Каждый день он учился у Рагны «Концентрации в одной точке», а затем бросался в реальный бой.
Таким было повторяющееся «сегодня» Энкрида.
Бесконечные повторения.
Несмотря на череду смертей, техника «Концентрации в одной точке» никак не давалась, хотя казалось, что она уже почти в руках.
«Не нужно торопиться».
Энкрид сменил тактику. Для начала он решил попробовать сломать древко знамени.
Когда битва началась снова…
Энкрид размышлял, как можно минимизировать потери.
Размышлять и обдумывать было одним из его главных талантов.
Снова сгустился туман. Туман смерти. Поэтому это колдовство и называлось «Туман Истребления».
Конечно, Энкрид не знал названия этого колдовства.
Он лишь осознавал, что нельзя так просто сдаваться.
Туман сгустился, и прежде чем Рем успел что-то крикнуть, Энкрид крикнул первым.
— Всем лечь!
Все были в замешательстве. Услышав чей-то крик, даже командир взвода пригнул голову.
— Щиты!
Когда Энкрид крикнул снова, его союзники рефлекторно подняли щиты. Энкрид, у которого левая рука была свободна, тоже прихватил с собой щит.
Пригнувшись, он побежал, держа щит под углом, и тут же несколько арбалетных болтов и стрел с треском вонзились в него.
Промасленный щит исправно выполнял свою роль.
«Надо было с самого начала брать щит».
Бывали случаи, когда он, пробегая здесь, ловил болт или стрелу и начинал бой уже раненым.
Благодаря этому он, правда, привык к маршруту, по которому можно было приблизиться, уворачиваясь.
Размышляя, он нёсся вперёд. По опыту он знал: чтобы избавиться от влияния тумана, нужно подобраться к врагу вплотную.
Энкрид так и сделал.
На бегу он вдруг оттолкнулся от земли и метнулся влево.
Вжух! Вжух!
Там, где он только что был, просвистели копья. Это был уже заученный паттерн.
Невозможно было овладеть «Концентрацией в одной точке», искусственно создавая смертельную опасность.
Нужно было отчаянно бороться за жизнь.
Энкрид решил поступить именно так. Увернувшись от копий, он снова бросился вперёд и подобрался к врагу вплотную.
Только тогда за туманом показался враг. Из-под круглого кожаного шлема выглядывало крайне растерянное лицо.
Энкрид ударил ошеломлённого солдата по лодыжке.
— Ох!
Солдат, потеряв равновесие, упал, и Энкрид ударил его по голове краем щита.
Хрясь!
Раздался звук ломающегося дерева. Если кто-то и выживет после такого, это будет настоящее чудо.
Пробегая мимо упавшего, он выхватил длинный меч.
Выхватив и тут же широко взмахнув им, он заставил растеряться троих или четверых врагов, пытавшихся подойти ближе. Глядя на них, Энкрид мысленно прокладывал маршрут.
Он повторял этот «сегодняшний» день уже более 300 раз.
Он мог найти дорогу с закрытыми глазами.
И расположение знамени, и построение врагов.
С точки зрения вражеских солдат, движения Энкрида должны были казаться дьявольскими.
* * *
Рон, солдат княжества Азпен, был ошеломлён движениями науриллийского солдата, который бросился вперёд, как только сгустился туман.
Он внезапно выскочил слева, зарубил троих-четверых его товарищей, а затем вдруг — чик — и исчез. Именно так это и выглядело. Будто он внезапно испарился.
На самом деле он просто резко пригнулся.
— Кха!
— Внизу! Он внизу!
Рон знал, что туман вокруг них создан колдовством или магией. Поэтому он не скрывал от них обзора. Однако густые скопления тумана всё же мешали видеть.
Например, у самой земли.
То есть выше груди всё было видно хорошо, а вот под ногами — плохо. И враг действовал так, словно знал об этом.
— Убейте его!
— Вот же сука!
Тут и там поднималась суматоха. Враг двигался так, будто у него было десять тел.
Рон напрягся. Он был готов в любой момент, как только враг появится рядом, одним ударом разнести ему голову.
