я пути.
Возможно, это была чрезмерная просьба. Но чем сильнее становился Энкрид, тем яснее он осознавал, что все его сослуживцы были не так уж просты.
У Рагны он учился основам фехтования и в процессе обучения понял.
Если и выбирать в их отряде того, кто ближе всех к понятию «рыцарь», то это будет Рагна.
— Основы — это совокупность простых и грубых техник. Вы и сами поймёте, когда будете сражаться: что быстрее разовьёт ваши навыки? Использование того наёмнического стиля, который вы изучили? Или же оттачивание основ?
Почему уловки — это уловки?
Почему нестандартные приёмы — это нестандартные приёмы?
Если бы речь шла просто о том, чтобы хорошо драться, то наёмнический стиль Вален был бы в разы лучше, чем изучение основ фехтования тяжёлым мечом.
— Это для того, чтобы идти дальше, это верный путь. Нужно идти верным путём. Думаю, я ответил на ваш вопрос.
Более чем исчерпывающий ответ.
Фехтование, развивающееся через основы.
Идти верным путём, раз за разом преодолевая стены, что преграждают путь.
Вот чем он должен был сейчас заниматься.
К такому выводу пришёл Энкрид.
— Кррр.
Когда он вошёл в казарму, на этот раз его встретил звериный рык. В помещении царил хаос.
Сдвинутая к стене кровать, перевёрнутый стол, а посреди всего этого с расцарапанным лицом стоял Большеглазый и хмурился.
— Ай, надо же, прямо по лицу.
— Проворный.
— Мясо пантеры невкусное, но мясо есть мясо.
За спиной Большеглазого по одной фразе бросили Рагна и Рем.
Зверь, чёрная пантера. Молодая пантера с голубыми глазами, тот самый товарищ по оружию, вместе с которым он сражался раньше.
Она внезапно исчезла, и Энкрид думал, что больше её не увидит.
Видимо, как-то пробралась сюда.
Пантера, вздыбив шерсть, злобно смотрела на Рагну и Рема, но как только вошёл Энкрид, резко развернулась и прыгнула ему прямо на руки.
Рем, почесывая затылок большим пальцем той руки, что держала топор, спросил:
Опоздай Энкрид хоть на мгновение, и этот топор, возможно, снёс бы пантере голову.
— Это что, питомец командира?
— Хм, так вот в чём дело?
Рагна, который только что говорил о рыцарстве с такой серьёзностью и солидностью, снова превратился в обычного лежебоку.
Он убрал меч, который держал в ножнах, и устроился на сдвинутой кровати.
Увидев это, Рем тоже опустил топор.
— Это ваш, командир? Ну и свирепый же зверёк.
Большеглазый, опасливо косясь на пантеру, спросил.
— Царапнул?
— Да вот, хотел погладить по голове.
Когда Большеглазый, прикидывая рукой размер раны, ответил, Рем рядом хихикнул и сказал:
— Он пытался руку засунуть, чтобы проверить, самец это или самка, вот и получил.
— Ка-ах!
Сообразительная пантера, словно поняв слова, высунула голову и оскалила клыки.
Увидев это, Большеглаглазый вздрогнул и попытался отступить, но поскользнулся на валявшемся кожаном бурдюке и упал.
Рем расхохотался, глядя, как Большеглазый с глухим стуком шлёпнулся на задницу.
— Ты в порядке? А лицо?
Энкрид тоже усмехнулся и спросил.
Этот парень вечно трепался, что его лицо — благословение королевства Науриллия.
— А, всё нормально. Надо будет применить священное исцеление или мазь какую-нибудь, чтобы шрама не осталось.
Священное исцеление из-за такой царапины.
Такое можно сделать, только если у тебя крон куры не клюют.
— А, ну да.
Коротко ответив, он посмотрел на пантеру, которая прижалась к его груди.
Зверёк, только что скаливший клыки, теперь смирно поднял голову.
Он думал, что зверь не такой уж лёгкий и маленький, но когда взял на руки, тот показался и лёгким, и маленьким.
— В гости пришла? — спросил Энкрид.
Пантера поняла его слова.
Она моргнула, издала тихое мурлыканье и потёрлась головой о грудь Энкрида.
Ощущение от её шерсти, более нежной, чем шёлк, было довольно приятным.
Увидев, как Энкрид гладит пантеру по голове, Рем сказал:
— Будешь держать? Скучно точно не будет.
Рем на удивление терпимо относился к животным. Рагне и Заксену было всё равно.
Аудин, их религиозный сослуживец, который уже вернулся со службы, тоже не проявил никакого интереса.
Только Большеглазый, Крайс, по-прежнему проявлял живейший интерес.
— Это самка.
— А?
— Вы думаете, я бы отделался простой царапиной на лице? — скрестив руки на груди, с торжествующим видом заявил Большеглазый.
«Вот как? Ну и молодец».
— А.
