— Глаза, ноги, руки.
Так говорил Рагна.
— Глазами начинаешь, ногами двигаешься, руками завершаешь. В этом вся суть меча.
Энкрид следовал его словам.
Глазами — предвидеть движения противника, ногами — занять позицию, а меч — лишь для завершающего удара.
Вжух.
В следующем реальном бою он воплотил это на практике.
Он не просто видел и уклонялся, а предсказывал и уклонялся, поэтому линия атаки противника не достигала его, а его собственная линия атаки достигала врага.
Удар мечом был лишь подтверждением.
Хрясь!
Меч пронзил кадык. Энкрид тут же рванул клинок в сторону, и из перерезанных мышц, нервов и сосудов хлынула кровь.
Убив врага, Энкрид тут же перекатился по земле и ударил навершием меча по голени другого солдата, стоявшего рядом.
Хрясь!
Тот был без какой-либо защиты, так что кость, естественно, сломалась.
— Кхаа!
Падающий солдат задергался. Энкрид вытащил валявшийся рядом арбалетный болт и вонзил его солдату в сердце.
Из-за доспеха болт вошел лишь наполовину. Поднимаясь, Энкрид со всей силы наступил на него ногой.
С глухим звуком болт вошел до самого конца.
Он поднял мертвеца одной рукой и наклонил его в сторону, используя как щит.
Ты-ды-дык — и в труп вонзились арбалетные болты.
И здесь Энкрид совершил небольшую ошибку.
Чирк — и один болт задел его бедро. Если упадёт мобильность, будет трудно носиться среди врагов.
Но он сделал всё, что мог.
Тридцать два.
За один день он убил на двоих больше.
И это несмотря на допущенную ошибку.
«Глаза, ноги, руки».
Видеть глазами, двигаться ногами, завершать руками. Ему казалось, что было бы неплохо отработать это ещё несколько раз в реальном бою.
Энкрид так и сделал.
Повторяя «сегодняшний» день, он примерно изучил и движения врага.
«Они защищают древко знамени».
При этом они кружат в одном направлении. Если в один день он атаковал в лоб, то на следующий — бросался на них слева.
Ему ни разу не удалось сломать древко, но он подбирался к нему вплотную.
Энкрид чувствовал жажду. Он чувствовал, что ему чего-то не хватает.
«Неужели в одиночку не получится?»
Тогда можно было бы взять с собой Рема или Рагну, но в нём проснулось упрямство.
Он изучил и освоил настоящее искусство владения мечом.
И ему хотелось сделать ещё один шаг вперёд. Это не было нетерпением, но он чувствовал, что пришло время двигаться дальше.
«Сначала попробую».
Если это окажется простым упрямством, то потом он примет другое решение. У Энкрида была возможность, дарованная повторяющимся «сегодняшним» днём.
— Блядь, ты ещё что за хрен?
После нескольких боёв он столкнулся с вражеским командиром взвода. Лицо было незнакомым. Энкрид впервые видел этого типа, с усами, длинными, как у крысы.
— А ты как думаешь? — с усмешкой ответил Энкрид.
Перед лицом смерти нельзя было вести себя так дерзко. Крысоусый из Азпен сглотнул слюну и нанёс удар копьём.
— Мерзкий ублюдок.
* * *
После смерти и пробуждения — снова тренировка.
— Пять Стилей Меча [1].
Как только Энкрид освоил концепцию «глаза-ноги-руки», Рагна перешёл к следующему этапу.
То, что начиналось как простое освоение основ, незаметно переросло в изучение истории и концепций фехтования.
— К счастью, то, что выучили вы, командир, имеет те же корни, что и мой стиль.
Конечно. Ведь его учил Рагна.
— Я просто следовал заветам одного особенно хорошего наставника. Думаю, мне повезло.
Энкрид нёс какую-то чушь, но Рагне ничего не оставалось, как поверить.
Иначе это было бы необъяснимо.