Напряжение нарастало.
— Кха!
— А-а-ак!
— Он здесь!
Этот тип по-прежнему разгуливал в стелющемся по земле тумане, как у себя дома.
Рон сглотнул слюну. Казалось, вот-вот перед его носом сверкнёт лезвие. Захотелось в туалет. Но враг долгое время не появлялся. Когда напряжение достигло предела…
— Знамя… кха!
Сзади раздался крик. Это был голос командира взвода. Рон резко обернулся.
Он увидел, как командир взвода падает вперёд, а рядом с ним поднимается на ноги вражеский солдат.
То, как он поднимался, прорываясь сквозь стелющийся по земле туман, напоминало скелета, восстающего из могилы.
«Он был один?»
Всю эту суматоху в тумане устроил один человек?
Этот тип сжал меч обеими руками и ударил по древку.
Хрясь!
От одного мощного удара древко переломилось посередине. Знамя накренилось и упало в сторону.
Знамя, которое до этого трепетало на ветру, издавая шуршащие звуки, замерло и замолчало.
Бум.
Упавшее знамя подняло облако пыли.
Рону показалось, что сквозь эту пыль вражеский солдат вопросительно склонил голову.
Именно так это увидел Рон. Затем враг снова пришёл в движение.
— Убейте, убейте его!
Кто-то, умирая, схватил врага за штанину. Это было великолепно. Поступок, достойный элитного солдата Азпен, пренебрегающего собственной жизнью.
Союзники, как рой пчёл, набросились на него.
Вражеский солдат, с двумя копьями в левом боку и пятью арбалетными болтами в бедре, истекая кровью, спросил:
— Почему туман не рассеивается? Это же должен быть проводник колдовства.
Командир отделения, занявший место мёртвого командира взвода, фыркнул.
— Идиот, как ты думаешь, почему древков было шесть?
Командир отделения не выбирал выражений. Этот тип всё равно сейчас умрёт. Знание этого ничего не изменит.
— Значит, пять были фальшивками, и только одно настоящее.
— Чокнутый ублюдок.
— Почему «Концентрация в одной точке» такая сложная? Хотя, у меня никогда ничего не было лёгким.
— О чём ты бормочешь?
— Хм, концентрация, концентрация, концентрация.
— Помешанный.
Хрясь!
Враг, задав вопрос и услышав ответ, начал что-то бормотать себе под нос, и Рон, не выдержав, ударил его древком копья.
Голова взорвалась, разбрызгивая кровь.
Получивший удар солдат задёргался на земле, извергая кровь.
— Кхр-р-р…
Рон отвернулся от захлёбывающегося кровавой пеной врага и развернулся.
Из-за этого одного типа отряд со знаменем не выполнил свою задачу, но исход битвы уже был предрешён.
Это была великая победа княжества Азпен. Пока есть этот туман, они не могут проиграть.
* * *
Мучительная боль от смерти заполнила всё его тело. Чтобы забыть о боли, Энкрид погрузился в мысли.
«Как я освоил Сердце зверя?»
С «Чувством клинка» очень помог убийца. С «Сердцем зверя» помогло то, что он докатился до предсмертного состояния на поле боя.
Но «Концентрация в одной точке» никак не давалась.
Может, мешает смелость, которую даёт Сердце зверя? Вряд ли.
Если бы у него всё получилось легко, с нескольких попыток, Энкрид был бы человеком с выдающимся талантом.
Можно было бы и расстроиться, но Энкрид был спокоен. Он не торопился.
В этом не было нужды.
«Не получается — значит, нужно делать, пока не получится».
Поскольку его дух был упрямым и твёрдым, он не знал ни отчаяния, ни уныния.
Смерть снова приходит, и он просыпается утром. Он отдавался лучам солнца и ветру, собираясь с духом.
— Это называется «Концентрация в одной точке». Будете учиться?
Рагна, словно идя по намеченному пути, продолжал учить, и Энкрид кивнул.
Он учился и снова учился, но никак не мог понять.