Энкрид ответил и начал наводить порядок, когда Рем, поставив на ножки перевёрнутый стол и усевшись на него, спросил:
— Стали солдатом высшего ранга, так теперь вас нарасхват тянут. Ну как? Пограничная Стража, вроде, неплохой вариант.
Энкриду иногда хотелось заглянуть в душу этому хитрому человеку.
Казалось, он целыми днями только и делает, что дурачится, но порой вот так попадал в самую точку.
— Не пойду, — отрезал Энкрид.
Он не хотел, чтобы из-за этого поднимался лишний шум.
— Почему? — спросил Заксен.
Он говорил коротко.
— …сэр, — запоздало добавил он вежливое обращение.
— Просто так.
Зачем вдаваться в подробности? Он хотел было так и закончить разговор, но Рем встрял:
— Серьёзно? Как бы ни была убога эта система рангов, начиная с высшего — это уже более чем приличный уровень. И в такой ситуации вы отказали королевским войскам?
— Значит, были на то причины, — вмешался Рагна, который, похоже, догадался о ситуации из предыдущего разговора, но это только усугубило обстановку.
— …Вот же чёрт, этот ублюдок сейчас делает вид, что всё знает? У него такой вид, будто он что-то понял.
— Почему? — снова спросил Заксен.
На этот раз вежливое обращение не последовало.
Взгляд у него был весьма дерзкий.
— Господи, даруй мудрость этим невежественным душам.
Когда Аудин со стороны подлил масла в огонь, атмосфера накалилась до предела.
Просто так эту ситуацию было уже не замять.
Если так оставить, начнётся бессмысленная поножовщина. Энкрид по своему прошлому опыту слишком хорошо знал такие ситуации.
Сослуживцы, когда злятся, всегда ищут решение в демонстрации силы.
— Потому что Пограничная Стража — это конец пути, когда достигаешь предела человеческих возможностей. Для этого она и создана.
— И в этом проблема?
Вряд ли стоило убиваться из-за того, что это стало проблемой.
Когда они с Рагной говорили о пути к рыцарству, в конце Рагна добавил:
— Если у вас врождённый талант, дар небес, то есть если вы гений, то вам, по сути, не нужно изучать основы и вбивать их в себя. У вас и так всё получится.
Рыцарство — это удел гениев.
Из тех, кто одарён талантом к боевым искусствам, отбирают лишь горстку.
Среди одарённых ищут ещё более одарённых — гениев.
Только такие могут стать рыцарями.
Так что, не стоит даже и мечтать?
Не стоит даже желать?
Даже если мечта разорвана в клочья, так что и следа не осталось.
Если ты не отказался от неё, она всё ещё живёт в твоём сердце.
Поэтому Энкрид мечтал.
— Это проблема. Моя цель выше.
Все уставились на него. Энкрид открыл рот.
Совершенно обыденно и просто.
Тем же тоном и голосом, каким он мог бы сказать, что на завтрак будет варёная баранина.
— Я стану рыцарем.
Прежде его мечта всегда становилась объектом для насмешек.
На самом деле, мечта Энкрида всегда была объектом насмешек.
Поэтому такая реакция была непривычной.
— Придётся преодолеть не одну стену, но… если хочешь, то дерзай, — первым сказал Рем.
У Рагны в глазах загорелся тот самый огонь, который иногда появлялся.
Заксен переспросил: «Вот как, сэр».
Большеглазый с открытым ртом выдохнул «Ух ты» и так и застыл.
Аудин сложил руки и начал молиться.
— Даруй свою милость его усердию, с которым он держится за мечту и надежду, пусть даже они тщетны и незримы.
Не было нужды растрогаться от молитвы.
На самом деле, даже если бы они посмеялись, ничего бы не изменилось.
Энкрид был таким человеком.
Его собственная мечта была важнее чужих насмешек или пренебрежения.
Солдат высшего ранга.
Это звание, которое по-настоящему признавалось в системе рангов.
На самом деле, всё только начиналось.
И накопление мастерства, и завоевание имени, чтобы стать рыцарем.
Ррр.
Пантера мяукнула и легонько ткнулась мордочкой в щеку Энкрида.
Это ощущалось как поддержка.
— Умница, — хохотнул Рем, увидев это.
Хоть Энкриду и было всё равно, у него кольнуло в сердце.
Это был первый раз, когда вместо насмешек он получил поддержку.
«В последнее время так много всего происходит впервые».
Что бы кто ни говорил, это был радостный момент.
* * *
Два дня Энкрид, как обычно, провёл в тренировках.
На третий день он отправился в патруль на рынок.
Хрясь.
И получил удар кинжалом в живот. Смертельная рана. Казалось, раскалённый железный прут вонзился в живот и кромсает внутренности.
— Вот дерьмо.
Энкрид, сплёвывая кровь, которая текла изо рта, от изумления рассмеялся.
Это был совершенно неожиданный удар.
— А-а-а-ах!
Посреди рынка раздался крик проходившей мимо служанки. Умирая, Энкрид закрыл глаза, и этот крик стал последним, что он услышал.