То, что его мастерство выросло за один день, ещё можно было как-то принять. Если он долгое время в одиночку оттачивал основы, но не знал, как их применять, такое возможно.
Конечно, и это было крайне необычно, но можно было просто не обращать на это внимания.
То, что основы северного стиля тяжёлого меча так естественно ему подошли, он решил объяснить той же концепцией.
Да и какой смысл докапываться?
Командир никогда не расспрашивал о его прошлом. Значит, и он должен поступать так же.
— Вы слышали о Пяти Стилях Меча?
На вопрос Рагны Энкрид кивнул.
Правильный Меч (Чон-гом), Тяжёлый Меч (Чун-гом), Иллюзорный Меч (Хван-гом), Быстрый Меч (Квэ-гом) и Гибкий Меч (Ю-гом).
Вся суть фехтования была разделена на Пять Стилей:
Прямой и точный меч.
Тяжёлый и мощный меч.
Обманчивый и призрачный меч.
Быстрый и стремительный меч.
Мягкий и текучий меч.
500 лет назад родился несравненный гений. Это был ребёнок из простой крестьянской семьи, но ему не было равных.
Этот гений в 9 лет убил кухонной кочергой разбойников, напавших на его дом. В 9 лет убил взрослых разбойников, которые умели обращаться с мечом. И не одного, а двенадцать.
«Вот что такое фехтование».
Девятилетний ребёнок был не по годам развит. Говорили, это из-за того, что он рано потерял родителей.
Увидев, как разбойники машут мечами, ребёнок постиг сам принцип искусства меча.
Услышав о ребёнке, который одной кочергой убил двенадцать разбойников, к нему приехал один аристократ.
Он усыновил мальчика.
К имени ребёнка добавилась фамилия Ониак.
Лионесис Ониак.
Так гений обрёл имя.
Лионесис был наделён небесным талантом, но вместе с тем и таким же великим несчастьем.
Примерно в десять лет он заболел болезнью, от которой у него слабели конечности.
Это была неизлечимая болезнь, с которой не могли справиться ни маги, ни врачи, ни целители континента.
Болезнь, которая должна была парализовать всё его тело ещё до того, как ему исполнится двенадцать.
Несмотря на недуг, семья Ониак не отказалась от Лионесиса.
Несчастный гений едва не был предан забвению.
Однако в двадцать лет Лионесис, будучи полностью парализованным, открыл новую веху в истории фехтования на континенте.
Он обобщил и систематизировал все существовавшие до него стили, разделив их на пять категорий.
Это и были те самые Пять Стилей.
Не имея возможности двигаться, он заново написал историю фехтования.
И это стало началом истории, которая превратила семью Ониак в величайший род империи.
Стили фехтования, созданные Лионесисом, передавались из поколения в поколение и теперь стали каноном.
Сейчас их обычно разделяли на северный стиль тяжёлого меча, центральный стиль правильного и гибкого меча, западный стиль быстрого меча, южный стиль призрачного меча и восточный стиль техничного меча.
Континент был разделён на пять больших частей, и в каждой из них боевые искусства развивались по-своему.
— Я разработал особую технику для использования северного стиля тяжёлого меча. Она будет полезнее, чем «потроха зверя».
Стоял всё тот же сегодняшний день, с тем же солнцем и ветром. В этот день Энкрид изучил у Рагны новую технику.
От Рема он получил Сердце зверя.
От Заксена — Чувство Клинка.
А Рагна научил его тому, что называлось «Концентрация в одной точке».
— Принцип прост. Забудьте обо всём вокруг, запечатлейте противника в глазах и сосредоточьтесь на том, что вы делаете. Ничего больше не должно быть в вашем поле зрения, только концентрация.
Объяснение было отвратительным.
— Основа тяжёлого меча — в его базовых приёмах. «Меч, что сокрушает даже сквозь блок», «меч, от которого знаешь, что не увернёшься», «меч, вкладывающий всю мощь в один удар» — вот его прозвища. Так и делайте. Сконцентрируйтесь.