Северный стиль тяжёлого меча… То есть, оттачивая основы тяжёлого меча с помощью Рагны, он кое-что понял. Это было небольшое озарение.
Что бы ты ни изучал, с самого начала нужно учиться правильно.
«Страх смерти заставляет нервы натянуться до предела?»
Сколько бы он ни пробовал, это было похоже на одежду не по размеру, поэтому он спросил:
— А ты как этому научился?
— У меня просто получилось, — любезно ответил Рагна.
От этого он показался ещё более отвратительным. И чего это он сейчас такой любезный.
Уж лучше бы он язвил, как раньше.
— Просто?
— Да. Я забыл обо всём вокруг, сконцентрировался и быстро стал единым с мечом.
Он не хвастался. Голос его был спокоен.
— Вот как?
— Да, вот так.
То, что для Рагны было пустяком, для Энкрида было недостижимой звездой.
Но от этого в нём не просыпались ни зависть, ни ревность. Если бы его дух ломался от такого, он бы и не мечтал стать рыцарем.
Он повторял одно и то же действие несколько раз. Рагна, говоря, чтобы он почувствовал страх смерти, останавливал меч прямо перед его глазами.
Если судить по скорости, он, кажется, был быстрее Рема.
Хотя, когда они сражались, Рем казался быстрее.
В голове Энкрида до сих пор отчётливо запечатлелся их поединок.
Но когда он сам стал его противником, Рагна показался ему быстрее.
— Что делаешь? Сказали же, строиться. А ты что? Используешь командира как соломенное чучело для тренировки? Так сильно расстроился, что проиграл мне в прошлый раз?
— Кто проиграл? Твоя башка, что ли?
Почему эти двое, стоит им встретиться, тут же начинают собачиться?
— Хватит, пошли.
Снова на поле боя. Энкрид многое узнал благодаря смертям. Одно из этого — то, что из шести знамен пять были фальшивками.
«Значит, нужно угадать».
Пришло время испытать свою удачу. На этот раз, прежде чем сгустился туман, он бросился на врага, который подошёл слишком близко.
— …Командир? — послышался сзади растерянный вопрос Рагны.
Для любого это выглядело бы как безумие.
— Командир, вы с ума сошли! — крикнул и Рем. Другие тоже наверняка шептались, мол, что он творит, спятил что ли.
В этот самый момент их накрыл туман.
— Ох!
— Не видно!
Энкрид, продолжая бежать, крикнул:
— На землю! Щиты!
Он думал, что, раз он уже делал это раньше, они последуют его словам, но результат оказался иным.
Союзники среагировали слишком поздно.
Стрелы и болты обрушились на них, сея хаос. Враги с короткими копьями подошли и начали колоть их, пока отряд был в панике.
«Почему?»
Он просто поторопился. Нужно было дать им время прийти в себя после замешательства. Это была ошибка, допущенная из-за того, что он уже всё знал.
Ничего страшного. В следующий раз он сделает лучше.
Пусть другие и говорят, что богиня удачи его поцеловала или отсыпала ему мешок монет.
Энкрид хорошо себя знал.
Он не был везучим.
Это было второе знамя, которое он выбрал.
Предстояла такая же ожесточённая битва, как и в прошлый раз.
«Концентрация в одной точке» по-прежнему не давалась.
Но когда к новым основам добавился реальный бой, его мастерство, казалось, значительно выросло.
«Хотя до них ещё далеко».
Эталоном для Энкрида были Рем и Рагна. Чтобы перерубить второе знамя, ему потребовалось три «сегодня».
Когда он сломал его, вражеский командир взвода, с кинжалом в животе, харкая кровью, захихикал.
— Это обманка!
— Я знаю.
Энкрид, с двумя стрелами в бедре, кивнул.
— …Что?
— Осталось четыре.
— Что ты сказал?
— Концентрация, концентрация.
Может, у него не получается из-за недостатка концентрации?
«Концентрация в одной точке» была сложной.
Энкрид, игнорируя бормочущего рядом вражеского командира, попытался сконцентрироваться.
Он смело отбивал и парировал вражеские копья, взмахивая мечом.
