— Не хочешь перевестись в другую роту?
Он не успел и пяти шагов отойти от казармы.
Открытое переманивание бойца из одного подразделения в другое было делом нечастым.
«Это потому, что я стал солдатом высшего ранга?»
Возможно. Ведь солдат высшего или наивысшего ранга в дивизии было не так уж и много.
Или же была и другая причина, подумал он.
Разрушитель Колдовства.
Потому что это имя сейчас было у всех на устах в дивизии.
Он оказался в центре всеобщего внимания. Такое с ним было впервые. Но это не повод, чтобы волноваться и прыгать от радости, как пятнадцатилетний мальчишка.
Хоть это и было приятно, но к некоторым вещам, именно из-за их приятности, следовало относиться сдержанно.
У Энкрида был опыт. Его жизненный путь — дожить до тридцати, зарабатывая на жизнь мечом и не умерев, — никуда не делся.
— В 1-ю роту?
— А ты думал, я пришёл, чтобы засунуть тебя в идиотскую роту Пальто или роту Рейона?
Пальто и Рейон — так звали командиров 2-й и 3-й рот.
— Переходи в моё подразделение.
Тот бой Энкрида за повышение крепко врезался всем в память.
Среди них был и командир 1-й роты, отвечающий за тяжёлую пехоту, Грэхем, которому Энкрид особенно приглянулся.
Он был известен в армии тем, что ценил таланты. Его даже прочили на пост следующего командира батальона.
И вот такой человек сделал ему предложение. Оно не было пустым.
1-я рота, знаменитая своей тяжёлой пехотой, была ключевым подразделением дивизии «Сайпрес» и считалась элитным путём для продвижения по службе.
Но Энкрид покачал головой.
— Прошу прощения.
Это был вежливый, но мгновенный отказ.
— Отказываешься? Почему? Если беспокоишься, что испортишь отношения со своим командиром роты, я всё улажу.
— Дело не в этом.
Тон Энкрида был предельно спокоен. В нём не было и тени сомнения.
Грэхем нахмурился, а затем разгладил лоб.
— Похоже, у тебя совсем нет сожалений.
— Разве?
Грэхем молча посмотрел на Энкрида. Энкрид, гадая, стоит ли сказать что-то ещё, встретил его взгляд.
— Да, похоже.
Эту проблему не решить давлением или принуждением. Так подумал Грэхем.
— Что ж.
Энкрид прижал левую руку к левому боку у пояса и склонил голову, отдавая воинское приветствие.
В ответ на воинское приветствие положено хотя бы кивнуть, но Грэхем, словно в зеркале, повторил движение Энкрида.
Он прижал левую руку к поясу и отдал приветствие. А затем произнёс:
— Благодаря тебе.
«Благодаря мне?»
Энкрид недоумённо посмотрел на него. Грэхем закончил мысль:
— Я выжил. Нужно же сказать спасибо.
Разрушитель Колдовства.
Тот туман был поистине ужасен. И чем способнее был командир, тем острее он ощущал его мощь на собственной шкуре.
Командир роты, эльфийка, во время боя безбожно ругала командира батальона.
Грэхем ругал комбата не меньше неё.
— Ублюдок, тупой кусок дерьма!
Дошло до того, что он кричал это прямо посреди поля боя.
Когда всё спокойно, можно заботиться только о своей кормушке. Но в критической ситуации мастерство командира выходит на первый план.
Командир батальона был полной бездарностью.
По крайней мере, Грэхем так считал.
А самым идиотским поступком было то, что он втихую присвоил себе все заслуги в этой битве.
В итоге все, кому положено, в дивизии знали, что главным героем прошлой битвы был не командир батальона.
Двое мужчин, отдавших друг другу приветствие, опустили руки.
Грэхем первым протянул руку, и Энкрид пожал её.
Это было прощание, в котором смешалось несколько чувств: благодарность, сожаление, разочарование.
— Иди. И не забывай, что я очень обижен.
— Может, тогда вместо меня прислать Рема? — пошутил Энкрид.
— Этого ублюдка нельзя! — Грэхем, притворяясь рассерженным, сверкнул глазами.
Они улыбнулись и разошлись.
«Кажется, он неплохой человек».
Впервые он так долго разговаривал с командиром роты тяжёлой пехоты.
Энкрид почувствовал к нему симпатию.
Казарма была совсем рядом, но ему захотелось ещё немного пройтись.
Он шёл и впервые за долгое время осматривал город.
Так он дошёл до окраины центрального рынка.
Хоть это и был военный город, здесь, само собой, бывали и торговцы, и крестьяне.
Правда, людей, занимавшихся сельским хозяйством, было гораздо меньше, чем заезжих купцов.
Бордергард называли пограничным военным городом. Одна только численность гарнизона здесь переваливала за тысячу человек.
Если бы военные составляли десятую часть населения, то горожан должно было быть больше десяти тысяч.