Если бы это можно было сделать, просто сконцентрировавшись, то кем тогда были те, у кого не получалось?
— Я покажу вам, как это делается.
Вместе со словами меч Рагны превратился в луч света. Он только что сменил меч и ещё не привык к нему, но лезвие было невидимым.
Даже его рука, изгибающаяся, как хлыст, была не видна. Лишь вспышка, и что-то пронеслось у шеи.
Чирк.
Лезвие задело кожу на шее.
Насколько быстр был меч, он понял лишь после того, как его порезали.
Шею обожгло теплом. Струйкой потекла кровь.
— Ты что, ублюдок, командира обижаешь? — откуда-то появился Рем и свирепо посмотрел на Рагну.
Энкрид прижал руку к шее.
«Чуть не умер».
Настолько опасным был этот удар. Полоснул по коже с невидимой скоростью.
— Говорят, в момент смерти человек концентрируется в десятки раз сильнее. Я помогаю.
— Вот же псих. И что ему делать с этой техникой, когда он уже сдохнет? Ты, видимо, не знаешь нашего командира, ему на освоение Сердца зверя потребовалось о-о-о-о-о-очень много времени. А?
Что это он там выделяет? Не слишком ли длинное это «о-о-о-очень»?
Энкрид хотел было что-то сказать, но Рагна фыркнул.
— Значит, учитель был плохой.
— А? Что ты там сказал? Хочешь, чтобы я тебе топор в башку вогнал? — сказал Рем, приложив руку к уху.
— Я не невежественный варвар. Мой метод обучения рационален.
«Рационален…» Энкрид задумался над смыслом этого слова.
Что Рем, что Рагна — для него они были одного поля ягоды.
— Кстати, если ты из полярного народа, то ты тоже варвар, нет?
Кожа Рагны была белой, а глаза красными. Это были черты полярного, северного народа.
— Не ставь меня на одну доску с западными варварами. Это оскорбительно. Очень.
— …Ладно, просто сдохни. А когда сдохнешь, я лично отвезу тебя на север и похороню.
Если их оставить, они снова сцепятся. Энкрид вмешался.
— Вы же знаете, что я сейчас скажу?
Несмотря на то, что он вмешался, Рагна смотрел мимо него.
— Я прекрасно знаю, что командир неповоротлив, как северный бык. Но я не знал, что он так хорошо освоил основы.
— Что, ублюдок? Не увиливай, подставляй башку. Я тебе сейчас топор всажу.
— Чокнутый варвар.
Северные быки, чтобы пережить холод, делают минимум движений. Это сравнение использовали, когда говорили о крайне неповоротливых людях. Энкрид слышал, как они оба в один голос называли его неповоротливым, но обижаться не было смысла.
— Ты же обещал показать, как это делается, — сказал Энкрид, словами удерживая Рагну, и повернул голову к Рему.
Слов не требовалось. Достаточно было просто посмотреть.
Рем, фыркая, посмотрел на Энкрида, затем громко высморкался и крикнул:
— Сказали же, строиться!
С этими словами он развернулся и широкими шагами направился к лагерю.
— Пора возвращаться, — сказал Рагна, увидев это.
Он хотел было убрать меч, но Энкрид схватил его за запястье.
— А как же твой метод?
Жажда знаний была движущей силой Энкрида.
Тем более сейчас, когда ему собирались показать что-то новое.
«Концентрация в одной точке», — так он это назвал.
«Концентрат Уан», — как сказал Рагна, это техника, которую он усовершенствовал на основе древнего искусства.
Ему не терпелось её освоить.
— Это будет нелегко.
Основы тоже были нелёгкими. Новая стойка, новые шаги, отказ от старых привычек, новое изучение ударов и выпадов.
Ничто из этого не было лёгким.
И всё же это было весело.
За этим следовал восторг. Радость от того, что он растёт день ото дня, наполняла всё его тело. Он мечтал стать рыцарем, но, возможно, всё это было лишь потому, что он просто любил меч.