Удар снизу вверх, ставший в несколько раз привычнее, рассёк подбородок врага.
С хрустом он раскололся от губ до носа.
Сбоку прилетел болт.
Чпок — и он вонзился в бок. Доспех спас от смерти, но он не заметил, что там было пятеро солдат с арбалетами.
Количество врагов у знамени было примерно 80 человек.
В одиночку с таким числом не справиться.
«Нужно атаковать знамя, но и об отступлении не забывать».
Он думал и снова думал. Чтобы овладеть «Концентрацией в одной точке», чтобы сломать древко знамени, он снова и снова шёл на смерть.
На третье знамя ушло пять «сегодняшних» дней.
На четвёртое — семь.
«Если бы я был вражеским командиром…»
Он бы спрятал настоящее знамя в самом безопасном месте.
Он потратил два «сегодняшних» дня, чтобы изучить построение врага, прежде чем сгустился туман.
И тогда он увидел.
Один отряд со знаменем, окружённый остальными.
В самом центре.
Энкрид, без ошибок предупредив союзников, бросился вперёд.
Все вовремя легли и подняли щиты.
— Рем, за мной!
Затем он позвал Рема.
— Колдовство… что?
— За мной, говорю!
Крикнув, он побежал. Рем последовал за ним.
— Что за безумство ты задумал?
Энкрид, вместо ответа, вместе с Ремом бросился на отряд со знаменем, преградивший им путь.
— Всего вдвоём! — взревел от ярости вражеский солдат.
Глядя на него, Энкрид искусно уклонился. Он пригнулся, скрывшись в тумане, и оставил врага на Рема.
— Колдовство, чьих это рук дело? — спросил Рем голосом, напоминающим холодное пламя, и взмахнул топором.
Обернувшись, Энкрид увидел, как голова врага, хотя он и не разглядел самого топора, с глухим стуком отлетела в сторону.
Из отрубленной шеи фонтаном хлынула кровь, и враг, захрипев, рухнул набок.
— Ответ услышу от следующего.
Рем вошёл в раж.
Глядя на это, Энкрид мысленно прорисовывал движения врага.
Чтобы добраться до центрального отряда со знаменем, ему потребовалось пять «сегодня».
Лишь после пяти попыток он смог пробиться внутрь.
Энкрид использовал хитрость. Он не стал атаковать в лоб, а зашёл сбоку. Пригнувшись, он выжидал момент.
Он незаметно подобрался к знамени.
И тут кто-то преградил ему путь.
— Мне это снится? — спросил тот, кто встал перед ним.
«Что это ещё за тип?»
— Боги услышали мои молитвы и исполнили моё желание. Я так хотел убить тебя собственными руками.
Энкрид вопросительно склонил голову, глядя на преградившего ему путь противника.
Он не помнил, кто это.
— …Ты забыл меня за несколько дней?
Для его противника прошло несколько дней, но для Энкрида, повторявшего «сегодня», на этом поле боя прошёл уже год.
— Прошу прощения. Представьтесь, пожалуйста.
Энкрид говорил вежливо, и на лбу его противника вздулась вена.
— Командир взвода княжества Азпен, Митч Хьюри.
Даже услышав имя, Энкрид никак не мог его вспомнить.
— Ясно, — кивнул он, и Митч засверкал глазами.
— Ах ты, сукин сын.
Крайне возбуждённый, он выхватил меч. Дзень — когда он выхватил меч и направил его на Энкрида, тому показалось, что он начал что-то припоминать.
«Где-то я его видел…»
— Подожди.
Энкрид поднял руку, останавливая противника. Митч, держа его на острие меча, спросил:
— Что ещё?
— Я правда не помню. Ты кто?
— Вспомнишь, когда меч в тебе окажется!
Враг бросился на него. Энкрид, чтобы встретить удар, тоже выхватил длинный меч.
Дзень, та-а-ан!
Меч и меч, сталь и сталь встретились, издав звенящий звук.
Они скрестили клинки, а затем разошлись, и Митч был немало удивлён.
«Этот ублюдок?»
Его мастерство значительно выросло.