Но о десяти тысячах, конечно, и речи не шло, да и пяти тысяч не набиралось.
И всё же город функционировал исправно.
Потому что это было прямое королевское владение.
Военный город Бордергард существовал благодаря поддержке королевства.
Но поскольку во всём полагаться на королевство было нельзя, здесь и пахали землю, и принимали торговцев.
Он слышал, что инициатива по привлечению торговых гильдий оказалась весьма успешной.
Более того, недавно по приказу короля в город прибыло ещё несколько гильдий, и оттого на рынке было как никогда людно.
Он вспомнил, как Большеглазый без умолку трещал о том, что хозяин таверны улыбался до ушей.
«Ещё бы ему не радоваться».
Людей и вправду было много. Чем больше в городе гильдий, тем больше радости у хозяина таверны.
К тому же, одной из главных отраслей Бордергарда был гостиничный бизнес.
«Крупный торговый узел для гильдий».
Одно из преимуществ огромного числа кадровых военных в городе — надёжная безопасность.
Солдат для патрулирования и несения караульной службы было в избытке.
Поэтому город и стал местом проведения крупных сделок между различными гильдиями.
Город с небольшим числом жителей, но большим потоком приезжих.
Военный город, но с чертами торгового центра.
Таково, пожалуй, было истинное лицо Бордергарда.
Энкрид мельком взглянул на начало переулка на краю рынка, где беспорядочно стоящие здания создавали запутанную сеть улочек, и отвернулся.
Ему показалось, что кто-то на него смотрит, но, приглядевшись, он ничего не увидел.
Энкрид развернулся и пошёл обратно к своей казарме.
После того как он ушёл, из глубины переулка выполз нищий, с головой укутанный в грязное одеяло.
Нищий тут же опустился на землю и начал просить милостыню. Взгляд из-под одеяла был острым. Настолько, что если бы кто-то его увидел, то не подумал бы, что перед ним простой попрошайка.
* * *
Ещё до того, как он вошёл в казарму, голос Рема ударил ему по ушам.
— Наш командир отряда собирается нас бросить. Всем быть начеку.
«Вот ведь сумасшедший ублюдок».
— Правда?
Как только он вошёл, к нему подбежал находившийся в комнате Большеглазый.
— Нет.
Он резко оборвал его и хотел было объяснить, но взгляды у всех были тяжёлыми.
Рагна, приоткрыв глаза, сказал:
— Если соберётесь уходить, я пойду с вами.
Тон был совершенно невозмутимым. Одно дело, если бы так говорил тот, кто хорошо выполняет приказы, но Рагна был ленив по натуре. Он не из тех, кто с лёгкостью подчиняется чужим приказам.
Найдётся ли хоть один отряд, который с радостью примет такого, как Рагна?
— Хм. Перевод в другую часть — дело обычное, — согласился Заксен, окидывая взглядом свои вещи.
Казалось, если что-то пойдёт не так, он тут же соберёт пожитки и последует за Энкридом.
Заксен, конечно, получше, но…
«Этот тоже хорош».
Не зря же он находится в «проблемном отряде».
Службу он несет исправно, а вот тренировки постоянно прогуливает. Часто внезапно исчезает, и его приходится искать. Хоть он и общается с людьми приветливо…
«Но и этому есть предел: он же открыто делит людей на своих и чужих».
Он не скрывал своего отношения к людям. Как ни посмотри, он не из тех, кто легко вливается в коллектив.
Естественно, среди командиров вряд ли нашлось бы много желающих принять Заксена.
— Да вы с ума сошли, куда вы собрались? Командира-то, может, и примут, но кто примет вас? Вы — проблема на пути командира. Так что не лезьте. Только я пойду за ним. Верьте мне. Я отшвырну этих типов и сам пойду, — загородив Энкриду дорогу и, выпятив грудь, громко заявил Рем.
«Ну, самая большая проблема, это как раз ты».
Глядя на его широкую спину, Энкрид криво усмехнулся.
Командир роты тяжёлой пехоты, может, кого другого и взял бы, но Рема — ни за что.
Он же избил своего начальника из 1-го батальона.
Из-за этого избиения начальника в дивизии было много тех, кто не просто не любил Рема, а ненавидел его.
Непохоже, что Рагну и Заксена тоже бы приняли, но если уж на то пошло, от Рема было больше всего головной боли.
— У тебя точно с головой не в порядке. Я за свою жизнь видел немало таких, и все они не дожили до тридцати, — сказал Рагна, лёжа на боку. Судя по тому, как он почёсывал голову, он не мыл её уже несколько дней.
— Значит, его время пришло, — подхватил Заксен.
Почему эти двое в такие моменты достигают такого фантастического согласия — загадка.
«Кстати, Рему тридцать?» — Энкрид, осторожно отступив в сторону, посмотрел на Рема. Уголок рта варвара с запада дёрнулся и пополз вверх. Лицо его было искажено гневом.
— Командир, а можно я убью этих двоих, и мы пойдём одни?