Когда он брал в руки меч и взмахивал им, Энкрид забывал обо всём на свете от удовольствия.
Он продолжал держать Рагну за запястье, и тот спокойно сказал:
— Вам нужно оказаться на грани смерти. Когда кажется, что вот-вот умрёшь, нервы человека натягиваются до предела. Вам нужно повторять это ощущение бесчисленное множество раз.
Способ был похож на тот, что использовался для изучения Сердца зверя.
Однако Сердце зверя требовало сохранять хладнокровие перед лицом смерти, а техника Рагны, «Концентрация в одной точке», была полной противоположностью.
Нужно было отчаянно цепляться за жизнь. Страх смерти заставит нервы натянуться, как струны.
«Буду совмещать с реальным боем».
Энкрид составил в голове план и начал действовать.
— Одного лишь знания метода будет недостаточно.
— Расскажи, какие будут ощущения, когда я освою его.
— Ощущение, будто всё вокруг исчезает, и меч движется так, как ты хочешь, — охотно ответил Рагна.
Энкрид посмотрел в красные глаза Рагны. В его взгляде он впервые увидел серьёзность.
«Что это на него нашло?»
Рагна был капризным. Но он никогда не проявлял такого рвения.
Скрытый энтузиазм, словно огонь, горел в глубине его глаз. Рагна сказал:
— Пора идти.
Энкрид тоже кивнул.
— Да, пора.
Снова началась битва, и снова сгустился туман.
— Колдовство? Вот же сукины дети, — разозлился Рем.
— Стойку ниже! — крикнул Рагна бегущему Энкриду.
Раньше он пытался его остановить, но не сейчас. Теперь он знал, что каким-то там слабакам с ним не справиться.
Энкрид бросился вперёд и снова начал разбираться с врагами в порядке «глаза, ноги, руки».
«Сначала арбалетчики».
Отличие от прошлого было в том, что после нескольких повторений «сегодняшнего» дня он уже привык к построению врага.
Нет, точнее говоря, не привык.
Он просто выучил его наизусть.
Прежде чем первый враг успел нанести удар копьём, Энкрид подскочил к нему вплотную и ударил кинжалом снизу вверх.
Чпок — и кинжал, пронзив подбородок и нёбо, остался в голове. Энкрид оттолкнул труп плечом.
— А!
— Ох!
Враги, на которых упал труп, пришли в замешательство. Воспользовавшись этим, он метнул два кинжала.
Они вонзились в шеи двух врагов.
Поразительное мастерство.
Тут же он выхватил длинный меч и нанёс удар по диагонали.
Щёлк!
Его заблокировало древко пехотного копья. Он ожидал этого, поэтому, используя силу отдачи, отвёл меч назад и полоснул по шее врага, стоявшего с другой стороны.
Хрясь!
Остро заточенный клинок перерезал ему горло.
Снова бой. Снова битва. Повторяющийся «сегодняшний» день.
Снова сражаться и снова умирать.
При этом Энкрид отчаянно боролся. Он понял суть метода в тот миг, как услышал о нём.
Нужно было не смело встречать удар, а отчаянно цепляться за жизнь, чтобы не умереть.
Это было важно. И пускай в конце концов смерти было не избежать, это не имело значения. Ведь так или иначе, он получит то, что хотел.
Конечно, при этом нужно было делать и то, что должно.
«Знамя.
Атаковать знамя, которое было проводником колдовства.
К реальному бою он добавлял цель. Энкрид бросился к своей цели.
Благодаря повторяющемуся «сегодняшнему» дню Энкрид заранее знал движения врагов.
Враги, полагавшиеся на туман, пришли в замешательство от нападения одного человека.
И Энкрид использовал это на все сто.
------------
Примечания:
1. Пять Стилей Меча — в оригинале 정중환쾌유 (Чон-Чун-Хван-Квэ-Ю), аббревиатура, составленная из первых слогов названий каждого из пяти стилей: Чон-гом, Чун-гом, Хван-гом, Квэ-гом, Ю-гом.