«Куда пойдём, кого убьёшь».
— Нет.
Лучше было остановить их, пока не началась большая драка.
— Я никуда не иду.
Его слова немного разрядили обстановку — по крайней мере, Большеглазый кивнул со словами: «Вот как?» Но остальные успокаиваться не спешили. Энкрид уже приготовился вмешаться и растащить их силой, но тут в дверь постучали.
В комнате не было только Святоши, но он вряд ли стал бы стучать в дверь собственной казармы.
Значит, это был гость.
Энкрид кивнул, и Большеглазый открыл дверь.
— Кто там?
Услышав голос Крайса, Энкрид тоже обернулся.
За хлипкой деревянной дверью стоял боец Пограничной Стражи.
Это был Торес с нашивкой орла на плече.
— Вот и снова встретились.
Он поднял руку в знак приветствия, а Энкрид отдал воинское приветствие, прижав левую руку к поясу.
— Поговорим немного?
— Со мной?
— А с кем же ещё?
Энкрид указал на себя пальцем и несколько раз моргнул. Затем кивнул.
Энкрид обернулся, чтобы сказать всем, включая Рема, успокоиться, и вздрогнул от удивления.
Рем, Рагна и Заксен уже поднялись со своих мест и стояли прямо за ним.
Их движения были настолько быстрыми и тихими, что он даже не заметил.
— А, это тот самый господин, что любит руки распускать, — сказал Рем.
Рагна и Заксен лишь молча смотрели. Торес поднял обе руки.
— Я пришёл не драться.
Трое бойцов и их гость обменялись взглядами. Воздух в казарме, казалось, сгустился.
Молчание нарушил Торес.
— Говорили мне, что это «проблемный отряд», и впрямь, бросаетесь без раздумий.
Торес не скрывал своего недовольства. Казалось, стоило кому-то хоть немного его задеть, и тут же начнётся поножовщина.
В этот момент Энкрид вклинился между ними.
Заслонив собой сослуживцев от его взгляда, Энкрид сказал:
— Выйдем.
Если случится неприятность, разгребать последствия будет только сложнее.
Когда они выходили из казармы, сзади послышалось, как Рем фыркнул.
Выйдя на улицу и пройдя немного, Торес, нахмурившись, сказал:
— Что с ними такое? Все неудовлетворённые? Если кипят, пусть идут в квартал красных фонарей, а не ищут, где бы кровь пролить.
Торес видел то, чего не заметил Энкрид. В тот момент, когда открылась дверь, первым двинулся Рем, тот самый, что избил начальника. Один его шаг был наполнен жаждой крови, когда он встал за спиной Энкрида.
Следом за ним был тот, что косо лежал на кровати. Он вроде бы просто поднялся, но тут же бесшумно шагнул вперёд и тоже встал за спиной Энкрида.
В этот миг Торесу привиделось, будто перед Энкридом возник непробиваемый щит.
Движение последнего, рыжеволосого мужчины, Торес упустил. В какой-то момент тот уже стоял на ногах и смотрел на него.
Жажда крови пронзала, терзала, кромсала его на части. Неудивительно, что у Тореса так обострились чувства.
Гордость была задета, но он понимал: шевельни он тогда хоть кончиком пальца, и мертвецом, возможно, стал бы он сам.
«И это всего лишь трое рядовых солдат?»
Слухи о силе бойцов из «проблемного отряда» ходили, но он не думал, что они настолько сильны.
Если бы Энкрид не вмешался, ситуация могла бы стать весьма плачевной.
В прошлый раз, столкнувшись с Энкридом, Торес показал лишь половину своей силы. Этого было достаточно, чтобы победить.
А хватило бы этого против одного из той троицы?
В армии считалось, что лучшие по выучке и таланту солдаты, не считая рыцарских орденов, служат в подразделениях прямого подчинения.
И Пограничная Стража в частности уже не раз доказывала свою мощь.
Гордость, конечно, пострадала.
Но работа есть работа, и сказать то, что нужно, было необходимо.
Торес сделал несколько глубоких вдохов, чтобы взять себя в руки.
— Скажу прямо.
Он получил приказ и выполнял его.
— Переходи в Пограничную Стражу.
Предложение перейти в Пограничную Стражу, подразделение прямого подчинения, было посерьёзнее, чем в роту тяжёлой пехоты.
Ведь это был отряд, подчиняющийся напрямую королю.
Подразделение, получающее приказы не от дивизии «Сайпрес», а напрямую от королевской армии.
Без сомнения, это было заманчивое предложение.
— Ну как?
В голосе Тореса звучала уверенность. В его позе читалась гордость от принадлежности к Пограничной Страже.
Энкрид молча посмотрел на Тореса, а затем спросил:
— К чему стремится Пограничная Стража?
«Что я смогу делать, став бойцом Стражи?»
«Куда я буду двигаться как солдат?»
Вот о чём спросил Энкрид.